Готовый перевод One Piece: Я капитан Джек Воробей. / One Piece: Я капитан Джек Воробей.: Часть 6. Чувство тревоги.

Место сбора участников турнира бурлило жизнью и энергией. Всюду раздавались громкие приветствия, люди общались, встречая старых знакомых.

Внезапно внимание Джека привлекла одна фигура. Парень в маске стоял в стороне, стараясь не выделяться. Но для Джека не существует ничего невозможного. Благодаря своей интуиции испособностям он мог раскрывать тайны, которые другие предпочитали оставлять нераскрытыми.

«Аларик!» — воскликнул Джек, расплываясь в широкой улыбке. Он протолкался сквозь толпу и крепко обнял, как старого друга. «Какими судьбами?»

Аларик, сперва удивленный, быстро вернул себе самообладание. Он стоял среди участников, его глаза бегали по сторонам, внимательно прислушиваясь к разговорам вокруг, словно он был частью этой тени.

Однако, услышав свое имя, он вздрогнул, и на мгновение его взгляд заострился, как у зверя, пойманного в ловушку.

Осторожно обняв Джека, его рука легла на плечо пирата, но в этом жесте таилась скрытая угроза. Мускулы под пальцами напряжены, словно готовые к молниеносному удару.

«Как ты узнал?» — тихо спросил Аларик, его голос был низким и настороженным. Маска скрывала выражение лица, но в глазах сверкнула тень тревоги.

«Скрываешься, да?» — проговорил он громким шепотом с ноткой иронии, словно намекая, что тайна Аларика была не такой уж и глубокой. В его глазах плясали озорные искорки, а уголки губ чуть приподнялись в усмешке.

Эти слова, как перья стрелы, разнеслись по воздуху, привлекая внимание окружающих. Некоторые участники турнира обернулись, пытаясь понять, о чем идет речь. Но Джек оставался спокойным с уверенностью пиратского капитана, знающего, что всё в его руках.

Джек заметил, как взгляд Аларика украдкой скользнул к королевской трибуне. Там, среди блеска и пышности, сидели король и принцесса. Джек, улыбнувшись весело и с легкой иронией, произнес: «Принцесса обворожительна, да? Расскажи мне о ней!»

Аларик почувствовал, что попал в ловушку, но, не собираясь отступать, ответил с улыбкой, поддерживая игривое настроение. Его глаза слегка прищурились, и он начал рассказывать, голос его становился мягким и увлекательным, словно он рисовал образ принцессы прямо перед слушателями.

«Принцесса Элеонора, — начал он, — известная как «Роза во Льду», воплощает собой зиму. Ее длинные волосы, белоснежные, как первый снег, плавно обрамляют хрупкое лицо. Глаза, красные, как лепестки роз, пронизывают своей холодной красотой до костей».

Аларик говорил так, что в воздухе словно повеяло морозным ветром, а лица слушателей приняли восхищенные выражения.

Толпа вокруг затаила дыхание, каждый был поглощен рассказом.

Внимание людей, сначала рассеянное, теперь сосредоточилось на словах Аларика. Он умело плел нити своей истории, и зрители почти чувствовали, как ледяные пальцы зимы касаются их кожи, когда Аларик описывал холодную красоту принцессы.

«Ее присутствие, — продолжал он, — всегда напоминает о снежных бурях и морозных ночах, когда луна светит ярко над застывшими озерами. И в этой холодной красоте есть что-то магическое, что заставляет сердца биться быстрее». Люди вокруг слушали, затаив дыхание, позабыв обо всем остальном. Аларик сумел на мгновение перенести их в мир, где царит зима и властвует ледяная принцесса.

Джек, хитро улыбаясь, взглянул на друга. Он чувствовал, что за красивыми словами скрывается что-то большее.

Джек и Аларик стояли в тени, в задней части арены, как два старых друга, которые давно не виделись.

Аларик внимательно смотрел на участников турнира, собравшихся на арене. Они были облачены в сверкающие доспехи, каждый со своим гербом, указывающим на знатное происхождение. Рыцари обсуждали стратегии, проверяли оружие и перекрикивались с друзьями, стремясь показать свое преимущество еще до начала сражений.

