Готовый перевод Muggle Studies and the Undead: An Unlikely Hogwarts Professor / Учитель-Некромант в Хогвартсе!: Глава 15. Оживленный коридор

Антони вернулся в кабинет после урока и, открыв учебник по Трансфигурация, принялся за учебу. Он как раз с усердием пытался превратить свой стол в лошадь, когда кошка, служившая ему подставкой для книги, вдруг повела ухом, встала и смахнула учебник на пол.

Антони прислушался вместе с кошкой. Из коридора доносились крики и ругань. Его кабинет находился в одном углу с кабинетом профессора Квиррелла – довольно уединенном месте, где редко можно было встретить кого-то, кроме студентов, пришедших к ним с вопросами.

Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Опять Невилл. Какой-то старшекурсник, судя по манере речи, слизеринец, поскольку уж эти-то змеюки умели копировать своего декана! – лениво взмахивая палочкой, раз за разом припечатывал бедного Невилла к полу.

– Советую тебе разговаривать со мной, глядя снизу вверх, жалкий трус, – произнёс слизеринец. - Гнобить таких как ты – пустая трата времени, но ты своим существованием отравляешь ей жизнь… Я не хочу больше слышать бредни о том, что «её троюродная тетка довела родителей Лонгботтома до безумия». О, Лонгботтом, твои родители сошли с ума, и ты, похоже, этим гордишься. На твоем месте я бы предпочел, чтобы об этом никто не знал.

Невилл дрожал, по щекам его текли слезы, но он упрямо смотрел на старшекурсника.

Антони невольно коснулся своей палочки. Слова этого слизеринца были возмутительны, но заклятие, которым он пользовался, не тянуло даже на рядовую стычку в Хогвартсе, а профессора в учительской, казалось, не обращали внимания на подобные конфликты между факультетами, считая их чуть ли не полезной тренировкой для студентов.

– Если увидишь, как дерутся внутри факультета, можешь позвать их Декана, – наставлял его Профессор Вектор. – Если увидишь, как дерутся представители разных факультетов, можешь снять баллы у обеих сторон. Но если увидишь, как дерутся гриффиндорцы и слизеринцы – просто иди мимо. Они всё равно постоянно воюют друг с другом уже много лет, как в школе, так и за её пределами.

Антони, наблюдая за происходящим, решил, что если этот слизеринец применит ещё хоть одно заклинание, он вмешается и снимет баллы. Пусть Снейп приходит разбираться – вот тогда он с ним и поговорит о нравственном воспитании учеников.

– Я не трус! – крикнул Невилл, тяжело дыша и пытаясь подняться с пола.

В глазах слизеринца сверкнул недобрый огонек:

– А слабо подняться наверх по той лестнице?

– Но туда…, – Невилл запнулся. – Нам нельзя туда ходить! За это снимут баллы…

– Ха! Баллы! – рассмеялся слизеринец. – Послушай себя! Неужели ты не можешь придумать оправдание получше, Лонгботтом? Подумай хорошенько… Ой, извини, я совсем забыл, что думать тебе тоже тяжело, – он расхохотался.

Лицо Невилла залилось краской. Он сделал глубокий вдох и произнес:

– Хорошо…

Антони понял, что медлить больше нельзя. Если бы этот нахал отправлял Невилла к Снейпу в кабинет, он, возможно, и не стал бы вмешиваться. Но только не тогда, когда дело коснулось третьего этажа. Дамблдор и Профессор Макгонагалл особо подчеркнули важность этого запрета, предупредив учителей об опасности, подстерегающей там, и о необходимости немедленно прогонять любых студентов, замеченных поблизости.

– Если это будут гриффиндорцы, – процедила сквозь зубы Профессор Макгонагалл, – предлагаю снимать по двадцать баллов с каждого. Меньше десяти баллов на них уже не действует.

Все были уверены, что именно гриффиндорцы вероятнее всего рискнут нарушить этот запрет. Антони ещё со времен приветственного пира, где речь Дамблдора прозвучала как завуалированный призыв «Смелые герои, помогите мне избавиться от дракона!», подозревал, что найдутся смельчаки, желающие испытать свою храбрость. И вот, пожалуйста: слизеринец подбирает маленького гриффиндорца на авантюру!

