Готовый перевод Mountain and River Pillow / Борьба за любовь: Глава 10

Глава 10

Чу Шань видел решительный вид Гу Чушэна, он не стал его переубеждать, лишь сказал:

–Я передам слова господина генералу, только этот подарок генерала...

–Не имея заслуг, не нужна и благодарность, чувствую себя очень неудобно, принимая этот подарок.

Гу Чушэн посмотрел на шкатулку и решительно сказал:

–По всем делам в Куньяне я сам смогу принять надлежащие меры.

В прошлой жизни Чу Цзяньчан был возмущен из-за совершившей побег Чу Юй и практически три года игнорировал их, тогда он был один, сейчас же у него сохранилась память предыдущей жизни, и он совершенно не боялся тревог и забот.

Чу Цзяньчан дал ему цяни из-за сохранения лица Чу Цзинь, однако сейчас он не собирался брать ее в жены, и, конечно же, он не мог взять и предложенные цяни и позволить Чу Цзяньчану относиться к нему свысока.

Чу Шань также ясно понял мысли Гу Чушэна, он все обдумал, а потом, вздохнув, заговорил:

–На том и покончим. Я возвращаюсь и доложу все генералу, но, наверное, будет уже поздно, боюсь, генерал уже определился с датой свадьбы.

Гу Чушэн также понимал, что предпочтительней как можно раньше дать знать о таком важном деле Чу Цзяньчану, потому не стал уговаривать Чу Шаня остаться подольше, а проводил его из Куньяна. Смотря на беспрерывно тянущиеся вдалеке горные хребты, он засунул руки в рукава и спросил у своих слуг:

–Какое сегодня число?

–Господин, седьмой день девятого лунного месяца.

–Седьмой день девятого лунного месяца...

Гу Чушэн пробормотал эту дату вслух, задумавшись на мгновение, он медленно проговорил:

–Осталось два дня...

В то время, когда Чу Шань доставлял письмо Гу Чушэна, Чу Юй в резиденции семьи Вэй занималась инвентаризацией счетов резиденции Вэй, и она уже близилась к завершению.

Все эти годы Лян-ши, опираясь на доверие Лю Сюэян и Вэй Чжуна, присвоила немало денег и хороших вещей. Чу Юй, сверяя счета, копировала их себе, думая о том, как поговорить с Лю Сюэян по этому вопросу.

Такое длительное присвоение средств… Если предположить, что Лю Сюэян совсем ничего не знала… Однако Чу Юй казалось это маловероятным. Но даже пусть Лю Сюэян ничего не знала об этом, однако Вэй Чжун, Вэй Цзюнь или еще кто-то из семьи Вэй должны были хоть немного знать. Но никто ничего не говорил, почему?

Если в семье Вэй не придавали значения тому, что Лян-ши присваивала себе вещи, а она опрометчиво вытащит все эти счета, может быть, Лю Сюэян, наоборот, будет недовольна.

Она не была ни с кем знакома в семье Вэй, размышляя об этом еще некоторое время, она решила отослать письмо Вэй Юню, расспросить его об отношении в семье к Лян-ши.

За весь тот период, когда она вела переписку с Вэй Юнем, она немного ближе с ним познакомилась. Вэй Юнь был человеком, который любил посплетничать. Он был хорошо информирован обо всех новостях дома, к тому же он очень много и как попало ей все рассказывал, пусть во всех его высказываниях было что-то ребяческое, от него очень легко можно было получить нужные новости.

Однако Чу Юй также понимала, что Вэй Юнь все это делает ради сохранения лица Вэй Цзюня.

Вэй Цзюнь, должно быть, отдал какое-то распоряжение, такое, что Вэй Юнь не мог никак ей отказать.

Несмотря на то, что она получала письма от молодого мужа не часто, однако он был пунктуальным и отправлял ей письма каждые семь дней. Он предоставлял ей сводный доклад о военных делах и сразу же рассказывал о каждодневной рутине, и больше ни о чем.

Почерк его был очень красивым, Чу Юй, разглядывая его, смутно угадывала в нем некоторые черты, присущие почерку Вэй Юня из прошлой жизни.

Он, конечно, был очень похож на каллиграфию Вэй Юня из прошлой жизни, однако если сравнить, то иероглифы Вэй Юня были резкими и отдавали холодом, а слова, написанные Вэй Цзюнем, рассказывали о нем как о мягком и благородном человеке.

