Готовый перевод Life of a Villain in The Naruto World / Жизнь злодея в мире Наруто: Глава 37

Такеда Такеши с тяжелым сердцем открыл дверь своей комнаты. Проходя мимо двери Юто, он на мгновение замешкался, борясь с желанием постучать и попрощаться. Но в итоге решил этого не делать.

«Мой уход – это, по сути, дезертирство, – с горечью подумал он. – Не стоит впутывать в это посторонних, особенно такого многообещающего парня, как Юто. У него свой путь».

С этой невеселой мыслью Такеда решительно направился к выходу.

Однако, пройдя всего несколько шагов по тускло освещенному коридору, он почувствовал, как на его плечо мягко опустился маленький бумажный журавлик, искусно сложенный из белоснежной бумаги.

Такеда был слишком хорошо знаком с едва уловимыми колебаниями чакры, исходящими от этого бумажного создания. Он сразу понял, что это значит и от кого это послание.

Он осторожно подбросил журавлика в воздух, и тот, словно живой, запорхал вперед, управляемый чьей-то далекой, но знакомой чакрой. Такеда, не раздумывая, последовал за ним.

Бумажный журавлик, сделав несколько изящных пируэтов, замер перед массивной металлической дверью комнаты совещаний. Такеда глубоко вздохнул, собираясь с духом, и негромко постучал. Получив короткий, немного приглушенный ответ, он вошел.

— Лидер. Конан-сама. Нагато-сама. – Такеда почтительно склонил голову, как делал это всегда на протяжении многих лет службы.

— Такеда, – первым заговорил Яхико. Его обычно такое открытое и красивое лицо сейчас было непроницаемо, как каменная маска. Голос его звучал ровно, но в нем слышались стальные нотки. – Ты уходишь? Насовсем?

— Да, Лидер. Я принял решение.

— Куда же ты собрался, если не секрет?

— В очень далекое-далекое место. В мирное, спокойное место, как можно дальше от этого проклятого центра мира, от всех этих войн и интриг.

— А… ты действительно осмеливаешься так спокойно говорить об этом, – Яхико с трудом заметно покачал головой, в его глазах мелькнула тень разочарования. – Будучи четвертым по рангу и влиянию членом нашей организации, вот так просто покидать Страну Дождя, унося с собой все наши секреты, да еще и в компании шпиона из Конохи… Такеда, ты все хорошенько обдумал? Взвесил все «за» и «против»? «Семь раз отмерь, один раз отрежь», – помнишь эту поговорку?

— Простите меня, Лидер-сама, – Такеда Такеши низко опустил голову, не в силах смотреть в глаза своим товарищам. Его руки инстинктивно, до побелевших костяшек, сжимали рукояти двух своих верных, острых как бритва, коротких мечей из чистой чакры – легендарных «Крылатых Клинков».

Маленькая, тускло освещенная тайная комната мгновенно погрузилась в гнетущую, почти могильную тишину. Слышно было лишь, как тяжело дышит Такеда да как монотонно капает вода где-то в дальнем углу.

— Кажется, как истинный шиноби, ты сделал свой выбор и готов принять свою судьбу, какой бы она ни была, – наконец спокойно, почти отрешенно произнес Яхико, медленно закрывая глаза. Он словно отгораживался от происходящего. – Конан.

Фиолетоволосая ледяная королева, не проронив ни слова, бесшумной тенью подошла к застывшему Такеде.

Такеда почувствовал, как его сердце пропустило удар, а затем бешено заколотилось в груди. Его хватка на «Крылатых Клинках» непроизвольно усилилась еще больше. Он был готов ко всему.

Однако он остался стоять на месте, все так же низко опустив голову, не пытаясь бежать или сопротивляться. Он принял свое решение и был готов к последствиям.

Конан мягко, почти невесомо, положила свою тонкую, изящную руку на широкое плечо Такеды.

Его рука, державшая мечи, внезапно ощутимо потяжелела; что-то было добавлено к его ноше, что-то очень тяжелое, почти до боли напрягающее натруженную спину.

— Такеда, – губы Конан неожиданно изогнулись в слабой, но такой теплой и искренней улыбке, словно весеннее солнце, растопившее вековую ледяную гору. – Сбегая с девушкой в новую, неизвестную жизнь, ты не можешь позволить ей там страдать или в чем-то нуждаться. Настоящий мужчина так не поступает.

Такеда с недоумением посмотрел на большой, увесистый сверток, оказавшийся в его руках. Приоткрыв его, он увидел россыпь драгоценных металлов, какие-то сложные, непонятные ему механизмы и несколько флаконов с редкими, ценными лекарствами – все это были предметы, которые можно было легко и выгодно обменять на очень крупную сумму местной валюты где угодно в мире. Этого хватило бы на несколько лет безбедной жизни.

— Конан-сама… вы…

У Такеды внезапно предательски защемило в носу, а к глазам подступили непрошеные слезы. Этот суровый, закаленный в бесчисленных битвах мужчина лет тридцати, не знавший страха и жалости к врагам, сейчас чуть не расплакался на месте, как маленький, обиженный ребенок.

