Готовый перевод Rise From Eight Hundred / Подняться с Восьмисот: Глава 8

## Глава 8. Смерть от прикосновения к голове

Конечно, в этой зоне, среди руин, это маленькое здание все еще целое. Типичное для японской армии выбрать его как временное убежище – нечто закономерное, играющее на стандартных человеческих инстинктах.

Но как же Тан Дао был уверен, что японцев заинтересует бродячая собака?

Когда они увидели, как Тан Дао, словно призрак, вынырнул из темноты и оглушил собаку, которую было решено считать домашней, не убивая ее, двое элитных охранников неосознанно подумали, что Тан Дао был слишком милосердным.

Это они бы на месте собаки, без раздумий, пронзили ее мечами. Ведь любой фактор, который мог выдать их местоположение, нужно было устранять без колебаний.

Но только не Тан Дао. Он не только ее оглушил, но и успел связать ей пасть тонкой веревкой. Даже когда собака очнулась, и ее сдерживала большая рука Тан Дао, она могла лишь издать хриплый стон в горле. Позже, будто смирившись со своей участью, она и вовсе перестала подавать голос.

Дождавшись прибытия японцев, Тан Дао покинул место. Освобожденная собака, видимо, настолько перепугалась, что долго не могла подняться с земли.

Если присмотреться, то можно заметить, как хвост животного зажат между задних лап. Явное подтверждение панического страха.

Жаль, что японцы не заметили этого. Даже если бы и заметили – неужели бродячая собака, встретив группу свирепых солдат, вооруженных до зубов, прижимает хвост? Неужели она еще и виляет им? Просто потому, что она - китайская собака, недостаточно.

Разумеется, двое элитных охранников не знали, что этот маленький «мотылек», прилетевший из будущего, не мог стать королем среди солдат, полагаясь лишь на свои личные тактические навыки в бою, стрельбе, или умении скрываться.

Тан Дао получил такой сложный набор тренировок, что даже в его будущем, не говоря уже о нынешнем, он бы шокировал любого обычного человека. Помимо особых боевых навыков, такие дисциплины как логический вывод и психоанализ, для него были лишь средним уровнем сложности. Он знал несколько языков, разбирался в костюмах, обычаях разных стран, в промышленном производстве, экономике и финансах.

Самый сильный воин из столетия вперед, это – не его боевые навыки, а его разум.

В Сонгху уже почти месяц не прекращался дождь. Хотя днем он иногда прекращался, земля оставалась скользкой, особенно ночью. Осенний ветер, особенно в юго-восточном Китае, пронизывал до костей, и никто не хотел сидеть на холодной и мокрой земле.

Поэтому, это относительно сохранившееся двухэтажное здание стало отличным местом для ночлега.

Несмотря на то, что победа в сражении может подстегнуть японскую армию к новым подвигам, они остаются людьми, и устают. Достигнув цели, когда стихает азарт победного возбуждения, как отлив, наступает и физическая усталость. Усталость на поле боя была даже сильнее, чем у отступавшей китайской армии.

А при отдыхе, кусок ароматного жареного собачьего мяса – это, несомненно, самое сильное желание людей, которые месяцами питались сухим и холодным пайком. Оно даже сильнее, чем соблазн, который несут женщины.

Самый главный инстинкт всех живых существ – не расходовать энергию, а восстанавливать ее за счет еды, чтобы выжить.

Так, двое элитных охранников, скрывавшихся в десятках метров от этого здания, с ужасом обнаружили, что все действия Тан Дао, казавшиеся им столь нелепыми, увенчались успехом.

Четверо японских солдат, вооруженные фонарями, покинули временный штаб своего отряда и двинулись к руинам, где пропала собака.

Они знали, что Тан Дао там. Неизвестно, связано ли это с тем, что они все были китайцами, но собака, пугавшаяся Тан Дао, как подстреленная, ползла обратно в руины.

Руины, находящиеся не более чем в десяти метрах от укрытия двух элитных охранников, были когда-то домом для относительно обеспеченной семьи.

По обстановке было ясно, что в доме было пять отдельных комнат и небольшой дворик с цветами, а посередине росло дерево османтуса.

Легко представить, как хозяин этого маленького двора любил жить в изяществе.

Но теперь – их нет.

Падение 75-мм горного снаряда все изменило.

Три с половиной из пяти комнат были разрушены в одно мгновение. Из руин осталось лишь одно строение, прилегающее к половине соседнего. Балка упала на землю, упрямо держа на себе стену, которая должна была быть разрушена взрывной волной.

