Готовый перевод Дьявол Дейви / Devil Davy: Пролог

Пролог.

Гонения «пиратов» по всему миру подходили к своему логическому завершению. Не считаясь с жертвами, авторитетнейший человек Британских островов, глава Британской Ост-Индской торговой компании, а также верховный адмирал сильнейшего флота Британии, если не всего мира, лорд Катлер Беккет планомерно уничтожал паразитов, именуемых пиратами. Морскими вшами. Удар за ударом наносил он по «скрытой» пиратской инфраструктуре: зачищал портовые города, где частенько скрывались морские разбойники; казнил любого, кто посмел бы укрыть у себя сию падаль; щедро платил простым морякам, тавернщикам, да даже обычным забулдыгам за любую информацию, касающуюся пиратов… а после казнил их, за связи с пиратским же обществом. Беккет вскрывал гнойники, безжалостно вычищая заразу с корнем. А всё благодаря оказавшейся реальной страшилке, поводок от которой крепко удерживался в его руках. И было плевать ему на жертвы и потери. Пираты вредили бизнесу Ост-Индской торговой компании, а значит вредили и ее главе.

Поначалу Катлеру активно помогали и сами пираты. Как крысы, жрущие друг друга при любом удобном случае, руками Беккета да щупальцами его личного монстра они уничтожали ближайших своих сородичей, прикрепляя к себе их территории, славу и богатства… если оно конечно водилось у оборванцев, готовых прокутить последний грош. Подобный подход, деловой подход, неимоверно радовал Беккета. Вызывал легкую улыбку на его устах. И с той же самой улыбкой он смотрел за трепыхающимися на ветру телами предателей. Катлер всегда находил подобную забаву… ироничной, отчего и приказывал вешать недавних “бизнес-партнеров” прямо напротив убитых по их наводкам капитанов. Чтобы те могли оценить свой вклад воочию.

Сильнейшие группировки уничтожались одна за другой, пока, наконец, от рук Беккета не пал один из Баронов – самых разыскиваемых, самых опасных пиратов, что подмяли под себя целые моря. Каждый – своё. Подобное событие не могло пройти незаметно, даже для пропитых пиратских мозгов. Сбор остальных Баронов, уже давно назревающий и обсуждаемый среди сброда, значительно ускорился. Влиятельнейшие негодяи мира сего собрались в одной-единственной бухте. В настоящем морском форте, способном годами держать осаду… о чем прознал и Беккет, собравшийся ту засаду организовать.

Крысы, загнанные в угол, лишь на грани уничтожения смогли прийти к консенсусу, выбрать нового Короля Пиратов – лидера, вольного отдавать приказы тем, кто не привык их получать. Человека, чья личность смогла убедить хотя бы одного из Баронов – королей отбросов, отдать свой голос не за самого себя, как требовало то самовлюбленное эгоистичное нутро, но за другого Барона. И Король Пиратов издал свое слово, объединив разрозненные армии в единый мощный флот… что всё равно не мог посоперничать с мощью Ост-Индской торговой компании. С чудовищем, что держит на привязи ее глава.

Времени на хоть какую-то подготовку уже не было. Армада Беккета гнала к значимой бухте, готовясь раз и на всегда уничтожить пиратскую угрозу. Убить собравшихся в одном месте тараканов единым взмахом тапка. И какого же было удивление Катлера, когда вместо форта с кучкой трусливых ублюдков внутри, его встретил объединенный флот пиратов, выплывший наружу. Готовый дать бой. Беккет был рад. Не будет многомесячной осады; пропадет нужда в сторонних тратах ресурсов; можно будет вычеркнуть пиратов из внешних факторов, мешающих торговле. Он не сомневался в победе, учитывая всю ту мощь, что сосредоточена в его руках. Людская и… потусторонняя. И, в отличие от собачки, какую он видел в приручённом Морском Дьяволе, глава Британской Ост-Индской торговой компании совершенно не заботился о предстоящей баталии. Не предвкушал ее и не страшился. Лишь подсчитывал будущие расходы, что стократ перекроются доходами от очистки торговых путей от людского мусора.

Беккет не обращал внимания на резко изменившуюся погоду. На смыкающиеся над головой черные тучи, на ветер, изменивший направление, на внезапно появившиеся течения. Лишь предстоящие награды и выгоды сидели в его голове. Таков уж был он, «деловой подход».

Джонс осознал происходящее, едва первая капля дождя коснулась его склизкой кожи. Знаки были явны, и было их много… Пираты избрали Короля, на голову которого, помимо “короны”, возлагались и все древние обеты. Клятвы, принятые предшественниками. Властью Короля Пиратов они были заключены, его же властью могут быть расторгнуты… если знать как.

