Глава 5. Медицинское Чудо!
.
─ Сестра!!
─ …?!
Скорость, с которой эта красивая девушка бросилась вперед, была еще более ошеломляющей, чем у служанки минутой ранее! Но дело было не только в скорости. Служанка, по крайней мере, знала, как вовремя остановиться перед кроватью, а вот эта черноволосая девушка, похоже, и не думала тормозить. Ее глаза, полные слез, были устремлены на Е Чжибай, и в них не было ни малейшего намека на остановку!
Внутри Е Чжибай вспыхнула паника, сердце забилось быстрее.
Стой, стой, стой…! Она же сейчас врежется в меня!
Несмотря на внутренний хаос, лицо Е Чжибай оставалось бесстрастным, таким же холодным и невозмутимым, как всегда.
К счастью, столкновения не произошло. В самый последний момент, когда черноволосая девушка почти достигла края кровати, она резко согнула колени, и в тишине прозвучал отчетливый звук удара об гладкий пол. Девушка проехала последние несколько шагов на коленях — ай, это же должно было больно.
Ветерок слегка поднял несколько прядей ее темных волос, смешав их с серебристыми локонами Е Чжибай. И тут, больше не сдерживаясь, черноволосая девушка всхлипнула и крепко обняла Е Чжибай. Ей было совершенно безразлично холодное выражение лица и отстраненность сестры — ей хотелось только обнять ее.
Внезапно ноздри Е Чжибай наполнились приятным цветочным ароматом.
─ Уу… Сестра… Сестра…! ─ девушка плакала, словно ребенок, закатывающий истерику.
Сестра…?
Среди всей этой суматохи Е Чжибай наконец сложила пазл в голове — значит, это моя сестра?!
Е Чжибай всегда мечтала о сестре. Ах, сфера ведь говорила, что она приемный ребенок… значит, скорее всего, они не кровные родственницы. Но объятие этой черноволосой девушки казалось даже ближе, чем у настоящей сестры.
Спасибо, жизнь, за мое первое объятие от такой красивой девушки — это потрясающее чувство.
Тронутая служанка семьи Е, почтительно стоявшая в стороне, смахнула навернувшиеся на глаза слезы, наблюдая за этой трогательной сценой.
─ Вторая мисс всегда была такой решительной, смелой, даже беспощадной в своих методах…. Но только перед старшей мисс она может позволить себе быть такой… детской. Это такая редкость и… это так трогательно!
Вытирая слезы, служанка с глубоким чувством сказала:
─ Мисс…. За эти два года, пока вы были без сознания, вторая мисс, несмотря на загруженность учебой в старшей школе, каждый день находила время, чтобы ухаживать за вами лично. Она мыла вам волосы, протирала тело, меняла одежду… она никому из нас не позволяла прикасаться к вам. Хотя все это — наша работа… но вторая мисс так заботлива…
Только вот…
Не успела служанка договорить, как черноволосая девушка, все еще крепко обнимая Е Чжибай, медленно повернула голову. Под углом, с которого Е Чжибай не могла видеть ее лицо, ее глаза вспыхнули холодом — холодом, словно бескрайние арктические льды.
─ Разве ты… не сказала слишком много?
Есть вещи, которые можно говорить, и есть те, о которых лучше молчать.
─ П-простите!! ─ служанка мгновенно сникла и тут же замолчала.
После этого черноволосая девушка снова отвернулась и, словно ничего не случилось, снова утонула в объятиях Е Чжибай, погрузившись в этот момент целиком.
Эм…
Ну, пока что оставим это.
А что в этот момент чувствовала сама Е Чжибай? Помимо растерянности, самым явным ощущением было… физическое.
Ее собственная довольно скромная грудь, напоминающая нежные «зефирки», сейчас отчетливо ощущала мягкое давление немного более пышных «зефирок» черноволосой девушки. Если у самой Е Чжибай это был размер B, то у девушки перед ней явно C!
Это было щекотливое ощущение, трудно поддающееся описанию. Как бы выразиться… словно мчаться на быстром коне по бескрайним степям, навстречу далекому, волшебному горизонту? Чувство освобождения.
