Готовый перевод Не говорить о любви / Не говорить о любви: Часть 3

В этот же день была поездка в Булонский Лес, что внезапно оборвалась. Если в прошлый раз им повезло, и никого кроме них не было, то в этот раз, увы.

Эрик тут же запаниковал, ощущение реальности ускользает от него, в маске стало трудно дышать. Кристина схватила его за руку и увела с тропы, спрятавшись с ним за деревом.

Эрик мог бы решить, что девушка стесняется его, но её пальчики всё ещё сжимают его ладонь, а лазурные глаза смотрят с беспокойством.

— Может, нам лучше уйти? — спрашивает она, неуверенная, что он вообще услышал её в таком состоянии, и не дожидаясь его реакции, ведёт его к карете.

Сев в экипаж, Эрик приходит в себя. Карета тронулась с места — и он нашёл в себе силы говорить.

— Простите, Кристина. Из-за меня нам пришлось уехать.

— Не переживайте об этом, Эрик. В следующий раз найдём какое-нибудь уединённое местечко…

Она замолчала, уловив на себе ошеломлённый взгляд напротив.

— Что?

— Вы сказали «в следующий раз», Кристина, — объяснил он. — Но у нас осталось три дня. За это время вряд ли удастся снова выбраться сюда.

Девушка также сообразила, а Эрик не сумел озвучить эти мысли вслух — она хочет приехать снова в Булонский Лес с ним, неважно, через три дня или после.

***

Ночь выдалась довольно прохладной. Эрик подбросил дров в камин и зажёг пять свечей прежде, чем лечь в постель. Кристина наблюдает за ним, за каждым его движением, и мужчина вздрагивает, ощущая на себе её взгляд спиной, отчего она отворачивается, будто ничего и не было. Эрик ухмыляется про себя, но ничего не говорит.

Вытянувшись рядом с девушкой на постели, он спрашивает:

— Кристина… я бы хотел вас обнять… — девушка раскрыла ему свои объятия, но он добавил. — Безопасно обнять.

Несколько секунд понадобилось Кристине, чтобы понять, что это значит, прежде чем она повернулась к нему спиной.

Эрик лёг ближе и обнял её стройную талию со спины.

— Укройте нас, — напомнила ему девушка.

Он накрыл её и себя одеялом, снова обняв. Но в какой-то миг он решил, что она прикажет убрать от неё свои руки, как это было ещё в далёком детстве.

— Кристина, если вам не…

Она его перебила, устало хмыкнув:

— Нет, Маэстро, мне не неприятно.

— Я рад это слышать, моя дорогая. Но я лишь хотел спросить: вам неудобно?

После этого вопроса девушка вспомнила, что со дня смерти отца не спала рядом с кем-то. В первую ночь соглашения она даже не думала об этом, вымотанная из-за Эрика в плохом смысле и вымотанная в беспокойстве за него в хорошем, даже не задумываясь об этом. А сейчас его большая рука обнимает её за талию так, словно ласкает инструмент.

«Нет,» — подумала Кристина. — «Ни к какому инструменту Эрик не относится также трепетно, как ко мне.»

Эта мысль и то, что он больше не считает, что ей противен, заставило Дае улыбнуться.

— Нет, мне вовсе не неудобно, не беспокойтесь, Эрик.

Мужчина осмелился лечь ещё ближе, прижавшись к её спине грудью. К этому времени Кристина уже уснула.

Его маленький, почти отсутствующий нос прижался к её лопатке, что было неудобно. Эрик лёг ещё ближе, прижавшись щекой к её спине, и даже позволил себе едва-едва потереться щекой о лопатку Кристины.

И всё это время, прежде, чем уснуть, он старательно сдерживал слёзы.

Девятый день

Эрик проснулся и с ужасом обнаружил, что его дьявольские руки столь нагло кого-то обнимают. Сквозь сон он вспомнил, что это Кристина разрешила ему обнять её. Он прижал её крепче к себе. Его переполняет одновременно боль и восторг. Боль от прошлого, одинокого и жестокого, и восторг от того, что он знает, что девушка не будет возражать, что ему можно.

— Как… это прекрасно! Обнимать… кого-то… Обнимать вас, Кристина…

Ему показалось, что девушка тоже не спит. А если действительно показалось, то так даже лучше, и она не слышала, как он опять расчувствовался.