– Твари… – прошипел Морской Дьявол, впервые за долгие столетия испытав страх, – Гра-а-а! – рявкнул он обессиленно, лупанув тяжелой клешней по фальшборту, отчего гнилая древесина хрустнула, разлетевшись на щепу.

Погода менялась стремительно. Так, как не может меняться сама по себе. Да, шторм в море приходит быстро, но точно не в пару мгновений. Любой бывалый моряк видит все признаки его приближения. Но сейчас их не было. Да и течения не могут меняться… столь резко. Такая власть над погодой, над морем, над океаном, есть лишь у одного существа, сущность которого велением первого Короля Пиратов уже как несколько столетий прозябает в тварном обличии. Отлученная от своей стихии, от самой себя. Джонсу не был нужен ни здравый разум, ни трезвый рассудок, чтобы сложить объявление нового Короля со стихийным бедствием, что явилось совершенно из ниоткуда.

Огромный водоворот – проявление гнева языческой богини морей и океанов… Калипсо. Ярость божества – не то, что может пережить простой смертный. То ли дело бессмертное существо, что уже сотни лет снится в страшных снах морякам, заставляя креститься суеверных. Такой твари бояться нечего… Так ведь?

– Она не причинит зла… – уверенно шептал монстр, отдав свой гнев и безумие кораблю, – ПОЛНЫЙ ХОД, ИДЕМ ПРЯМО В БЕЗДНУ!

– ДА-А-А!! – ревела в ответ команда таких же глубинных тварей.

Джонс был уверен, что Калипсо не ведает, кто передал смертным людям знания о том, как запечатать суть Богини. Тогда это могли сделать многие… сейчас же эти знания есть только у него, и таких же как он – древних, проклятых, бессмертных монстров. Не его команда, нет… Они, пусть и монстры, но совсем молодые: лишь боцман перевалил за сотню, остальные и вовсе – юнцы. Да и бессмертными их назвать сложно… рано или поздно, но все служащие Голландцу души отправляются в чрево корабля. Все, кроме его капитана.

Тем не менее, на корабле-призраке присутствовали и люди… Пусть глава спец отряда Беккета – Ян Мёрсер, погубил не меньше, а то и больше душ, чем подавляющее большинство уродов Джонса, но увы, дышать под водой, в отличие от настоящих чудовищ, он, как и его люди, не мог.

– Ты спятил?! – привычно окрикнул капитана Мёрсер.

– Не бойся, деточка, – язвительно отозвался тот, – твои панталоны останутся сухи!

Когда-то славный пират, живая легенда… Ныне мертвая. Дейви Джонс, капитан корабля-призрака, Летучего Голландца, уже давно терпел этих жалких британских крыс в своей вотчине. Позволял им шататься здесь и там, словно вовсе и не он хозяин Призрака Глубин. Будто не он здесь царь и бог. Раз за разом они пытались навязать ему свою волю, угрожая уничтожением последней живой части, что осталось в пирате. Раз за разом он великодушно игнорировал их просьбы, не позволяя своим матросам разорвать наглецов на куски. Но вот опять… Жалкий смертный, жизнь которого не стоит и песо, смеет приказывать ему, Морскому Дьяволу, на его собственном же корабле. Какая дерзость!

Голландец смело шел напрямик к водовороту, не страшась гнева Калипсо, что когда-то сотворила этих монстров: корабль и его капитана. Флагман же противников… богомерзких ублюдков, посмевших освободить ту тварь, ради заточения которой Джонс рисковал собственной же душой… делал то же самое. Загнанные в угол крысы способны на отчаянную борьбу, капитан знал это… Но даже они не посмели бы идти наперерез самим силам природы. Так отчего же эти крысы – не такие?

– РАЗВОРАЧИВАЙ КОРАБЛЬ! – вновь начал орать Мёрсер, – ТЫ НАС ВСЕХ УБЬЁШЬ!

С ужасом он смотрел, как Голландец идет прямиком в пропасть, и лишь в последний миг, на самом краю колоссальной воронки, корабль-призрак изменил курс. Рулевое колесо вращалось само собой. Рваные, гнилые паруса натянулись, неведомым образом ловя штормовые ветра. Легкий крен заставил пошатнуться людскую часть команды, в то время как те, кто уже многие столетия служат самому Дьяволу, даже не заметили его. «Часть команды – часть корабля», вторили некоторые из них, и это вовсе не пустые звуки. Раздался первый залп, и чугунные ядра, окутанные дымчатым следом прожженного пороха, направились в противника, лишь чудом умудрившегося поймать равновесие на противоположном краю воронки.

