Готовый перевод Дьявол Дейви / Devil Davy: Глава седьмая. Три звонка

Глава седьмая. Три звонка.

– Вот, сынок, держи! Самые спелые, самые красные. Всё у меня лучшее! Ты только заходи ещё. Завтра, вот, апельсины будут… первый урожай в этом году, самый-самый!

– Конечно, бабуль, зайду. Спасибо!

Авоська с яблоками оказалась аккуратно изъята из старческих рук. Безуспешно скрывая довольную улыбку за пышными черными усами, мужчина протянул банкноту старушке. Открытый, обычно жесткий взгляд был мягок, пусть и нёс в себе не только теплоту, но и затаённую печаль. Бумажка перекочевала в мозолистую ладошку, и красовалась на ней гордая единица, преследуемая четырьмя нулями.

– Ой, сколько тут? Сколько сдачи-то? – подслеповато щурясь, торговка пыталась собрать прыгающие нолики в единую цифру.

– Не надо сдачи, спасибо.

– Как не надо-то?! Как не надо? Ну-ка, ну-ка… Ба-а!

Торговка осела на стульчик, за которым обычно и проводила день, с запоздалым испугом выискивая недавнего покупателя. Вблизи зрение подводит – что есть, то есть, но найти спину высокого человека, скрытую за черной рубахой, да с вихрами угольных волос до плеч, старая сумела.

– Ох! Сынок! – запричитала она, – Ты купюру перепутал, сынок! Да постой же…

Заполошно соскочила она с табурета, да в раскорячку – от волнения то, или же прожитые года попросту не позволяли двигаться иначе, – кинулась за клиентом. Десять тысяч белли – не сказать, что огромная сумма, даже для простой жены фермера. Пусть эта семья не имеет денег или желания приобретать полноценное здание для своего магазина, ограничиваясь уличным лотком, но с подобными сумами дела они имели… Но не за раз! За десять тысяч можно было с легкостью купить весь лоток овощей и фруктов, не то что несколько яблок. Причем не один. И пусть нынче город полнился морским дозором, старушка совсем не хотела знать, что сделает с ней и её семьей неизвестный богатый мужчина, когда обнаружит в своём кошельке пропажу.

Бережно держа банкноту, она отвлекалась, чтобы ни в коем случае не помять ту, отчего совсем не заметила приближения недавнего клиента. Тот накрыл бабушку черной тенью, но совсем не внушал страха. Напротив, глаза его был добры, а улыбка открыта.

– Сдачи не надо, – без нажима произнес он, совершенно обыденным тоном, да только вместо возражений добился лишь вмиг опустевшего взгляда.

Ступор длился недолго, жалкие секунды, если не мгновения. Торговка рассеянно смотрела на рыночную площадь, стоя подле своего лотка и прижимая купюру к груди, с твердой уверенностью, что та принадлежит именно ей. В голове зудела странная мысль, будто чего-то не хватает. Будто что-то она заметила, но лишь краем глаза, и теперь никак не могла понять, что именно.

– Примерещится же, – буркнула та под нос, и вернулась к побитому временем, но всё еще крепкому табурету.

Уже через пару минут, что потребуются на убор белли к остальной выручке, старая продолжит зазывать к себе прохожих, нахваливая собственный товар и радуясь каждому новому покупателю как родному сыну или дочке, но о странном незнакомце в черной рубахе и бежевых линялых штанах уже и не вспомнит.

Мужчина же тем временем продолжил свой путь. Едва не пританцовывая, он небрежной походкой обходил рыночное столпотворение, изредка бросая любопытствующие взгляды на вполне обычные товары. Пёрших прямо на него людей, словно не замечающих двухметрового детины, он обходил играючи, а мелких детишек – рыночных воришек, от промысла которых не спасало даже засилье дозорных, - он неведомым образом выводил на граждан позажиточней, побогаче, и отчего-то те никак не реагировали на пропадающие с поясов мешочки да на вываливающиеся из-за пазухи кошельки. Да и лоточники, что не скупятся обычно на подзатыльник или пендаль, а то и на более жесткие меры борьбы с вредителями, отчего-то никак не реагируют на беспризорников, если рядом похрустывает красным яблоком необычный человек. А сами дети, едва успевшие сопоставить мужчину в черном и успехи в кражах, ведь тот всё видел – не мог не видеть, – но только загадочно улыбался одним лишь краешком губ, тут же теряли незнакомца из виду, чтобы позже обнаружить его совсем в другой части рынка, возле лавки очередного продавца с особо тяжелой рукой.

