Готовый перевод I Became the Leader of the Monster Circus Troupe / Я стал лидером цирковой труппы монстров: Глава 16

Глава 16: Паучья леди Юракне (часть 4)

Я заглянул в окно статуса.

Уровень симпатии (привязанности) Юракне по-прежнему находился на отметке 3.

Он не поднялся ни на единицу.

Да и не ждал я, что она вдруг возрастёт. И то ладно, что не упала ещё ниже.

Когда я впервые вызвался ей помочь, я как-то автоматически предположил, что в этом мире паровых машин и летающих дирижаблей найдётся какая-нибудь хитроумная «двусторонняя картофелечистка» или что-то вроде того.

Но ничего подобного не оказалось.

Даже когда я попытался описать Юракне, что такое картофелечистка, она смотрела на меня совершенно непонимающе.

Тогда до меня дошло…

Вспомнилось, что обычная картофелечистка появилась в начале XX века — это ведь вообще не про уровень технологий, а про чью-то конкретную идею и изобретательность.

Выходит, сколько бы ни развивались паровые двигатели и дирижабли, без «того самого человека с озарением» подобный кухонный инструмент может так и не родиться.

А я и ходить толком не научился как следует, не говоря уж о том, чтобы ловко управляться ножом…

Результат, разумеется, вышел плачевный.

Стыдоба просто.

Самому Вондерштайну стало неловко.

Чёртова харизма не помогает даже картошку почистить.

> **Свойство: “Пальцевая чистка”**

> Зона применения: пальцы

> Эффект: между указательным и средним пальцем формируются парные костяные лезвия, идеально подходящие для чистки картофеля и фруктовых шкурок!

> Требуется: Дебулрут x1

Снова эти навязчивые «автопредложения». Я стёр уведомление.

Уже слишком поздно.

В этот момент из-за шторки в передней части шатра появилась Юракне.

— Господин директор, э-э… Это сойдёт? — спросила она, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы показать плащ.

Это пальто идеально скрывало её спину и талию.

Четыре руки плотно прижимались к телу, совершенно не отличаясь от нормальной человеческой фигуры.

Теперь стало ясно, как она ходит за покупками в городе.

— Прекрасно тебе подходит.

— Э-э… правда?

Даже я, социально неловкий в реальной жизни, знал, что когда девушка спрашивает: «Мне идёт?» — надо похвалить.

«Вперёд, симпатия, растём!» — подумал я.

Однако она только кивнула с каким-то странным видом, а в улыбке её скользнула лёгкая грусть.

«Хм? Может, я слишком сухо ответил?»

Но ведь странно было бы рассыпаться в комплиментах, когда она всего-то накинула старенький дорожный плащ.

Кхм, и к тому же…

В этот момент мои губы сами собой выдали:

— Хотя, по-моему, тебе ещё лучше без него.

— …А?

Она посмотрела на меня в недоумении.

«Чёрт!»

Проклятье «Улыбающегося человека»! Оно даёт выдержку в стрессовых ситуациях, но ослабляет самоконтроль в речи, не фильтруя случайных высказываний.

Вспомнил, как в особняке Вергсонг я ляпнул про «можно ли потрогать»…

Вот и сейчас та же история.

Честно говоря, мне она и правда казалась красивее без плаща.

Разве несколько лишних рук — это что-то настолько омерзительное? На свете полно тех, кто мечтал бы о дополнительных руках.

Но ей-то подобное говорить совсем не следовало.

Ведь члены «Цирка Чудовищ» — изгои, отвергнутые обществом из-за внешних особенностей.

Я знал, сколько ярости они накопили в душе, особенно когда в TT1 они превращались в настоящих чудовищ.

Они сами ненавидят свою внешность.

А я ещё брякнул, что так, мол, «лучше».

Для Вондерштайна-то оно, может, и так, ведь он любит всякие странные изменения и «улучшения» чужих тел.

Но вот симпатии от этого у неё точно не прибавится.

— Эм, пойдём скорей… — Юракне торопливо обогнала меня и пошла вперёд.

Я влип.

Основательно влип.

Я ещё раз мельком глянул на неё — она постоянно оборачивается, проверяя, иду ли я следом, при этом явно нервничает.

