Готовый перевод Harry Potter \Broken / Гарри Поттер \Брошенный: Глава 8

Ше-Визел выглядела ошарашенной, Поттер - безучастным, а вот Уизел был в ярости. Его лицо приобрело приятный оттенок томатно-красного. «Ты...»

Драко оборвал его довольно неприятно, потому что он был в ударе. «Где, черт возьми, Грейнджер, когда она тебе нужна? Если меня хотят оскорбить, то я предпочту, чтобы меня оскорбил кто-то с большим словарным запасом, чем у меня. Кто-то, кто не использует одни и те же заезженные оскорбления вроде «хорек» и «гад». Стоит один раз превратиться в хорька, и никто не позволит тебе с этим жить».

Во время своей тирады он с интересом заметил, что Уизел напрягся до предела, лицо Поттера потемнело от злости, а Уизел выглядел так, будто у него вот-вот случится конфуз... и все это при одном только упоминании имени Грейнджер. Хм... Интересно. Очень интересно. Может быть, эти слухи не так уж и далеки от истины, как он думал вначале.

Неужели это конец «золотого трио»?

Гермиона Грейнджер и Рон Уизли: «Всё кончено».

Тайна окутывает внезапный уход «мозгов золотого трио».

Оставшиеся члены «Золотого трио» отказываются обсуждать Гермиону Грейнджер в интервью.

Где вообще находится Гермиона Грейнджер?

Драко начал было открывать рот, чтобы снова упомянуть Грейнджер, просто чтобы понаблюдать за их реакцией, но Пэнси помешала его планам, осчастливив их своим присутствием. «Простите, что оставила вас здесь, но я столкнулась с болтливым читателем, который решил, что хочет...», - она замолчала, заметив двух Уизли и Поттера, стоящих рядом с ним. Улыбка, которую она изобразила на своем лице, была натянутой и фальшивой. «Рональд Уизли, Гарри Поттер и Джинни Уизли, я рада снова видеть вас всех».

Это была явная ложь.

Уизел выронила руку своего парня и неловко полуобняла Пэнси в знак приветствия. Драко наблюдал за происходящим с восторженным интересом. Пэнси, как известно, терпеть не могла, когда к ней прикасались, и безуспешно пыталась отстраниться.

«Пэнси, - поприветствовала она его гораздо теплее. «Рада снова видеть тебя! Я как раз говорила Гарри, что надеялась, что ты будешь сегодня на Диагон-аллее, и вот ты здесь, в том же ресторане. Это судьба».

Он был странным, но это был не первый раз, когда она подходила к Пэнси на людях. В конце концов, у Пэнси было то, чего хотела девушка-Уизли: влияние в той отрасли, в которую она пыталась войти. После войны девочка-Уизли отклоняла все предложения о профессиональной игре в квиддич, предпочитая... ну, он не был уверен. Она то тут, то там подрабатывала, сначала комментатором квиддича, потом фотографом в «Пушках».

Недавно она бросила это занятие, потому что не хотела уезжать так далеко от дома - или от Поттера. Драко читал между строк. Она открыто заявила о своем интересе к фотографии и открыла компанию по свадебной фотосъемке, в которую, как известно, трудно попасть, не имея практически никакого опыта. Именно поэтому она оказалась в орбите Пэнси, хотя та уже несколько лет не смотрела в ее сторону. Она хотела, чтобы журнал рекламировал ее работу.

«...последний номер журнала был просто феноменальным. Я не знаю, как тебе это удается...»

Если бы Пэнси еще сильнее стиснула зубы, чтобы сдержать улыбку, они бы рассыпались.

Поттер выглядел немного неловко.

Ни для кого не было секретом, что Пэнси ненавидела рыжеволосую ведьму с пылающей, ничем не сдерживаемой страстью и не могла находиться в ее присутствии сколько-нибудь продолжительное время. Он не знал почему и не задавался этим вопросом. У него не было сил смотреть на то, как Пэнси разглагольствует и бредит на необузданном португальском, который она подхватила, проведя несколько месяцев на острове Мадейра, являвшемся Меккой моды в мире волшебников, или что-то в этом роде.

«Я узнаю, будем ли мы делать свадебный выпуск для осенних невест».

Этого Драко никак не ожидал.

«Правда?» Похоже, Уизел тоже не ожидала. Она была взволнована и раскраснелась, обернувшись к Поттеру, который поднял ей два больших пальца, но это показалось ей недостаточным.

Пэнси сморщила нос. «Только если ты отпустишь мою руку».

Младшая Уизел отпрыгнула в сторону, как будто ее ошпарили. «Ах, да, простите меня».