В последние дни сей городишко потрясает серия особо удачных краж, но мало кто из продавцов остался недоволен, ведь купюры, найденные вместо пропавших товаров – в основном еды: мясо, овощи, фрукты, выпечка и, особенно часто, различные сладости, хотя и некоторые лавки с забавными резными игрушками и фигурками тоже пострадали, – с лихвой компенсировали потери. По рынку даже ходит шутливый слух о крайне стеснительном покупателе, но долю шутки в том слухе не смеет предсказать и капитан городского отделения дозора. И лишь единицы знают о своеобразных развлечениях гостя сего острова, как и о самом факте того гостя наличия.

Как и всегда, поход по рынку завершился выходом к центральной площади. Оставшееся яблоко, – некоторые дельцы, так любящие навариваться на доверчивых гражданах и особо яростно, обычно, реагирующие на присутствие рядом с лавкой или магазином беспризорников, сегодня обнаружат в своих кассах огрызки вместо дневной выручки, – было до блеска оттерто о рубаху, и с громким хрустом надкушено. Довольный жизнью мужчина любовался городской сумятицей, какая бывает в преддверии фестивалей и праздников, смакуя, казалось, не фрукт, а сам факт своего здесь нахождения.

Просторная площадь считалась элитной частью города. С двух сторон её подпирали бетонные здания – дорогие бутики или же жильё для тех, кто мог себе его позволить. Они образовывали «коридор», что одним краем уходил к Южной Гавани – главному торговому порту Логтауна, а другим в помпезное здание, украшенное лепниной и большим количеством резных колонн. Мэрия города, откуда вот уже которую неделю периодически доносятся наполненные бессильной злобой крики, так пугающие всех местных.

Мужчина проводил взглядом молодую парочку, меняющую магазины с парфюмом и одеждой как перчатки. Улыбнулся ребятишкам, резво пересёкшим широкую улочку и не забывшим уделить свое внимание закрытой от непрошенного вторжения территории. Вряд ли какой прохожий сумел бы прочесть что-то по лицу незнакомца – легкая улыбка да цепкий взгляд, что, казалось, смотрел в никуда и одновременно подмечал все-все, даже самые крохотные детали. Сладкий привкус ностальгии скрывался за той маской, или же горечь от утраченных мгновений, что больше никогда не вернутся в его жизнь – неизвестно.

Закончилось яблоко. Громкий крик рабочего, отгонявшего очередную свору сорванцов от хлипкого заборчика. Небольшая зона, прямо перед мэрией, была огорожена им. Шла стройка… Один-единственный объект. Очень важный объект. Возможно, в будущем, это простецкое деревянное сооружение станет памятником чему-то великому. Или чему-то ужасному. Чему-то возвышенному, или же низменному… Но ни за что на свете это место не канет в небытие. Уж это-то необычный мужчина может себе пообещать.

Дикий вопль исторгся из здания городской администрации: словно разъяренный самец гориллы в полную мощь своих лёгких выражал недоумение. На лице брюнета вновь появилась улыбка – неудобства его врагов лились бальзамом на истерзанную тяжелым решением душу. Да, это мелочно, но как же приятно…

– Жуть… – раздался рядом девичий голос.

– Я говорил, что это неприятно, – уныло процедил юноша, – он так беснуется уже неделю, если не больше… Может, всё-таки ну её, эту казнь? Я вполне могу справиться со всем в одиночку, тебе не стоило…

– Ещё хоть слово, и можешь забыть про свои визиты в Капис.

– Да, дорогая…

Парочка остановилась недалеко от брюнета, и оба они не сводили глаз со строящегося пред мэрией эшафота. Вопль повторился, с большей силой, и теперь даже можно было разобрать отдельные слова.

– А кого Король Пиратов называет идиотами?