– Хр-р-р… – взрыкнул Джонс, слегка оттопорщив часть осьминожьих щупалец, заменявших бороду проклятому пирату. С каким удовольствием он сомкнул бы крабью клешню на шее Мёрсера… Да что там, он уже был готов исполнить собственный приговор, что уже давно вынес как пленившему его Беккету, так и всей его шайке, но увы, нашлись куда более важные дела.

Голландец шептал: «Посторонние на корабле… Оно похищено… Останови… Найди… Не позволь… УБЕЙ!». И Джонс слушал. Как всегда, он слушал зов корабля-призрака, раз за разом игнорируя вопрос: «А кто на самом деле здесь капитан?». И, как всегда, он подчинится этому зову. Не может не подчиниться. Он исполнит приказ, но сначала… Дьявол порадует огрызок своей души, исполнив в коем-то веке собственную волю. Не чужую.

Растолкав снующих туда-сюда матросов, что ненадолго отгородили ублюдка от Дейви, он с великой радостью на лице приступил к долгожданной казни.

– Что ты… – хотел было возмутиться Мёрсер, едва почувствовав на себе хватку бессмертного.

Наивная собачка Беккета. Его «скрытый клинок», как любил себя называть Мёрсер. Назначенный лично лордом Беккетом «начальником» Летучего Голландца, он безумно гордился своим статусом… Но разве может «клинок», простое бездушное оружие, понять настолько «сложную» концепцию: «На корабле нет начальника. Есть только Капитан»? Увы, но «клинок» на такое не способен. Благо, полномочия уже настоящего Капитана пиратского судна совершенно безграничны. И уж на то, чтобы убрать «нерабочий инструмент», их хватит с лихвой.

– Хмф, – ухмыльнулся Джонс, с наслаждением смыкая жесткую хитиновую клешню на предплечье британской крысы, ощущая, как рвется его плоть, как начинают похрустывать кости…

Мёрсер моментально достал свой любимый кинжал, вонзив тот в ухмыляющуюся физиономию. Ровно в глаз, по самую рукоять. Бесполезно. Лёгкая ухмылка, довольные смешки и тонны иронии во взгляде оставшегося глаза – вот и всё, чего добился “скрытый клинок”. Джонс обхватил шею ублюдка своими щупальцами, запустив самые толстые отростки в рот жертве, не только душа ее, но и разрывая изнутри. Нежно, едва ли не с любовью, он смотрел в глаза пока еще живого трупа, даже не стараясь скрыть удовольствия. Стереть довольную маску с лица. Аккуратно, чтобы вожделенная смерть не пришла к британцу слишком скоро, он продвигал самые маленькие склизкие отростки вверх. Изо рта к носу, разрывая гортань и ломая челюсть. Из одной ноздри в другую, задевая как можно больше рецепторов, вырывая хрящик, разрывая ноздри. Оттуда к глазам, что неплохо было бы выдавить изнутри. Из одной глазницы, в другую. И только после, убедившись, что жертва находится на грани обморока от болевого шока и удушья, можно завершить начатое, резко выдернув все щупальца. Оставить недобитка умирать, захлебываясь собственной кровью и рвотой.

Главное – не забыть снять с шеи Мёрсера ключ, от главного сокровища. Остальное – не важно. Уже безжизненное тело было отброшено подобно мешку с дерьмом, а сам Морской Дьявол, под мерный стук крабьей лапы, что заменяла ему правую ногу, направился к капитанской каюте, где британцы и решили разместить одну из опаснейших реликвий мира. Сундук Мертвеца. Его, Дейви Джонса, сундук. За капитаном направилась и команда разномастных уродливых тварей, каждая из которых лишь отдаленно напоминала человека. Наросты, пиявки, прилипшие мокрицы и кораллы – лишь малая часть украшений на телах проклятых пиратов. Многие лишились частей тела, получив куски морских тварей взамен: морда рыбы-пилы вместо руки, голова угря на длинной шее вместо родной черепушки, жесткие ядовитые колючки вместо волос… Уроды, под стать своему капитану.

– А-ха-а-а, – издевательски протянул Дейви, буквально налетев на выходящего из каюты пирата… В руках которого был весьма узнаваемый сундук, – Это же мой любимый гость! – ехидно протянул капитан, понимая, что в этот раз ублюдку не уйти, – Чаю, рома или сразу отдашь мне свою душу? Без прелюдий?

Джонс выхватил саблю, улыбаясь во всю ширь гнилозубой пасти. Несмотря на «некоторые проблемы», – если можно так называть освобождение богини, заточению которой тот когда-то поспособствовал, – сей чудной день становился всё лучше и лучше. Одну душонку он уже получил, а вот и вторая… да какая! Ведь ее пока ещё владелец уже трижды сбегал от капитана, не заплатив по счетам. Даже сам корабль выказывал недовольство подобной наглостью, разъяренно поскрипывая в черепушке Дейви.

