Готовый перевод Pity for the moon shadow / Жалость к лунной тени: 2

Моя семья жила на юге, в Нанкине, и занималась торговлей зерном. Мы были торговцами, и потому стояли ниже других.

Наш дом был большим, и родственники, как голодные волки, смотрели на него с завистью.

Мой отец, имея только одну дочь, хотел, чтобы я рано вышла замуж и унаследовала семейное дело, желательно за ученого.

Он часто вспоминал старого друга, который был из уважаемой семьи ученых, и с которым когда-то договорились о браке. Но несколько лет назад они уехали на север в траур, и связь была потеряна.

И именно в этот момент появился Ли Сюнь.

В тот год в Нанкин прибыло много людей, спасавшихся от голода, и все магазины опасались беспорядков и грабежей.

Ли Сюнь был одним из тех, кто бежал с севера. Его поймали в нашем ресторане, когда он украл булочку, и жестоко избили, но при этом нашли письмо с печатью моего отца.

После моего совершеннолетия, его привели ко мне.

Когда мой отец прочитал письмо, он показал на грязного, словно земляного человека, и с радостью сказал:

"Месяц, это твой будущий муж, тот, с кем договорились, когда твоя мать была жива."

Обычно в день совершеннолетия разрывают помолвку, а не приводят неожиданного жениха.

"Господин Шэнь, этот вор..." – управляющий быстро замолк, поняв ситуацию, и с ухмылкой добавил: "Вашего господина доставили, а у меня еще много дел, я пойду."

Я сидела и грызла свиной рульку, когда увидела Ли Сюня, избитого так, что он выглядел как побитый пес. Я поджала губы и заплакала:

"Я не хочу выходить замуж за этого маленького нищего!"

Ли Сюнь, увидев меня, застыл на месте. Он заметил рульку у меня в руках, сглотнул, и, заметив мой презрительный взгляд, покраснел от смущения и еще больше опустил голову.

Когда мама У убрала с него грязь, я мельком взглянула на него.

Ли Сюнь был слишком красив.

Его брови и глаза были острыми, как ножи, а лицо было светлым, как луна.

Но он всегда опускал глаза, его густые темные ресницы скрывали все его мысли, и никто не мог понять, о чем он думает. Даже самый строгий учитель Чжуан из школы любил его и говорил, что он исполнен благородства и изящества.

Ветер дунул, и мое сердце вдруг застучало, словно страница книги была перевернута ветром.

Я услышала голос в голове, который не умолкал:

"Согласись."

"Это твоя единственная настоящая любовь в этой жизни."

Этот голос почти заставил меня улыбнуться. Я услышала, как говорю:

"Дочь согласна."

Но кто бы мог подумать, что как только я согласилась на брак, Ли Сюнь отказался.

Два года назад на севере потерпели поражение в битве, да и год был неурожайным. Его семья, когда-то дружившая с моим отцом, попала в беду, и он был единственным, кто сбежал сюда. Он понимал свое бедственное положение и считал, что говорить о договоренном браке – это слишком большая амбиция для него.

Он лишь надеялся пожить в нашем доме несколько лет, а потом, если сдаст экзамены и добьется успеха, вернуться к вопросу брака.

Эти слова очень понравились моему отцу.

Но я думала, что он не согласился из-за той обиды, когда я назвала его маленьким нищим.

Однако, когда Ли Сюнь пошел учиться в школу, у меня появилось больше поводов следовать за ним.

Пирожные, приготовленные мамой У, первая партия рульки из ресторана Чэнь, даже первая ветка сливы с холма – все это были мои предлоги для посещения его после уроков.

Потому что я знала: чтобы подружиться с кем-то, нужно что-то предложить.

У меня было всего два друга: чтобы играть с внучкой учителя Чжуана, я дарила ей жемчужные украшения; чтобы дружить с дочерью учителя Сунь Чан, я приносила ей сахарных человечков. Поэтому, если я хотела начать дружбу с Ли Сюнем, мне тоже нужно было что-то ему подарить.

"Госпожа, не бегите так быстро," – сказала мама У, неся корзину с едой и предупреждая: "Дождь делает дорогу скользкой, берегите новое платье. Го Ин, присмотри за госпожой."

Го Ин, мой телохранитель, раскрыл над моей головой зонт с рисунком бамбука. Он был высоким и крепким, и зонт казался слишком маленьким и даже немного смешным.

Го Ин был моим телохранителем, старше меня на пять лет, словно мой старший брат.

Пять лет назад он продал себя в рабство нашей семье, сопровождая моего отца в его путешествиях по стране, и пережил немало опасностей. Но сейчас, когда времена стали более неспокойными, отец решил, что Го Ин должен остаться со мной и защищать меня.

Зимой шел мелкий дождь. Я надела новое золотое ожерелье и светло-голубое платье и ждала его у школы.

Я смотрела сквозь ряды бамбука на Ли Сюня.

Он сидел один, сосредоточенно писал и держал спину прямо, как стройный бамбук за окном, и как кисть для письма в его руке.

Ветер подул, развевая мои короткие челки, которые недавно подстригла мама У, и весеннее тепло вместе с дождем постепенно проникли в мое сердце.

