Готовый перевод Черный Портал / Черный Портал: Глава 3.1. Видение будущего (часть первая).

Марсия Видентис медитировала на коврике в своей просторной комнате, обставленной в бело-голубых тонах, зная, что скоро ей предстоит самое тяжелое в ее жизни испытание. Однако, как бы она ни старалась, ей не удавалось обрести душевного спокойствия. Ночью ее терзали кошмары, в которых вокруг нее плясали вспышки призрачных молний, и с самого утра ее одолевало гнетущее беспокойство.

Со стуком открылась дверь, и на пороге показалась ее личная служанка Тереза, темноволосая женщина с идеально прямой осанкой и холодными, как лед, серыми глазами.

— Госпожа, лорд Натаниэль вызывает вас к себе.

Марсия встала, взяла со стола стакан воды, сделала пару глотков и подошла к большому овальному зеркалу в жемчужной оправе, похожей на переплетающиеся ивовые ветви.

Ее синие волосы доходили по бокам почти до плеч, а сзади спускались до поясницы, глаза же были цвета морской волны и переливались то зелеными, то голубыми отблесками.

Она поправила воротник синей блузки из плотной шелковой ткани с золотистой окантовкой и придала своему лицу невозмутимое выражение, после чего вышла из комнаты и направилась по освещенному магическими кристаллами коридору вслед за Терезой.

Проходя мимо, Марсия дотронулась до лакированной деревянной двери, такой же яркой, как цветок подсолнуха, но тут же убрала руку. За ней скрывалась комната, порог которой она не решалась переступить уже три года, опасаясь, что ее вновь захлестнет невыносимый поток чувств и воспоминаний.

Тереза довела ее до широких дверей, на которых драгоценными камнями был изображен герб семьи Видентис — разделенный зрачком надвое глаз, окруженный лазурным сиянием. Служанка потянула за ручку, пропуская Марсию внутрь.

В роскошной гостиной возле залитого солнечным светом панорамного окна общались между собой ее отец, лорд Натаниэль Видентис, сурового вида высокий мужчина с волосами оттенка глубокой синевы морей, ее мачеха, Анжела Ванис, стройная женщина средних лет с голубой шевелюрой, такой же, как у третьего собеседника, старшего брата мачехи, Тарпея Ваниса.

Последний приглушенным тоном пытался в чем-то убедить отца Марсии:

— Лорд Натаниэль, Вам, как члену Совета Старейшин, несомненно более моего известно о положении дел в обществе, однако даже до меня доходят тревожные слухи о возможном заговоре против короны. Многие подозревают, что в него может быть вовлечен лорд-инквизитор Эльман. Он возвысился всего месяц назад, причем при весьма сомнительных обстоятельствах, и уже активно укрепляет свои позиции…

Натаниэль Видентис громко ухмыльнулся, перебив Тарпея Ваниса и заметив Марсию, которая приближалась к ним почти беззвучно.

— Вздор, — произнес он. — Лорд-инквизитор Эльман последний человек во всей империи, кого можно заподозрить в предательстве. Заговоры стали частью ежедневного распорядка аристократии еще задолго до нашего рождения, а Совет Старейшин всегда был их главным рассадником. Однако это змеиное гнездо, а не логово безумцев. Никто в здравом уме не пойдет против императора. И мы оба прекрасно знаем почему.

Все внимание говорящих переключилось на вышедшую из-за спиральной колонны Марсию, которая встала между отцом и мачехой и поприветствовала присутствующих, отвесив им краткий поклон и проигнорировав ослепительную улыбку Тарпея Ваниса.

— Мы обсудили все, что хотели, — отец одарил лорда Ваниса властным взглядом.

Собираясь уходить, тот напомнил:

— Лорд Натаниэль, надеюсь вы не запамятовали о нашей договоренности? Я и мой сын Ремал заедем к вам к восьми часам вечера.

— Разумеется, я помню об этом. Мы будем дома. Однако не забывайте, что ваш сын всего лишь один из кандидатов.

Тарпей Ванис смиренно кивнул и направился к выходу из гостиной. Марсия осталась наедине с отцом и мачехой.

Из трех великих домов прорицателей род Видентис уже более полутора веков считался самым главным и, в отличие от родов Ванис и Акутар, постоянно занимал место в Совете Старейшин, втором после императора источнике власти в государстве. Однако сейчас слава дома Видентис была подобна заходящему солнцу, а Марсия и ее отец, не считая мачехи, оставались единственными членами семьи.