– Тем более, что ты ко мне с подарком! – сделал шаг капитан.

Пират в панике отпрянул, едва не выронив тяжкую ношу из рук. Дверь за спиной захлопнулась, и поддаваться не спешила. Лишь петли ее как-то странно поскрипывали, словно смеялись.

– Ну же, птичка! Отдай сундук, а после я научу тебя летать. В брюхе Голландца все летают.

– К моему глубокому сожалению… – казалось, вора совсем не волновало, что он находится на чужом корабле, в окружении десятка бессмертных тварей, а в руках у него принадлежащая капитану корабля вещь. Он улыбался, вольготной походкой продвигаясь к борту корабля, – Я предпочитаю учиться самостоятельно!

Какой может быть выход? Перед глазами разъяренный монстр, уже смакующий победу. За спиной – десятки таких же тварей, алчущих крови и плоти. А позади – закрытая каюта, выхода из которой нет. Да и вход в нее более недоступен… Но никогда! Ни разу за всю свою карьеру… этот взбалмошный пират не действовал согласно плану. Почему? А потому что плана никогда и не было. Вот и сейчас, следуя наитию и отдавая свою судьбу в руки фортуны, чудак совершает воистину безрассудный пируэт, уклоняясь от свистящей стали, и едва не вываливаясь за борт, где его уже любезно дожидалась распахнувшая жадный зев морская пучина. Рефлекторно, лишь бы не рухнуть вниз, пират ухватился за натянутый шкот. Мгновение на осмысление, и увесистый сундук врезается в проржавевший крюк, отпуская натянутые надутыми парусами снасти в дальний путь, а с ними и задорно визжащего пирата, чья голова вновь лишь на миг разминулись с саблей Дьявола. Столь резким и сильным был рывок, что чудом удержавшегося пирата закинуло на верхнюю рею грот-мачты, где опешивший от подобного приключения вор лишь пожал плечами. И даже не подивился собственной удаче… Как, впрочем, и всегда.

– Э-э-э… – боцман тупо почесал один из боковых наростов своей головы в виде акулы-молота, – Капитан, он это… Улетел.

– Заткнись! – оскалился Джонс, – Птичка хочет поиграть… так мы поиграем!

Палуба под ногами Дьявола обратилась податливым киселем, в который тот стремительно погрузился, и уже в следующее мгновение вышел прямо из грот-мачты, на высоте пяти десятков метров от палубы, представ перед довольным пиратом. Веселье вора длилось не долго.

– Куда же ты, пернатый?! У тебя мое сокровище. Отдавай! – рычал Джонс, вновь обнажая шпагу и приближаясь к цели. Его щупальца гневно перемещались по груди, ноздри «людские», и ноздри «осьминожьи», что расположены за скулами, трепыхались в неукротимом гневе.

– Это что ль? – пират ухмыльнулся, обнажая разноцветную улыбку, да потряс сундуком, держа его за одну ручку.

Легкая боль возникла в груди, на месте шрама, но немертвый капитан уже давно привык к ней. Как только грязные пальцы смертных ублюдков коснулись остатков его плоти, он уже не мог забыть о ней.

– Хочешь, освобожу и тебя?! – ещё шире ухмыльнулся он, окончательно выбешивая монстра. Теперь Джонс знал, кто на самом деле сбросил оковы с Калипсо… даже если это и не так. Но когда пираты общались без лжи?

Выхватив свою шпагу, вор приготовился к бою. Холодные слегка солоноватые капли сильнейшего ливня больно били по его коже, но тот совсем не замечал их. Как не замечал и порывов ветра, несущего корабль ко дну морскому, но совсем не способного сдуть «всего лишь» пирата с реи. Тонкая, скользкая от дождя деревяшка, на которой нельзя даже нормально встать, также игнорировалась им. Пират улыбался, и мысли его оставались туманными для всех… даже для него самого.

Один из Баронов почтил своим присутствием Дьявола. Один из немногих одиночек среди них, чего нельзя добиться, оставаясь всего лишь человеком. С грацией бывалого хищника, он перемещался по рее взад-вперед, готовясь, возможно, к последнему в своей жизни бою. И ни на секунду не расставался с придурковатой улыбкой.

– Я поплатился свободой давным-давно! – ответил Джонс, начиная наносить стремительные удары, сочетая выструганный столетиями практики стиль фехтования с использованием частей своего нечеловеческого тела.