Если погода будет хорошей, то для связи между линией фронта и Хуацзинем, будет достаточно одного дня и одной ночи, если погода будет плохой, то двух дней будет вполне достаточно. После того как Чу Юй отослала письмо, она легла спать, рассчитывая завтра пойти к Лю Сюэян и разобраться в ситуации, а затем она составит план действий на основе информации Вэй Юня.

Однако в ту ночь Чу Юй неожиданно приснился странный сон.

Сон был о ее прошлой жизни, это было то время, когда она только-только догнала Гу Чушэна и они приехали в Куньян, в то время Гу Чушэну она не очень нравилась, однако он и не прогонял ее, она нашла для себя комнатку в уездной управе Гу Чушэна, а для Гу Чушэна оплатила отдельное жилье, где его и разместила.

В тот день был праздник хризантем, она приготовила цветочное пирожное к празднику и вино, настоянное на лепестках хризантемы, она планировала вместе с Гу Чушэном отпраздновать и, подойдя к дверям его кабинета, услышала дрожащий от страха голос Гу Чушэна:

–Семьдесят тысяч человек истребили в долине Байди?! Как это возможно?!

А затем сцена изменилась, и она внезапно оказалась посреди ущелья, окруженного со всех четырех сторон горами, в ущелье были со всех сторон слышны звуки битвы, крики ужаса, визги, лязг мечей.

Повсюду был виден огонь, в клокочущем густом дыму она могла только неразборчиво видеть людей, как вдруг услышала громкие вопли Вэй Цзюня:

–Отец! Быстрее вперед!

Он узнала голос.

Это был тот молодой человек, который передал ей отрез красного шелка и, запинаясь, звал ее тогда: «Молодая барышня Чу», она навсегда запомнила звук его голоса.

И вот тогда она мгновенно поняла, где находится.

Долина Байди.

Семьдесят тысяч человек уничтожено полностью.

Она что есть мочи побежала к нему, расталкивая толпу, желая спасти его. Она кричала во весь голос его имя:

–Вэй Цзюнь! Вэй Цзюнь!

Однако он не слышал ее, она увидела, как около десятка оперенных стрел пронзили его грудь, он все еще сжимал в руке копье, но уже с трудом мог оглянуться.

В свете огня его изящное лицо окрасилось кровавыми пятнами, на этот раз его голос, как и прежде, заикался, но лишь потому, что дрожал от боли, окликая ее по имени… Чу.. Молодая барышня Чу.

Жертвуя своей жизнью, она побежала вперед, однако к тому времени, как она добежала до того места, где видела его живым, пламя рассеялось, а вокруг начал подниматься белый туман, все уже было полно телами мертвых людей, куда бы она не смотрела, везде были трупы.

Там находился молодой человек, держащий длинное, все в крови копье, одетый в изорванные доспехи, он хриплым голосом, всхлипывая, громко кричал:

–Отец… Старший брат… Где вы?

Чу Юй не осмелилась даже шелохнуться.

Она медленно повернула голову назад и увидела Вэй Юня.

На его голове была повязка красного цвета, из-за того, что он был несовершеннолетний, юноши, идя на фронт, завязывали на голове такие повязки, это делалось для воодушевления.

Его лицо было залито кровью, а глаза были полны страха и растерянности. Он обыскивал тела одно за другим и выкрикивал их имена.

–Третий старший брат...

–Пятый старший брат...

–Шестой старший брат...

–Четвертый старший брат...

–Второй старший брат...

–Отец...

Наконец он нашел Вэй Цзюня. Вытащив молодого генерала из груды трупов, перевернул его на другой бок, в конце концов больше не мог сдержаться, и все, что накопилось в нем, вырвалось наружу слезами, он крепко обхватил Вэй Цзюня.

–Старший брат!

Его громкий рев прокатился по всей долине эхом безудержного плача.

–Невестка все еще ждет тебя!

–Ты говорил, что хочешь вернуться домой, очнись, старший брат, я лучше умру за тебя, не оставляйте одного Сяоци!

–Старший братик… Отец...

Вэй Юнь горько плакал, и его плач устрашал небо и сотрясал землю, однако вокруг были только один трупы, и никто не хотел откликаться на его зов.

Юноша, похожий на воробушка, отчаянно плача, мало-помалу терял надежду, чувствуя гнев, ненависть и страх.

Чу Юй молча смотрела, смотрела на гору трупов и море крови, смотрела на возвращение бога убийств.

Вэй Юнь отдаленно напоминал человека, каким она увидела его впервые.

Князь Чжэньбэй, Яньло Вэй Ци, Вэй Юнь.