– Дозорных, очевидно, – скривился в лице юноша, вызвав беззвучную усмешку брюнета, – Нам очень повезло, что адмиралы лично взялись следить за его содержанием.

– Да?

– Угу… у него такая морда на плакатах… Да вон, взять хоть последние листовки, – кивнул он на газеты в руках прохожих, – Взгляд дикий, рожа вся в крови, оскал как у акулы… Вот где жуть, а не эти все его вопли! И не будь тут адмиралов, охрану пришлось бы вести гарнизону. Возможно, даже мне.

– Неужто мой бравый дозорный боится закованного в кандалы преступника?! – только и услышал брюнет, провожая взглядом удалившуюся парочку.

В очередной раз ухмыльнувшись от наивных идей, что какие-то кандалы способны удержать Короля Пиратов, мужчина собрался было покинуть площадь, как вдруг напряженно замер. Обрати на него внимание хоть один прохожий, он бы удивился, как беззвучной тенью в воздухе растворился двухметровый гигант. Жаль, что сегодня, как и во все остальные его прогулки, на приметного мужчину внимания не обращал никто.

Раздался третий, самый громкий вопль, совмещенный с диким грохотом. Казалось, что кто-то крушит здание мэрии изнутри, ломая мебель о стены и об пол. Возможно даже, что это Король Пиратов пытается сбежать из заключения! Рабочий с самой верхотуры эшафота, что напряженно вбивал очередную доску в настил, дрогнул от одной этой мысли, ведь сбежать с поля битвы, находясь на высоте двадцати метров от земли, попросту не выйдет! В предчувствии беды его пальцы невольно разжались, пуская тяжелый молоток в свободное падение.

– БЕРЕГИСЬ! – крикнул он, но, увы, спохватившись слишком поздно.

Молоток падал прямиком на голову озорному мальчишке, что пробрался на «Великую Стройку», пока друзья его отвлекали охрану. Погоня за сувенирами, – гвоздик, или дощечка с эшафота, где казнят Короля Пиратов – достойный трофей даже для взрослого человека, не то что для самого обычного пацана, – должна была закончиться трагедий, ведь юная жертва обстоятельств только и успела, что поднять голову на крик да увидеть приближающийся к переносице боёк. Парень только и успел, что испугаться. Зажмурился, скованный страхом, но не почувствовал удара. Не почувствовал ничего, и медленно открыл глаза, упираясь взглядом в чугунный наконечник: молоток не падал, но висел в воздухе. Вернее, чья-то длинная рука удерживает его в десятке сантиметров от лица юноши.

– Эм… А… А-а-а-а… – только и мог выдавить он, упав на пятую точку там же, где и стоял.

– Счастливый же у тебя сегодня день, да?

– Ага… Э-э-э…

– Ты за сувенирами? Думаю, это сойдёт? – молот был перехвачен и протянут ручкой вперед, а на лице неизвестного спасителя появилась хитрая ухмылка, безуспешно пытающаяся спрятаться в роскошных усах.

– А-а-а… Да? – пальцы неуверенно сомкнулись на ручке.

– Да. И лучше беги, а то отнимут.

– Ага… да… Да! Спасибо! – как ужаленный, парень подскочил с земли, и рванул к проходу в ограждении, уже слыша злостный крик дозорных за своей спиной, и не менее злостный мат сверху, от потерявшего свой инструмент строителя.

Уже позже, когда трофей будет показан пацанам, а пережитый ужас от прошедшей в считанных сантиметрах смерти обратится в потрясающую историю, парень будет вспоминать улыбку незнакомца. Будет думать о широкой челюсти, выдающемся подбородке, покрытом черной щетиной, о странной формы черных бровях, роскошных вьющихся усах и растрепанной черной шевелюре. Он попытается понять, отчего этот образ кажется столь знакомым, пока, наконец, взгляд его не наткнется на отцовскую газету… Ту самую, где в черно-белом формате будет напечатано безумное лицо Короля Пиратов, что через пять дней расстанется с жизнью здесь, в Логтауне. Он не сможет не узнать своего спасителя, сколь сильно бы ни отличался образ безумного зверя из газеты и веселого черноусого дядьки в реальности. И, конечно, это станет самой главной тайной его жизни, о которой он никому и ни за что не расскажет. Умный пацан осознает разницу между молотком, которым забивались гвозди в эшафот, и молотком, которого касался сам Король Пиратов. Отнимут, даже если не свои, или ребята постарше, так те же взрослые. Как пить дать отнимут! Не-е-ет… Эта тайна пройдёт вместе с мальцом всю его жизнь. Король Пиратов, Гол Ди Роджер, незадолго до своей казни спас жизнь этому мальчонке.