Девушка сжалась в его руке, тем самым прижавшись к нему ещё плотнее.

— Доброе утро, мой Ангел.

Нет, не показалось.

Она, как и он в прошлую ночь, убрала его руку от себя, и за её спиной послышался вскрик боли.

— У вас тоже затекла рука, — словно маленькому ребёнку, объяснила девушка, поворачиваясь к нему и кладя его руку на подушку, как можно осторожнее.

Эрик зашёлся в слезах — от боли в руке и от нежности возлюбленной.

Девушка легла ближе, поглаживая его по голове и пока стараясь даже случайно не прикасаться к затёкшей руке.

— Всё в порядке. Я здесь, Эрик. — приговаривает она, зная, что это плач не только боли — он долго подавлял это в себе.

Её ладонь спустилась ниже, едва ощутимо погладив его плечо, проверяя его реакцию. Спустилась к предплечью, и Эрик чуть дёрнулся. Медленно вниз, к локтю — мужчина вздрогнул и зашипел. Вот так, медленно и бережно девушка спустилась ниже — к запястью, к кисти и пальцам, массируя и растирая.

Эрик ошеломлён и растерян её действиями, всё ещё роняя слёзы на подушку. Кристина и сама не менее растеряна своей смелостью. Чтобы отвлечь его и себя, она задумчиво протянула:

— Всё же, стоит признать, это не совсем безопасное объятие.

И, кажется, получилось. Эрик поднял голову от подушки, ожидая дальнейших объяснений.

— Я про неприятный побочный эффект в виде затёкшей руки, — мягко усмехнулась она.

***

Кристина сидит на скамье за органом, рядом с Эриком, делая вид, что изучает ноты.

— Не бойтесь своего голоса, позвольте ему вырваться. Пусть он будет услышан. Следуйте за своим сердцем. Оно всегда знает. — наставляет он, глядя на возлюбленную.

Девушка явно подумала не о том.

«Следуйте за своим сердцем».

Её сердце уже знает, куда нужно идти. Значит, её путь — ворчливый и ранимый Призрак Оперы.

Девушка наклонилась ближе к своему Маэстро, на краткий миг прижавшись к его тонким губам своими, обняв одной рукой его острое плечо.

Эрик изумился и озадачился.

"Она просила не говорить о любви, но этот поцелуй… Она меня поцеловала… Меня поцеловала…»

— Эрик, — звучит рядом её встревоженный голос. — Вы плачете… Боже, вам плохо?

Кристина не на шутку перепугалась. Его снова трясёт. Видимо, снова слишком много ощущений.

— Н-нет, — он замотал головой и в каком-то даже для себя неведомом отчаянном порыве, обнял возлюбленную, прижав к себе.

Лицо он спрятал у неё в волосах. Девушка обняла его в ответ, понимая, что отталкивать сейчас — не имеет смысла, он слишком крепко её держит.

— Я… д-даже подумать не мог… что когда-нибудь буду так счастлив… — между рыданиями протянул он.

Его до сих пор колотит, что заставляет Кристину нервничать. Она не вынесет, если ему станет хуже. Незаметно даже для самой себя, она стиснула его ещё сильнее.

«Что будет, если я скажу, что люблю его?» — подумала она. — «Он снова будет плакать и дрожать?»

— Вы… не умерли… вы живы. О, мой Ангел!

— Всё в порядке, всё в порядке. Я не собираюсь умирать, Эрик. Я жива. Мой Ангел, — шепчет она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, хотя девушка едва сдерживает слёзы.

Через несколько минут озноб почти исчез, плач прекратился.

— К-кристина, мне уже лучше, вы можете отпустить меня, — пробормотал он, расцепив руки. — Спасибо вам, мой Ангел.

Девушка с трудом отстранилась. Что делать и как теперь быть?

— Почему вы поцеловали меня, Кристина?

«Действительно, почему? Я сама предложила не говорить о любви, но сама же и поцеловала его.»

— Вы сказали, следовать своему сердцу, и я… — она даже не замечает, как руки нервно сжимают подол платья, а щёки краснеют.

