Готовый перевод Rebirth: I am the strongest second generation of Harry Potter / Возрождение: Я - сильнейший представитель второго поколения Гарри Поттера: Глава 106

Церемония распределения прошла быстро, без особых неожиданностей. Джинни отправилась в Гриффиндор, вместе с ней – маленький седой мальчик по имени Колин Криви, а Луна – в Рейвенкло. В целом ситуация с распределением напоминала книгу. Конечно, случались и необычные моменты, вроде тех двоих в начале и Преветта, который оказался в середине распределения. Рон очень удивился этой фамилии, как и Фред с Джорджем, разумеется. Хекатор сказал, что Перси сидел слишком далеко, будучи старостой, но, думаю, его реакция была похожа на реакцию остальных Уизли.

— Наша мама была Преветт, — объяснил Рон. — У нее было два старших брата, но они погибли в Первой Волшебной войне. Мама редко об этом упоминала, мы узнали о дядьях, Фабиане и Гидеоне Преветт, подслушав разговор родителей.

— То есть, кроме вашей матери, в семье Преветт больше никого нет? – спросил Хекатор. На этот раз ответили Фред и Джордж.

— Не совсем понятно, но наша мама – единственная, кто остался от дедушкиной линии. — Фред заговорил первым, а за ним продолжил Джордж. — Возможно, есть еще Преветты, например, тот, что перед нами. В конце концов, фамилия Преветт не так уж распространена среди маглов.

Хекатор кивнул. Пока они разговаривали, Сортировочная Шляпа уже вынесла свой вердикт. После мистера Эванса и мистера Фламеля это был третий первокурсник, которого отправили в Рейвенкло. В этом году длинный стол Рейвенкло был особенно оживленным, и первые несколько первокурсников практически растворились в толпе.

Такого уже давно не было. Раньше больше всего студентов всегда принимали в себя всеобъемлющие Хаффлпафы, за ними шли Гриффиндоры. Хуже всего шли дела у Слизерина и Рейвенкло. Эти два факультета настаивают на чистоте крови, а другой требует острого ума. В последние годы рождаемость в чистокровных семьях снижалась, а юные волшебники с выдающимися интеллектуальными способностями встречались редко. В этом году ситуация была совершенно обратная. Видимо, состав этого года действительно впечатляющий.

После церемонии распределения Дамблдор, сидевший в главном кресле, встал. Его слова были такими же, как и в прошлом году: короткие и ясные.

— Добро пожаловать! – громко произнес Дамблдор с едва заметной улыбкой. — Добро пожаловать в Хогвартс и с началом нового учебного года! Перед началом ужина мне нужно сказать пару слов. То есть – дураки! Плаксы! Сбрось! Винтик!

— Спасибо всем. Начинаем ужин!

Слова Дамблдора неизменны. Он хлопнул в ладоши и стремительно опустился в кресло. На пустых столах мгновенно появились разнообразные блюда, испускающие аппетитный пар, и тихий зал снова наполнился оживленной суматохой. Призраки с разных факультетов сновали между длинными столами. Они были изящны, грациозны и говорили вежливо. Однако, если случайно к ним прикоснуться, было такое ощущение, будто тебя с головы до ног окатили ледяной водой в жаркий летний день.

— Хекатор, ты с церемонии распределения как в тумане.

Гермиона, уже съевшая большой кусок клубничного пирога, заметила, что Хекатор ведет себя совсем не так, как обычно. Маленькая ведьма толкнула его локтем и спросила с беспокойством:

— Что не так? Тебе плохо?

Хекатор вернулся в реальность. Он покачал головой и взял с тарелки толстый сочный кусок жареной говядины, положив его перед собой. Но Хекатор не стал есть сразу. Его взгляд все еще блуждал по длинному столу Рейвенкло, пытаясь отыскать троих маленьких волшебников.

— Кого ты ищешь?

Доев клубничный пирог, Гермиона посмотрела на Хекатора, сидевшего рядом. Вскоре она заметила, что говядина перед ним практически не тронута.