А что до аромата, о котором шла речь ранее, скорее всего, это был естественный запах девушки, слишком естественный, чтобы быть духами.
В общем, ощущение было приятным. Но Е Чжибай не могла позволить себе утонуть в этих мимолетных удовольствиях. Она не из тех.
Ситуация становилась все запутаннее, и Е Чжибай осознала, что пора начинать разбираться в своих отношениях в этой новой жизни, несмотря на всю неловкость момента. Собравшись с силами, она, наконец, заговорила, ее голос был мягким, мелодичным, приятным для слуха, хотя говорить ей было нелегко.
─ Ты… кто?
─ Эх?!
Черноволосая девушка, все еще крепко держащая Е Чжибай, с текущими по щекам слезами, застыла, пораженная вопросом. Ее глаза, покрасневшие от плача, широко распахнулись от шока.
Осторожно, она взялась за плечи Е Чжибай, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть ей прямо в лицо. В глубине ее темно-синих глаз читалось полное недоверие.
«Ну, вот… Неловко вышло…» ─ Е Чжибай почувствовала беспокойство, вдруг осознав, что задала слишком резкий вопрос. Раз уж девушка не переставала называть ее «сестрой», значит, их отношения должны были быть довольно близкими. Такой прямой вопрос мог показаться слишком грубым.
Однако, после долгого, почти застывшего мгновения тишины, черноволосая девушка вдруг воскликнула с потрясением в голосе:
─ Сестра, ты… ты действительно можешь говорить?!
Что?! Я раньше была немой?! А?!
Но затем выражение ее лица изменилось — его затмила печаль.
─ Сестра, ты… правда меня не помнишь? Доктор говорил, что ты ударилась головой и, возможно, потеряла память…. Хотя ты всегда была немного отстраненной и никогда не называла меня по имени…. Но сестра, я — Чжию́нь, Е Чжию́нь. Я твоя сестра. Ты, правда, не помнишь меня совсем?
Ох, дитя, прости, но я тебя действительно не знаю.
И дело не только в том, что я тебя не помню — скорее всего, даже это тело до моего появления тебя не знало…
Проклятый шар перед тем, как отправить ее сюда, упоминал, что это тело — божественное творение, всего лишь сосуд без души. Помимо способности заботиться о себе и примитивно копировать речь и поведение окружающих, у него не было ни мыслей, ни эмоций. По сути, просто… инструмент.
Так почему же ты так привязана к этому «инструменту», сестренка?
Е Чжибай не могла понять эту привязанность.
Но теперь, когда у этого тела появилась собственная душа, оно больше не было бездумной оболочкой.
Эта девушка… Е Чжию́нь…. Только что она упомянула что-то про удар головой?
Хм. Если теперь я начну вести себя умнее, можно будет списать все изменения на травму, да?
Е Чжибай задумалась, пытаясь найти хоть какую-то долю юмора в происходящем хаосе.
Е Чжию́нь, все еще подавленная их разговором, снова крепче сжала в объятиях Е Чжибай.
─ Все в порядке… Сестра, даже если ты меня не помнишь, неважно. Главное, что ты жива и здорова…. Когда тебя сбила машина, я не знала, что делать… Ты всегда была такой… отрешенной…. Ты даже не представляешь…. Когда медсестры сказали мне, что ты, возможно, так и останешься в коме на всю жизнь, мое сердце сжалось…
─ Даже если ты была в своем «отрешенном» состоянии, это было лучше, чем вегетативное состояние! Я так счастлива, что ты очнулась…
─ …
Подождите-ка. Это что, она меня отчитывает сейчас?!
Ладно, все-все, я обещаю больше не быть «отрешенной»!
…
Погодите минутку.
Так выходит, что это тело тоже попало под машину?!
Что за черт…. У меня что, карма на машины, что ли?!
Е Чжию́нь была явно потрясена; она нахмурилась, продолжая крепко держать Е Чжибай, боясь, что, если ослабит хватку, сестра снова закроет глаза и впадет в беспамятство.
Выпрямившись, Е Чжию́нь обхватила Е Чжибай, словно защищая ее. Теперь голова сестры оказалась прямо у нее на груди.