Пожалуй, когда эмоции схлынут и бурлящая от осознания Тайны энергия покинет растущий организм, лишь одно будет терзать его разум. Причем терзать недолго. Если Роджер в это время был на площади, то кто же тогда орал и матерился в мэрии? Кого держат взаперти вместо Короля Пиратов, что, как выяснилось, свободно разгуливает по городу?

***

Светлый кабинет впервые за многие дни был практически пуст. Редкие часы, отличные от ночных, когда от временного его владельца никто ничего не хотел. Тем не менее массивный блондинистый мужчина всё так же сидел за столом по уши в различных бланках, и всё с той же неприязнью поглядывал на развалившегося на диванчике неподалеку адмирала. Коренастый мужичок, среднего, по меркам владельца кабинета, роста, облаченный в бледно-зеленый приталенный костюм. Высокий лоб, мелкие глазки, выдающийся горбатый нос и узкая линия губ… более всего Азурукаме напоминал своим лицом и телом черепаху, в честь которой и взял себе адмиральское прозвище. Не так давно Конг пошел на огромные риски, отпустив столь ценное подспорье на помощь в деле Восточного Тропика, ведь те часы, которые Азурукаме потратил на праздную поездку, Конг провел наедине с Роджером. Пусть Король Пиратов и жил в собственном домике на отшибе города, пусть их разделяла едва ли не половина острова, и пусть они прекрасно ощущали местоположение друг друга в хаки, но всё равно… Понимать, что ты – единственная ниточка, отделяющая Золотого Роджера от нарушения договора с дозором и банального побега… неприятно. Конг верил в свои силы, но при том понимал, что в случае его противостояния с Роджером весь остров будет уничтожен, а событие, должное возвысить дозор и завершить эру пиратства, будет не просто сорвано, но ляжет пятном на репутации морских воинов и всего Мирового Правительства. Не то чтобы присутствие еще одного способного бойца всё меняло… но оно повышало шансы на спокойное поведение Короля Пиратов. Что тот останется верен своему слову до самого конца. И тогда он, Конг, останется верен своему. Договор, закрепленный исключительно верой. Надежность его хромает, однако он выгоден всем сторонам: дозор получит славу поймавших и казнивших Короля Пиратов, а Роджер получит полную амнистию для членов его команды… если те, конечно, не вернутся к открытым преступным деяниям.

Часы отсутствия подчинённых придали Конгу новых поводов для беспокойства, и оттого возвращение адмирала Азурукаме породило вполне очевидную, и даже ожидаемую, за столько-то дней общей нервотрёпки, реакцию… Капитанский негодующий рявк, которого так боялись уличные зеваки. Именно его, Конга, голос вновь и вновь отпугивал жителей Логтауна от мэрии. В тот раз адмирал признал за собой вину, и даже согласился на штрафы, которых не последовало, ведь отпросившись на поддержку в сопровождение Небесного Дракона, он планировал размяться в сражении с необычным противником, а заодно принести пользу дозору. Отпуская его, Конг также рассчитывал на благополучный захват идиота, осмелившегося напасть на остров Святых, а также на получение скорейшего отчета о необычных силах противника: невидимость для хаки наблюдения – редкая и опасная способность, носителей которой нужно давить в зародыше, чтобы не получить проблем после. Однако вместо подробных отчетов и закованного в кайросеки преступника, Конг получил лишь короткое: «не успел».

Вдоволь наоравшись – хоть какая-то отдушина в царящем вокруг дурдоме, да возможность слегка ослабить натяжения в звенящих, словно струны, нервах, – Конг запросил следователей на тот остров, обозначив свое желание получить от них отчет… Однако сутки спустя он получил лишь звонок от Главнокомандующего, с явным и крайне простым посылом: забыть о происшествии на острове до дальнейших распоряжений.