Вдруг я начала понимать, что имел в виду учитель Чжуан, говоря о благородстве и стойкости ученого.

"Утром это были рисовые пирожные с лотосом, в обед – свиная рулька, а после обеда – пирожные с османтусом," – восхищенно сказал учитель Чжуан. "Ли Сюню действительно повезло."

"Учитель, вы не знаете, он ведь будущий зять семьи Шэнь."

"Утром он был вором, а вечером стал благородным господином."

Все вокруг засмеялись, а лицо Ли Сюня постепенно потемнело.

"Ты не ешь?" – спросила я, сидя в беседке, нервно теребя платье и глядя на него с некоторой тревогой. "Это все мои любимые блюда. Или они тебе не нравятся?"

Я говорила серьезно, а он поднял кусок пирожного с османтусом, вдруг поднял голову и пристально посмотрел на мое детское лицо:

"Госпожа, вы, возможно, не знаете, но когда очень голоден, неважно, нравится ли еда или нет. Даже человеческое мясо можно съесть."

Я испугалась и отступила, случайно наступив на подол своего платья и упала, ободрав руки.

Видя мое несчастье, в его красивых глазах вдруг мелькнула злорадная улыбка, словно он мстил за то, что я назвала его маленьким нищим при первой встрече.

Только тогда я осознала, что Ли Сюнь, возможно, не так скромен и вежлив, как кажется.

В следующую секунду Го Ин схватил его за воротник, но я махнула рукой:

"Это не его вина, я сама упала."

Ли Сюнь, кажется, боялся высокого и крепкого Го Ина, и его длинные ресницы снова опустились. Возможно, его улыбка была лишь моим воображением.

Наверное, Го Ин доложил об этом, потому что уже вечером мама У узнала о случившемся.

"Госпожа, вы слишком невнимательны, нужно хорошенько проучить этого мальчишку. Лучше всего выгнать его," – сказала мама У, вынимая песчинки из моих рук и огорченно добавила: "Если бы ваша мать была жива, она бы так переживала…"

Увидев, как я опустила глаза, мама У тут же остановилась:

"Госпожа, простите, я не хотела…"

Я прислонилась к маме У и тихо покачала головой: "Все в порядке. Это я сама испугалась. Он, наверное, не ожидал, что я так напугана. Мама У, не говори об этом отцу, иначе завтра я не буду есть."

Мама У вырастила меня с детства и заботилась обо мне как о своем ребенке. Раньше, когда я ссорилась с отцом и запиралась в своей комнате, она всегда сильно переживала, если я не ела хотя бы одну порцию еды. Она несколько раз вставала посреди ночи, чтобы подогреть мое любимое жареное мясо. Только когда я съедала пару кусочков, она успокаивалась и ложилась спать.

Когда мама У ушла, дождь за окном прекратился, и я услышала шорох за окном.

Я надела накидку и открыла окно, выглянув наружу. Там стоял Ли Сюнь. Он был без зонта, и его плечо промокло.

Увидев, что я выглянула, он неловко спрятал что-то за спиной.

"Почему ты не пожаловался?"

"Если бы я пожаловался, мы бы не смогли стать друзьями."

Он удивленно посмотрел на меня, а затем, немного поколебавшись, протянул мне бутылку с лечебным вином:

"Прости."

"Прости."

Мы сказали это одновременно и с удивлением посмотрели друг на друга.

Я первой рассмеялась, и Ли Сюнь тоже слегка улыбнулся.

Луна поднялась, и я увидела румянец на его щеках. Он растерянно смотрел на мои неубранные волосы.

Четыре взгляда встретились, и оба внезапно покраснели.

Позже я узнала, что он взял на себя наказание за своих одноклассников, которые его дразнили, и за это получил деньги, на которые купил это лекарственное вино.

После той ночи Ли Сюнь, казалось, перестал меня так ненавидеть.

Он не обращал внимания на насмешки одноклассников, а только еще больше старался, чтобы почтить память своих покойных родителей и... ради меня.

Он просил меня ждать его в беседке и не приходить слишком рано. Он также стал брать зонт у Го Ина и завязывать мне накидку.

Я смотрела на его изящные руки и думала, что они даже более теплые, чем моя лучшая нефритовая шпилька.

Зная, что у него проблемы с желудком и он любит пить, я раздобыла секретный рецепт сливового вина из ресторана и сама начала готовить легкий сливовый напиток.

Когда он закончил писать статьи, опираясь на руку, он улыбнулся мне при свете лампы. Его вид, благородный и утонченный, с усталыми, покрасневшими глазами, был настолько притягателен, что казался еще более чарующим, чем у демона.

Отец сказал мне готовиться к свадьбе и нанял нескольких вышивальщиц из Сучжоу, чтобы сшить мне свадебное платье.

Когда их лодка отправилась в путь, лед и снег на ветках слив уже растаяли.

Когда было вышито первое иероглифическое "счастье", зеленые сливы уже прятались под листьями.

А первая бочка вина, которую я закопала для Ли Сюня, пролежала всего год.

Возможно, сливы в тот год были не очень хорошими, или время было выбрано неправильно.

Но вкус вина в брачную ночь был лишь горьким и кислым.

http://tl.rulate.ru/book/114749/4680907