Готовый перевод Genius Club / Клуб Гениев: Глава 24. Ради моей дочери

Линь Сянь покачал головой, на лице его отразилось смятение.

— Не знаю, профессор Сюй. На банкете вы сказали, что не можете позволить себе поддерживать продукт с недоработками. Но мне кажется, дело не только в этом.

Профессор Сюй Юнь замолчал, снял очки и протер их краем рубашки.

— Когда моей дочери было четыре года, она попала в автомобильную аварию, — тихо произнес он. — Несчастный случай произошел в горах. Тяжелейшая черепно-мозговая травма, множественные переломы, паралич… Врачи сказали, что она больше никогда не сможет ходить. Что она, по сути, останется такой навсегда. Мы обращались к лучшим специалистам по всему миру, но все они разводили руками.

Он помолчал, заглядывая в глаза Линь Сяню.

— Именно тогда я начал работать над камерой гибернации, — продолжил профессор Сюй Юнь. — Да, идея казалась фантастической, даже абсурдной. Но кто-то должен был попробовать.

Он снова замолчал, а потом проговорил с горечью:

— Если я брошу исследования, могут пройти десятки, а то и сотни лет, прежде чем кто-то другой возьмется за эту задачу. Но у моей Ии нет столько времени. Она уже десять лет прикована к постели. Сколько еще она сможет продержаться?

На его губах мелькнула горькая усмешка.

— Пока я не создал тот самый «неудачный» прототип, никто и слышать не хотел ни о какой гибернации. Да что там говорить, ко мне в больницу никто не заглядывал, кроме коллег по работе.

Профессор Сюй Юнь горько усмехнулся.

— А теперь вот, пожалуйста, каждый день гости. Крупные косметические компании готовы вкладывать миллионы в мои исследования. Но разве их волнует наука? Нет… Им лишь бы нажиться на продаже своих кремов да мазей.

— Профессор Сюй, но ведь это не так уж и плохо, — осторожно заметил Линь Сянь, чувствуя, как между ним и этим безутешным отцом, протянулась невидимая нить сочувствия. — Продажа этого препарата может принести вам финансирование, которое так необходимо для дальнейших исследований. Вы сможете приобрести новое оборудование, создать современную лабораторию… Разве это не поможет вашей работе?

Сюй Юнь покачал головой, на этот раз — резко и категорично.

— Ты недооцениваешь всю сложность ситуации, молодой человек, — ответил он.

— Я не тешу себя иллюзиями и прекрасно знаю свои возможности, — произнес профессор Сюй Юнь после недолгого молчания. — Такой масштабный и революционный проект, как создание камеры гибернации, не под силу одному человеку. Не под силу даже одной лаборатории, и даже одной стране.

Он устало провел рукой по лицу.

— Я никогда не думал, что смогу создать камеру гибернации в одиночку. Это было бы безумием. Моя цель гораздо скромнее — привлечь внимание к этой проблеме, показать, что решение, в принципе, возможно.

— Если мне удастся решить хотя бы одну задачу, например, создать жидкость для заполнения камеры, это привлечет внимание других ученых, целых институтов. И тогда, возможно, лет через десять—двадцать, камера гибернации станет реальностью.

Профессор Сюй Юнь выпрямился и сжал кулаки.

— Моя задача — зажечь этот огонь! — с жаром произнес он.

Потом он наклонился над дочерью и бережно поправил ее одеяло.

— Но что будет, если я выпущу на рынок несовершенный продукт? — спросил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Линь Сяню.

Линь Сянь растерянно молчал. Он плохо разбирался в сложных научных вопросах.

— Много лет назад несколько студентов помогали мне в этом исследовании, — продолжил профессор Сюй Юнь, и в голосе его зазвучали нотки печали. — Талантливые ребята, перспективные. Конечно, никаких серьезных открытий мы тогда не сделали, но все же их присутствие скрашивало мои одинокие труды по изучению гибернации.

Он тяжело вздохнул.

— Но потом в ходе экспериментов начали появляться побочные продукты, которые, как оказалось, обладали весьма ценными свойствами. Поначалу я не обращал на это внимания, но потом в игру включились крупные компании, и фокус сместился…

— У каждого из моих студентов были свои идеи, — продолжил профессор Сюй Юнь, — и вскоре они переключились на проекты, которые сулили им быструю прибыль: патенты на лекарства, косметологические разработки… Им предлагали выгодные контракты фармацевтические и косметические компании.

Он замолчал, а потом закончил с горечью:

— И, разумеется, все они ушли. Никто не остался.