Джек стоял рядом с Алариком, следя за происходящим. Аларик, чуть приблизившись, тихо сказал:

«Видишь их? Эти рыцари приехали не только за славой. Каждый из них мечтает завоевать сердце принцессы Элеоноры и обратить на себя внимание короля».

Взгляд Джека скользнул по трибуне, где восседали король и принцесса. Элеонора в своем белоснежном платье выглядела как живая легенда. Ее присутствие затмевало все вокруг, и каждый рыцарь, без сомнения, хотел добиться ее благосклонности.

Аларик продолжил, его голос звучал уверенно и с ноткой уважения:

«Победитель получит не просто приз, а возможность на одну любую просьбу к королю. И в этом году, когда принцесса стала совершеннолетней, многие пришли сюда с единственной целью — заполучить ее руку и стать будущим королем».

Джек кивнул, понимая важность момента. Вся арена была наполнена напряжением и ожиданием. Это был не просто турнир — это было соревнование за право войти в историю.

Джек, слегка прищурившись, спросил с издевкой в голосе:

«Ал, ты пришел побеждать на турнире?»

Аларик, улыбаясь, ответил:

«Нет, у меня тут свои дела».

Джек, сменив тон на более серьезный, продолжил:

«Мне нужно победить ради моей дорогой Аделины. Для неё это важно, хоть она об этом и не говорит. Ты в деле?»

Аларик на мгновение замер, его взгляд стал задумчивым: «Как ты вообще подружился с дьяволом во плоти?»

«Почему такую очаровательную и милую девушку стоит бояться?» — спросил Джек, его глаза искрились весельем.

Аларик нахмурился: «Ты единственный, кто мог бы назвать милым и очаровательным дьявола. Она потомок короля демонов, который терроризировал королевство двадцать лет назад. Мне было тогда пять лет, и я видел, как это чудовище буквально ело детей на завтрак. Он пропитал эту землю кровью».

Джек покачал головой: «Дети не должны расплачиваться за грехи предков».

Аларик тяжело вздохнул: «Мы живём в мире, далёком от идеала. Немногие могут преодолеть свои предрассудки и ненависть, за которыми следует всепоглощающий страх».

Аларик сделал шаг вперед, его лицо выражало решимость: «Давай так: я помогу вам выиграть турнир, но потом ты поможешь мне в одном деле».

Джек кивнул, его глаза блестели уверенностью: «Без проблем».

Они обменялись твердыми рукопожатиями, подтверждая свою клятву поддержки и сотрудничества.

Взяв на себя роль стратегов, они начали вынашивать план на победу в турнире. Джек стоял неподвижно, рассказывая каждую деталь, его голос звучал уверенно и решительно. Аларик внимательно слушал, внося свои предложения и уточнения, чтобы сделать стратегию еще более надежной.

Когда все детали были окончательно обсуждены, Аларик предостерег Джека:

«Будь осторожен, в тени света королевства скрываются тьма».

Словно угадав момент, из ближайшей тени выскользнула Загадка, держа во рту большую рыбину. Её зеленые глаза сверкнули на мгновение, прежде чем она, мгновенно развернувшись, исчезла среди темных уголков арены. Джек и Аларик лишь успели обменяться удивленными взглядами.

Первым испытанием на турнире стала стрельба из лука.

Толпа на трибунах замерла в ожидании. Джек с широкой улыбкой на лице эффектно шагнул на арену, его походка была полна уверенности и энергии. В глазах сверкал огонь азарта.

Он подошел к стрелковой площадке и взял в руки лук. Лук в его руках выглядел как совершенно чужой предмет, и Джек явно не чувствовал себя уверенно. Он неловко пытался положить стрелу на тетиву, его пальцы дрожали, а движения были неуклюжими и сбивчивыми. Стрела скользила и выскальзывала, как будто не желала подчиняться.

Зрители обменивались улыбками, узнав в Джеке неопытного новичка. Они радовались предстоящему зрелищу и готовы были помочь ему опозориться.

