Готовый перевод Melody / Мелоди: Rosin the Beau

Глава IV

Розин-красавчик

Свет полуденного солнца мягко падал на землю в то время, когда по дороге, ведущей к деревне, медленно шел старый мужчина. Он был худ и высок, а при ходьбе сутулился - но не горбился, а чуть наклонялся вбок, словно у него была привычка над чем-то склоняться. Его белые волосы были причудливо уложены, а на лбу у него был завиток, какой когда-то носили мальчики; его карие глаза были быстрые и ясные, как у птички, и, как глаза птички, они постоянно глядели туда-сюда, замечая все. Старик нес продолговатую черную коробку - очевидно, футляр для скрипки - и время от времени ласково на нее поглядывал. Когда он приблизился к деревне, то его глаза начали становиться более умными и зоркими. Казалось, он приветствует, как друга, каждое дерево, каждый раскидистый розовый куст на дороге; он кивал головой и время от времени негромко говорил.

— Уже иду… - сказал он себе. - Вот тот большой розовый куст, под которым она сидела в последний раз, когда я сюда приходил. Сейчас здесь никого; но она придет прямо сейчас - хоть из-под земли, хоть с небес, хоть через дыру в закате. Помнишь, как она зацепилась своим платьицем за тот забор? - Он наклонился - казалось, будто он обращается к своей скрипке. - Она села, вынула нитку с иголкой и зашила его так аккуратно, как ни одна женщина бы не сумела; а затем пробежала по мне своими легкими, как бабочки, руками, нашла дыру в моем пальто, назвала меня беспечным мальчишкой и заштопала прореху. Да, да; Розин помнит каждое место, где он видел свою девочку. Старый Розин помнит. Вот и поворот; а теперь пришло время сыграть нашу мелодию, отправить наше рекомендательное письмо по дороге, что лежит перед нами. Эй!

Он сел под раскидистым кустом бузины и начал открывать свой футляр. Вынимая музыкальный инструмент с такой заботой, с какой мама вынимает младенца из люльки, он тревожно осмотрел скрипку, изучая каждую линию, каждую трещинку, как мать изучает глазами лицо, руки и маленькие свернутые ножки. Заметив, что все в порядке, он вытер скрипку шелковым платочком (собственностью инструмента; самому старику служил хлопчатобумажный), отполировал её, настроил и вновь отполировал.

— Ты должна выглядеть хорошо, моя красавица, - пробормотал он. - Выглядеть хорошо. Нет ни одной пылинки, которую бы она не ощутила своими пальчиками. Ты готова? Что ж, говори за своего владельца; говори, голос моего сердца! «Розин-Красавчик». Проси, Музыка!

Интересно - играют ли люди «Розина-Красавчика» до сих пор? Однажды я попросила скрипача сыграть эту песню, но он никогда не слышал о такой мелодии. Он сыграл мне что-то другое, назвав это музыкальное произведение очень красивым - кажется, это была фантазия ми-бемоль; но мне до этого не было дела. Я хотела услышать «Розина-Красавчика» колыбельную скрипки - милую, простую, глупую, старую песню, которую еще пятьдесят лет назад всякий слепец, умеющий держать в руке смычок, мог сыграть даже во сне, и которую сейчас практически забыли. Эта мелодия не красива, и с музыкальной точки зрения она не имеет никаких достоинств; но я её люблю и хочу слышать её хоть иногда, вместо отвратительного «Венецианского карнавала», который мучит мои уши и истощает мою нервную систему на каждом концерте, где правит Королева Инструментов.

Старик взял скрипку и нежно прижал её к щеке. Мгновение он стоял на месте, словно безмолвно общаясь с духом музыки, шаловливым Ариэлем[12], заточенным в старом деревянном футляре; а затем он начал играть «Розина-Красавчика». Пока старик играл, его взгляд был сосредоточен на повороте дороги - он будто ждал, что кто-то появится со стороны деревни.

Наш край исходил я, и скоро

В другом окажусь я краю,

Но знаю я точно - там встретят

Приветливо Розина-Бью.

Он играл, касаясь струн твердым, но нежным прикосновением мастера. И тут из-за угла выбежала фигурка девочки с развевающимися волосами и широко расставленными в стороны руками. Лицо старика просветлело, сделалось мягче, преобразилось от радости и любви; но он не сказал ни слова - только продолжил играть.

— Розин! - воскликнула Мелоди, остановившись совсем близко от него и протянув руки. - Стой, Розин; я хочу тебя поцеловать, но боюсь её повредить. Отложи её - слышишь? - Она властно топнула ножкой, и старик отложил скрипку и вытянул руки в сторону Мелоди.

— Мелоди, - нежно сказал он, усадив девочку к себе на колени, - малышка Мелоди, как ты? Ты услышала старого Розина, верно? Ты знала, что старик здесь и ждёт, чтобы его юная дева пришла и встретила его: так она делала всегда. Где ты была, Мелоди? Расскажи. Казалось, что я не слышал тебя, когда ты пришла к перекрестку дорог; да, не слышал.