Хекатор смотрел на стол Рейвенкло и машинально тыкал вилкой по стейку на тарелке.

Гермиона посмотрела в направлении Хекатора. Его взгляд устремлен на группу первокурсников Рейвенкло, а точнее, на троих юных волшебников Рейвенкло, оставивших глубокое впечатление на Гермионе, вызвав в ней чувство одновременно знакомого и незнакомого.

— Что случилось, Хекатор, ты их знаешь?

Хекатор покачал головой. Он тыкал вилкой в холодный стейк перед собой и безразлично сделал глоток, — в это время его взгляд не отрывался от маленьких волшебников.

Было очень странно. Хекатор никогда раньше не испытывал подобных ощущений. Ему казалось, что он должен был видеть этих маленьких волшебников, особенно мистера Фламеля. Хекатор чувствовал в себе что-то особенное. Глядя на их фигуры, он невольно ощущал в душе чувство близости.

Может, он действительно потомок семьи Фламелей, но Нико Фламель – типичный DINK. До того, как его дед впал в кому, мистер Фламель никогда не планировал заводить детей. Если уж на то пошло, то он отказался от мысли быть DINK и все же завел ребенка во время комы деда, — но это не имеет смысла. Нико Фламель уже 600 лет, а его дедушка впал в кому только 200 лет назад. Разве 400-летний человек может родить ребенка?

Может быть, Уэнделл Фламель – путешественник во времени, как и Хекатор? Эта мысль имеет смысл, но Элбус Эванс и Панджу Преветт ему совсем незнакомы. И эта незнакомось очень необычна, особенно для кого-то с такой известной фамилией, как Элбус. Как можно быть незнакомцем для него?

Может быть, три путешественника во времени прибыли одновременно? Это объяснение может быть логичным, но немного пугает.

Если подумать, юноша по имени Преветт, должно быть, имеет кровь рода Преветтов, а мистер Фламель – наследник семьи Фламелей. Кровь не хуже, чем у Хекатора Дамблдора. Из троих только фамилия мистера Эванса не очень знакома Хекатору, но Хекатор знает, что карточки с системой гарантируют. Даже если у мистера Эванса нет сильного магического таланта, у него могут быть какие-нибудь козыри.

Глядя на троих, которые болтают и смеются, сердце Хекатора вдруг затрепетало, особенно когда он почувствовал, что эти неустановленные маленькие волшебники пристально смотрят на него, полного незнакомца.

Это еще больше усилило беспокойство Хекатора. Может, они заключили союз и собираются напасть на него? Хекатор погрузился в раздумья до самого окончания основного блюда. Стейк перед ним так и остался нетронутым более чем наполовину.

— Боже мой, Хекатор, ты выглядишь ужасно. Тебе плохо?

Голос Гермионы был тихим, но Гарри, Рон, Невилл и близнецы Уизли, сидевшие напротив, услышали его. Они посмотрели на Хекатора, который как раз спешно доел продырявленный стейк, успевший остыть после того, как его тарелка задрожала.

— Гермиона права, Хекатор. Почему ты такой бледный? У тебя живот разболелся? – Фред посмотрел на Хекатора, и на его лице появилось серьезное выражение. Это случалось не часто. Джордж продолжил за Фреда: — Или случайно призрак прошел сквозь тебя? Ты выглядишь ужасно, Хекатор. Я редко видел тебя в таком состоянии. Даже когда ты экспериментировал с нами, ты выглядел здоровее, чем сейчас.

Хекатор покачал головой.

В этот момент на столе появились всевозможные пудинги, а также мороженое разных вкусов, а затем жирные сладкие пироги и свежие фрукты.

Гарри и Рон положили по пирогу на поднос Хекатору.

Невилл принес ему большой стакан тыквенного сока, а Гермиона взяла на себя обязанность следить, чтобы он съел всё, что лежит на тарелке.

Хекатору ничего не оставалось, как опустить голову и прекратить думать об этом.

