Готовый перевод Маленькая столовая в столичной академии Гоцзыцзянь / 国子监小食堂: Глава 21. Тыквенные лепешки (1)

Ранним утром птицы расселись на вершинах деревьев, их мелодичное и радостное пение разгоняло последние остатки сна у людей.

А в столовой Гоцзыцзяня уже кипела жизнь.

Студенты выстроились в длинную очередь, чтобы получить сегодняшний завтрак. На их лицах не было и намека на недовольство, напротив, каждый с нетерпением ждал новых блюд. Некоторые время от времени привставали на цыпочки, считая, сколько человек осталось до их очереди.

В самом начале очереди студент по фамилии Инь взял завтрак и поспешно уступил место следующему. Оглядываясь вокруг, он увидел своих хороших друзей Сюй Пина и Сюэ Хэна, и направился к ним с тарелкой. Все трое обменялись приветствиями и уселись за стол.

Инь Цзяньшэн, глядя на пустые тарелки перед Сюй Пином и Сюэ Хэном, с улыбкой упрекнул:

- Как бы рано я ни приходил в столовую, всегда вижу вас двоих здесь. Ах, завтрак в столовой доступен всем, зачем же вы каждый день встаете так рано только ради еды?

Сюэ Хэн засмеялся:

- Говоришь красиво, но не думай, что я не понимаю твоего замысла. Уговаривая нас приходить позже, ты сам, конечно, придешь еще раньше! Я на это не поведусь, иначе мне тоже придется стоять в длинной очереди.

Увидев, что его план раскрылся, Инь Цзяньшэн сердито ткнул пальцем в нос Сюэ Хэна и сосредоточился на своем завтраке.

Сегодня в столовой подавали белую рисовую кашу и тыквенные лепешки. Внимание Инь Цзяньшэна было полностью захвачено новыми тыквенными лепешками.

Эти лепешки были круглыми и очень милыми. Их цвет был ослепительно золотистым, а на верхушке блестели несколько черных кунжутных семечек, что придавало им особенно привлекательный вид. Еще до того, как лепешки попадали в рот, можно было ощутить аромат тыквы, пшеницы и насыщенный запах кунжута.

Внешняя тонкая корочка была хрустящей, а внутри лепешка была мягкой и липкой. Не требовалось особых усилий, чтобы откусить или оторвать небольшой кусочек и насладиться вкусом. Тыква и мука полностью сливались воедино, и при жарке на горячем масле создавали новый насыщенный аромат. Лепешки были сладкими и клейкими, но совсем не липли к зубам.

Инь Цзяньшэн быстро съел одну лепешку, запил ее белой кашей и сразу же принялся за следующую.

Но в этот раз, откусив лепешку, он обнаружил неожиданный сюрприз. Внутри оказалась начинка!

Когда он надкусил лепешку, изнутри показался сироп из коричневого сахара, обволакивающий кусочки арахиса разного размера. Он откусил так много, что начинка чуть не вытекла. Инь Цзяньшэн поспешно поднес лепешку к губам и начал ее посасывать, не желая потерять ни капли.

Кусочки арахиса добавляли хрустящую текстуру, а сахарный сироп был довольно вязким. В сочетании с мягкой и клейкой тыквенной лепешкой это создавало уникальные ощущения вкуса.

Инь Цзяншэн был страстным любителем сладкого, и чем больше он ел, тем больше восхищался, издавая довольные звуки.

Сюй Пин, увидев это, внезапно засмеялся:

- Похоже, брат Инь сегодня на редкость везуч!

Однако Сюэ Хэн выглядел раздраженным и недовольно сказал:

- Почему только я не получил ничего?

Инь Цзяншэн удивленно спросил:

- Неужели и ты, брат Сюй, попробовал начинку?

Не дождавшись ответа, Сюэ Хэн бросил взгляд на улыбающегося Сюй Пина и фыркнул:

- Не просто попробовал, ему досталась не только твоя начинка с коричневым сахаром и арахисом, но он также попробовал начинку с Линша Хосянь*. Все хорошие вещи достаются Цзыцзину...

(ПП: Линша Хосян - другое название бобовой пасты)

Инь Цзяншэн спросил:

- Это идея мастера Мэн?