Все это время мать и Перси оставались в стороне и разговаривали каждый о своем. Мать по-прежнему с удовольствием слушала, а Перси продолжал рассказывать о себе. В их мире все было в порядке. Пэнси бросила на Драко опасный взгляд, многозначительно подняв брови, который ясно говорил, что если он ничего не сделает, то она начнет бросаться проклятиями. Или что-то в этом роде. Впервые Драко был доволен тем, что его угораздило отправиться на Диагон-аллею.

В конце концов, ему не пришлось вмешиваться.

Перед ними появилась молодая хозяйка. «Мистер Малфой, ваш столик готов».

Хотя он и огрызнулся на это название, время было как нельзя более подходящим.

Он протянул Пэнси руку, и она с готовностью согласилась.

ПРАХ, ПРАХ,МЫ ВСЕ ПАДАЕМ

У Гермионы точно были галлюцинации.

Должно быть, кто-то подмешал ей тыквенный сок, и именно поэтому они были рядом. Близко, но так далеко. Миражи. Плоды ее гиперактивного воображения. Они не могли быть настоящими.

Она осторожно понюхала свое белое вино. Может, оно было без запаха? А может, оно бесцветное?

Затем Рон громко рассмеялся, откинув голову назад, и Гермиона побледнела.

Он был настоящим. Они были настоящими.

Она быстро допила вино. Ей требовалась жидкая храбрость или идея, которая помогла бы ей выбраться оттуда незамеченной. За исключением Гарри, который, скорее всего, держал их встречу в тайне, Рон и Джинни не знали, что она вернулась. Однако новости распространялись с каждой вылазкой. Это было неизбежно. Она знала это. И как бы ей ни хотелось заплатить за еду и выскользнуть через заднюю дверь, она незаметно наблюдала за ними.

Они выглядели хорошо. Даже счастливыми. Рон был более строен, чем она помнила, Гарри тоже, а Джинни просто сияла, когда разговаривала с Гарри. Как ни старалась, Гермиона не могла не позволить своим мыслям забрести на опасную территорию; она не могла не вернуть себя на их орбиту, представляя себя рядом с Роном.

Будет ли она светиться?

Джинни была бы настороже рядом с ней. А может, и нет. Может быть, она повзрослела бы, когда закрепила своё положение в жизни Гарри. Она не была уверена. Гермиона наверняка спорила бы с Роном из-за какой-нибудь глупости. Гарри улыбался бы ей, а Рон держал бы ее за руку под столом - когда не запихивал бы еду в рот, как проклятый дикарь.

Она не могла позволить себе забыть, что в мае этого года они отмечали бы пятилетнюю годовщину Последней битвы. Рон заговорил бы о свадьбе, а она не захотела. Он был нетерпелив, но в этом и заключался его шарм. Её работа заключалась в том, чтобы не давать ему отскакивать от стен, когда он немного нервничает. Гермиона втайне задавалась вопросом, кто выполнял ее работу с тех пор, как она ушла, но безуспешно пыталась убедить себя в собственной безразличности.

Всё произошло так быстро, что Гермиона даже не успела ничего предусмотреть.

Глаза Джинни встретились с её глазами.

Опустив взгляд, Гермиона наблюдала за тем, как взволнованная женщина приходит в себя и быстро скрывает свое потрясение, а затем с любовью улыбается Гарри. Он был наблюдателен и заметил перемену в ее настроении, но у него была склонность упускать очевидное, поэтому он и не подумал посмотреть в сторону Гермионы. Скорее всего, он спросил, все ли у нее в порядке, потому что она ответила на его вопросительный кивок и поцеловала его в щеку, вознаградив за заботу.

Больше она не смотрела в сторону Гермионы.

Когда все вернулось на круги своя (или настолько, насколько это вообще возможно), Гермиона уставилась на фотографию в своей руке. Поглаживая снимок, она поняла, что лучше не терять себя в том, что могло бы быть. Все было кончено. Их дружба закончилась. Эта глава в ее жизни была закончена. Она не могла изменить прошлое, как не могла предсказать будущее. У нее все было хорошо. Все было хорошо. Она была счастлива. Все было хорошо.

И вот она снова лжет.

Это был такой простой защитный механизм.

Обман был лучше, чем реальное положение дел.

Гермиона скучала по ним так сильно, что это причиняло боль и жжение. Она чувствовала себя измученной, просто находясь с ними в одной комнате. Эта правда была больнее, чем сотни лжи, которые она говорила себе. Очень маленькая, почти микроскопическая часть ее души хотела проглотить свою гордость, подойти к ним и признаться; объяснить, что каждое ее решение, правильное или неправильное, было для... стоп.

Она должна была остановиться.

Закрыв глаза, Гермиона делала один медленный вдох за другим. Она не останавливалась до тех пор, пока голова не перестала пульсировать, а в горле не исчезло жжение.

Гарри и Рон что-то увлеченно обсуждали, а Джинни... смотрела на нее с отсутствующим выражением лица.

http://tl.rulate.ru/book/114846/4445506