Готовый перевод Pick Up the Rejected Pure Love / Подбери отвергнутую чистую любовь: Глава 3: Право и политика, политика и право

— Ах! Играть в баскетбол после столь долгого перерыва было очень весело.

Переодевшись в спортивную одежду, я потянулся к небу.

Игра в баскетбол в старших классах... Это было похоже на сон.

Похоже, в наши дни дети все еще любят бегать.

Разве это не мышление старика?

— Точно. Похоже, всем очень понравилось. И ты играл очень хорошо.

— Правда? Немного неловко, когда ты так хвалишь меня.

Услышав от Ын Ха, сидевшей рядом со мной, такие слова, я неожиданно смутился.

Мне, конечно, хотелось услышать комплименты вроде «я был крут», но говорить такие вещи между нами было как-то неловко.

— Нет, правда! Ты отлично играл! Ты в баскетбольном клубе, Хан Гёль?

— Нет? Думаю, это литературный клуб.

— Ты думаешь?

А, это нехорошо.

— Я в литературном клубе. Литературный клуб. Хаха.

— О... Это неожиданно. Я слышала, что в литературном клубе не так много людей.

Именно так я и подумал.

Почему это должен быть именно литературный клуб?

Это был тот же самый клуб, в котором я состоял в своем первоначальном мире.

— В этом году я планирую вступить в другой клуб.

— В какой? В баскетбольный клуб?

— Ну... Летом здесь слишком жарко, а зимой слишком холодно, так что, возможно, не в баскетбольный клуб. Как насчет библиотечного клуба?

— А? Библиотечный клуб может быть скучноват для Хан Гёля, как думаешь?

— В такой скуке есть и некая стабильность...

— Хаха! Что это? Ты говоришь, как мой второй брат!

Разве «быть как семья» — это не очень хороший подход?

— Хаха! Сколько лет твоему второму брату?

— А? Он на пять лет старше меня. Его не так давно демобилизовали из армии.

— Я ему завидую.

— А? Почему?

— А...?! Нет, я имею в виду, что мне когда-нибудь придется пойти в армию, так что я просто завидую ему, что он уже закончил. Хаха!

Черт возьми. У меня были такие трудные времена в армии.

Я даже отслужил лишнюю смену за то, что дал оленю поесть!

Ну, если честно, я был квартирмейстером, так что это было относительно комфортнее, чем у других.

Но все равно, провести 1 год и 9 месяцев взаперти в армии было неприятно.

— У тебя есть братья и сестры, Хан Гёль? Может быть, сестра?

— Нет, я единственный ребенок.

— Понятно... Я слышала, что единственных детей принято баловать и не замечать. Но, думаю, это всего лишь стереотип.

— Правда? Иногда в этом есть доля правды, верно?

— А? Когда я смотрю на тебя, Хан Гёль, у меня совсем не складывается такого впечатления.

— Это комплимент? Я чувствую себя хорошо.

— Да. Это комплимент.

Увидев улыбающееся лицо Ын Ха, мое сердце заколотилось от радости.

Подумать только, я смогу увидеть яркую улыбку Ын Ха своими глазами.

Это был самый прекрасный момент в моей жизни.

Неужели жизнь может быть настолько захватывающей?

— Ты выглядишь взрослым, Хан Гёль.

— Правда? А разве ты не хочешь сказать, что я выгляжу как школьник? Разве ты не хочешь сказать, что я выгляжу старым?

— Нет, нет! Я не имел в виду твою внешность. Я имел в виду, что твое поведение зрелое.

— Хаха, я знаю. Я просто пошутил.

— Я беру свои слова обратно.

— А? Почему?

— Я тоже пошутила.

Легкомысленные шутки и подшучивания были по-настоящему приятны.

Школьная еда после столь долгого времени, физкультура и оживленная атмосфера в классе, полном учеников... все это освежало.

Надев школьную форму и наслаждаясь этой свободой, я почувствовал себя бодрым, ведь прошло столько времени.

Школьная жизнь, с которой я столкнулся, была довольно суровой.

— Говоря о зрелости, разве Ын Ха не стала еще более зрелой?

— А? С чего ты взял?

