Ясный весенний денек. Солнце ласково пригревало землю.
"На сегодня всё, господин", – молодой чиновник отвесил поклон.
"Благодарю за труды", – отозвался тоненький голосок.
Мальчику, который только что так вежливо разговаривал со взрослым мужчиной, на вид было не больше шести лет. Как только за чиновником закрылась дверь, мальчишка вытянул ноги и прошипел:
"Черт возьми... Ноги отсидел".
Он разминал затекшие от долгого сидения на коленях ноги и смотрел в окно.
За черепичными крышами расстилалось ясное голубое небо.
Мальчик вздохнул.
"Эх... Хорошо быть принцем, но почему именно третьим? Да еще и сын Седжона..."
Он снова тяжело вздохнул.
"Вроде и реинкарнация, а радости никакой..."
Мальчик, который только что произнес слово "реинкарнация" – то самое слово, в которое никто бы не поверил, услышав его из уст ребенка, – был Джинхо, вернее, его новая инкарнация.
Он переродился Ли Хяном, старшим сыном короля Седжона, будущим королем Мунджоном.
* * *
Когда Джинхо впервые открыл глаза, он решил, что находится в каком-то передвижном госпитале. Прямо перед глазами у него были деревянные балки.
'У кого же в нашей деревне дом с такой крышей?..' – Джинхо пытался вспомнить, но тут его осенила другая мысль: 'Какая же здесь просторная палата... И что это меня так сковывает? Неужели переломы такие серьезные, что пришлось в гипс упаковать?'
Он с трудом повернул голову и обомлел.
Его тело, крошечное, запеленутое с ног до головы, лежало на спине.
"А?" – невольно вырвалось у Джинхо.
В этот момент до него донесся женский голос.
"Госпожа! Господин проснулся!"
Джинхо понадобилось целых три дня, чтобы осознать всю глубину своего нового положения.
Он лежал в колыбели, ел, спал, пачкал пеленки – и считал балки на потолке. Но мысли в его голове неслись с бешеной скоростью.
'Я точно переродился... Но где я? Вроде бы Чосон*, но...'
____________
Чосон* — корейское государство, существовавшее с 1392 до 1897 года. В этот период страной правила династия Ли.
____________
Джинхо не мог понять, где он оказался. Он не понимал языка.
'Может, это какой-то другой мир, похожий на Чосон? Было бы забавно', – думал он.
Так прошло три месяца. Джинхо постепенно начал различать слова и с ужасом понял:
'Так это и правда Чосон! Ну и дела...'
Он даже не хотел задумываться о том, что с тех пор прошло уже больше пятисот лет.
Чтобы хоть как-то разобраться в ситуации, Джинхо начал вести себя странно, что, разумеется, не укрылось от внимания родителей.
"Господин, кажется, наш сын – не простой ребенок", – с тревогой говорила жена мужу.
"Мне тоже так кажется, – соглашался муж, – я это с самого начала заметил".
"Вот именно поэтому я и переживаю", – отвечала жена.
"Я тоже", – вздыхал муж.
Чем больше родители убеждались в необычности сына, тем сильнее становилось их беспокойство.
'Королевская семья, значит? Хм...' – Джинхо, не обращая внимания на тревоги родителей, анализировал ситуацию.
Во-первых, его отец – член королевской семьи.
Во-вторых, они живут в Кэсоне. А столица Чосона – Ханян.
Следовательно, его отец – не наследник престола.
В-третьих, судя по одежде родителей и разговорам слуг, у них куча денег.
В-четвертых, насколько Джинхо помнил из истории, королевская семья старалась держаться подальше от придворных интриг.
Следовательно, можно не беспокоиться о еде и безопасности, а учиться по минимуму.
В-пятых, судя по всему, он – старший сын. Значит, проблем с наследством не будет.
В-шестых, он помнил все, что знал в прошлой жизни.
В-седьмых, если он начнет использовать свои знания, это сочтут за чудачества королевской особы.
'Ну просто сказка! – Джинхо ликовал. – Жизнь удалась!'
Он был так доволен своими умозаключениями, что расплылся в улыбке.
'Нужно только выучить тысячу иероглифов, и еще немного по мелочи... Седжон Великий вроде бы хангыль изобрел – надо будет подучить. Ну и, если верить учебникам, в это время европейцы уже вовсю шастали по Китаю. Найду пару китайских книжек, переведу – и все дела! Гениально!' – Джинхо сиял от счастья.
Нянька, увидев улыбку малыша, радостно воскликнула:
"Госпожа! Господин улыбается!"
"И правда, – мать с любовью посмотрела на сына, – чему же ты так радуешься?"
Она покачала колыбель, оглядываясь по сторонам.
Все было как обычно, только муж сидел за книгой и читал вслух. 'Наверное, ему нравится, как отец читает', – решила мать и погладила сына по головке.
"Ты уже так любишь слушать книги! Быть тебе великим ученым", – прошептала она.
Увы, она ошибалась.
Джинхо тем временем продолжал строить планы.
'Итак, начнем с родителей...'
Когда он впервые увидел лица родителей – отекшие после родов щеки матери уже спали, – его посетила мысль: "Кто детей надоумил жениться так рано?"
Конечно, в 21 веке ранние браки были редкостью, а вот в Чосоне – в порядке вещей.
'Ладно, женитьба в юном возрасте – это полбеды, – думал Джинхо, – но вот их одежда...'
Он с подозрением разглядывал шелковые халаты родителей.
'Если судить по историческим драмам, то одеты они... как-то старомодно. Вроде начало Чосона. Ну, может, конец... Король Сонджон? Или Ёнсан-гун? Хотя, если это времена Ёнсан-гуна, то мне не поздоровится'.