Посыл был ясен, и будь нос адмирала флота излишне длинным, он бы не занимал свой пост. Конг оставил то дело, и даже был этому рад: пусть проблемами Святых занимаются СП. У дозора есть и свои обязанности.

Моря бурлили. Все жители Логтауна знали о присутствии на острове Роджера, и вот уже как пару дней новость о том, где именно будет казнён Король Пиратов, разлетелась по всему остальному миру. Весть о захвате преступника номер один разошлась куда раньше, и все страны затаённо ожидали назначения даты казни. Ни о какой тюрьме здесь не могло быть и речи, Роджер – по-своему великий человек, и его казнь станет новой вехой в истории дозора. Тем не менее дозор тянул с объявлением. День за днём, неделю за неделей, они распаляли ожидание зевак, прессы и венценосных особ. И вот, вместо понятного и очевидного всем маршрута: Эниес Лобби – Остров Правосудия, где выносят обвинительные приговоры, Импел Даун – Большая Тюрьма на дне океана – место предварительного заключения, Маринфорд – штаб-квартира морского дозора, где и производятся казни опаснейших преступников, Роджера – стихийное бедствие в людском обличии, рассказами о котором пугают маленьких детей, доставят в самое тихое и мирное море. Доставят в Логтаун – место, где Король Пиратов родился и вырос. В место, где он встретит свой конец. Буря сотрясла моря, и многие, желавшие лицезреть казнь воочию, отправились в путь. Это в Маринфорд попасть сложно, уж об этом-то дозорные позаботились, но про Логтаун такого сказать ну никак нельзя.

И пусть это было лишь одно из требований самого Роджера, дозор выполнил его, не забыв извлечь и своей выгоды. Флот Золотого Льва Шики несколькими днями ранее начал свое движение в сторону Маринфорда. Тогда же, недалеко от Сабаоди – архипелага из мангровых деревьев, что пустили корни в паре дней пути от штаб-квартиры, заметили «Тёмного Короля» Сильверса Рейли – старпома на корабле Роджера. Остальной команды с ним видно не было, что говорит о соблюдении договора: если награда и вернётся, то вернётся она лишь только для Рейли. Предполагаемое место казни Роджера стало лишь приманкой для не менее крупных и опасных рыб. Для тех, кто, очевидно, захочет сорвать казнь. И, кажется, сразу две из рыбок попали в эту сеть. Хотя Конг сомневался в причастности Рейли – не может тот просто взять, и наплевать на жертву Роджера… Получить свободу, чтобы тут же её лишиться. Нет, на это Тёмный Король не пойдёт, и именно поэтому Конг считал, что одного-единственного адмирала окажется достаточно, дабы прояснить действия Рейли и не дать тому совершить глупость. Вроде той, что запланировал совершить Шики.

Конг был рад. Семьи высокопоставленных дозорных, что в обычное время живут на острове вокруг Маринфорда – сложно придумать более безопасного места, чем прямо под боком у сильнейших людей мира, – уже давно должны были быть эвакуированы по различным базам – приказ о подготовке был отдан заранее, а сама эвакуация началась при первых признаках поднятия флотилии Шики. Этот маньяк обладал крайне неприятным способностями, что делали Врата Правосудия – три колоссальные постройки, представляющие собой шлюзы настолько огромных размеров, что одно их наличие полностью меняет морские течения, а сами они расположены так, что открытие врат способствует созданию быстротечной «тропы» к одному из трех центральных объектов дозора: Эниес Лобби, Импел Даун и Маринфорд, – лишь бесполезным памятником навыкам древних мастеров. Золотой Лев мог заставить любой объект летать. Летать так, как он того захочет. Именно его флотилия считается одной из самых значимых в настоящее время сил, ведь мобильность любого, даже самого быстрого корабля выходит на совершенно иной уровень, стоит ему воспарить в воздух. Течения, блокады, рейдеры, штиль… Лишь погода – буря или шторм, могут встать на пути флота Золотого Льва.

Звонок ден-ден муши предчувствовали оба: и Азурукаме, и Конг. И еще до того, как адмирал флота ответил, оба они понимали: хороших новостей сегодня не будет.