— Я была у печной трубы, - сказала девочка. - Я ходила за земляникой с тетей Вестой. Я услышала тебя, Розин, как только ты положил на неё смычок; но тетя Веста сказала «нет», ведь она знала, что это все чепуха и лучше бы мы закончили собирать землянику. А затем я услышала, что ты удивляешься, почему я не пришла, и что ты хочешь меня видеть. Тогда я поцеловала тетушку и прямо-таки полетела. Ты слышал, как быстро я иду; разве не так, мой дорогой Розин?

— Я слышал, - сказал старик, разглаживая её кудрявые волосы. - Я знал, что ты придешь, мое сокровище, как только сможешь сюда добраться. А как поживают добрые дамы; а как ты сама поживаешь? Хотя я, только взглянув на тебя, могу сказать наверняка, как ты живешь.

— А я хорошо выгляжу? - спросила девочка с большим интересом. - Мои волосы очень красивые и кудрявые, Розин? А мои глаза еще выглядят как настоящие глаза? - Она подняла глаза, и столько в них было света, что любой посторонний мог бы подумать, что она и впрямь может видеть.

— Блестят, как монетки, - заметил старик. - Нет… Монетки - неподходящее слово. Почти как звезды, Мелоди. А твои волосы…

— Мои волосы - как у милой Элис, - уверенно сказала девочка, - милой Элис, чьи кудри темны и густы. Я обещала тетушке Джой, что мы споем ей эту песню, когда ты снова придешь. Только я не думала, что ты будешь здесь уже сегодня, Розин.

О, где ты был, мой старый друг,

Семь долгих, долгих лет?[13]

Это баллада, Розин. Меня ей научил доктор. Она очень красивая, и ты должен придумать к ней мелодию. Но где же ты был?

— Я ходил туда-сюда по свету, - ответил старик. - Туда-сюда по свету, Мелоди. Иногда здесь, иногда там. Я чувствую зов оттуда, чувствую зов отсюда; и я, как правило, чувствую, что я нужен в тех местах, откуда слышен зов. Ты веришь, что есть такой зов, Мелоди?

— Конечно, верю, - быстро ответила девочка. - Но все люди, которые зовут тебя, не могут получить тебя, Розин. Ведь иначе ты бы разорвался на пятьдесят кусочков, - и она радостно засмеялась, запрокинув голову назад, как птица: в этом восторженном движении, казалось, выражался весь её характер.

Старый скрипач смотрел на нее с восторгом.

— Ты услышишь все мои истории, - сказал он. - Ты услышишь все, маленькая Мелоди. Но сейчас мы в доме, и я должен показать свои манеры дамам.

Он остановился и критически оглядел свое синее пальто - поношенное, но идеально чистое. Он смахнул воображаемую пыль со штанов и легко пробежал рукою по волосам, убрав чуть подальше на лоб белоснежную кудрявую прядь - гордость своего сердца.

— Теперь, наверное, я выгляжу подходяще, - сказал он весело. - Точно в дверях стоит мисс Веста, выглядящая, как цветущая китайская роза[14].

Он двинулся вперед со шляпою в руке, шагая странной скользящей поступью, явно предполагающей «шассе[15] к партнерам».

— Мисс Веста, надеюсь, у вас всё в порядке со здоровьем?

— Начни сейчас, Розин, - сказала она. - Расскажи все, что знаешь.

— Конечно! - воскликнула Мелоди. - Что носила невеста? Это же самое важное.

Де Артене прокашлялся и посерьезнел. Он всегда запоминал платья, которые носили невесты на свадьбах, и очень гордился этим редким для человека его пола достижением.

Он взял свою скрипку и нежно, деликатно сыграл несколько нот этого бессмертного танца. Звук скрипки переливался, словно смех женщин, а Мелоди улыбнулась во внезапном сочувствии.

— Вот бы я её видела, - воскликнула она. - А она хорошо играла, Розин?

— Она играла так, что я знал - она либо француженка, либо ирландка! - ответил скрипач. - Никто из янки еще не играл танцевальную музыку на такой манер; я осмелился сказать ей, когда мы играли вместе: «Etes-vous compatriote?[17]»

«Желаю крепости вашему локтю», - сказала она, подмигнула мне и заиграла «Утром в день святого Патрика». Я же заиграл «Марсельезу” - чтобы ей аккомпанировать, ну, ты поняла, Мелоди; и люди от нашей игры открыли глаза. Да… Это была славная молодая особа, и свадьба в целом вышла отличная.

— Ты, Розин?

— Вы, мистер де Артене? Расскажите!

Дрожала, лишь хмурился ты.

А помнишь ли ты нашу школу, Бен Болт,

Где учитель умен был и мил?

Помнишь звонкий ручей средь зеленых полей -

Там цветы рвать со мной ты любил?

Греби, весло,

Врагам назло,

Греби, - в мороз ли, в жар ли;

Скорей бы Росс меня довёз,

Довёз меня до Чарли!

Сберёмся все во всей красе,

Сберёмся, – млад ли, стар ли.

Греби, весло, врагам назло,

Греби туда, где Чарли![20]

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/119049/4797736