— Я имел в виду наши уроки, моя дорогая. — пробормотал Эрик снова.

Он сжимает собственные колени и старается утихомирить сердце, что бьётся только для Кристины и, на данный момент, с бешенной скоростью.

Ему казалось, что девушка во время уроков думает только об уроках, и потому старался сосредоточиться на обучении. Но она дала волю чувствам, с музыкой никак не связанными.

Мужчина задумался. Значит ли это, что как он любуется её кудрявыми локонами, что колышутся при малейшем движении, пухлыми губами и изящной шейкой, так и она любуется им, и в прошлую ночь ему не показалось? Да, ему сложно поверить, что кому-то нравится наблюдать за движениями его костлявых пальцев, на его нескладное тело, на его впалые щёки. Но она сейчас здесь. Поцеловала, не умерла, да ещё и смутилась!

— Позвольте мне тоже следовать своему сердцу, — в столь спокойной тишине молвил он.

Кристина подняла взор лазурных глаз на него. Ей показалось, что он собирается продолжить поцелуй, который начала она. В голове царит беспросветный туман, мысли ускользают, девушка замерла, в горле пересохло, а дыхание перехватило.

Но нет. Эрик взял её ладонь, поднёс к губам и оставил поцелуй на её пальчике, вкладывая всю нежность и трепет.

Странно, но сейчас девушка не почувствовала разочарования, как когда он поцеловал её в лоб. Напротив, она улыбнулась, позволив ему задержать её ладонь в своей дольше положенного.

— Но не будем забывать об уроках! — теперь его голос звучит твёрдо, уверенно, осанка прямая. Девушка знает, что это — его роль учителя.

Что ж, лучше это, чем неловкая тишина.

— Да, Маэстро…

***

Нет, Кристина знала, что в тот день, когда она услышала Ангела Музыки, жизнь переменилась. Но и подумать не могла, что настолько. Что с каждым днём она влюблялась в голос своего Ангела, что боялась, что незримый учитель мог покинуть её, и что он, возможно, не любит её так, как любит его она. И, не стоит также забывать о карьере и кривой её жизни, что стремительно поднялась вверх с тех пор.

Она была очень многим разочарована, когда силой обнажила его лицо. Наверно, Эрик и сам догадывается, что слыша его голос за зеркалом, она представляла себе не то, что увидела. То есть, девушка любит его и не отрицает это, но расстроена из-за того, что его внешность не соответствует её ожиданиям. И, ей всё же казалось, что обладатель голоса моложе, чем Эрик на самом деле.

То, что он кричал о своих преступлениях в тот ужасный для них обоих день… Кристине трудно с этим смириться, но, скорее всего, это правда. Неудивительно, если столько лет у него никого не было. И пусть ей действительно трудно смириться с мыслью, что её Ангел убивал, но каждый выживает, как может. Об этом Кристина знает на собственном опыте. В детстве они с отцом зарабатывали на жизнь, как могли. Он исполнял музыку на скрипке, она танцевала и пела. И пусть они жили бедно, но были друг у друга. У её Ангела не было никого. Но иногда она чувствует удовлетворение, зная, что кто-то, Эрик, страдал больше, чем она.

Также его внешность является преградой для него самого. Это объясняет, почему он живёт под Оперой.

Кристина думала, что из-за сегодняшнего инцидента с поцелуем, совсем как недавно с объятием, Эрик не придёт к ней ночью и не будет знать, как после такого смотреть ей в глаза. Но ей пришлось отвлечься от книги, которую она читала, сидя в постели — в дверь постучали.

— Входите, Маэстро.

Эрик знал, что в тот день, когда он представился Голосом для одинокой девушки с ангельским голоском, жизнь переменилась. Но и подумать не мог, что настолько. Ответив ей и предложив обучение, он открыл ей себя, пожертвовав своей безопасностью, самим секретом своего существования здесь, в Опере. Взамен он получил немногое, но и этим мелочам, что раньше были ему недоступны, был несказанно рад. Общение с ней и было той недоступной ранее мелочью. Это было рискованно, и Эрик это понимал, но впервые ответив ей, осознал, что не мог поступить иначе, не мог промолчать. Даже если бы это значило его погибель.

И куда это его приведёт?