Джек, словно боясь потерять стрелу, кое-как натянул её на лук. Все ожидали, что стрела не долетит до мишени.

Но когда Джек выпустил свою стрелу, произошло что-то невероятное. Стрела мчалась к мишени, казалось, что она летела невероятно долго, и мгновение стало вечностью. Все замерли, следя за полетом стрелы. И тут, словно чудо, стрела попала прямо в центр мишени, в десятку. Было ясно, что это не случайность, а результат удивительной удачи или, возможно, чего-то большего.

Зрители взорвались аплодисментами, и даже те, кто был подавлен неопытностью Джека, не могли удержать улыбку и восхищение.

Следующая стрела была выпущена под таким необычным углом, будто Джек даже не целился. Однако она точно попала в цель — в оперение предыдущей стрелы, разорвав её.

Арена превратилась в театр, где Джек играл главную роль. Его выстрелы были не просто попаданием в цель. Это было настоящее зрелище.

Он выпускал стрелы с немыслимых углов, из самых неудобных позиций.

Даже стоя спиной к мишени, он стрелял точно. Стрелы двигались по законам фантазии, а не физики.

Джек с хитрой улыбкой и блеском в глазах обернулся к трибуне, где стояла принцесса. Он театрально послал ей воздушный поцелуй. Принцесса, покраснев, отвела взгляд, но её губы растянулись в восхищённой улыбке. Она на мгновение задержала взгляд на Джеке, её глаза сияли смесью изумления и восхищения.

Её черты — высокие скулы, глубокие рубиново-красные глаза и белоснежные волосы, развевающиеся на ветру, — на мгновение заставили его задуматься об Аделине.

Но он отмахнулся от этой мысли и снова сосредоточился на происходящем вокруг.

Наступила очередь Аделины. Под гнетущую тишину толпы она подошла на позицию, сосредоточенная и спокойная. Её пальцы легко обхватили лук, проверяя его вес и баланс. Медленно натянув тетиву, она сделала глубокий вдох. В этот момент воздух словно застыл.

Она стояла там, чувствуя, как волна неприязни и осуждения захлестывает её. Толпа вокруг была жива, как единый организм, дышащий ненавистью. Каждый её выдох напоминал ей о том, что она здесь чужая.

С каждым натягиванием тетивы, каждый раз, когда её стрелы вонзались точно в цель, она ощущала невидимые взгляды, как острые кинжалы, вонзающиеся в спину. Зрители шептались, перешёптывались, некоторые даже кидали презрительные взгляды, не скрывая своей враждебности. Мужчины стискивали зубы, женщины прикрывали глаза детей, словно защищая их от её присутствия.

Каждое её движение, казалось, сопровождалось глухими ропотами, почти неслышимыми, но ощутимыми. Кто-то шептал: «Демон». Этот шепот, тихий, но наполненный злобой, распространялся, как ядовитый туман.

Аделина держала спину прямо, глаза её светились решимостью, но сердце колотилось в груди, как пойманная птица.

Пока она стояла здесь, она была символом силы и храбрости, несмотря на гнёт толпы. Её лицо оставалось спокойным, но внутри бушевал шторм.

Стрелы Аделины продолжали находить цель, каждая из них была вызовом толпе, утверждением её права быть здесь. Но каждая её победа лишь разжигала пламя ненависти. Люди морщились, шептались ещё громче.

Толпа бурлила, как раскалённый котёл из глубин ада, но Аделина стояла над ним, высоко подняв голову. Она чувствовала, как на неё давит груз осуждения, но её воля оставалась непоколебимой, как камень, стоящий против течения бурной реки.

Джек стоял на краю арены, наблюдая за Аделиной. Вокруг него воздух был густым и вязким, словно пропитанным невидимой злобой толпы. Каждое презрительное шептание, каждый насмешливый взгляд будто пронизывали его насквозь, оставляя невидимые раны. Он чувствовал эту ненависть так, как другие чувствуют жар от костра или прохладу ночного воздуха.