Конечно, он чувствовал, что с его телом что-то не так, — главным образом, это выражалось в голоде.

Съев пирог с тарелки и выпив большой стакан тыквенного сока, он явно почувствовал себя лучше.

Цвет вернулся в лицо Хекатора, и он стал заметно бодрее.

Ужин быстро закончился. Дамблдор в этом году был явно более тороплив, чем в прошлом. Он торопливо объявил о новых правилах Хогвартса и о том, что должны знать первокурсники, даже пропустил пение школьного гимна, что было его любимой частью, и объявил всем, что ужин окончен.

Поскольку пение было пропущено, то естественно был опущен и процесс представления новых учителей.

Локхарт был очень разочарован.

На его листках плотно были замазаны строчки, очевидно, что тщательно продуманная речь оказалась совершенно бесполезной.

Тем не менее, он умел быстро переключаться.

Локхарту не потребовалось много времени, чтобы пережить разочарование.

У Дамблдора, похоже, было срочное дело.

Он с серьезным лицом сказал пару слов профессору МакГонагалл, после чего покинул зал перед тем, как маленькие волшебники вышли из него.

Профессор МакГонагалл не особо отреагировала на известие. Она сохраняла спокойствие в опасных ситуациях и очень ловко организовала работу старосты. Маленькие волшебники в зале строем выстроились в очередь, первокурсники следовали за своими старостами, а оставшиеся, старшие волшебники, знакомые с маршрутом, могли свободно передвигаться, лишь бы они вернулись в общежитие до комендантского часа.

У Хекатора не было планов сразу возвращаться в общежитие. Он собирался выйти во двор, чтобы подышать свежим воздухом. Он думал, что это позволит прояснить мысли. В преддверии надвигающейся опасности ясный и спокойный ум играл важную роль.

Гарри и Рон тоже хотели пройтись. Гермиона решила вернуться в общежитие. Завтра был первый день нового семестра, и она хотела подготовиться, — особенно учитывая, что завтра у Локхарта проходил первый урок по Защите от Темных искусств, и маленькая ведьма очень хотела произвести хорошее впечатление на своего кумира. Это поможет ей больше узнать от Локхарта, поясняла Гермиона.

Что касается Невилла, то он тоже хотел вернуться в общежитие, чтобы подготовиться к завтрашним занятиям.

В отличие от Гермионы, у Невилла не было отрицательного впечатления о Локхарте, но оно точно было не положительным, поэтому он не слишком волновался из-за урока по Защите от Темных искусств.

Невиллу действительно нравился урок по травологии завтра утром.

Он увлекался магическими растениями, полными магии, и в этой области его знания были даже глубже, чем у Гермионы, которую прозвали «Всезнайкой».

Тем не менее, Невилл согласился с предложением погулять, а вернуться чуть позже — это не повлияет на его план по подготовке к урокам.

К сожалению, план четверых маленьких волшебников быстро рухнул.

Дав старостам указания по поводу работы, профессор МакГонагалл быстро направилась к Хекатору и друзьям.

Глядя на приближающуюся фигуру профессора МакГонагалл, Хекатор и остальные быстро перебирали в своих умах все, что они могли сделать, нарушив правила школы с момента приезда в Хогвартс.

Другого выхода не было, чувство подавления от профессора МакГонагалл было слишком сильным.

Не только гриффиндорцы, но и маленькие волшебники из других факультетов задумывались о своих возможных ошибках, когда видели, как она идет к ним с серьезным лицом.

К счастью, учебный год только начался, поэтому вероятность совершить ошибку была невелика. К тому же, цель профессора МакГонагалл была ясна: она направлялась прямо к Хекатору, который находился в центре компании.

— Хекатор, пожалуйста, иди со мной.

Гарри, Рон и Невилл вздохнули с облегчением, а потом с сочувствием посмотрели на Хекатора. Хекатор немного удивился, когда его позвали по имени. Он хотел спросить, в чем дело, но профессор МакГонагалл остановила его одним взглядом.