Он нарочито шумно обулся, изображая человека, собравшегося выйти, и с пачкой бумаг в руках вышел в коридор. Слизеринец с невероятной скоростью отпустил Невилла и, проходя мимо Антони, даже вежливо кивнул ему.

Невилл стоял у стены. На его лице, покрытом слезами и пылью, застыло выражение растерянности. Он смотрел в ту сторону, куда скрылся слизеринец.

– Профессор Антони, – тихо окликнул он Антони, – Как поступил бы храбрый человек в ситуации, когда над ним издеваются?

– Не знаю, мистер Лонгботтом. Вам предстоит найти ответ на этот вопрос самостоятельно. Но я точно знаю, что издеваться над другими – это не проявление храбрости, – мягко ответил Антони. Он подошел к Невиллу, вытер ему лицо – спасибо его чувствительным студентам, теперь у него в сумке всегда лежали салфетки, – и потрепал по плечу: – Где ты умудрился так выпачкаться, молодой человек?

Проводив успокоившегося Невилла, Антони задержался в коридоре. Только попав в Хогвартс, он постепенно осознал, насколько глубоко война оставила свой след в душах людей – даже спустя столько лет. Возможно, из-за того, что он не был свидетелем тех ужасных лет, его отношение к Волан-де-Морту было сродни отношению к восстанию гоблинов – просто одна из глав в учебнике Истории Магии.

Однако, общаясь со своими учениками («Я – наполовину полукровка: мой отец был магглорожденным, а моя мама – нет, но они оба погибли во время войны. Интересно, как сложилась бы их жизнь, если бы они были живы»), он всё больше узнавал о тех страшных времена. Однажды он спросил у Профессора Вектор, много ли в Хогвартсе детей, потерявших близких во время войны. Профессор посмотрела на него и ответила, что поскольку британское волшебное собщество очень маленькое, то практически у каждого были родственники или друзья, пострадавшие от войны. 

- Именно поэтому Гарри Поттер так знаменит, – добавила она.

– Я очень рад, что Волан-де-Морт мертв, – сказал Антони.

– Я тоже, – улыбнулась Профессор Вектор.

Собираясь вернуться к себе, он увидел братьев Уизли, спускающихся по лестнице. Той самой, что вела на третий этаж, к коридору с табличкой «Не влезай – убьет!». Вспомнив о недавнем разговоре со слизеринцем, он невольно забеспокоился: а чем это близнецы там занимались?

– Добрый день, Уизли, – окликнул он их.

– Добрый день, Профессор, – хором ответили близнецы.

– Что вы делали наверху? – прямо спросил Антони.

– Сегодня такая чудесная погода… – начал один.

– …Что мы решили полюбоваться восхитительными видами Хогвартса, – закончил за него второй.

– Вам тоже стоит как-нибудь туда подняться, Профессор, – добавили они в один голос.

– Оттуда даже видно дальний край Запретного леса!

– А еще – как солнце играет на поверхности озера! Красота неописуемая!

– Прямо хоть стихи пиши!

Антони потер лоб. Он понятия не имел, чем занимались там близнецы, но судя по их словам, они забрались достаточно высоко, и к запретному коридору это не имело никакого отношения.

– Насколько я помню, спальни Гриффиндора находятся в башне, – заметил он, прежде чем отпустить шутников. – Виды оттуда открываются не хуже.

– Совершенно верно, Профессор, – хором подтвердили близнецы и, рассмеявшись, убежали.

Антони с улыбкой посмотрел им вслед и, обернувшись, увидел Профессора Квиррелла, спускающегося по лестнице.

– До-добрый день, Профессор Антони, – пробормотал Квиррелл, не отводя взгляда от братьев Уизли.

Тут Антони вспомнил о выходках близнецов на уроках Защиты от Темных Искусств, о которых слышал в учительской.

– Я боялся, что они направляются в тот самый коридор на третьем этаже, – пояснил он Квирреллу.

Квиррелл вздрогнул и уставился на Антони широко раскрытыми глазами.

– Т-туда нельзя ходить студентам! – пролепетал он.

– Да-да, не волнуйтесь, они туда не ходили, – успокоил его Антони и вернулся в свой кабинет.

Как только он сел, кошка тут же запрыгнула к нему на колени – она не любила скопления людей. Антони погладил её.

– Знаю, знаю, сегодня в коридоре слишком людно, – пробормотал он.

http://tl.rulate.ru/book/114294/4400479