Джинхо никак не мог определить, в какой период истории Чосона он угодил, и это не давало ему покоя.
* * *
Прошли первые испытания новорожденного – 21 день и 100 дней. Приближался первый день рождения, и дом наполнился родственниками со стороны матери.
И вот, однажды...
"Оставьте нас", – приказала мать слугам.
"Слушаюсь, госпожа", – нянька и служанки вышли из комнаты.
"Госпожа, – бабушка по материнской линии обратилась к своей дочери тихим голосом, – ваш супруг все так же проводит время за чтением?"
"Он, как и прежде, увлечен науками", – с гордостью отвечала мать Джинхо.
Бабушка взяла ее за руку и, наклонившись ближе, прошептала:
"Поведение наследного принца вызывает все больше вопросов. И это бросает тень на твоего мужа. Говорят, что отец госпожи уже начал действовать. Вам с супругом следует быть осторожными и не привлекать к себе внимания".
Мать Джинхо побледнела.
"Матушка! Что ты такое говоришь?"
"Никому ни слова. И будьте осторожны", – бабушка вышла из комнаты.
Мать Джинхо смотрела ей вслед и молчала.
'Вот черт! – Джинхо лихорадочно соображал. – Хотят наследного принца сместить, что ли? Кто там у нас был проблемным...'
'Седжон пришел к власти, сместив старшего брата... А сколько всего было попыток переворотов? – Джинхо нахмурился. – Слишком много неизвестных...'
"Хян-и*, что случилось? – мать наклонилась над сыном, который хмурился, – у тебя что-то болит?"
____________
-и* - уменьшительно-ласкательная форма обращения к детям в Корее.
____________
Она быстро проверила, не мокрый ли он, поправила одеяло и строго посмотрела на мать.
"Матушка, давай забудем этот разговор. И больше ни слова об этом".
"Х-хорошо", – пробормотала бабушка.
"Я провожу тебя до дверей", – отрезала мать.
Бабушка поспешно удалилась. Мать Джинхо проводила ее взглядом и устало опустилась на пол.
"Ну и дела..."
'Неужели меня ждет участь раба? – с тревогой думал Джинхо. – Вот это я влип...'
Он узнал, в каком году и в какой семье ему "посчастливилось" родиться, только на своем первом дне рождения.
* * *
"Поздравляем!" – гости, разодетые в шелка, наперебой поздравляли родителей Джинхо.
Отец Джинхо кланялся в ответ на каждое поздравление.
'Кажется, мой отец – не последний человек в королевстве. Интересно, это хорошо или плохо?' – Джинхо с подозрением разглядывал гостей.
'Как бы нам не остаться у разбитого корыта', – думал он.
"Хян-и, почему ты такой грустный? – мать взяла Джинхо на руки. – Ты описался?"
Джинхо вздохнул.
'Ладно, Хян-и так Хян-и. Придется привыкать'.
Он никак не мог решить, кто он – Джинхо или Хян. Но в этот момент он принял решение.
'Отныне я – Хян. С воспоминаниями о Джинхо', – решил он.
В этот самый момент, когда Джинхо, то есть Хян, определился со своей новой личностью, в комнате появились двое молодых людей, лет двадцати пяти.
"Ха-ха! Чхуннён! Поздравляю! – весело кричали они. – Госпожа, примите и мои поздравления!"
"Госпожа, поздравляю", – второй мужчина был более сдержан.
Гости расступились перед вошедшими.
"Добро пожаловать, Ваше Высочество", – раздались приветствия.
"Ваше Высочество, мы рады приветствовать вас", – гости кланялись в пол.
"Приветствую", – один из молодых людей небрежно махнул рукой.
Он подошел к матери Хяна и, расправив полы халата, спросил:
"Госпожа, позвольте взглянуть на вашего первенца".
"Для меня большая честь, Ваше Высочество", – мать передала Хяна принцу.
'Улыбайся! – приказал себе Хян. – Улыбайся же!'
Он изо всех сил изобразил на лице улыбку. Наследный принц рассмеялся:
"Ха-ха! Чхуннён! Он весь в тебя! Такой же смышленый!"
"Благодарю, Ваше Высочество", – отец Хяна склонил голову.
"Не стоит так официально, мы же братья. Вот в чем твоя беда – вечно ты чванишься", – наследный принц укоризненно покачал головой.
Он вернул ребенка матери и сел на почетное место. Праздник продолжился.
Хян никак не мог прийти в себя.
'Чхуннён? Так значит, моего отца зовут Великий принц Чхуннён?! То есть, мой отец – Седжон Великий?! А я – Мунджон?! А мой сын – Танджон?!' – мысли лихорадочно проносились в его голове.
Он пришел в себя только тогда, когда началась церемония тольджаби, во время которой ребенку предлагают выбрать один предмет из нескольких, определяя его судьбу.
"Ну что же, посмотрим, что выберет наш юный принц!" – провозгласил наследный принц.
Перед Хяном разложили несколько предметов.
Все с любопытством смотрели на него.
'Так, что тут у нас? Кисть, рис, слиток золота, хурма, шелковая нить, деревянный меч... Скукота', – Хян оглядывал предметы.
Внезапно его взгляд остановился на серьге в ухе наследного принца.
'Неужели в то время могли делать такие украшения?' – спросил он себя.
Он протянул руку.
"А?" – удивился наследный принц.
"Я?" – пробормотал Хян.
Неожиданно для всех, он схватил принца за серьгу.
"Серьга?" – шептали гости.
Хян сжал серьгу в кулачке.
http://tl.rulate.ru/book/114223/4366829
Сказали спасибо 2 читателя