Маленький дворик был еще более разрушен, все цветы и трава лежали на земле. Дерево османтуса было перерублено осколком снаряда, но его листва все еще сохраняла зеленую крону, лежащую в пяти-шести метрах от половинки ствола. Естественно, большая часть стен и ворот двора исчезла.

Остался лишь небольшой участок стены, высотой более трех метров, который мог скрыть от взглядов японский отряд.

Чтобы увидеть эту часть двора, нужно было пройти на двадцать метров вперед.

Другими словами, если четверо японских солдат войдут во двор, находящиеся в здании японские солдаты ничего не заметят, если те не будут шуметь.

По мнению двух солдат, самый простой способ – использовать пугающую точность стрельбы Тан Дао, чтобы убить двоих из них, когда японцы окажутся беззащитными, а затем, пока главные силы не успеют среагировать, бежать в руины.

Несмотря на то, что японская армия насчитывала большое количество солдат, в такой обстановке они не смогут точно отследить Тан Дао.

Они не только получат голову, но и смогут вернуться к выполнению миссии без каких-либо ранений, а также доложат обо всех действиях Тан Дао. Заместитель командира полка определенно оставит этого бойца с сильными боевыми качествами у себя, и все будут довольны.

Но Тан Дао не открыл огонь, даже когда японцы подошли к руинам маленького двора на расстояние менее десяти метров. Тишину нарушал лишь стон собаки, ползущей к дому, страдающей от боли.

Двое элитных охранников уже, вероятно, поняли, что собирается сделать Тан Дао.

Японские солдаты, жаждущие собачьего мяса, конечно, не знали, что ждет их в руинах.

Яркий свет фонарей заставил их следовать по каплям крови раненой собаки в руины. Пока ведущий японский солдат шептал приказ, трое других, держа в руках винтовки, заняли позиции на трех направлениях, а ведущий бросил оружие своим товарищам. Взяв фонарь у одного из них, вытащив штык-нож из ножен на поясе, он, держа его в правой руке, вошел в дом.

Яркий свет фонаря позволил ведущему японскому солдату увидеть раненую собаку, которая спряталась под маленьким квадратным столом в доме, и он не мог скрыть радости.

Когда он полностью вошел в темную комнату, из потолка плавно и нежно спустилась пара сильных рук, как капли мягкого дождя, которые не ощущаешь, но все же чувствуешь – такие же нежные, как эти капли, но холодные, как кость.

Японский солдат был полностью поглощен мыслями о том, как будет жарить собачье мясо, пока оно не станет сочным, и не заметил, а точнее, просто не мог заметить, что над ним, вися на одной паре ног, на потолочной балке висит крепкий мужчина. Он, как бы повиснув вниз головой, вытягивал сложенное тело, и рука его тянулась к голове японца.

Это было похоже на убийство прикосновением к голове.

Только вот прикосновение к голове означало смерть!

Все живые существа имеют инстинктивный страх смерти. Японский солдат был пуган без причины, и волосы на его теле встали дыбом. В тот момент, когда он собирался поднять голову, большая рука закрыла ему рот. Прежде чем он успел зашевелиться, он рухнул. Висящий Тан Дао другой рукой держал его голову. Мышцы его рук напряглись. Он не рассчитал силу, и послышался ужасающий щелчок. Тело японского солдата, не такое уж и хрупкое, внезапно обмякло.

Разрыв спинного мозга привел к полной потере всех функций ниже шеи. Из-под него распространился неприятный запах - это был результат непроизвольного мочеиспускания и дефекации.

Тан Дао, словно ласка, спрыгнул с потолка. Ногами он удержал тело японского солдата, которое вот-вот свалилось, и поймал фонарь и штык, упавший из рук солдата.

Резкая боль в глазах принудила японского солдата увидеть своего обидчика. Перед глазами была лишь тьма. Он хотел предупредить товарищей, позвать помощь, но его горло зажала мощная рука, большая, как веер из листьев камыша. Его ударили по горлу, и последний звук, который он издал, был страшный "клёкот", похожий на звук сломанной куриной шеи.

Это ловушка, такая мысль мелькнула в его голове, но она была последней.

Потом его полностью поглотила кипящая тьма, не только глаза, но и все его сердце.

Разрыв спинного мозга и отсутствие свежего воздуха в дыхательных путях более 20 секунд было достаточно, чтобы мозг перешел в режим спячки.

Конечно, это необратимый сон, из которого никогда не проснуться.

(Конец главы)

http://tl.rulate.ru/book/110718/4187152