Его глаза метались по лицам зрителей, отмечая каждую тень презрения и ярости. Сердца людей, полные жестокости, стучали для него, как гром среди тишины. Он слышал их, чувствовал их биение, словно глухой удар молота по наковальне. Каждый удар отдавался в его груди, сливаясь с его собственным сердцебиением. Джек сжимал кулаки, его пальцы побелели от напряжения.

Он смотрел на Аделину, её фигура казалась такой хрупкой перед волной ненависти, накатывающей на неё. Но она стояла неподвижная и спокойная, как остров среди бурного моря. Для Джека она была больше, чем просто друг; она была тем, кто давал ему ощущение принадлежности, тем, кто помогал ему не чувствовать себя чужим в этом мире.

Каждое оскорбление, направленное в её сторону, он принимал на себя, как удары хлыста. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах полыхал огонь гнева. Он хотел защитить её, оградить от этой жестокости, но знал, что сейчас её сила — в её собственном спокойствии и непоколебимости.

Джек глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но воздух казался густым и тяжёлым, как смола. Он чувствовал, как эта ненависть душит его, сдавливает горло. Он стоял рядом, готовый в любой момент броситься в бой, если потребуется, но также осознавал, что сейчас его сила — в поддержке на расстоянии, в тихом признании её мужества.

Толпа бушевала, но для него сейчас существовала только Аделина. Она была его якорем в этом бурном море, его светом в тёмной ночи. И ради неё он был готов принять на себя весь этот гнев, всю эту ненависть, лишь бы дать ей возможность стоять твёрдо и уверенно, несмотря на всё окружение.

Как часто бывает, интеллект толпы определяется самым глупым её участником, и вскоре на арену полетел первый камень. Первый камень, брошенный из толпы, пролетел над головами зрителей и ударил Аделину в лоб, оставив кровавую полосу. Она пошатнулась, но не опустила лук. Вместо этого её рука, твёрдая и уверенная, натянула тетиву и выпустила стрелу, которая с глухим стуком вонзилась в центр мишени.

Её лицо осталось непроницаемым, глаза сосредоточены на следующей цели. Кровь медленно стекала по её лбу, попадая в глаза, но Аделина не обратила внимания ни на боль, ни на толпу, чей рёв стал глухим фоном.

Она оставалась в своём мире, мире лука и стрел, где не было места для страха или боли.

Джек почувствовал, как внутри него что-то сломалось. Его терпение лопнуло, как натянутая до предела струна.

В тот же миг его воля вырвалась наружу, словно невидимая волна. Вокруг него воздух завибрировал, будто не выдерживая напряжения. Джек встал прямо, его взгляд стал холодным и жёстким, как сталь. Казалось, сама земля содрогнулась под его ногами, когда он сделал шаг вперёд.

Толпа замерла, ощущая это изменение. Воля Джека, его дух, стали осязаемыми, пронизывая пространство вокруг него. Этот мощный поток энергии заставил людей отступить, их лица исказились от ужаса. Те, кто ещё секунду назад бросал камни, теперь стояли, как парализованные, не в силах двинуться.

Джек обвел взглядом толпу, и его воля, как невидимый поток, прошлась по каждому из присутствующих. Ненависть, что так яростно бушевала, мгновенно обратилась в страх. Люди, слабые духом, начали падать на землю, теряя сознание. Их тела валялись, как сломанные куклы, на грязной земле.

Густой страх наполнил воздух, заменяя ненависть. Люди отступали, их лица были искажены ужасом, они не могли даже кричать. Джек стоял, как непоколебимый страж, его присутствие подавляло всё вокруг. В этот момент он был не просто человеком, он был воплощением воли и силы, способным изменить реальность одним лишь своим духом.

Аделина, обернувшись, увидела, как его глаза горели решимостью, и поняла, что сейчас он защитит её любой ценой. Она словно стояла рядом с ним, чувствуя его мощь, его защиту. Этот момент изменил всё: ненависть толпы была сломлена, и теперь они видели перед собой не просто человека, а короля, чья воля была несокрушима.

Джек не мог оставаться в стороне, когда на Аделину летели камни и грязь. Она не просила о защите и помощи, но ему это было неважно. Он был эгоистом. Он двигался, ведомый своим внутренним огнём, жаждой свободы и неспособностью мириться с несправедливостью.