Вот так я угробил возможность «успешного эскорта» на корню…

К счастью, не похоже, что уровень симпатии упал, но, наверное, до снижения было очень близко.

Мы добрались до рыбного рынка в полном молчании.

— А-а, вот, директор… вон там.

Пока я размышлял о своём проколе, мы уже вышли к берегу реки.

Ночной мрак постепенно уступал место огням прожекторов, толпившихся на набережной.

Отсюда несло запахом рыбы и гулко чавкала грязь под сапогами.

В Аксвилле творилось настоящее оживление.

— «Нару №9 на выход! Смена на “Нару №3”! Быстро!»

— «Нару №4 швартуем, швартуем!»

— «Чёрт, как давно я не наведывался на рыбный рынок…»

Она не шла рядом со мной, но и не отставала. Держалась на таком расстоянии, будто боялась: подойди ближе — напугает, отойди дальше — обидит.

Мне нужно было реабилитироваться, хотя бы немного.

Я решил первым заговорить:

— Мисс Юракне, а что ты хотела купить?

— Ну, сейчас же сезон осетров, думаю, возьму осетрину. Можно и на гриле приготовить, и в суп. Могу крабов прихватить. Тебе что-нибудь хочется?

— Хм… не знаю. М-м… тут бывает скумбрия?

Я просто назвал знакомую рыбу.

Юракне непонимающе поморгала:

— Скумбрию обычно засаливают и везут из прибрежья, больше оптом. В мелких портах вроде этого свежую найти нелегко, иногда на дневном рынке бывает…

— Ясно, не знал… Спасиб, что подсказала.

— А… ага.

Снова она смотрела на меня с лёгкой скованностью, будто чувствовала дискомфорт, что приходится говорить с Вондерштайном.

Затем быстро двинулась по рядам аукциона, выбирая покупки.

— «Нару №3! Осётр 200 кило!»

— «Нару №5! 100 кило скумбрии! Осётр 120!»

— «Нару №2! Крабы 250 кило!»

С одной лодки выгружали улов, тут же шёл торг, цены назывались громко и чётко.

Рыбный рынок в Аксвилле невелик, большинство покупателей — либо возчики на телегах, либо владельцы маленьких кафе.

Мы с Юракне кое-как протиснулись сквозь толпу и наблюдали за аукционом:

— «Пять скумбрий, 12.4 кило, старт 100 лотти! Кто больше? 102, 103, 105, 108! Есть выше 108? Вот, 110, 112! 115! 117! 119! 119 лотти, продано! Ещё ставки? Нет? 119 лотти, всё!»

Аукционист бегло записал итог, взял деньги, отдал рыбу покупателю, который тут же увёз её на телеге. Вся сделка заняла секунд десять.

Установка цены, передача товара, затем новый лот — всё отточено, точно цирковой номер.

Даже в таком небольшом месте скрывается «особый мир» профи.

Торговцы мельком осматривают качество рыбы, мимикой дают понять «годится» или «отказ», стучат дощечками или шепчутся с напарником.

Новичку тут негде вклиниться.

Как они вообще с этим справляются?

Пока я с открытым ртом смотрел, аукционист уже взвесил следующую порцию.

Рука его ловко двигала гирьки:

— «Осётр, 8 штук… вес… 10.5 кило!»

Вон и осётр, который искала Юракне.

— О, осетрина, не будешь покупать?

— Э-э, думаю, этот лучше пропустить, — нахмурившись, ответила она. — Из восьми рыб у двух заметны кровоподтёки. Видишь тёмные пятна на пузе? Они застряли на крючьях сети, и у них побилось мясо. А ещё одна давно протухла, видишь её глаза? Уже началось разложение.

Я, естественно, кивнул, восхищаясь тем, как она мгновенно оценила состояние рыбы. Возможно, это опыт, накопленный за те два года самостоятельной жизни.

Но не только я удивился её словам — аукционист тоже обратил на нас внимание. И не только он: несколько других покупателей рядом вдруг начали на нас поглядывать. И в их взглядах не было восторга — скорее, недоумение и раздражение.