— Марсия, пришло время для финального испытания. Оно определит способна ли ты выполнять обязанности провидца дома Видентис, и какое будущее уготовано нашему роду. Я отправляюсь на заседание в Имперский Дворец, и к тому времени как я вернусь, ты должна предоставить мне подробный прогноз о динамике Эфирного Шторма на две недели вперед. Если предсказание окажется неточным, то я не смогу назвать тебя наследницей нашего дома, — отец посмотрел на нее с укором. — Ты уже не ребенок, пора себя проявить. Твой брат начал прорицать с четырнадцати лет и никогда не ошибался в своих пророчествах.

Ощутив болезненный укол, Марсия гордо подняла голову и одарила отца колючим взором:

— К сожалению, его нет с нами. Я справлюсь, и тогда ты позволишь мне самой решать, кто годится мне в женихи, а кто — нет.

— Исключено, — отрезал отец. — Я уже составил список кандидатов и собираюсь провести среди них турнир, чтобы выявить самого достойного. Тебе не хватает жизненного опыта, чтобы самостоятельно сделать взвешенный выбор.

— Возможно, это потому, что мне разрешено покидать дом лишь на час и то в сопровождении охраны? — парировала Марсия. Из-за этих ограничений она не раз сбегала из дома, чтобы оказаться за пределами семейного поместья, отчего контроль за ней становился с каждым разом все жестче.

Отец развернулся к выходу из гостиной, взмахнув рукой.

— У меня нет времени на твои пререкания. Такое отношение и мешает тебе исполнять свой долг. Чтобы преуспеть в прорицании, шаг за шагом следуй нашему семейному учению. Сопротивление не приведет тебя к успеху.

Внутри Марсии все сильнее закручивался вихрь эмоций. Она одновременно испытывала раздражение от разговора с отцом, всегда строгим и несгибаемым, и нарастающую тревогу от предстоящего обряда прорицания. Если бы он хоть раз прислушался к ее словам… А ведь когда-то все было совершенно иначе.

Марсия вспомнила, как в детстве играла в прятки вместе с отцом во внутреннем дворе поместья. Тогда они оба еще умели улыбаться. Ее сердце заныло, будто старый рубец на нем пытались вскрыть тупым ножом. Отец на мгновение замер у дверей, не сразу решившись переступить через порог, будто его настигли болезненные мысли и чувства дочери.

— Марсия, — окликнула ее мачеха, все это время молча стоявшая у окна, — Когда ты так взволнована, излишнее упрямство тебе лишь навредит. Прислушайся к словам отцам и постарайся успокоиться. Он последний человек, на которого тебе стоит злиться. Если тебе что-то нужно, то…

Марсия воздела руку, останавливая мачеху, которая, как и любой провидец, была крайне чувствительна к эмоциональным колебаниями других людей, и зашагала к выходу из гостиной.

— Мне нужно готовиться.

В коридоре ее ждала Тереза. Вместе они направились прямиком в обсерваторию, где проходили обряды прорицания.

«Шаг за шагом следуй нашему семейному учению... Как будто я не заучила все учебники по прорицанию из нашей библиотеки наизусть».

Как бы неприятно ей было это признавать, отец был прав в одном — то, что когда-то с легкостью давалось ее старшему брату, для Марсии было практически непосильной задачей.

Она часто ошибалась даже в выполнении обыденных для всех провидцев обязанностей: прорицании приливов и отливов Эфирного Шторма на несколько дней вперед, предсказании природных бедствий в разных уголках империи и поисках убежищ разбойников и еретиков по энергетическому следу, что источают скопления их душ.

А теперь, когда Марсии исполнилось восемнадцать лет, ей предстояло окончательно доказать свою пригодность в качестве прорицателя: дать безошибочное предсказание о состоянии Эфирного Шторма на целых две недели вперед.

Прежде она не отваживалась на подобное, поскольку в форме астральной проекции не могла погрузиться в потоки Эфирного Шторма достаточно глубоко, чтобы познать саму суть моря магии и неупокоенных душ, а без этого невозможно предвидеть его будущие течения. Ее беспокойный разум не выдерживал жуткого психического напряжения внутри Эфирного Шторма.