Е Чжибай вовсе не хотела такой сцены, но ее тело было слишком слабым, чтобы сопротивляться, и она могла лишь пассивно ощущать это мягкое объятие.
Тем временем Е Чжию́нь, даже не повернув головы, обратилась к служанке, все это время стоявшей в углу комнаты. Ее голос, столь нежный, когда она говорила с Е Чжибай, теперь стал спокойным, но твердым.
─ Почему команда медсестер до сих пор не прибыла?
─ Д-докладываю второй мисс! Медсестры собирали оборудование и должны быть… вот они!
Не успела она договорить, как по коридору послышался гулкий стук катящихся колес. Е Чжибай, все еще прижавшись к груди сестры, почувствовала, как сердце вновь забилось быстрее.
Что еще за черт?!
Через несколько мгновений в дверях появилась внушительная группа из четырех женщин средних лет. Они были в белых лабораторных халатах, но на головах у них красовались традиционные уборы горничных. Толкая вперед громоздкую каталку с медицинским оборудованием, они быстро вошли в комнату.
Если присмотреться, на рукавах каждой из них было вышит иероглиф «Е». Эти женщины не были обычными врачами из больницы, а входили в элитную медицинскую команду, состоящую на службе у семьи Е. Их профессионализм, и навыки значительно превосходили возможности штатных больничных медиков.
Этот персонализированный сервис, доступный исключительно членам семьи Е, лишний раз подчеркивал, как далеко они готовы зайти ради своих близких.
Главная среди медсестер, женщина в очках, сдвинула их на переносице, внимательно разглядывая Е Чжибай. Недоверие отразилось на ее лице.
─ Мисс… действительно очнулась? Это невозможно! Все заключения говорили, что она останется в вегетативном состоянии на всю жизнь…
─ Заткнись.
Голос Е Чжию́нь стал ледяным, а ее руки крепче сжали голову Е Чжибай, словно оберегая ее. В ее глазах вспыхнул холодный свет.
─ Моя сестра очнулась. Перестаньте прятаться за устаревшими заключениями. Если вас что-то не устраивает, двери открыты — вы свободны уйти.
─ П-простите, вторая мисс! Немедленно приступаем к обследованию!
В конце концов, именно для этого они и пришли. Медсестры поспешно развернули оборудование, а Е Чжию́нь нехотя ослабила хватку, хотя в ее взгляде все еще читалась настороженность. Она не позволяла никому плохо говорить о сестре.
Но при этом Е Чжию́нь была достаточно разумной, чтобы понимать: состояние сестры действительно требовало наблюдения. Внезапное пробуждение было слишком странным.
Медсестры по очереди проверяли реакцию Е Чжибай: направляли ей в глаза маленькие фонарики, которые едва не ослепляли ее. Однако в процессе осмотра она заметила одну деталь: всякий раз, когда требовалось прикоснуться к ее телу, это делала сама Е Чжию́нь.
Что за навязчивая собственническая привязанность к сестре?
─ Я… в порядке, ─ с трудом прохрипела Е Чжибай, ощущая себя оглушенной от всего этого шума.
Медсестры вздрогнули, как будто только что увидели призрака.
Старшая из них тут же обернулась к Е Чжию́нь и с заметным волнением заговорила:
─ Вторая мисс, это действительно странно…. но это настоящее чудо. Тот факт, что мисс после аварии отделалась лишь внешними травмами, уже был чудом…. но это выходит за рамки возможного. Ее мозг был поврежден, и прогнозы говорили, что она никогда не очнется, а теперь ее жизненные показатели в норме. Нет, никаких признаков болезни… Она может быть выписана хоть сейчас.
И, наконец, ключевой момент ее доклада:
─ Главное… мисс теперь может говорить.
Е Чжибай, все так же сохраняя невозмутимое выражение лица, медленно повернула голову. Ее светло-фиолетовые глаза, сияя ясностью, окинули всех присутствующих.
Тишина.
В комнате повисло напряженное молчание.
Все смотрели на нее так, будто только что стали свидетелями медицинского чуда века…
***
http://tl.rulate.ru/book/112361/5550911
Сказали спасибо 4 читателя