Готовый перевод Эпоха высокомерия / Эпоха высокомерия: Глава 11

– Если вы продолжите избегать официальных собраний, о Вашем Высочестве будут распространяться только плохие слухи. Готовы ли вы вот так бросить всё?

– …

– Возможно, Его Величество действовал поспешно, но есть только один человек, способный стать наследным принцем, и – это Ваше Высочество Карлайл. Вы должны достойно предстать перед всеми!

Несмотря на искреннюю мольбу Лайонела, всё, что он мог слышать в ответ, – это потрескивание сухих табачных листьев в тлеющей сигарете.

Карлайл сохранял стоическое выражение лица, молча зациклившись на дыме, поднимающемся спиралью, в то время как Лайонел в очередной раз винил себя за то, что впустил Макса Эреза в комнату. Он никогда не думал, что это приведёт к тому, что Карлайл потеряет корону.

Принц наконец заговорил, когда пепел упал на пол.

– Как мы можем заставить их заплатить за это?

– Ну...?

– Сколько бы я ни думал об этом, я не могу придумать никаких гениальных идей. Я просто хочу увидеть, как они дрогнут, столкнувшись с последствиями своих действий...

Лайонел, разинув рот, тупо уставился на Карлайла. Хотя, больше не было ничего удивительного в том, что принц называл своих врагов, включая своего отца, «они». Что сильнее всего озадачивало, так это не его желание отомстить, а то, насколько спокойно он относился к этому. Лайонел беспокоился, что принц Карлайл может почувствовать себя обиженным и расстроенным из-за того, что его свергли с трона…

«Нет, дело не в этом. Он всегда был таким», – Лайонел покачал головой, меняя своё мнение.

Карлайл ни в малейшей степени не воспринял своё свержение всерьёз.

Почему?

Потому что императорский трон принадлежал ему по праву рождения.

Его раздражение проистекало, помимо прочего, из-за публичного унижения, позорного разрыва во власти с отцом, торжествующих выражений на лицах Беатрис и Матиаса, и утомительного процесса возвращения своего титула.

– Ваше Высочество, несмотря ни на что, мы должны выйти и понаблюдать за ситуацией, прежде чем вы придумаете план, верно?

– Что ж… Я полагаю, что да.

Раздраженный, Карлайл развязал свой редко надеваемый дорогой шелковый шарф и агрессивно прищелкнул языком, прежде чем подняться со своего места. Хотя это и не соответствует придворному этикету, кто осмелится ругать Карлайла Эваристо?

– Есть ли какой-нибудь способ развлечь меня во время этой скучной встречи? – Карлайл вздохнул, пробормотав, и Лайонел, который некоторое время неловко размышлял, дал ответ:

– Как насчёт того, чтобы представить их в виде плавающих отрубленных голов?

– Что? Ахахаха! – на предложение товарища принц расхохотался впервые с момента своего свержения с трона. – Ты определенно не в своём уме, не так ли?

– Ну... я…

– Является ли оскорбление членов королевской семьи в присутствии членов королевской семьи последним модным методом самоубийства?

– Ах...!

Лайонел выглядел пораженным, прикрыв рот рукой, как будто только что осознал, что сказал. Однако Карлайл говорил с веселым выражением лица:

– Итак, тебе понравилось.

Карлайл вспомнил маленького Лайонела, которого привели на бойню вместе с другими детьми, пришедшими поиграть, и снова счастливо рассмеялся. Принц понял, что сможет сохранить улыбку на лице на сегодняшней встрече, благодаря совету Лайонела.

* * *

После того, как Лайонел уговорил Карлайла покинуть комнату, принц вскоре понял, что люди, с которыми ему сегодня приходится иметь дело, были не просто дворянами.

«Они роятся вокруг, как стая мух».

Поскольку это был день придворного этикета, когда можно было судить о многих, дворец был заполнен знатью, одетой так, чтобы произвести впечатление. Чувствуя, что шёпот следует за ним, куда бы он ни пошёл, Карлайл мечтал о своём мече в оружейной.

Было бы довольно забавно уязвить их гордость.

– Зачем вызывать столько людей средь бела дня? – Карлайл, полностью осознавая пристальные взгляды, спросил Лайонела, не потрудившись понизить голос.

– Чтобы объявить о специальных наградах в честь побед и поприветствовать дворян из провинций. Похоже, есть и те, кто желает добиться аудиенции у Его Величества.

– Скучно.

– Ну, столичная знать, похоже, в восторге от мысли поиздеваться над провинциальной знатью.

– Мусор, – Карлайл уже сожалел о своём решении покинуть комнату. – Итак, что я должен сделать?

– Сядьте на отведённое вам место, напустите на себя царственный вид и время от времени кивайте головой.

– Действительно, это не скучно – это ад.

Это было правдой. Он предпочёл бы встретиться лицом к лицу с монстрами на полуострове Пирина и несколько раз чудом избежать смерти.

При входе в зал аристократов ожидали места. В центре стояли троны, украшенные золотом и рубинами, для императора и императрицы. Рядом с императором были места для двух принцев, а рядом с императрицей – для двух принцесс.