Как гласили провидческие догматы, для того чтобы справиться с ритуалом прорицания, провидец должен был концентрироваться на свете Маяков, что защищали мир смертных от ужасов потустороннего измерения. Марсия всегда следовала этому шагу неукоснительно, но ей все равно не удавалось сохранить душевное равновесие при контакте с Эфирным Штормом.

— Леди Марсия, — нарушила молчание Тереза, — этой ночью вы плохо спали и, судя по вашему поведению, вы явно встревожены предстоящим обрядом.

Марсия одарила служанку суровым взглядом через плечо:

— Не помню, чтобы я просила тебя лезть ко мне в голову.

— Простите, но я лишь беспокоюсь о вашем благополучии, — потупила взор Тереза. — Не лучше ли вам сначала хорошо выспаться и привести свои мысли в порядок? Спешка в таком ответственном и опасном деле не сулит ничего хорошего.

— Я знаю, что делаю, и не собираюсь откладывать выполнение своих обязательств, — произнесла Марсия, мысленно удивляясь поведению Терезы.

За три года, что Тереза провела в своей должности, сменив на этом поприще предыдущую служанку, которая ушла на покой из-за преклонного возраста, она ни разу не проявляла к Марсии ни капли тепла и заботы, хотя всегда с несравненной щепетильностью исполняла собственные обязанности.

Они взяли из хранилища печать дома Видентис, необходимую для заверения всех официальных документов. В это надежно защищенное помещение могли попасть лишь члены семьи и сопровождавшие их доверенные слуги.

Марсия и Тереза добрались до прорицательской обсерватории. Гладкие толстые двери и стены из камня и черных тенеритовых пластин экранировали сферическое помещение, предотвращая утечку магической энергии.

В самом центре, на возвышении, стояло темно-синее кресло провидца с массивными подлокотниками. Его окружали магические конденсаторы, напоминавшие соединенные между собой стеллажи. В сотни гнезд были встроены накапливающие ману голубые кристаллы.

От кресла провидца к прозрачному выпуклому потолку тянулась медного цвета труба, чью полость занимали несколько фокусирующих магическую энергию линз.

Марсия села в кресло и положила руки в желоба на подлокотниках, отказавшись от успокоительного эликсира. Он притуплял чувства, ограничивая глубину погружения и дальности прорицания. Эликсир применялся только низшими домами провидцев. Без него их разум был неспособен вынести все тяготы обряда прорицания.

Тереза наблюдала за молодой госпожой со стороны. Вокруг сновали слуги в темно-синих балахонах, проверяя оборудование. Марсия закрыла глаза и попыталась выбросить из головы прошлые провалы. Тошнота от волнения подступала к ее горлу.

Про себя она читала мантры, которые практиковались провидцам из рода Видентис веками, помогая им войти в состояние запредельной концентрации. Но прежде чем Марсия успела его достичь, поблизости раздался резкий хлопок.

Вздрогнув, она открыла глаза и увидела, что провода между концентрирующими кристаллами искрятся, а к потолку поднимаются струйки серого дыма.

Пожилой хранитель обсерватории клялся, что еще при недавней проверке конденсаторы работали исправно. Он пообещал, что сможет починить поломку за пару часов.

Марсия тяжело вздохнула и вышла из обсерватории. Дурное предчувствие и тревога нарастали. Похоже, сегодня все было против того, чтобы она проводила обряд прорицания.

После безуспешных попыток медитации у себя в комнате Марсия была близка к отчаянию. Она бесцельно брела по коридору, пока незаметно для себя не оказалась возле двери цвета осенней листвы. Ее рука сама легла на резную дверную ручку.

Марсия взяла у Терезы ключ и с щелчком открыла замок, а затем медленно вошла внутрь до боли знакомой комнаты, раньше принадлежавшей ее старшему брату Михаэлю.

С ее предыдущего визита здесь ничего не изменилось. Она как будто вернулась в прошлое, а детские воспоминания вновь стали явью. На нее обрушилась такая грусть, что Марсия едва сдерживала слезы.

«На что я рассчитывала, заявляясь сюда перед обрядом…» — отругала она саму себя, но все равно осталась в комнате, так как отступать было уже поздно.