И тот поцелуй… После него Эрик почувствовал себя иначе, словно заново родился. Такую уверенность, лёгкость и спокойствие он не ощущал никогда.

Мужчина вошёл в спальню, и, уже по привычке, зажёг свечи и подбросил дров в камин.

Кристина закрыла книгу и опустила ту на стол, снова наблюдая за своим Маэстро.

Эрик лёг рядом, накрыл её и себя одеялом, кутая возлюбленную плотнее.

— Эрик, что…

Вопрос так и остался незаконченным.

Эрик наклонился к ней и поцеловал в щёку, обняв девушку за спину.

Кристина удивилась, но и была рада, что он был спокоен, если не сказать, в прекрасном расположении духа.

— Спокойной ночи, Кристина, — он взял её за руку, сжав и прижавшись лбом к их сцепленным ладоням.

— Спокойной ночи, Эрик.

Десятый день

Кристина открыла глаза, обнаружив, что проснулась в пустой кровати. Приняв в постели сидячее положение, опираясь на подушки спиной, провела по тому месту, где спал Эрик, и вспомнила, что вчера ночью он сам поцеловал её, и сам взял её за руку, не спрашивая разрешения и не боясь её реакции. Это было странным и настораживающим. Но почему же он покинул комнату?

Мысли прервались, а увидев его, девушка поняла, почему он отсутствовал. Мужчина вошёл в спальню с подносом в руках.

— Эрик, что…

Договорить ей явно не дано, слишком уж она изумлена, и замолкает, глядя на то, как Маэстро улыбается ей. Но в этот раз ответ получен.

— Позвольте мне позаботиться о вас, мой Ангел, — он осторожно отдал ей поднос. — Это — завтрак в постель.

Девушка опустила поднос на кровать и, пока Эрик наклонился к ней, обняла за шею, целуя в щёку.

Кажется, теперь она должна развеять неловкую обстановку.

— О, завтрак на две персоны, верно? — с преувеличенным интересом спросила она.

— Да, если вы не против моей компании.

Этот вопрос был лишним, поскольку это не первая их трапеза вместе без маски, и девушка с самого начала сказала, что ей одиноко есть одной.

— Конечно, мой Ангел.

Эрик сел у изножья кровати, и теперь Кристина могла сосредоточиться на завтраке. Две чашки травяного чая, чей пряный аромат наполнил спальню, круассаны и заварные пирожные в коробках и этажерки с печеньем.

***

Пара сидит в гостиной около камина прямо на полу, и читает книги по ролям. Это очень помогает развить в Кристине актёрское мастерство. Но внезапно девушка прерывает чтение — ей нужно кое-что спросить.

— Маэстро, я могу покинуть дом на озере завтра после полудня?

В глазах Эрика читалась бесконечная тоска, но завтра — её последний день пребывания здесь. Ещё несколько дней назад он бы сказал, что Кристине не терпится как можно скорей покинуть это место и его самого. Но сейчас…

— И почему, мой Ангел?

— Я бы хотела успеть за время моего отсутствия в Опере навестить матушку Валериус.

— Что ж, можно Кристина. Скажите, а вы не будете против, если я составлю вам компанию в карете? После чего обещаю, что тут же уеду. Но не волнуйтесь, я верну карету вам обратно. — тут же поспешил заверить он.

Кристина улыбнулась, ответив на это краткое:

— Буду рада.

***

Это её последняя ночь здесь, в доме на озере, в этой комнате, в этой постели.

Эрик лёг рядом, и укрыв её и себя одеялом, потянулся к девушке.

Кристина ожидала поцелуй в щёку или в лоб, но замерла в тот момент, когда его большая ладонь накрыла её щёку, а тонкие губы прижались к её губам. Эрик задержался лишь ненадолго, неловко и неумело проведя языком по её губам, после чего отстранился.

Он не плакал, но не мог поверить, что решился на такое. Его бьёт лёгкая дрожь.

— Обними меня, — как-то жалобно, едва узнав свой собственный голос, пробормотала Кристина, протянув руки к нему.

Эрик заключил её в свои крепкие и нежные объятия, а девушка уткнулась носом ему в шею.

И несколько минут они лежали так, пока Кристина не нарушила тишину.

— Пару дней назад мне снилось, что у вас обычная внешность, Маэстро.