Серия взмахов шпагой заканчивается попыткой пробить заостренной крабовой ногой сердце оппонента. Контрвыпады встречаются суровым блоком жесткого хитина клешни, и уже ответным выпадом. Одинокое щупальце-плетка, плотно оплетшее эфес шпаги, то и дело пытается достать ворюгу, хлестнув того в корпус или лицо, во время очередной сшибки орудий. Но увы, простой пират, которого можно легко зарубить, никак не смог бы проникнуть на Голландец, и уж тем более не смог бы уйти с него живым, в то время как нынешний «гость» Джонса уже трижды проделывал этот трюк.

Очередная серия рубящих ударов и неожиданных выпадов закончилась скрещенными клинками. Очертив шпагой круг, Дейви приблизился к противнику на шаг, а тот, дабы не лишиться оружия после такого маневра, вынужден был повторить за монстром, оказавшись с ним лицом к лицу.

– Тебе не открыть его без ключа! – капитан пытался воззвать к разуму и логике человека, что за наличием этих двух компонентов замечен не был.

– А у меня есть ключ, – недолго думая, соврал пират, вновь широко улыбнувшись. Ряд разноцветных зубов, от черных и желтых, до золотых и серебряных, делали эту улыбку особенной. Можно сказать, незабываемой.

– Нету, – подобная прямая и глупая ложь – последнее что ожидаешь услышать во время битвы на тонкой рее грот-мачты, будучи на корабле, плывущем по кромке все разрастающегося и разрастающегося водоворота… Но уже зная, что от этого пирата можно ожидать чего угодно, и лично убедившись в благоволении ему Фортуны, Джонс не мог не проверить. Подняв тонкое щупальце, на котором был подвешен тот самый, настоящий ключ, капитан с удивлением посмотрел на вора.

– А-а, ты про э-этот ключ… – казалось бы действительно удивился тот, неожиданно продолжив атаку. Пара взмахов шпаги и щупальце озадаченного монстра улетает куда-то вниз, а вместе с ним улетает и предмет спора.

– Гра-а-а! – взъярился монстр, не столько от боли, сколько от унижения… Вновь одурачен каким-то полоумным…

Джонс до сих пор ощущал потерянную часть тела, и мог бы найти ее даже на дне морском, не то, что где-то на палубе собственного же корабля. Вот только сделать ему этого не позволят. Будучи весьма опытным фехтовальщиком с крайне адаптивным стилем боя, наглый вор принялся во всю развивать успех, используя не только шпагу, но и все еще удерживаемый во второй руке сундук. Лишить потерявшего духовное равновесие противника, равновесия обычного – оказалось совсем не сложным делом, и вот, уже спустя несколько отточенных серий атак, Джонс теряет и свою шпагу, да пару пальцев в придачу.

Довольный близкой победой, пират совершает финальный выпад. Молниеносный укол, должный пронзить горло противника, оставив того истекать кровью, пробулькивая свои последние слова. И, конечно, названный Морским Дьяволом, вовсе не забыл о своем арсенале, что совсем не ограничивался одним лишь клинком. Сабля пирата замирает в считанных сантиметрах от горла, удерживаемая стальной хваткой толстой клешни. Легкое, небрежное на вид движение, и в руках уже не столь довольного фехтовальщика остается лишь обрубок.

– Нечестно! – выпалил он, поднимая остатки клинка на уровень глаз, – Я ведь только что подобрал ее! – в его голосе слышались надрывные нотки, – Требую ко… – пират обратился уже напрямую к Джонсу, но неожиданно осекся, разглядев потусторонние огоньки в разъяренном взгляде, – контрибуции… А знаешь, – казалось, лишь сейчас он осознал всю сложность ситуации, начав медленно пятиться от разъяренного чудовища, – Я могу обойтись и без нее.

Прихрамывая из-за изуродованной конечности, Дейви приближался к своей жертве. Не было у него настроения, для театральщины… Для словесных угроз, пожелания скорой смерти и увлекательных рассказов о том, что ждет душу ублюдка, после наступления той. Тянуть было нельзя, ведь стоит Фортуне вновь проявить свою волю, и эта морская крыса без труда сбежит из совершенно безвыходной ситуации. Мощная клешня делает стремительный выпад, целясь в горло, пока щупальце второй руки уже практически настигло удерживаемого вора сундука, но… Корабль тряхнуло.

Флагманы противоборствующих сторон, плывущие по самой кромке водоворота, достигли максимально возможного крена. Верхушка грот-мачты Летучего Голландца схлестнулась с «воробьиным гнездом» Черной Жемчужины, временно связав два проклятых корабля в единый организм.