Она провела рукой по письменному столу из светлой древесины из леса Грандир, за которым она чаще всего видела брата с книгой или пером в руках, когда, как ураган, врывалась в его обитель.

Всю стену позади письменного стола занимал книжный шкаф, чьи полки были заставлены различной литературой, причем не только научной и магической, но и художественной. Брат обожал истории о путешествиях в далекие страны и вымышленные миры.

В глубине комнаты, ближе к балкону, стоял зеленый диван. На нем любила сидеть мама, когда по вечерам беседовала с братом. Марсия не стала отмахиваться от оживших воспоминаний, как поступила три года назад, а позволила теплому потоку прошлого омыть ее разум, смешаться воедино с холодным течением настоящего.

Она подошла к защищенному магией мраморному пьедесталу в углу комнаты. За непробиваемым стеклом хранился посох брата. Его навершием служил шаровидный реликтовый кристалл, покрытый пульсирующими древними рунами, которые усиливали высвобождение магической энергии.

Михаэль был самым одаренным в их семье, высшим магом первого ранга, в отличие от своей младшей сестры, которая едва дотягивала по уровню маны до высшего мага третьего ранга. Отец и мать восхищались им, а Марсия его боготворила.

Она вышла на балкон, откуда открывался вид на вечно цветущий изумрудный сад во внутреннем дворе поместья, где среди прочих декоративных растений выделялись гигантские белые лилии и синие ирисы.

Оранжевый шар солнца медленно опускался к горизонту. День прощался с миром ласковым ветерком, слегка приподнимая длинные волосы и унося разум Марсии на семь лет назад в прошлое.

Таким же приятным вечером, за несколько дней до ее одиннадцатого дня рождения и трагедии, Марсия стояла на балконе с Михаэлем. Тогда она с любопытством расспрашивала старшего брата о том, как ему удается превосходить опытного отца в точности предсказаний.

— Отец говорит, что я должна заучить все мантры и учебники от корки до корки, а чтобы не испугаться — всегда держать перед глазами свет Этеронского Маяка. Я делаю, как он говорит, но у меня все равно ничего не получается... — расстроенно протянула десятилетняя Марсия.

Брат рассмеялся, облокотившись о перила балкона.

— Это очень похоже на отца. Книги безусловно важны, но если лишь следовать их содержанию, разве можно превзойти тех, кто их написал?

Марсия недоуменно склонила голову на бок.

— Шесть лет назад, когда мне было двенадцать, отец взял меня с собой на охоту, — начал рассказ Михаэль. — Я был не самым послушным ребенком и в одиночку погнался за белым оленем, пока остальные отвлеклись на другую добычу. Олень, конечно же, от меня убежал, а я обнаружил, что стою посреди мрачной чащи и не знаю, как мне вернуться обратно. Как на зло, местность была богата на залежи магической руды, поэтому из-за их излучения отец не мог меня отследить. Я бродил, пока не стоптал ноги в кровь. Наступила ночь, небо заволокло облаками настолько плотными, что через них даже не проникал лунный свет, и мне не удавалось сориентироваться по луне, чтобы выйти к городу. Но затем через маленькую прореху в облаках я увидел яркую синюю звезду, одну единственную на фоне кромешной темноты. Она будто бы манила меня к себе. Особого выбора у меня не было, поэтому я пошел на ее свет. Она озаряла мне путь целый час, пока я не вышел к пригороду столицы, где меня обнаружили слуги отца. С той ночи я запомнил расположение этой звезды и теперь каждый раз безошибочно узнаю ее из тысячи других на небосводе. Если приглядеться, то бледную точку на ее месте видно даже днем. Всякий раз, когда я выполняю обряд прорицания, то ориентируюсь не на сияние Маяков, каким бы ярким и теплым оно ни было, а ищу в небе ту самую, мою звезду. И она еще никогда меня не подводила.

Маленькая Марсия подскочила к брату, прося показать ей ту самую звезду, но он лишь покачал головой.

— Это я ее нашел, значит она моя, — с улыбкой произнес Михаэль, на что она обиженно надула щеки. — Марсия, ты сама должна отыскать свою звезду, ту, что всегда будет светить только тебе.

Марсия вернулась в настоящее, ее глаза широко раскрылись. Она наконец-то поняла, что имел в виду брат.

— Спасибо, даже сейчас ты продолжаешь мне помогать.