- Именно так, - Сюй Пин отхлебнул белую кашу и кивнул с улыбкой, - Кроме лепешек без начинки мастер Мэн сделала еще два вида с начинкой, смешала их все вместе и не отметила. Она сказала, что все зависит от удачи, чтобы принести всем немного счастья.

Услышав это, Инь Цзяншэн быстро доел лепешку с начинкой из коричневого сахара и арахиса, а затем нетерпеливо взял последнюю лепешку и осторожно откусил.

Внутри она оказалась пустой.

Плечи Инь Цзяншэна сразу опустились, он почувствовал глубокое разочарование и воскликнул:

- Как же хочется попробовать начинку с Линша Хосянь...

Сюй Пин, которому невероятно повезло, лишь улыбался и молчал.

Инь Цзяньшэн долго сожалел об этом, прежде чем успокоиться и продолжить завтрак.

Когда они получали завтрак, А-Лань предупредила — количество тыквенных лепешек ограничено, и каждому студенту можно взять только три штуки. Поэтому сегодня ему их точно не достанется.

Наевшись почти досыта, Инь Цзяньшэн неожиданно спросил:

- Кстати, почему не видно мастера Мэн? Обычно она всегда готовит еду за большим столом.

Сюй Пин вздохнул:

- Мастер Мэн нездорова, пошла отдохнуть в задний дворик. Однако выглядела она очень плохо, боюсь, что ей придется вернуться в общежитие.

Услышав это, Инь Цзяньшэн с надеждой сказал:

- Будем надеяться, что мастер Мэн скоро поправится и ничего серьезного не случилось. Ведь стоит мне подумать, что я могу долго не видеть ее завтраков, как меня охватывает грусть.

Сюэ Хэн и Сюй Пин тоже кивнули в знак согласия.

Поев, Сюй Пин и остальные, как обычно, пошли вместе на утренние занятия.

Изначально эти студенты были лишь знакомыми однокурсниками, но после того, как они попробовали завтрак, приготовленный Мэн Сан, и разыграли Тянь Су и его товарищей из Школ Гоцзысюэ и Тайсюэ, они стали словно единым целым. Теперь они не только стали ближе друг к другу в общении, но и после каждого завтрака ходили вместе на занятия, весело болтая и смеясь по дороге, наслаждаясь общением.

- Мы уже несколько раз обманывали этого Тянь Су, и он твердо уверен в том, что «еда в столовой отвратительна», ха-ха-ха-ха...

- Именно этого мы и добивались, иначе, узнай они правду, завтрак будет еще труднее достать.

- Точно! Всем нужно быть очень осторожными и не выдать себя. Ведь вся еда достается нам, а их насмешки пусть проходят мимо — в одно ухо влетает, в другое вылетает.

Сюй Пин мягко напомнил:

- Вы помните, как мы будем действовать? Кто должен показывать злость, кто будет вмешиваться, кто будет сглаживать ситуацию — не забывайте.

- Не беспокойся, брат Сюй, нас не поймают!

«…»

Пока они разговаривали и смеялись, они уже дошли до внутреннего двора, где находился лекционный зал. Как только эти студенты вошли в ворота двора, выражения их лиц мгновенно изменились. Веселые улыбки, что были на их лицах, исчезли, остались лишь бесконечные пустые и отчаявшиеся взгляды, словно они только что пережили огромный удар в столовой, и эта отчаянная атмосфера казалась почти осязаемой.

Когда они подошли к ступеням лекционной залы, донесся смех Тянь Су и других.

- Эй, какие деликатесы ели на завтрак наши однокурсники из Сымэньсюэ?

- Брат Тянь, зачем же так тыкаешь их в больное место?

- Что же еще можно есть в столовой? Конечно, свиные помои! Ха-ха-ха-ха-ха!

Они смеялись громко и дерзко, заняв высокомерные позы, в их глазах светилось презрение.

А среди студентов у подножия лестницы, половину будто бы задели за живое – они сразу же захотели подойти и поспорить с Тянь Су и его товарищами, в то время как другие поспешно их удерживали, мягко уговаривая. Остальные колебались, не зная, что делать.

Столкновение было ожесточенным, перепалки были такими бурными, что нельзя было оторвать глаз!

Когда пришел доктор Су, ответственный за утренние занятия, этот ежедневный спектакль наконец подошел к концу.