Истошно взвизгнув, вор рухнул вниз, в последний миг уходя из-под атаки… в третий раз за последние несколько минут пират разминулся со смертью на жалкий дюйм. Задорный щелчок мощной клешни – вот и все, чего смог добиться монстр.

– Не-ет! – проревел Джонс, едва успевая обвить щупальце вокруг ручки сундука, – Уф…

Падение его сокровища не убило бы капитана, но стоит его содержимому оказаться в пучине морской… Не для того он в свое время прятал собственное сердце от богини морей и океанов, чтобы так просто вернуть ей его.

Без труда Джонс поднял сундук, едва ли ощущая его вес, столь волнующим был сей момент. Наконец, он сможет обрести контроль над собственной же судьбой. Этот мерзкий скрежет неправильности перестанет докучать его бессонными ночами…

– Хы-ы-ы… – вор крепко держался за ручку, демонстрируя Джонсу свою легендарную улыбку.

…И для этого нужно всего лишь избавиться от излишне липучей мокрицы. Вновь опустив сундук, для разгона, он, прикладывая все свои нечеловеческие силы, рванул тот обратно, перекидывая «птичью» тушку через себя, да отправляя ту в полет. Удержаться при таких перегрузках было невозможно, и приставучий Воробей, наконец, расправил крылья и вывалился из гнезда.

– Хах… Птичка улете-ела. Теперь ключ! – довольно протянул капитан, любовно оглаживая чуть шершавую поверхность сундука мертвеца…

Направленный в спину взгляд он ощутил практически сразу, и совсем не удивился, увидев летящего на шкоте, том самом, открепленном в начале битвы, несостоявшегося ворюгу. Пожалуй, теперь Морской Дьявол как никто другой понимал, что не видать ему души Воробья… Она всецело принадлежит Фортуне, и больше никому.

Меткий выстрел, из лишь волей случая… волей Фортуны не отсыревшего мушкетона, вновь оставил капитана без пары пальцев, что уже через миг отросли вновь… В отличие от утерянного сундука.

– Кха-а-а… – он бессильно провожал сокровище печальным взглядом.

Но удача, так сильно благоволившая его визави, затронула, наконец, и интересы Джонса, забросив сундук не в море, а в уложенные подле правого борта швартовы.

Бесполезно сражаться с судьбой, но и сдаваться столь упрямая личность была не способна. Прыжок вниз, практически с пятидесятиметровой высоты, не доставил капитану никакого дискомфорта, как и последующая за ним прогулка по, оказывается, берущемуся на абордаж кораблю. И даже его собственная шпага была обнаружена неподалеку: какой-то кретин, замерев посреди горячки боя, рассматривал серебрённое лезвие. Им же он и был пронзен, получив напоследок все причитающиеся за подобную находку благодарности.

За первым идиотом на прокорм кораблю отправились и все прочие неудачники, подвернувшиеся Джонсу под руку. Капитан целеустремленно шел к сундуку, собирая кровавую дань, и наслаждаясь притоком свежих душ. Особенное наслаждение вызывали британские трупы, ненависть к которым они оба копили столь долго…

Приятное чувство насыщения слегка приподняло настроение, а примеченный сундук, спокойно дожидающийся хозяина буквально в паре шагов, еще сильнее повысил ту планку. Простить Воробья, конечно, Джонс не был готов, но скостить срок его службы… Скажем, до девяносто девяти лет вместо ста – вполне. И столь же быстро это настроение было смыто в трубу, когда прямо перед ним приземлился даже не упомянутый всуе, а просто обдуманный пират. Шатаясь, Джек едва стоял на ногах, но даже сейчас Фортуна не оставляла ублюдка, вызывая уже даже не ненависть, а зависть… Если бы его собственная Богиня так относилась к Морскому Дьяволу, то ничего бы этого не было…

– Хр-р-р… – вспылил капитан, едва осознав собственные же чувства.

– О! Вот ты где! – радостный, словно увидел давнего друга, пират вновь озаряет капитана своей бесподобной улыбкой, выхватывая из ножен… обрубок шпаги, – Как же мне сегодня не везёт… – констатировал он, окончательно вводя противника в гневное исступление.

– Хр-р-А-а-а-а! – не то зарычав, не то просто заорав, Джонс что есть мочи оттолкнулся человеческой ногой, занося шпагу для рубящего удара.

Пока Воробей столь беззащитен, можно, наконец, разделаться с ним. Но увы, разделявшего их расстояния хватило для того, чтобы везучий ублюдок успел голыми руками оторвать трухлявый обрубок от Колеса Кракена, и этим самым обрубком суметь заблокировать удар, в который капитан вложил всю свою ненависть. Гнилое дерево, очевидно, лишь волей удачи, не рассыпалось в труху, но очень даже сумело остановить сокрушительную атаку. И следующую за ней. И еще одну. Лишь четвертый удар расколол преграду в щепы, а челюсть пирата, наконец, познакомилась с твердым хитином клешни капитана.