– Чёрт возьми, я должен сидеть рядом с Матиасом?

– Ваше Величество, будьте осторожны. Здесь всюду уши.

– Должен ли я заставить их замолчать? Должен ли я контролировать свой язык?

Карлайл, который сидел на ступеньку ниже Матиаса, в очередной раз осознал, что его понизили с должности принца.

И это было ещё более отвратительно, чем он ожидал.

– На данный момент, Ваше Высочество, разумно понаблюдать.

– Ты думаешь, я такой же глупец, как и ты, чтобы подчиниться?

– ...Я приношу извинения.

– Тц.

Видя виноватое выражение лица бейли, Карлайл изо всех сил старался сдержать свой кипящий гнев. Лайонел тоже пострадал от событий того дня, но принц не мог оценить, насколько сильно он винил себя за то, что впустил Макса Эреса в комнату. Он даже попросил прощения у Карлайла.

Но Карлайл подозревал, что это была не только вина Лайонела, а скорее схема, организованная Беатрис.

«Эта лисица, вероятно, предвидела твою вину и стремилась вбить клин между нами. Ты должен оставаться непоколебимым на моей стороне».

Карлайл держал боевого товарища рядом с собой, но Лайонел всё ещё не мог избавиться от чувства своей вины. С другой стороны, опальному принцу сегодня пришлось вести себя спокойно, чтобы успокоить своего ближайшего помощника Бейли.

Карлайл ещё раз прищёлкнул языком и проследовал на указанное ему место.

Несколько мгновений спустя Матиас и его сестры вошли в зал без сопровождения.

– Ой! Я не ожидал, что ты придёшь первым, брат. Я должен был явиться раньше, – Матиас подошёл к Карлайлу с веселой улыбкой и отдал ему честь.

Его место, расположенное ближе к императору, чем место Карлайла, излучало ауру завоевателя. Карлайл прятался от подобных сцен, поэтому он казался Матиасу собакой, которая убежала, поджав хвост.

Однако Карлайла нельзя было сравнить с «собакой». Хотя собаки являются символами преданности, единственным человеком, которому Карлайл был верен, был он сам.

– Я просто прибыл раньше срока, Мати. Пожалуйста, занимай своё место.

Карлайл сохранил своё королевское поведение, когда «разрешил» Матиасу сесть. Выражение лица мужчины на мгновение напряглось, но Карлайл даже не удостоил его взглядом.

«Если бы только случилось что-нибудь интересное. Иначе я мог бы поддаться скуке и обнаружить, что бью кулаком по самодовольной физиономии Матиаса», – подумал Карлайл.

Несмотря на визуализацию встречи лица Матиаса с его кулаком, Карлайл вынес позицию императора и императрицы, а также отношение дворян с насмешливой улыбкой.

Карлайл счёл предложение Лайонела «представить плавающие отрубленные головы» весьма удобным.

Когда началось разбирательство, Карлайл осознал важность совета Лайонела относительно склонности столичной знати принижать провинциальную знать.

– Для меня большая честь присутствовать при императорском дворе. Я Гарона, лорд Милейн Людес дель Гарона.

– Рад познакомиться с вами, лорд Гарона.

После неуверенного вступления лорда Гароны по толпе пробежал ропот, достаточно слышный, чтобы донестись до него, несмотря на их малую громкость.

– Где именно находится Гарона?

– Ну, я не могу вспомнить названия поместий меньше нашего виноградника.

– Боже, если это меньше, чем ваш виноградник, можно ли вообще считать это поместьем? Это всего лишь ферма.

– Тогда лорд Гарона, должно быть, фермер?

– Хахаха!

Бедняга покраснел и начал заикаться, забыв заготовленные слова. Он смущенно отступил, не потрудившись вытереть пот со лба перед императором.

Следующей на очереди была двадцатидвухлетняя леди из поместья Руперо, которая с опозданием выступила в роли дебютантки.

– Д-для меня большая честь присутствовать при императорском дворе. Я Флер Ренис Ба-Бана дель Руперо.

Одетая в белое платье дебютантки и кланяющаяся с бледным лицом, она не получила благодарности от Беатрис. Вместо этого её фрейлина передала маленькую серебряную брошь в знак признания дебюта. Было бы лучше, если бы на этом всё закончилось, но дворяне продолжали насмехаться над молодой женщиной, которой недоставало светской элегантности.

– Как она сможет найти мужа с таким заиканием?

– Это было заикание? Я думал, что это диалект, характерный для региона Руперо.

– Я сомневаюсь, что какая-нибудь знатная семья в Хайро приняла бы её в качестве своей невестки. Зачем беспокоиться о дебютантке?

– Она кажется более амбициозной, чем есть на самом деле. Хахаха!

В конце концов, наивная провинциальная девушка больше не могла сдерживать слезы. Она низко поклонилась, прежде чем быстро покинуть сцену.

Таким образом, унижение провинциальной знати продолжалось. Однако знать Хайро с нетерпением ожидала появления одного человека.

http://tl.rulate.ru/book/114970/4467073