— Ты столько долгих лет так усердно и преданно работал на благо нашей организации, Такеда. Получил за это время множество страшных шрамов, и несколько раз был на волосок от смерти, сражаясь за наши общие идеалы. Мы все это видели, ценили и никогда не забывали об этом. Поверь.

Конан, отвечавшая в Акацуки за разведку, финансы и всю сложную логистику, обычно была невероятно скупа и бережлива, экономя каждую копейку. Но в этот самый ответственный, переломный момент она проявила поистине королевскую щедрость.

— Ты сказал, что собираешься уехать в какое-то очень отдаленное, мирное место, как можно дальше от этого проклятого центра мира. Я, кажется, догадываюсь, куда именно ты направляешься. В таком месте, где чакры очень мало или совсем нет, деньги – это всегда самое практичное и необходимое. Так что возьми это. Не отказывайся. Я прекрасно знаю, что у тебя и у твоей Каору практически нет никаких личных сбережений. Один из вас тратит все свои деньги на покупку и заточку мечей, а другая – на сбор и выращивание редких семян… поистине идеальная, хоть и немного странная пара. «Два сапога пара», как говорят в народе.

Такеда медленно поднял глаза и встретился с теплым, ободряющим взглядом Яхико и легкой, понимающей улыбкой молчаливого Нагато.

«Это… это те самые лидеры, которым я так преданно и верно служил все эти долгие, тяжелые годы. И я… я никогда, ни на одно мгновение не жалел об этом своем выборе…»

До крови прикусив губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции, Такеда низко, почти до земли, поклонился своим бывшим товарищам, все еще крепко держа в руках драгоценный сверток, и медленно, с достоинством, вышел из комнаты.

Перед тем как окончательно закрыть за собой тяжелую металлическую дверь, Такеда глубоко, прерывисто вздохнул и громко, на одном дыхании, крикнул, вкладывая в эти слова всю свою душу:

— Лидер! Я верю, что ваши заветные желания обязательно сбудутся! Однажды в этом мире наступит настоящий, прочный мир, и это произойдет именно благодаря неустанным усилиям организации Акацуки… Я буду с нетерпением ждать этого светлого дня, даже если буду находиться очень, очень далеко отсюда!

Смех трех молодых, но уже таких мудрых и сильных лидеров Акацуки еще долго гулким эхом разносился по коридорам подземной базы, пока тяжелая дверь полностью не закрылась, отрезая прошлое.

Он вошел сюда открыто, с высоко поднятой головой, и ушел с таким же несломленным достоинством. Годы службы Такеды Такеши в Акацуки завершились на удивление идеально, почти как в красивой легенде.

Мужчина торопливо, почти украдкой, вытер мокрое от слез лицо, решительно повернулся и, уже не оглядываясь, направился прямиком к шестому, самому дальнему и заброшенному выходу с базы.

Теперь он мог без всякого тяжелого психологического груза, без тени сомнения или сожаления, двигаться навстречу своему новому, такому долгожданному счастью.

...

Каору не стала пользоваться зонтом, позволяя прохладным, освежающим каплям дождя свободно стекать по ее лицу и волосам.

В свои двадцать пять лет она уже давно не была маленькой, наивной девочкой, но сегодня вечером, в этот особенный, такой волшебный дождливый вечер, она шла по пустынным, мокрым улицам Амегакуре, беззаботно подпрыгивая на одной ножке, словно ребенок, и с нежностью гладя редких бездомных кошек и собак, встречавшихся ей на пути.

Молодая куноичи, словно впервые увидев этот мир, с восторгом наблюдала за всем вокруг и искренне наслаждалась каждым мгновением. Все вокруг казалось ей сегодня каким-то другим, новым, более ярким, красивым и невероятно значимым.

Вскоре она подошла к высокому, старому красному указателю на перекрестке нескольких улиц.

Указатель был выкрашен в густой, багровый цвет и был очень высоким, заметным издалека. В довольно серой и однообразной Амегакуре это был небольшой, но хорошо известный всем местный ориентир. Коренные жители точно знали это место, стоило лишь упомянуть о нем в разговоре.

Каору остановилась под этим красным указателем, с волнением оглядываясь по сторонам, не в силах сдержать счастливую, немного глупую улыбку, озарившую ее лицо.

Ей нужно было немного подождать, потому что она, в порыве нетерпения, пришла сюда слишком рано.

Договоренное время встречи с Такедой было назначено ровно на «полночь», но сейчас на старых городских часах было всего десять часов вечера. Она пришла на целых два часа раньше.

Думая об этом, ее щеки густо покраснели от смущения. Она осторожно коснулась своего лица, которое действительно было очень горячим, словно в лихорадке.

«О, Великие Боги… я пришла сюда так непростительно рано… На целых два часа раньше назначенного времени… Если Такеда это увидит, он наверняка будет долго и ехидно смеяться надо мной. Хмф… Не то чтобы я так уж сильно рвусь сбежать с тобой куда глаза глядят… Я, я просто… просто…»

http://tl.rulate.ru/book/119413/6597338