— Эм... потому что ты добрая?

— Хехе, что это? Доброта делает тебя зрелой?

— Да. Быть внимательным к другим — это очень сложно.

— Спасибо за комплимент. Сейчас придет учитель. Замолчи.

Мне хотелось, чтобы наш разговор продлился подольше.

Может быть, предложение поделиться закусками было бы хорошей идеей? Или это было бы воспринято как неуместное?

Однако после обеда и игры в баскетбол меня внезапно одолела усталость.

Когда я уже начал засыпать, я почувствовал легкий толчок.

— Э... что?

Когда я поднял голову, все глаза в классе были устремлены на меня.

В корпоративной обстановке это был бы момент полного замешательства, но, к счастью, это была всего лишь школа.

Тем не менее, ощущение давления было знакомым.

— Ты, тот, кто дремлет в первый день выпускного класса, встань.

— Да, сэр.

— Я только что снова объяснил дифференциацию. Если вы можете объяснить, члто такое дифференциация, вы можете сесть. Итак... Что такое дифференциация?

Это было что-то, что я выучил десять лет назад, но я не мог вспомнить это четко.

Если бы я сказал, что это противоположность интегрированию, меня бы точно отругали за шутку, верно?

Пока я размышлял над тем, как объяснить, Ын Ха незаметно написала ответ в моем учебнике.

Наклон в определенной точке.

Я процитировал красиво написанный Ын Ха ответ в том виде, в каком он был.

— Наклон в определенной точке.

— Тебя спасла твоя партнерша. Садись.

— Спасибо.

Усевшись на свое место, я быстро написал благодарность в учебнике. А затем последовал восхитительный письменный обмен.

— Спасибо за подсказку.

— Прости. Надо было просто разбудить тебя раньше.

— Это я заснул, так что не стоит.

— Правильно. Это Хан Гёль виноват.

А?

Я поднял голову и встретился взглядом с Ын Ха в тот момент, когда она это писала.

Ее лицо, сдерживающее смех, выглядело невероятно красивым.

— Я подумаю над этим.

— Приятно слышать.

— Но Ын Ха, ты ведь тоже сейчас рисуешь?

На мое замечание рука Ын Ха замерла. После недолгого колебания рука снова зашевелилась.

— Правда, лол.

Сердце потеплело при виде ее робкого «лол».

Пообщаться с главной героиней, которой я всегда восхищался, в письменной форме... это было что-то из ряда вон выходящее.

Пока мы продолжали нашу приватную беседу, никто не заметил...

— Вы двое, перестаньте дурачиться, идите на задние парты.

О нет.

Получив выговор от учителя математики в учительской, мы вернулись в класс.

— Мне очень жаль. Вы попали в беду из-за меня.

— Нет? Вовсе нет. Мне тоже было весело.

О боже...! Ын Ха сказала, что ей понравилось со мной общаться.

Я чувствую, что теперь могу с радостью умереть.

Ну, нет, я все еще не хочу умирать.

— Какой у нас сегодня последний урок?

— Политика и право, я полагаю?

— Политика и право...?

Разве в школе я не учился по программе «Право и политика»?

Они что, поменяли название?

Осознав разницу, я вдруг почувствовал разницу в поколениях.

Если подумать... У этого поколения была обязательная история Кореи и абсолютные оценки по английскому, верно? Я помню, как плакал дома после того, как набрала 87 баллов по английскому и меня перевели в третий класс...

Такая система оценки кажется пугающей, не так ли?

— Почему такая реакция? Я слышала, что это сложно, но...

— А, ничего страшного...

Я отмахнулась от него, чувствуя, как необъяснимое чувство вины снова поднимается внутри меня.

Я слышал, что корейский и математика теперь обязательны... Как-то это напряженно.

Интересно, они все еще преподают «Квандонг Бёльгок» от господина Чон Чхоля?

А как насчет «Троецарствия»? И «Хеосанчжон»? Это единственные, о которых я смог вспомнить...

Кстати, я слышал, что сейчас ученикам даже приходится выбирать факультативные предметы по математике, так?

Что это? Я совсем не знаю, что такое вступительные экзамены в университет!