Хоть чуть-чуть, но выместивший обуревавшие его эмоции, Джонс поспешил вернуться к прерванному занятию. Сундук звал его, или же сама Фортуна отвадила безумца от своего адепта?

– Наконец… – шептал он.

И вновь, когда до цели оставалось лишь несколько шагов, перед ним приземлился новый противник! Кажется, даже место не изменилось, и именно сюда секундами ранее прилетел Воробей. Быстрый взгляд показал, что наглая пташка все еще едва шевелится, отходя от слишком быстрого знакомства его затылка с фальшбортом Голландца. Перед капитаном же предстала девушка. Когда-то красивая блондинка, что сейчас была едва ли не по уши залита людской кровью и сизой слизью его ручных монстров.

– Ох, ваше величество! – без труда узнал он новую королеву пиратов. Тварь, ответственную за освобождение его Богини, ради сдерживания которой Джонс отдал собственную свободу – самое ценное, что может быть у пирата, – Посмотрим, голубая ли у вас кровь!

И без того взвинченный, едва ли не лишенный рассудка, он тут же набросился на новую цель, но та вовсе не была беззащитной. Как сама она думала.

– Спроси у нее, – ответила ему девка, выхватив шпагу, – Ее владелец как раз хотел… – мощный выпад прервал речь, заставив скукситься милую мордашку.

Всего лишь зазнавшаяся малявка, которая ни техникой, ни силой не могла тягаться с морским чудовищем, что уже более пятисот лет держит в страхе моря и океаны. Капитану хватило минуты, чтобы обезоружить пусть и не совсем неумеху, но уж точно не ровню ему… Возомнившая себя равной пиратским Баронам, освободившая Калипсо тварь, вот-вот отправит свою жалкую душонку к Голландцу. На одну проблему в округе станет меньше.

Финальный росчерк замер еще на замахе. Вышедшее из груди капитана лезвие не позволило тому свершить свою месть.

– Как же вы достали…

Лишь слегка повернув голову, уже уставший от всей этой чехарды, капитан увидел своего «убийцу». Еще одна душа, сумевшая не просто сбежать с Голландца, но и украсть нечто ценное у его капитана… Тёрнер. Сын одного из матросов, что сразу после побега ублюдка был заключен в карцер, где корабль мог бы медленно и со вкусом переваривать его суть. Придать привкус агонии к служению на благо корабля и его капитана.

– Парень… Ты забыл? Я бессердечная тварь, – ухмыльнулся Дейви, загибая конец ширпотребной шпаги.

Попытки юноши извлечь оружие вызывали лишь смех, и отказывать себе в такой мелочи… Джонс не видел в этом смысла. Но всему есть предел. Замах клешней, и парень отлетает от капитана, с силой ударяясь о фальшборт. Что-то царапнуло сознание Дейви, но поймать эту мысль он не успел. Женский крик, наполненный паникой, не позволил этому случиться.

– Уилл!

А дальше мысль окончательно была потеряна, ведь монстр увидел столь редкое в его загробной жизни зрелище.

– Любовь… – смаковал он это слово, наслаждаясь рождаемой от него мукой в глубине души, – Ужасный недостаток. Но как же просто от него избавиться! – капитан забыл обо всем на свете. Он уже победил. Разве может Победитель отказать себе в столь малом? Когда еще доведется насладиться чужими страданиями о потерянной любви… Этим прекрасным отчаянием и страхом, что уже сейчас мелькали в глазах «Королевы пиратов», – Скажи же мне, Уильям Тёрнер! Ты боишься смерти? – шептал он в лицо смертника, смакуя каждый миг лицезрения муки, испещряющей лик его пассии.

– А ты? – раздался самодовольный окрик из-за спины. Столь отвратным знакомым голосом, что капитан едва не взвыл от омерзения… Фальшборт, у которого он стоял… Воробья здесь не было.

Резко обернувшись, он узрел его… Свое собственное, еще бьющееся сердце, что сжимала грязная рука ребенка удачи. Он улыбался. Он чувствовал победу, чувствовал власть над жизнью Морского Дьявола… И это чувство пленило пирата. Настолько сильно, что можно было заметить, как подрагивает в нетерпении обрубок шпаги, замерший в считанных дюймах от живой плоти мертвеца.

– Когда у тебя в руках чья-то жизнь, это так… будоражит, – не сбавляя самодовольствия, произнес вор.