В его четырнадцать лет все взрослые мужчины семьи погибли на поле боя, в пятнадцать лет, в критический момент, он взял на себя смелость распоряжаться жизнью и смертью. С прошением об отъезде на пограничную заставу он уехал спасать государство, после этого в одиночестве стал опорой для государства.

Однако она относилась к нему не так, как в прошлом, когда испытывала к нему уважение, почитание, бдительность и тревогу, нет.

Она смотрела на юношу и чувствовала только большую боль в сердце.

Это не должно случиться.

С Вэй Сяоци не должно снова повториться такое.

Она поторопилась подойти, хотела окликнуть его, однако в тот же самый миг неожиданно весь этот мир сновидений исчез, и она очнулась.

Солнечный луч светил ей в лицо, она учащенно дышала. Как раз вошла Ванъюэ, неся воду для умывания, и сказала улыбаясь:

–Сегодня молодая госпожа поздно проснулась.

Ванъюэ и Чанъюэ понравилось в семье Вэй, а потому они изменили и свое обращение к Чу Юй, стали называть ее молодой госпожой.

Чу Юй как будто совсем не могла проснуться, Ванъюэ подошла к ней и помахала перед ее лицом пальцами, сказав:

–Молодой госпоже приснился страшный сон?

Чу Юй медленно возвращалась назад, ее взгляд остановился на Ванъюэ, ее сознание, трещавшее по швам во сне, наконец-то немного вернулось, и она охрипшим голосом спросила:

–Сегодня… какой день?

–Вас поистине сон запутал.

Ванъюэ, улыбнувшись с застывшей в глазах беспомощностью, сказала:

–Сегодня девятое число девятого лунного месяца – праздник хризантем. Вчера вечером Вы отдали нам распоряжение, чтобы мы подготовили цветочные пирожные и вино, настоянное на лепестках цветов хризантем.

Прежде чем она закончила говорить, Чу Юй надела обувь и, даже не сменив одежду, хотела бежать на задний двор, туда, где держали почтовых голубей.

Даже еще не успев прийти в себя от того, что она резко встала на ноги, от этого у нее закружилась голова, она споткнулась и крайне бесцеремонно налетела на только что вошедшую Чанъюэ, крепко толкнув ее, а та, в свою очередь, по инерции упала на пол.

Чанъюэ вскрикнула «ой!» и как раз думала выругаться, как увидела поспешно бегущую к ним Ванъюэ, и, оцепенев, она все же сказала:

–Молодая госпожа, что Вы делаете?

–Где Вэй Цю?

Чу Юй наконец-то отреагировала, она повысила голос, так что он стал намного более резким:

–Позовите, пусть Вэй Цю придет!

Ванъюэ почувствовала, что что-то явно не так, и она спешно пошла за Вэй Цю.

К тому времени, когда Вэй Цю торопливо пришел, Чу Юй уже закончила умываться и чистить зубы, в итоге она стала более спокойной, она подняла взгляд на Вэй Цю и спросила:

–Есть ли новости с границы?

Вэй Цю оцепенел, после чего отрицательно покачав головой, ответил:

–Еще не было никаких сообщений.

–Если появится сообщение, – серьезно заговорила Чу Юй, – немедленно сообщить мне, во что бы то ни стало нужно найти возможность воспрепятствовать ее распространению, нельзя рассказывать о ней посторонним, это ясно?!

Вэй Цю понимал, почему Чу Юй отдала такие распоряжения, однако он вспомнил о тайных указаниях Вэй Цзюня и согласно закивал головой.

В тот день Чу Юй не была в настроении заниматься чем-либо. Ей кусок не лез в горло, и она просто ждала новостей рядом с голубятней.

Прождав до ночи, когда в конце концов прилетел почтовый голубь, Чу Юй не стала ждать, пока он опустится, а одним рывком поймала его.

Она быстро взяла бумажную записку, обратив внимание, что она написана неаккуратным почерком Вэй Юня.

На бумаге были пятна крови, очевидно, что ее написали и отправили второпях.

Восьмого числа девятого лунного месяца отец и все старшие братья попали в ловушку, в долине Байди, я выслал им подкрепление, нужно готовиться к самому худшему.

Восьмой день девятого лунного месяца, долина Байди.

У Чу Юй зажужжало в голове, она едва не разорвала записку в клочья.

В конечном счете они все же туда пошли.

Зачем туда было идти?

Ты же обещал, зачем же пошел?!!

http://tl.rulate.ru/book/114105/5822141