Тянь Су и его товарищи неохотно вернулись на свои места, продолжая тихо произносить уничижительные слова. А те студенты, кто был «в ярости» или «слаб», уселись за свои столы, обменявшись взглядами без тени сомнения:

«Сегодня мы выступили идеально, завтра продолжим в том же духе!»

«Брат, твоя ярость была так естественна, ты значительно улучшил свою игру!»

«Ха-ха, благодарю, брат. А ты стал искуснее в уговаривании...»

-

В это же время в закусочной семьи Цзян у ворот Сюаньян закончили утреннюю торговлю, и почти все рисовые шарики были проданы. Когда Старый Цзян и его помощники собрались убирать длинный стол, вошел гость с приятной внешностью.

Гость кратко и ясно изложил суть визита: он пришел, чтобы найти Мэн Сан и пригласить ее к себе домой готовить еду для его матери.

Старик Цзян знал, что Мэн Сан сейчас очень занята и наверняка не сможет выделить время на организацию какого-то банкета. Если бы это был обычный клиент, ему можно было бы просто отказать без колебаний. Однако Старик Цзян заметил на поясе гостя серебряную подвеску Юйдай Чжиду*, и это поставило его в затруднительное положение. Серебряную подвеску носили чиновники четвертого и пятого ранга в нынешней династии, что означало, что перед ним стоит настоящий высокопоставленный столичный чиновник. Даже если нужно было отказать, требовалось найти дипломатичный способ, чтобы избежать проблем.

(ПП: Подвески Юйдай Чжиду представляли собой систему иерархии идентичности во времена династий Тан и Сун, в которой чиновники носили разные подвески в зависимости от своего ранга, чтобы доказать свою личность.)

Старик Цзян поклонился и с извиняющимся лицом произнес:

- Та повариха нашла новую работу и покинула нашу закусочную, сейчас она слишком занята, чтобы прийти. Вам, вероятно, не удастся пригласить ее для приготовления банкета...

Подразумевалось, что эту работу принять невозможно.

Се Цинчжан слегка нахмурился и спокойно ответил:

- Моя мать в последнее время плохо себя чувствует, у нее пропал аппетит, и она сильно похудела. В отчаянии мы решили попробовать пригласить ту повариху. Пожалуйста, спросите ее от моего имени, сможет ли она или нет, все зависит от ее собственного желания.

Недавно Се Цинчжан был приглашен другом на банкет в ресторан Цзян. Тогда еда, приготовленная той поварихой с миндалевидными глазами, будь то желе Бинфэн, цыба с коричневым сахаром, салат из курицы или хрустящая рыба, произвела на него неизгладимое впечатление.

В последние дни его мать чувствовала себя плохо, часто не могла ничего есть. Врач, осмотрев ее, сказал, что это сердечная болезнь, и выписал несколько мягких укрепляющих рецептов, предложив также попробовать лечение через питание.

Однако, несмотря на то, что Се Цинчжан привел поваров со всех уголков Чанъаня и приготовил множество блюд, ни одно из них не пришлось по вкусу его матери.

Случайно он вспомнил небольшую закусочную, где когда-то был, и ту искусную повариху. Он решил специально пригласить ее в свой дом, чтобы выразить свою искренность.

Неожиданно для него, оказалось, что она уже покинула закусочную семьи Цзян.

Не успел Старик Цзян ответить, как Чжу-ши, подслушавшая разговор, торопливо вмешалась:

- Ах, конечно, это можно устроить! Не беспокойтесь, господин, мы сегодня же найдем ту повариху и приведем ее в ваш дом готовить пир!

Чжу-ши с подхалимской улыбкой добавила:

- Однако уговорить ту повариху будет непросто, господин, вы понимаете...

Она так быстро взялась за это дело, что застала Старика Цзяна врасплох, и он не успел ее остановить.

Услышав это, Се Цинчжан вынул из своего кармана четыре ляна серебра и положил на прилавок:

- Потрудитесь, пожалуйста, я вернусь завтра.

Чжу-ши с радостью приняла деньги и чуть ли не била себя в грудь, уверяя Се Цинчжана, что обязательно найдет Мэн Сан. На это Се Цинчжан никак не отреагировал, лишь скользнул взглядом по глубоко нахмуренным бровям Старика Цзяна и спокойно сказал:

 - Не беспокойтесь, хозяин. Если повариха не согласится, мы не будем настаивать.