Ему не оставалось ничего, кроме как кивнуть и выйти из компании, подойдя к профессору МакГонагалл сзади.

— Покойся с миром, братишка.

Голос Гарри был как можно тише, но даже его тихий шепот не смог ускользнуть от ушей профессора МакГонагалл. Профессор МакГонагалл, которая собиралась уходить, повернулась, — Гарри и остальные, находившиеся напротив, снова опустили головы.

— Вы разве не собираетесь в общежитие отдыхать?

Профессор МакГонагалл сурово сказала. Она окинула взглядом маленьких волшебников, стоящих в ряд со склоненными головами, а затем, не очень вежливо, продолжила:

— Или вы планируете нарушить какие-то школьные правила в первый же день учебного года, например, выйти ночью и потерять Gryffindor множество баллов за это? В этом году вам может не повезти так, как в прошлом, и у вас не будет возможности исправить свои ошибки в последний момент.

Мало кто осмеливался что-либо сказать под гнетом профессора МакГонагалл, особенно это относилось к трем гриффиндорцам, которые уже потеряли баллы. Однако, глаза профессора МакГонагалл были устремлены не только на Гарри и остальных, стоявших перед ней. Хекатор был поражен, как она долго задержала взгляд на нем.

Поэтому Хекатор опустил голову и молча смотрел на свои туфли, словно совершил какой-то проступок.

— Вы как первокурсники? Неужели вы не знаете, где гриффиндорская гостиная? Вам нужно, чтобы я подвела вас туда?

Тон профессора МакГонагалл был по-прежнему строгим. Гарри и остальные хором покачали головами, после чего, подталкивая друг друга, выскочили из зала как можно быстрее, словно от чего-то убегали.

— Раз уж мы остались одни, то давайте поговорим здесь.

Когда Гарри и остальные исчезли за дверью, в зале остались только Хекатор и профессор МакГонагалл.

Хекатор опешил на мгновение, а затем быстро поднял голову. Профессор МакГонагалл заметила его растерянность и сочла ее весьма забавной. Уголки ее губ невольно приподнялись, и вся ее суровость сменилась добротой.

— Расслабься, Хекатор. Это ничего плохого.

Профессор МакГонагалл посмотрела на Хекатора, который был в замешательстве, и улыбнулась:

— Во-первых, клуб по трансфигурации проведет свою первую групповую активность во второй четверг после начала учебного года. Разве у тебя не было проблем со здоровьем в прошлом году? Должно быть, ты за лето здорово поправился.

Профессор МакГонагалл с удовлетворением оглядела Хекатора, ставшего выше и крепче, с каким-то особенным взглядом в глазах.

— Вот так, — просияла профессор Макгонагалл, — так что надеюсь увидеть тебя на мероприятии в тот день. И, пожалуйста, не забывай об учебе во время каникул. Все в порядке?

Гектор быстро замотал головой. Профессор Макгонагалл похлопала его по плечу и продолжила:

— Я сообщу тебе место проведения мероприятия, когда придет время. Можешь не волноваться.

В мгновение ока доброжелательная улыбка исчезла с ее лица, сменившись серьезным выражением.

— Есть еще кое-что, Гектор.

Увидев это, Гектор тоже напрягся. Он уставился на профессора Макгонагалл, и она ответила ему взглядом.

— Альбус просит тебя прийти к нему в кабинет как можно скорее.

Профессор Макгонагалл на мгновение замолчала, словно сомневаясь, но все же добавила:

— Это касается Книги Допуска. Не забудь сообщить Эберфорту. Альбусу тоже нужно с ним встретиться.

В секретной комнате Слизерина раздался хриплый голос, и серебряная дверь со змеей, обвившей ее спиралью, захлопнулась, а внутри оказалась змеиное яйцо.

— Изменится ли что-нибудь?

Голос был холодным.

— Надеюсь, нет.

http://tl.rulate.ru/book/112989/4279456