— Эй, Ын Ха... ты уже выбрала факультативный предмет по математике?

— Хм... Я подумываю о математическом анализе?

— Значит, математический анализ и статистика теперь - отдельные предметы?

— Да... А что?

Это было невероятно.

В мое время и математический анализ, и статистика были фундаментальными...

Я вспотел.

— Ты тоже изучаешь математический анализ, Хан Гёль?

— А? Наверное?

— В прошлом ты должен был изучать математический анализ и статистику вместе!

— Пр... в прошлом?

— Да. Лет 10 назад, наверное?

— Хахаха — звучит грубовато.

Я из того поколения...

— Ну, это то, что есть, верно? Мы все студенты, готовимся к вступительным экзаменам, хе-хе.

Было неловко.

Почувствовав себя немного разочарованным, я пошел по коридору.

— Эй! Ын Ха!

Девушка уверенным голосом позвала Ын Ха. Рядом с ней стоял довольно симпатичный парень: Кан Со Ха и Ян Чон Ён, главные герои этого романа.

В конце концов, прямо посреди коридора я столкнулся с теми, с кем меньше всего хотел бы встречаться.

— Привет, Чон Ён? Привет, Со Ха.

Однако Ын Ха помахала им рукой с яркой улыбкой.

Ее внимание всегда было направлено на других, а собственные эмоции часто отходили на второй план.

Несмотря на то что она улыбалась, я был уверен, что ее внутренние чувства были сложными.

— Привет, Ын Ха. Сегодня первый день нового семестра, а мы видим тебя только на последнем уроке?

Этот невежественный герой весело поприветствовал Ын Ха, не обращая внимания на ее чувства.

Если уж отвергаешь, то делай это правильно... Идиот, не может быть такого, чтобы ты отверг кого-то, а потом остался другом.

Приятный отказ? Такого не бывает.

Отказ — это, в конце концов, отталкивание человека.

Но я ничего не мог поделать в такой ситуации.

— Кто это?

Дельфин, в прошлом соперник Ын Ха, пристально смотрел на меня.

Чего уставилась? Это ты отбила Кан Со Ха у Ын Ха.

У нее такое толстое лицо. Мне следует держать дистанцию.

Что она пытается сделать?

— А... Это Ли Хан Гёль, он учится в моем классе. Мы быстро подружились в первый же день. Хаха...

Ын Ха замялась, украдкой взглянув на Кан Со Ха.

Подтекст был понятен: «Что подумает Со Ха, увидев меня с другим парнем, особенно после того, как он отверг меня несколько месяцев назад?».

Вероятно, ее терзали ненужные мысли.

— Ах... Неужели? Если ты друг Ын Ха, то мы должны поладить. Привет? Я Ян Чон Ён.

— Привет. Я Ли Хан Гёль.

— А это мой парень, Кан Со Ха.

— А... Здравствуйте. Я друг детства Ын Ха, Кан Со Ха. Давайте поладим.

— Да. Кажется, я видел тебя в коридоре несколько раз. Но нам пора возвращаться в класс.

Я поспешил перейти к делу, не желая оставлять Ын Ха в таком месте.

— А... простите. Было приятно познакомиться с вами обеими. Увидимся позже?

— Да.

— Береги себя, Чон Ён и Со Ха.

Попрощавшись с Ын Ха, Кан Со Ха и Ян Чон Ён пошли в противоположном направлении. Однако когда Ын Ха смотрела вслед удаляющимся фигурам, выражение ее лица было неподдельно страдальческим.

— Ын Ха, хочешь конфетку?

— А? Разве мы только что не ели?

— У меня в кармане много. Вот, возьми одну.

— Хаха. Клянусь, у меня зубы сгниют.

— Если хорошо почистишь, все будет в порядке. Ну что, пойдем?

Как только я сделал первый шаг, Ын Ха внезапно схватила меня за подол одежды.

— А? Что случилось?

Ын Ха пристально смотрела мне в глаза, прежде чем заговорить.

— Ты... что-то знаешь? Поэтому ты такой внимательный?

Это плохо.

http://tl.rulate.ru/book/116472/4599289