– Адмирал флота Конг, слушаю.

– Г-господин адмирал! – улитка не просто передавала информацию, она, буквально, орала вытаращив глаза, прекрасно подражая мимике абонента на той стороне, – Докладываю: к Марнифорду прибыл Золотой Лев! Один!

– Что значит один?! Где его флот?!

– М-мы… Кх… неизвестно! Флот не подходил к вратам правосудия. Видимо, Шики преодолел их в одиночку, и…

Прежде чем связь оборвалась, из пасти улитки успел вырваться набор невнятных звуков, насколько бедное создание вообще смогло их произнести.

– Мне выдвигаться? – спокойно вопросил адмирал, – Этот псих явно собрался отвлечь Гарпа и Гоку… Только я не понимаю, от чего? – мужчина поднялся с дивана, проследовав к карте мира, где схематично были отмечены передвижения опаснейших пиратских команд, и большая часть всех пометок принадлежала Шики. Мобильность этого пирата не раз уже была проклята отделом аналитиков дозора, – Его цель не Логтаун – флот бы заметили еще на подходе к Ист Блю… Да и расстояние слишком велико, даже для способностей Шики, – палец Азурукаме лёг на один из перевалочных пунктов, с которого в последний раз видели флаги Золотого Льва, а после прочертил незримую линию: через весь Гранд Лайн, через Северный Калм Белт, пересёк весь Ист Блю, чтобы замереть над точкой «Логтаун». Едва ли не половину всего мира прошел палец адмирала, – Сабаоди? Курайгана? Может, лагерь Фукурэ? – он рассматривал объекты рядом с Маринфордом и в нескольких сутках плавания, что для возможностей Шики обращались десятками часов непрерывного полета, – Хм-м-м… Лагерь переподготовки – неплохая цель, но слишком мелкая, для такого-то риска. Нападение на Маринфорд должно преследовать более великие цели. Хм-м-м… Адмирал Конг, – резко развернулся Азурукаме, вперяясь мелкими глазками в хмурую физиономию, – Может ли быть, что именно Шики стоял за атакой на Восточный Тропик, и теперь его флот движется к Мариджоа? – палец мужчины замер на единственном на карте континенте, в точке, прямо за Маринфордом, – Высота ведь не помеха для летучих кораблей…

Рэд Лайн – горный хребет огромных размеров, что протягивается вокруг всей планеты, разделяя её на полушария. Его поверхность располагается в десяти километрах над уровнем моря, и является, в своей сути, безжизненной пустошью. Огромное плато из красной глины, где ничего не может расти само по себе. Единственный оплот жизни на этом континенте – Мариджоа. Земля, где проживают Святые, абсолютно недоступная для обычных смертных.

– Сомневаюсь. Даже Рокс до такого не додумался, пока был жив… – буркнул в ответ Конг. Всю речь подчиненного он безуспешно вводил номера, пытаясь связаться с ведомствами Марифнорда, отчего и без того скверный настрой лишь ухудшался, – Но и отрицать нельзя. Шики ведь был частью Роксовских отбросов… Черт! Попробуй связаться с Сэнгоку или Гарпом. Мне нужно доложить Главнокомандующему.

Пока Конг докладывал вышестоящему о возможной атаке на Святую Землю, Азурукаме взял на себя его работу по перебору номеров ден-ден муши, пока, наконец, не смог дозвониться до одной из постовых улиток. Взявший трубку представился коммодором Френсисом, и ни Конгу, что прислушивался к чужой речи, несмотря на занятость общением с Верховным Главнокомандующим, ни непосредственному участнику общения совсем не понравился грохот, что так старательно передавал моллюск, практически заглушая речь дозорного.

– Дай мне Сэнгоку! Живо!

– Не могу, сэр… Адмирал Сэнгоку прямо сейчас… Эм… Сносит своим телом башню адмиралтейства…

Конг посмурнел. Азурукаме поспешил продолжить, ведь пока Конга сдерживала прямая линия с Главнокомандующим, тот не может себе позволит вспылить, но едва их общение закончится, как уши адмирала подвергнутся безумной звуковой атаке излишне раздраженного начальства.

– Тогда Гарпа!

