Три дня спустя
С точки зрения первого лица.
— Дорогой кузен, я надеюсь, что, каким бы ни был исход, мы останемся в хороших отношениях, — сказала Рейнис.
Визерис кивнул и с доброй улыбкой поправил:
— Мы навсегда остаемся семьей.
В то время, как Визерис и Рейнис излучали дружелюбие, Деймон и Корлис смотрели друг на друга так, что все могли понять, насколько близка была война между двумя ветвями дома Таргариенов.
Я наблюдал за собравшимися. Пусть я уже знал результат этого собрания, я немного боялся, что мое рождение вызвало эффект бабочки, который может изменить линию наследования.
Моя прабабушка, которая должна была умереть год назад, все еще была жива. Поэтому, кто знает, что может случиться теперь, когда мой отец втянул меня в эту войну за наследство.
В глубине души я даже немного опасался, что Танец драконов начнется сейчас, а не через тридцать лет.
Король Джейхейрис Таргариен восседал на троне, установленном специально для него в Зале Ста Очагов и спокойно ожидал окончания голосования. Сотни лордов со всего королевства собрались в этом зале со своими семьями, чтобы выбрать короля или королеву, которых они хотели видеть на троне.
Это собрание я счел абсурдным, потому что в этом мире правила монархия, а не демократия.
Разве предоставление права выбора монарха не десакрализует правящую власть?
Как только последний человек отдал свой голос, я сразу почувствовал облегчение, потому что почти все проголосовали за моего дядю Визериса.
Танца драконов удалось избежать, и это было все, что сейчас имело значение.
Но как же я ошибался.
***
Три дня спустя.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы попрощаться с Алисанной Таргариен, Доброй королевой, женщиной, матерью, бабушкой, а с недавних пор и прабабушкой. Ее единственным приоритетом всегда было единство дома Таргариенов...
Пока король произносил длинную прощальную речь, я изо всех сил старался прийти в себя.
Я не мог поверить в то, что прабабушки больше нет.
«Лицемерный ублюдок», — все время думал я, наблюдая, как король произносит свою подготовленную речь.
Я не мог унять жгучую ярость, которую испытывал к этому трусу.
С одной стороны, я понимал, что он, как глава дома Таргариенов, не мог назначить Рейнис наследницей Железного трона.
Но он был королем. Своими унижением и трусостью, проявленными на Великом совете, он внес ненужный раскол, который в конечном счете сломил его жену, пока она изо всех сил цеплялась за жизнь после смерти почти всех своих детей.
Внезапно я почувствовал руку на своем плече. Я обернулся и увидел, что мой отец смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.
Я хотел стряхнуть его руку со своего плеча, но сдержался, потому что не мог разрушить все, что он построил, из-за своей детской обидчивости.
Поэтому я прикусил язык и отвернулся, ничего не сказав.
Я не знал, заметил ли он мою обиду.
Должно быть, заметил, потому что разозлился.
Нужно быть совершенно слепым, чтобы не увидеть ненависть, написанную на моем лице. Но никто ничего не сказал, потому что я все еще был двухлетним малышом.
— Эймон, — позвал король, резко вырвав меня из моих мыслей.
Я, не отвечая, перевел на него взгляд, пытаясь справиться со своей горечью. Затем он сказал:
— Моя жена выразила последнее желание – она хотела, чтобы Урракс разжег ее погребальный костер.
Наступила тишина, и некоторое время ничего не говорил. Я же почувствовал, что его слова стали для меня пощечиной.
Король добавил:
— Если ты не можешь, я...
Я тут же перебил его:
— Нет, я не трус.
И про себя закончил: «В отличие от тебя».
Хотя я этого не говорил, он, должно быть, почувствовал мое настроение, потому что…
«Все твои эмоции всегда написаны у тебя на лице, мой маленький дракончик».
Так всегда дразнила меня прабабушка.
Я шагнул вперед, опустив голову и вспоминая все моменты, которые мы проводили вместе. Перед моими глазами пронеслись прогулки, завтраки, ужины, изучение высокого валирийского и даже повадок драконов.
Все эти моменты были чрезвычайно ценны, потому что благодаря ей я полностью осознал, что этот вымышленный мир стал моим новым домом и что моя семья, хоть и плохая, оставалась моей семьей.
Она дала мне понять, что я должен брать лучшее и наслаждаться жизнью, потому что этот второй шанс мог оказаться единственным и неповторимым.
Этот второй шанс дал мне возможность пожить снова.
Когда я подошел к костру, Урракс, даже не открывая рта, издал долгий хриплый звук. Я решительно поднял голову, посмотрел на забальзамированное тело моей прабабушки и затем сказал:
— Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала. Прощай.
Затем я повернулся к Урраксу и твердым, без малейшей дрожи голосом произнес:
— ДРАКАРИС!
***
Десять лет спустя.
После смерти моей прабабушки я вновь сосредоточился на цели своей жизни – выживании в самой кровопролитной войне, с которой континент столкнется в этом столетии.
Я перестал изображать из себя ребенка и показал всем свой ум, что повысило мою ценность в глазах отца. Это совсем не понравилось моему дяде Визерису, потому что «благословение семьи» слишком сильно затмило «радость королевства».
Зависть моего дяди вызывала некоторую напряженность. Но он был добрым человеком, а потому не вымещал ее на мне напрямую.
Отношения, которые сложились с остальными членами семьи, быстро испортились, но я не позволил себя растоптать.
Я настоял на том, что Урракса оставили со мной. Теперь я постоянно находился под его защитой.
Одно тянуло за собой другое, и в конце концов мы с мамой решили навестить моего дедушку Йорберта Ройса в конце 102-го года.
И оттуда мы больше никуда не уезжали.
Деймон приказал мне вернуться, но в конце концов, получив мой очередной категорический отказ возвращаться жить в столицу, он один отправился в змеиное логово.
Он был очень, очень зол, и, если я правильно помню, даже назвал меня «маленьким бронзовым ублюдком».
Я не знаю, должно ли было это оскорбление задеть мои чувства. Но, поскольку не задело, в течение следующих девяти лет я узнавал все, что мог, и тренировался, чтобы стать преемником своего деда Йорберта Ройса.
И в 105 году этот день наконец настал.
http://tl.rulate.ru/book/119777/5134951
Сказали спасибо 10 читателей