Сюй Юнь криво усмехнулся.

— У них были свои амбиции. Не могу же я винить их за желание жить лучше? Все мы стремимся к комфорту. И тот факт, что в науку пришли деньги, как бы мне это ни претило, — это реальность. Все больше молодых ученых выбирают путь наживы.

Линь Сянь начал понимать всю глубину разочарования профессора Сюй Юня. Пусть он и не был частью научного мира, но все же был достаточно наслышан о царящих там порядках. Такие преданные своему делу ученые, как Сюй Юнь, готовые годами биться над решением сложнейших задач, не обращая внимания на неудачи, встречались все реже. И они, безусловно, заслуживали уважения.

— Я понимаю вас, профессор Сюй, — произнес Линь Сянь с искренним сочувствием. — Вы боитесь, что продажа этого препарата еще больше усугубит ситуацию в научной среде. Ведь и сейчас мало кто из молодых ученых готов заниматься долгосрочными и, что уж там скрывать, не всегда прибыльными исследованиями, подобными вашей камере гибернации. Увидев, как легко заработать на косметике или лекарствах, они просто не захотят тратить время на такие сложные и не сулящие быстрой отдачи проекты, как камера гибернации.

Профессор Сюй Юнь кивнул, благодарный за то, что Линь Сянь так хорошо его понимает.

— Именно! — воскликнул он. — Главная проблема — это острая нехватка специалистов.

Он снова подошел к кровати дочери и взял ее безвольную руку в свои ладони.

— Создание камеры гибернации — это задача не для одного человека и даже не для одной страны. Это глобальная проблема, требующая глобальных усилий. И если все лучшие умы будут гнаться за сиюминутной выгодой, то кто будет решать такие сложные задачи, как гибернация?

— Сейчас никто не хочет вкладывать деньги в исследования гибернации, — с горечью произнес профессор. — Это долго, затратно, и нет никакой гарантии, что все получится.

Линь Сянь видел, насколько масштабна и важна задача, над которой бьется профессор Сюй Юнь. Но в то же время он понимал, что одной лишь принципиальности профессора будет недостаточно, чтобы изменить ситуацию в научном мире, где все больше ценится сиюминутная выгода.

— Профессор Сюй, простите мое невежество, — осторожно начал Линь Сянь, — но мне кажется, что одной вашей честности будет недостаточно, чтобы переломить эту тенденцию и заставить людей вспомнить о том, что наука должна быть не только прибыльной, но и полезной.

Он немного помолчал, подбирая слова.

— Может быть, стоит все-таки продать этот препарат? — предложил он. — Показать всем, что и исследования в области гибернации могут приносить прибыль. Возможно, это привлечет в эту сферу молодых ученых.

Но Сюй Юнь был непреклонен. Он положил руку на плечо Линь Сяня, и в голосе его зазвучали отеческие нотки.

— Возможно, я и в самом деле старомоден, — сказал он, — но я должен защищать свою дочь. И не могу позволить себе рисковать, действуя по твоему сценарию.

— Если ученые будут руководствоваться исключительно жаждой наживы, как долго они смогут работать, не получая отдачи? — спросил он, глядя Линь Сяню прямо в глаза. — Год? Два? Десять лет?

Профессор Сюй Юнь покачал головой.

— Исследования в области гибернации не принесут быстрых результатов. Я работаю над этой проблемой уже десять лет и не могу похвастаться серьезными достижениями. Я как никто другой понимаю, насколько это сложный и тернистый путь…

Он снова замолчал, а потом добавил с непоколебимой решимостью в голосе:

— Пока я не буду стопроцентно уверен в том, что потерпел поражение, я не продам этот препарат. И если к исследованию гибернации все же подключатся молодые ученые, я очень надеюсь, что ими будут двигать не только деньги.

— Линь Сянь, я должен спасти свою дочь. — Профессор Сюй Юнь говорил тихо, но твердо, и в голосе его слышалась не просьба, а приказ. — Это моя главная цель. Мне нужны помощники, преданные своему делу, готовые бескорыстно работать на благо науки. Только так мы сможем добиться успеха в обозримом будущем. Возможно, моя принципиальность ничего не изменит, но я не позволю, чтобы коррупция пустила корни в моем доме.

Он положил руку на плечо Линь Сяня.

— Однажды ты станешь отцом и поймешь меня. Пожалуйста, передай госпоже Чжао, чтобы оставила меня в покое. Верю, она поймет.

Профессор Сюй Юнь отвернулся к окну.

— Надеюсь… это наш последний разговор.

http://tl.rulate.ru/book/114306/4577743