– Есть!

Звук торопливых шагов с гулом рушащихся зданий на фоне, и морда улитки обретает лениво-самодовольное выражение, полностью лишаясь былой паники. Средство связи сменило владельца, исторгнув напоследок оглушительный вопль, крайне далекий от человеческого.

– Ало-ало! Это Гарп, я вас слушаю. Эта штука вообще работает?

– Кхм… Монки, что у вас там происходит? – несколько растерянно изрек адмирал. Общаться с Героем Дозора ему еще не доводилось, ибо тот известен своим… отношением ко всему адмиралтейству. Весьма прохладным отношением, если говорить начистоту, отчего многие высшие чины стараются Гарпа избегать.

– Да, в общем-то, ничего страшного, – спокойно говорила улитка со взрывами и рёвом на фоне. Азурукаме буквально видел, как Герой Дозора Монки Ди Гарп флегматично стоит посреди рушащегося Маринфорда, одной рукой сжимая ден-ден муши, а другой ковыряясь в ухе, – Приперся Шики, начал угрожать, что убьёт все семьи дозорных, если ему не привести Роджера… Ну, еще он чуть-чуть попинал Гоку, но его золотой тушке это только на пользу!

– За… нись! – послышалось на фоне, и очередной каскад громоподобных хлопков вылетел из пасти улитки, – Тебе тоже прилетело! – куда отчетливей и ближе донесся голос с мистическим эхом в нём.

– Да ладно! Он мне только китель чуть порвал. И вообще… – речь прервал очередная серия грохочущих звуков, да многоголосый звериный рёв, – Я здесь очень занят, говорите быстрее. – Всё так же спокойно закончил Герой Дозора. Улитка даже безмятежно улыбнулась в конце.

– Я убью его… – устало прошипел Конг, перехватывая средство связи. Наконец, он закончил важный разговор, и мог взять общение со строптивым подопечным в свои руки, – Гарп, – спокойно и несколько отрешенно начал он, – Скажи пожалуйста, а чем ты занимаешься, пока Шики рушит Маринфорд?

– Ем печеньки, – характерный хруст совпал со скрипом зубов Конга, – Очень вкусные. Если сильно попросишь, я захвачу с собой пару пачек на обратном пути.

– Быстро разберись с Шики и вызнай, куда делся его флот. ЭТО НЕ ШУТКИ, ГАРП! НЕ ВРЕМЯ ИДИОТНИЧАТЬ! – Конг не кричал, но ревел, – Если корабли этого увальня обрушатся на острова близ Маринфорда, ты лично пойдёшь извиняться перед каждой пострадавшей семьей.

– Я понял… – шутливый тон пропал из голоса, и даже бедный моллюск начал транслировать максимально серьезное выражение лица, – Наберу через несколько минут. Конец связи.

Конг плавно опустил улитку на столик возле адмиральского дивана. Вернулся за свой временный рабочий стол, и грузно опустился, задумчивым взглядом сверля деревянную поверхность.

– Мэр ведь не сильно обидится, если я разломаю ему стол? – бурчал тот себе под нос, – Эх… Мой просторный кабинет уничтожен. Азурукаме, начинай обзванивать ближайшие к Маринфорду точки эвакуации. Если эта сволота действительно нацелилась на семьи дозора, то именно там стоит искать части его флотилии. Я пока направлю Зефира…

– Пулю-пулю-пулю… – Конг хотел было взять личную улитку одного из своих адмиралов, как та опередила его, – Пулю-пулю… катча!

– Адмирал флота Конг, слушаю.

Личная улитка Зефира уже давно обзавелась выразительными чертами внешности своего хозяина, и в основном то была легкая поросль малиновых волосиков на верхней части век и мощный, практически квадратный подборок под узкими губами. Однако, вопреки ожиданиям, улитка заговорила не поставленным басом адмирала, а женским голосом, из-за военной бравады которого активно пробивалась самая настоящая паника.