Она вышла, заперев комнату на ключ, и направилась обратно в обсерваторию. По пути Тереза пыталась убедить ее повременить с обрядом и отдохнуть, но Марсия не обращала внимания на служанку.

Вскоре ремонт завершился, и большая часть слуг, включая Терезу, покинули обсерваторию. На случай аварийной ситуации внутри остались лишь несколько человек, которые укрылись за тенеритовыми щитами по периметру округлой комнаты.

Марсия села в кресло, закрыла глаза и начала обряд прорицания с первого этапа — трансцендентной концентрации. Поначалу она слышала, как под гул оборудования по кристаллам конденсаторов пробегают электрические разряды, но затем весь звук остался за пределами ее сознания. Исчезли и все остальные чувства, будто она с головой погрузилась в черные глубины океана, где не было ничего и никого, кроме нее.

Потом она перешла ко второму шагу — астральной проекции. Ее сущность пришла в движение, словно что-то неосязаемое утягивало ее наверх. Марсия вырвалась из кромешной тьмы глубин и воспарила над водной гладью.

Из мрака возник синий луч света, что увлекал ее все выше и выше, пока мир не наполнился красками и ощущениями, о которых обычный человек не мог и помыслить.

С высоты птичьего полета Марсия взирала невидимыми глазами на столицу и озарявший ее солнечным светом Этеронский Маяк. Он был главным среди разбросанных по империи Маяков, что сдерживали гибельное шествие Эфирного Шторма.

Ее астральная проекция скользила над зелеными лугами Центральной равнины, густой речной сетью провинции Ривус, лесистым кряжем, редколесьем и вот-вот должна была увидеть южную степь и свет Дарсамского Маяка, но вместе этого оказалось перед гигантской стеной синих молний и магических вихрей. Она окружала земли провинции Джануб, словно водоворот или торнадо.

У Марсии перехватило дыхание.

«Эфирный Шторм», — тут же осознала она, но по-прежнему не понимала, как это возможно.

Как провидцы из домов Акутар и Ванис не заметили бедствия таких масштабов? Что если ей это кажется? Марсия знала, что Эфирный Шторм не движется подобным образом, потому усомнилась в реальности происходящего.

Она подумала, что ее восприятие исказилось от психической нагрузки, как порой случалось с прорицателями.

«Нужно продолжать обряд, тогда все прояснится. В этот раз я должна справиться», — убеждала она себя.

Марсия сфокусировалась на ужасающей волне магической энергии, пожиравшей все вокруг, переходя к третьему и самому сложному этапу обряда прорицания — погружению.

Ужас сжал ее сердце ледяными тисками, заставляя опустевший разум колебаться. Внутри Эфирного Шторма извивались бесчисленные искаженные души людей, обитателей леса сильветов и других некогда смертных созданий.

В море обезумевших душ проплывали духи Эфира, эфирные порождения и демоны, самых различных форм и размеров. Однако среди этого буйства призрачных вспышек можно было разглядеть множество созданий, что уже бродили по земле во плоти.

Марсия должна была погрузиться еще глубже, слиться с самой сутью Эфирного Шторма, чтобы узреть истину, но не могла сконцентрироваться на Дарсамском Маяке, поскольку не видела его сияния.

«Марсия, ты должна сама отыскать свою звезду, ту, что всегда будет светить только тебе», — вспомнила она слова брата, которые помогли осознать ей нечто крайне важное — ей вовсе не нужно было смотреть на небо, чтобы найти там то, что она искала.

Как бы далеки ее мама и брат ни были от Мира Смертных, на самом деле, они всегда оставались рядом с ней. Их звезда никогда не прекращала светить Марсии, даже когда ночь была темна и полна ужасов.

Она погружалась в Эфирный Шторм, а застывшие перед ее мысленном взором образы матери и брата, оберегали ее душу и разум от разрушения. Марсия стала едина с вихрем магических энергий. Будто порывы колючего ветра, ее пронзали жуткие человеческие вопли, леденящие кровь хохот и завывания чуждых ей созданий и дикий рев немыслимых чудовищ.

Марсия узрела прошлое и настоящее потоков Эфирного Шторма, а затем ей открылось и их будущее. И тогда ее тело начало биться в судорогах, а разум больше не мог вынести груза страданий, что скоро испытают сотни тысяч смертных душ.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/113551/4285399