С точки зрения Реи Ройс.
Не успела я глубоко задуматься над разговором с отцом и его последствиях, как меня отвлек смех Эймона и королевы, прозвучавший за дверью.
Я мгновенно встала и открыла двери в свои покои.
Перед дверями стояли королева Алисанна с Эймоном на руках и третий гость. Я нахмурилась, вспомнив о том, что король запретил Эймону общаться с его драконом Урраксом.
— Ваше величество, я думала, король запретил… — начала я, переводя взгляд с них на дракона моего сына, который тихо сидел, как маленький щенок, у ног своего хозяина.
— Я поговорю со своим мужем. Также я хочу, чтобы вы, леди Рея, знали, что, как королева, я по-прежнему имею право голоса в некоторых тривиальных вопросах, касающихся моего дома. Вы прекрасно знаете, что я готова выполнить любой его каприз, — сказала королева, протягивая мне Эймона.
— Спасибо вам за него, — ответила я, беря сына на руки и нежно целуя его в лоб.
— Он – достаточная благодарность. Он так плакал, что я не могла не согласиться. И как только Урракс пошел с нами, он не переставал улыбаться и осыпать меня поцелуями.
Я улыбнулась и затем сказала:
— Он очень умный, и я знаю, что он понимает больше, чем другие дети.
— Когда он научится говорить, читать и писать, я уверена, он будет таким же умным, как Вейгон и Джейхейрис, — сказала королева.
— Спасибо за ваши похвалы, ваше величество.
Я уже собиралась отнести сына в свою комнату, как королева остановила меня, взяв за руку. Она предупредила:
— Не хочу показаться навязчивой, но ради благополучия Эймона тебе нужно как можно скорее понять, кем ты хочешь быть. Либо ты мать Эймона, либо леди Рея Ройс.
Мое сердце бешено заколотилось, но я ничего не сказала в ответ. Я просто поклонилась, а затем развернулась на каблуках, унося сына в свои личные покои.
***
С точки зрения первого лица.
Я нахмурился, когда услышал слова моей прабабушки. Но затем ловко прижался к шее матери, чтобы скрыть свое неодобрение.
Хотя выражение лица прабабушки Алисанны оставалось неизменным, я понял подтекст ее слов.
Она угрожала навсегда отдалить меня от матери, если та продолжит быть леди Ройс и не будет в полной мере соответствовать своей роли в королевской семье.
Я очень любил свою прабабушку, но еще больше я любил свою новую маму. Это чувство было глубоко запрятано внутри меня, и именно оно помогло мне полностью осмыслить свою новую жизнь в этом мире.
***
С точки зрения Реи Ройс.
— Я никогда не брошу тебя, сын мой, — сказала я, укладывая Эймона на свою кровать.
Затем я на мгновение закрыла глаза, расположилась рядом с ним и осторожно обняла сына одной рукой, чтобы он не упал.
Усталость быстро овладела мной.
— Я люблю тебя, — прошептал кто-то.
Я открыла глаза от удивления, услышав чей-то незнакомый голос. Никого не увидев, я поняла, что, возможно, или сын начал говорить, или мой разум сыграл со мной злую шутку.
***
6 лун спустя
14-й день 1-й луны 99 года от З.Э
— Давай, ты уже большой мальчик, — сказала моя мама, стоя в нескольких метрах от меня. Она широко раскинула руки и подбадривала к тому, чтобы я сделал свои первые шаги.
Чего она не знала, так это того, что к концу моей седьмой луны я уже был в состоянии стоять. Я с самого рождения научился ползать, но это приходилось скрывать от остальной семьи.
Мой отец наблюдал за нами со стороны и почти насмешливо ухмылялся выходкам моей матери. Опустошив свою чашку, он сказал:
— Брось это, так он ничему не научится.
Его замечание было абсолютно бесполезным.
Сегодня были мои именины, или, как это называли в моем старом мире, день рождения.
Мне исполнился уже целый год, и по этому случаю собралась вся моя семья, в том числе и вечно отсутствующий отец. С момента моего рождения я видел его очень редко.
Но это было к лучшему, потому что он напрочь был лишен отцовского инстинкта.
Он предпочитал проводить время в борделях, а не в замке, и, честно говоря, я был ему за это благодарен.
Ведь именно поэтому я не почувствую ничего, когда использую его в будущем.
Причина, по которой я старался не привлекать к себе его внимания, также заключалась в том, что я не хотел по неосторожности втянуть свою мать в серию споров с будущей королевой.
В свои почти два года Рейнира была обычным ребенком, неспособным нормально ходить или говорить. Нет, у нее не было задержки в развитии или чего-то в этом роде.
Она была просто обычным ребенком.
Эймма Аррен, хотя и являла собой образец доброты, была обычной молодой женщиной. Но я не хотел испытывать терпение и великодушие моей тети.
— Ничего страшного. Рейнира тоже не умеет ходить и начала лепетать всего несколько лун назад, — успокоила вышеупомянутая Эймма Аррен, жена моего дяди Визериса. Визерис, которого, казалось, совершенно не волновали детские достижения, разговаривал с королем, который, напротив, не спускал с нас всех глаз.
Я уже собирался притвориться нормальным ребенком и поиграть со своей кузиной, но тут Деймон сказал:
— Ах, вы еще не слышали последних новостей. Йорберт Ройс, лорд-протектор Долины, сказал, что мне повезло, ведь мой наследник – очень умный ребенок, уже способный говорить.
Как только он это сказал, все замолчали и незаметно посмотрели на нас. Атмосфера внезапно изменилась, и я понял, что Деймон намеренно сказал это при всех, чтобы создать проблемы моей матери.
Ведь она, мягко говоря... была жестока к нему с самого моего рождения.
Насколько я понял, Деймон с момента моего зачатия не считал меня своим сыном. Его неспособность извиниться перед моей матерью создала пропасть между ними, более широкую, чем та, которая уже существовала из-за их взаимного безразличия.
До рукоприкладства дело никогда не доходило, но ругались эти двое довольно часто. Я останавливал их своими криками, но по мере того, как я рос, крики становились все менее эффективным.
Особенно они перестали останавливать Деймона.
С точки зрения первого лица
— И что это должно означать, Деймон? — напряженно спросила Рея, готовая к ссоре.
— Ничего. Мне просто интересно, почему лорд-протектор Долины знает о подвигах, которые, вероятно, придуманы твоим порочным умом. Почему о них не знаю я?
Я быстро понял, что он пытается изобразить мою мать вруньей и понизить ее авторитет в глазах членов королевской семьи, которые всегда защищали ее.
Они даже изолировали ее от остальных членов королевской семьи, которые хотели продвинуть своих пешек и в конечном итоге избавиться от нее.
Я нахмурился и слегка вздохнул.
«Хочу я того или нет, но мне придется сражаться. В противном случае, как только Визерис станет королем, меня нарекут бастардом».
http://tl.rulate.ru/book/119777/5114793
Сказали спасибо 23 читателя