– Господин Конг! Докладывает контр-адмирал Аин, пятое звено под прямым руководством адмирала Зефира. В ходе выполнения порученной адмиралу задачи мы достигли вод Сабаоди и вышли к тринадцатой роще, где обнаружился корабль с ориентировки. Сильверс Рейли был найден в баре “Обираловка Сякки”… Адмирал отправился туда в одиночку. В ходе диалога между адмиралом и Тёмным Королём разгорелся спор на повышенных тонах, вскоре переросший в сражение на улице… и…

– Отставить мямлить!

– Есть! Адмирал Зефир отвлекся от битвы и получил ранение второй степени, – калечащая травма, неопасная для жизни, – но не обратил на него внимания и в одиночку сбежал в сторону шестидесятых рощ. Отрубленная рука адмирала была передана нам хозяйкой бара – бывшей Императрицей пиратов Куджа Сякуяку, вместе с извинениями от Рейли… Доклад окончен, жду указаний!

Конг хмурился, анализируя полученную информацию. В Зефире он был уверен, как и в том, что по силам адмирал не уступит Рейли, хотя сам факт начавшейся битвы и вызвал легкое недоумение. Когда всё закончится, необходимо будет провести тщательное расследование действий адмирала. Однако, в отличие от мотивов произошедшего, понять, что именно могло отвлечь бойца такого уровня, получилось на диво быстро… шестидесятые рощи, а именно шестьдесят четвертая – одна из конечных точек эвакуации, куда доставили семьи дозорных из Маринфорда. Учитывая силу хаки наблюдения, Зефир мог почувствовать неладное даже с такого расстояния, и среагировать соответствующе… Жаль, Конг в упор не мог вспомнить, куда именно эвакуировалась семья самого адмирала. План наметился быстро:

– Веди звено в шестьдесят четвертую рощу, ожидается противостояние с пиратами Шики…

– Ыть… – лицо улитки исказилось в гримасе принявшего свою смерть человека.

– Золотого Льва среди них не будет! Ваша задача – защитить семьи дозора! Выполнять!

– Есть! Конец связи! – заполошно воскликнула девица, бросая трубку. Конг еще успел услышать, как та отдаёт команды на снятие с якоря.

Кабинет заполнился тишиной. Конг погрузился в свои мысли, ища решение. Возможно, попытайся он направить гвардейцев со Святой Земли на защиту мангровых рощ ещё во время доклада Главнокомандующему, потери удалось бы свести к нулю. Всё-таки Сабаоди является одним из немногих островов, откуда можно попасть в Мариджоа, и даже если не святые рыцари, то хотя бы подкрепление из обычных дозорных могло бы спасти ситуацию, но… Теперь уже потерь не избежать. А судя по реакции Зефира – лишиться руки ради наискорейшего завершения битвы с Рейли – донельзя говорящий поступок, жертвы уже есть. В то, что адмирал, пусть и раненый, не справится с пиратами Шики, Конг не верил. Звено кораблей дозора – лишь подспорье, что не даст ублюдкам разойтись, когда Гарп с Гоку вырубят Льва и его силы окончательно перестанут действовать.

Третий звонок раздался в тиши. С общей ден-ден муши. И вновь, в который за сегодня раз, адмирал флота не чувствовал в хаки ничего хорошего.

– Адмирал флота Конг… Слушаю, – устало декларировал он.

– Это к-капитан Ф-флонгерс… – на фоне взрывы, крики, плач… завывание вьюги и безумный женский гогот. Докладывающий с трудом произносит слова слабым дрожащим голосом, – Прип-писан к шест-т…

– Быстро и по делу! Отбросить формальности!

– Й-йесть! Р-роща… зам-морожена. Д-деревья пок-крыты инеем, к-кажется, эт-то логия! Зап-прашиваю п-под-ткрепление! К-код восемь… т-три… од…

Помехи разорвали соединение, и улитка уснула, прикрыв глаза. В глазах адмирала мелькнула бессильная ярость: восемь три один – код уничтожения базы превосходящими силами врага. Как мог, адмирал флота старался держать разум холодным, но звериная ярость, что неимоверно усиливалась дремлющей внутри его тела мощью, рвалась в бой. Она клокотала, туманя взор и застилая разум, и лишь безграничный опыт позволял Конгу не обратиться прямо сейчас в безумного зверя. Опыт, и разнесённый в щепки кабинет.

http://tl.rulate.ru/book/110651/4205441