Он встал между ней и озверевшей толпой, его присутствие было словно непроходимая стена. В его глазах горела решимость, и он ни секунды не сомневался в своём праве вмешаться. Джек всегда жил по своим правилам, и сейчас он решал, что никто не смеет трогать тех, кто ему дорог.

Не говоря ни слова, он продолжал стоять рядом с Аделиной, его плечи расправлены, а взгляд направлен на каждого, кто осмелился бы сделать ещё один шаг. Для него это было не героическим поступком, а лишь ещё одним проявлением свободы — делать то, что он считал нужным, то, что хочется, невзирая на последствия.

Аделина почувствовала, как волна его решимости и гнева окутывает её, словно защитный кокон. Она украдкой взглянула на него, и её сердце дрогнуло. Джек, этот своенравный пират, встал на её защиту, даже не спросив её разрешения. В его поступке было столько силы и безрассудства, что она не могла не ощутить благодарность и удивление.

Она видела, как толпа отступает, люди падают на землю, теряя сознание от страха. В этот момент её глаза затуманились слезами не от боли или унижения, а от осознания того, что в этом мире, полном жестокости и ненависти, рядом с ней есть человек, готовый защищать её до последнего.

Это чувство тепла и безопасности было таким редким и ценным, что она позволила себе на мгновение расслабиться и почувствовать, что она не одна.

Собравшись с силами, Аделина вновь сосредоточилась на мишени. Она ощущала, как её уверенность возвращается, подкрепленная присутствием Джека. Стрелы вновь полетели одна за другой, и каждая попадала в цель с небывалой точностью.

Принцесса Элеонора сидела на трибуне, её глаза, как кровавые рубины, были прикованы к фигуре Джека на арене. Тонкие элегантные пальцы нервно теребили край платья, когда она наблюдала за каждым его движением. В её взгляде блестело нечто большее, чем простой интерес.

Когда Джек шагнул вперёд, подавляя волю толпы, Элеонора невольно прикусила губу, её дыхание участилось. Она не отрывала взгляда от его лица, и в её глазах отражалась смесь обожания и нездорового желания. Она наклонилась вперёд, игнорируя шёпоты придворных, её внимание было сосредоточено только на нём.

Каждое его движение, каждая жесткая линия его тела, каждое проявление его силы захватывало её. Она смотрела, как Джек защищает Аделину, и в её глазах сверкала искра восхищения, смешанная с мрачной тенью желания обладать. Её губы изогнулись в едва заметной улыбке, когда она представила, как этот свободолюбивый пират мог бы принадлежать ей.

После Джека и Аделины на арену вышли другие участники, уверенные мастера своего дела. Позы их были близки к идеалу, но сегодня был не их день.

Мишени казались неприступными, их центры оставались нетронутыми, и воздух был наполнен напряжением, будто сама природа отказалась подчиняться навыкам участников. Стрелы, как будто обиженные на своих стрелков, отклонялись от курса и разлетались в стороны, вызывая смешки и шепоты в толпе.

Лица лучников хмурились от разочарования, и вокруг арены раздавались недовольные возгласы зрителей, привыкших к более зрелищным выступлениям.

Джек и Аделина, наблюдая за этим зрелищем, обменялись уверенными взглядами, понимая, что их выступление осталось непревзойденным.

Выйдя за кулисы, Джек поддерживал маску радостного и уверенного победителя, но, как только оказался в уединении, его улыбка угасла и на лице появилась настороженная нахмуренность. Он напряженно вспоминал момент, когда его взгляд случайно задержался на королевской ложе. В тот миг он заметил что-то странное в поведении короля.

Король стоял неподвижно, его взгляд был пустым, как у марионетки, которой управляли чьи-то невидимые нити.

В глазах не было ни малейшего признака осознания или человеческой мысли, словно его лишили воли и заставили быть просто оболочкой. Этот вид пробудил в Джеке чувство тревоги.

Продолжение следует...

Умираю от жары. 31 градус - это боль.🥵

С любовью, STANDARTh😘

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/110393/4198803