Сказав это, он слегка кивнул и, повернувшись, покинул ресторан семьи Цзян. Оседлав лошадь, он направился в квартал Убэнь.

Тем временем в ресторане Старик Цзян, услышав слова Се Цинчжана, все еще не расслабил бровей. Он посмотрел на радостную Чжу-ши и сурово сказал:

- Ты в своем уме? Сан-нян и так занята до предела, где же она найдет время, чтобы готовить пиршество в доме этого господина?

Услышав это, Чжу-ши скривила губы и тут же расплакалась:

- Свекор, нельзя же постоянно потакать Сан-нян только потому, что она сирота. Этот господин - высокопоставленный чиновник пятого ранга и выше, его нельзя обидеть. К тому же, он ясно сказал, что не будет заставлять Сан-нянь против ее воли. Значит, он не из тех, кто угнетает простолюдинов, вероятно, он будет хорошим клиентом.

- Я думаю о благополучии Сан-нян, - продолжала Чжу-ши, вытирая уголки глаз платком. - Этот господин добродушен и щедр. Если Сан-нянь справится с этой задачей, не говоря уже о деньгах, может, он поможет найти ее дядю. Это был бы двойной успех!

Старик Цзян с темным лицом холодно ответил:

- Лю-нян, не думай, что я не понимаю, ты всего лишь жаждешь тех четырех лян серебра. Высокопоставленные чиновники часто говорят одно, а делают другое. Если что-то пойдет не так или задание не будет выполнено, как ты собираешься защитить Сан-нянь, бедную сироту?

В мгновение ока Чжу-ши взвилась как разъяренная кошка-циветта, которой наступили на хвост, и резко подняла голову. Не обращая внимания на грубость в словах Старика Цзяна, она холодно усмехнулась:

- Свекор, вы же сами взяли пять лян серебра из кассы и отдали их Сан-нян. Теперь я просто хочу восстановить баланс, попросив ее вернуть хотя бы часть, разве это несправедливо?

Старик Цзян, охваченный гневом, ответил:

- Сан-нян уже два месяца помогает в ресторане, каждый день вкладываясь в работу, и передала нам рецепт рисовых шариков. Разве эти пять лян не справедливая плата за ее труд и рецепт? Несколько дней назад, прямо на твоих глазах, я выкопал из земли за двором ящик с рецептами всей семьи Цзян и отдал его Су-Су. Теперь ты должна понять, что этот рецепт действительно принадлежит Сан-нян! Разве семья Цзян смогла бы создать такие новые блюда?

Чжу-ши не уступала:

- Даже если так, это всего лишь один рецепт рисовых шариков. А она, сирота без родных и друзей, живет у нас уже два месяца, разве это не естественно, что она помогает по хозяйству?

Она холодно усмехнулась:

- Хотите компенсировать пять лян? Хорошо, но тогда она должна предоставить еще три-четыре рецепта. Тогда я больше не буду возражать и верну четыре ляна тому господину.

Старый Цзян без колебаний ответил:

- В рецепте рисовых шариков содержатся способы приготовления сушеного мяса, жареных палочек ютяо и маринованных стручков фасоли. Если бы не то, что Сан-нян живет у нас, пяти лян было бы недостаточно! Что касается остальных рецептов, то я лучше унесу их с собой в могилу, чем отдам их тебе!

Чжу-ши, не колеблясь, с ледяной улыбкой ответила:

- Вы считаете их ценными, а я нет. Если вы не хотите уступить, тогда эти четыре ляна я заберу в общую кассу.

Ссора становилась все яростнее, и, не достигнув соглашения, Чжу-ши вновь упомянула, что при покупке ресторана она вложила большую часть своего приданого.

В конце концов, Старик Цзян нахмурился:

- Я сам поговорю с Сан-нян. Но кроме этих четырех лян вся остальная оплата принадлежит ей. И впредь не смей усложнять ей жизнь!

Не обращая внимания на мнение Чжу-ши, он повернулся и, кипя от ярости, вернулся на кухню.

Чжу-ши осталась стоять на месте. Она небрежно сунула смятый платок в карман, крепко сжала четыре ляна серебра, оставленные Се Цинчжаном, и отправилась за стойку в главном зале, чтобы привести в порядок счета.

*Тыквенные лепешки 南瓜饼

Подвеска Юйдай Чжиду (дословно "мешок с рыбой")

http://tl.rulate.ru/book/112896/4386348