Аукционист подошёл к Юракне, раздражённо обрушился:

— Эй, ты там, что за наветы? Не знаешь правил аукциона? Решила всем порчу навести? Обнаружить брак можно после покупки, а до того рот на замок! Или думаешь, уговоришь хозяина сбросить цену одним жестом? Откуда приползла вообще, мешаешь работать!

Кажется, «неписаные» правила действительно существуют. Судя по тому, как побледнела Юракне, она и сама понимала, что вляпалась. А ведь она так сказала только потому, что я спросил и она ответила…

Она же не могла проигнорировать вопрос самого Вондерштайна.

«Что теперь делать?»

Аукционист напористо надвигался на Юракне, и та, перепуганная, попятилась.

Я всё испортил своим присутствием, и моя драгоценная возможность повысить симпатию утекает сквозь пальцы.

Вздохнув, я шагнул вперёд и встал между ними.

— Эй, ты кто такой?

— Я… её муж.

Вместо долгих объяснений проще всего сказать «муж и жена». Так сразу ясно, кто я и почему вмешиваюсь.

— Муж? Ну и что? Чего вы вообще тут шум поднимаете, сбивая мой товар?! Забирай жену и проваливайте!

Очевидно, этот продавец пытался сбыть «проблемную» партию. Орал он громко. Я постарался выдержать привычную мне «улыбку». Человек, который смеётся, не может быть выбит из колеи.

— Давайте вдвое больше денег.

— Чё-ё… что сказал?

— Если вопрос в цене, я дам вам двойную ставку. То есть 160 лотти.

Аукционист изумлённо уставился на меня. По словам Юракне, продавцы после аукциона зачастую получают наценку от минимальной цены до фактической, и эта разница бывает ощутимой. Возможно, я сейчас предлагаю ему очень выгодную сделку.

— А-э… хорошо, не будем тогда портить друг другу день. Впредь так не делайте. Я-то думал, вы засланы конкурентом… тут все на нервах, ха-ха.

Аукционист мигом сменил тон. Деньги решают всё.

Он объявил ставку и продал товар, грузчики упаковали осетров в корзину.

— Чей это мужик?

— Деньги сорит на ветер. Видно, аристократ.

— А баба у него красавица.

— Пара что надо, хе-хе.

Разговоры полетели по кругу. Юракне подошла ко мне и низко поклонилась:

— Простите, я… в лишний расход вогнала…

— Да ничего, денег у нас хватает.

Она вокруг огляделась и тихо прошептала:

— Эм… а почему вы… назвали меня женой…?

— Само собой вырвалось. Просто показалось уместным… Извини, если тебе это неприятно.

— Нет! Наоборот, это же я виновата…

— Да нет, всё началось с моего вопроса. Хе-хе… если что-то подобное повторится — не волнуйся. Деньги есть.

— …Хорошо.

Она смотрела на меня как-то странно: то ли хотела разобраться, что у меня на уме, то ли смутилась, что я слишком добр. У меня и с Эллой так было: ты пытаешься помочь, а в ответ только подозрения. Развеять их быстро не выйдет, придётся терпеливо действовать.

— Кстати… не подойдёшь ли поближе?

— А?

— Мы ведь «пара». Выглядит странно, что мы стоим на расстоянии.

Ведь то, что она всё время от меня отбегала, привлекало ещё больше внимания публики.

— Да и кричать тебе пришлось издалека.

— А…

Она задумалась, потом шагнула… и ещё…

Шурш.

Я увидел, как её фиолетовые волосы скользнули перед глазами. И тут мягкая поверхность её тела прильнула ко мне, словно она решила полностью войти в мои объятия. Настолько близко, что мы стали слышать сердцебиение друг друга.

Я машинально обнял её за плечи.

— Так… нормально?

— …

— …?

— …

Меня самого подобная внезапная «близость» ошарашила. Но «Улыбающийся человек» не выдаёт смущения. Я, не меняясь в лице, продолжал сохранять спокойную улыбку.

— Вообще-то я имел в виду просто подойти на расстояние руки.

— Ох… п-простите!

И тут «паучья женщина» наконец поняла, что произошло, и резко покраснела.

http://tl.rulate.ru/book/109712/5320948