– Ты жестокий человек… Джек Воробей, – ответил ему Джонс, не способный отвести от сердца взгляда.

– Жестокость… – на секунду задумался пират, – понятие относительное.

– Неужели? – с ехидцей ответил он, – Хочешь, чтобы уже Я служил ТЕБЕ, а?

Любой… любой настоящий пират предпочтет умереть, но сохранить свою свободу. Воробей, видимо, забыл, что задолго до своей смерти… Задолго, до становления Морским Дьявол, Дейви Джонс был именно что пиратом. Настоящим пиратом. Хладное железо пронзило грудь Тёрнера. Капитан… пока ещё капитан Голландца не забыл даже прокрутить лезвие, дабы доставить юноше как можно больше интересных ощущений… Всё же почувствовать подобное можно лишь раз в жизни.

– Ха… Ха-ха-ха… – легко рассеялся принявший свою судьбу монстр, вновь поворачиваясь к Воробью, с лица которого, наконец, спала эта мерзкая ухмылка.

Джонс боится смерти? Уже нет. Калипсо свободна. Его сердце в руках недруга. Так или иначе, бежать от богини больше нет смысла. Так или иначе, он вновь окажется в ее нежных ручках, способных как приласкать, так и удавить. Так почему бы не забрать с собой как можно больше морских крыс?

Воробей едва мог дышать от одолевавшего его ужаса. Совсем слетевшая с катушек махина перла на него, сотрясаясь не то в приступе ярости, не то в истерическом смехе. Казалось бы, простое движение руки, и… Всё! Не будет больше Джонса. Не будет больше Морского Дьявола! Но вот Голландец… Голландец останется. И Голландец изберет себе нового капитана. А кто более достоин этой чести, как не убийца старого? И последнее, чего желал бы избранник Фортуны – становиться капитаном проклятого корабля. Самому обретать облик монстра, медленно лишаясь остатков разума. ТАКАЯ власть над Голландцем ему точно не нужна.

– Уилл… – надрывные всхлипы разносились по палубе. Всеми забытая «Королева пиратов» сотрясалась над телом любимого, умоляя того не умирать, – Уилл, слышишь… Пожалуйста…

Джек судорожно думал, что ему делать, но сумасшедшее чудовище совсем не горело желанием давать ему лишних секунд… В отличие от самой судьбы, что в который уже раз не отказала в помощи своему избраннику.

Освобожденный из карцера матрос, Прихлоп Билл Тёрнер – отец Уильяма Тёрнера набросился на собственного пленителя. На собственного капитана. Рассудок мужчины, душу которого непрестанно терзал корабль-призрак, просветлел лишь на миг, стоило тому увидеть торчащий из груди сына клинок. И мига этого оказалось достаточно, чтобы пошатнуть сковывающие разум скрепы. Чтобы наброситься на убийцу родной крови.

– Мой сын! Ты убил моего сына! – кричал он в лицо Джонса, брызжа слюной.

– Не смей мешать мне вершить суд, – прошипел тот в ответ, безумно вытаращив налитые кровью глаза.

Тяжелая туша взрослого мужика, да еще и в обвесе из различных морских гад по всему телу, была поднята Дьяволом, словно пушинка. Стальная хватка прижала изменника к фальшборту. Казнь неугодных только начинается, и какая разница, кто будет первой жертвой? Стальная клешня коснулась горла, готовая отделить голову от тела… но не успела. Опять. В очередной раз Джонсу не позволяют закончить начатое. Сильнейшая боль, какую он не испытывал даже будучи человеком, пронзила тело монстра. Волна усталости и безнадеги омыла его душу. Желание бороться, желание карать, желание жить… Всё осталось где-то там. За бортом.

Мир вокруг легендарного пирата посерел. Шепот тысяч, миллионов душ, пожранных его кораблем… умолк навсегда. Морской Дьявол, из последних сил цеплявшийся за остатки своей сути, обернулся, узрев пронзенное рукою Тёрнера сердце. А руку ту направлял Воробей. Избранник Фортуны.

– Калипсо… – прошептал он, подняв очи к небу. Впервые за весь бой он обратил внимание на соленые капли дождя… Слезы отвернувшейся от него богини. Его Богини.

Тело монстра, веками держащего в страхе все моря, свалилось за борт. Туда, где самое место такому чудовищу. Поглощенное морской пучиной, оно опустилось на самое дно, но дух его… воспарил. Морской Дьявол вечно будет покоиться на дне морском, но сказать того же о Дейви Джонсе, увы, никак нельзя.

***

– Ну здравствуй… Дейви.

http://tl.rulate.ru/book/110651/4173470