Эрик дрогнул и попытался отстраниться, но девушка продолжила.

— Я люб… я люблю вас, и… то есть, я не считаю вашу внешность ужасной, но… — Кристина чуть отодвинулась, проведя ладонью по его скуле, щеке и тонкой губе своего Ангела. — Вам было бы легче, и все несчастья, что выпали на вашу долю, обошли бы вас стороной. В моём сне вы жили в обычном доме наверху, не под землёй, работали критиком (на этом месте Эрик задумался, видимо о том, смог бы он быть критиком), в моём сне вы очень любили ходить по улицам Парижа, — с печалью в голосе поделилась она. — Будь всё так, нас бы не осуждало общество, и мы бы с вами познакомились иначе… Или не познакомились бы вовсе. Вряд ли вам, с обычной жизнью, захотелось бы быть с такой, как я…

Он резко перебил её, с пылкой нежностью обняв снова.

— Я в любой жизни хочу быть только с вами, мой Ангел.

— Но если бы вы были обычным, любая женщина захотела бы… — Кристина и сама не понимает, почему не может замолчать.

Эрик рассмеялся куда-то ей в волосы.

— Как же вы не понимаете, Ангел мой? Я не всегда вёл затворническую жизнь, видел многих мужчин и женщин. Но никогда за всю свою жизнь Эрик ещё не любил, как любит вас.

Кристина ахнула, эти слова тронули струны её сердца. Пара уже давно забыла условие «не говорить о любви».

— Вы преувеличиваете, Эрик.

— Нисколько, моя дорогая, нисколько.

— И даже если бы я боялась вас, всё равно бы любили?

— Да… — он говорит с болью в голосе, и одновременно с этим, вдохновлённо. — Это невозможно выразить словами… Издалека, незримо, на расстоянии… Любил бы. Всегда.

Кристина даже не знала, что может смутиться ещё больше, чем есть сейчас. Девушка поцеловала его в подбородок, почувствовав спасительную от неловкости сонливость.

— Спойте мне самую красивую колыбельную, которая вам известна.

Через несколько минут хватка Кристины ослабла, девушка заснула. Не просто рядом с ним, а в его руках, без маски. Эрик бережно переложил её на подушки. Он бы углубился в мысли о последнем дне возлюбленной здесь, но сонливость Кристины оказалась заразительна.

Одиннадцатый день

Эрик проснулся раньше, чтобы дольше любоваться спящей Кристиной. Во сне, как он заметил, девушка ещё более мила и прекрасна. Она божественна. Кто она, как не самый настоящий ангел? Кто ещё может любить его и не бояться, как она одна? Обнимать его, целовать, будто он обычный, красивый. Даже то, как золотистые локоны разметались по подушкам — идеально.

И, когда девушка открыла глаза, он улыбнулся ей, не пряча взгляд и лицо от возлюбленной. Это самое настоящее счастье. Знать, что она хочет видеть его также, как он хочет видеть её. Девушка улыбнулась ему в ответ. Он впервые обнаружил, что не хочет плакать на такой простой для других жест.

Пара пожелала друг другу «Доброе утро».

— В эту ночь вы будете один. Мне бы не хотелось, чтобы вам было хуже.

Эрик протянул руку и нежно погладил мягкие, пшеничного цвета тонкие локоны любимой.

— Нет. Я больше не одинок.

Девушка прикрыла глаза в ответ на его ласку, после чего взглянула на него.

— Тогда, после того, как я уйду наверх, спите здесь, в моей постели.

— У меня есть своя комната, Кристина.

— Да, Маэстро, я знаю, — недовольно пробормотала она, с ноткой сарказма. — Та, что с гробом, верно?

— Кристина, я сплю там уже много лет.

— И сон в такой мерзкой «кровати» явно ухудшил ваше состояние, — зашипела она, нахмурившись в отвращении, только подумав о гробе.

Девушка сжала запястье Маэстро, обездвижив на время его руку, чуть подняв ту над своей головой, давая ему понять, что до тех пор, пока он не согласится, она не разрешит ему прикоснуться к ней.

У Эрика перехватило дыхание. Беспокойство Кристины за него столь радует, хотя в это до сих пор сложно поверить. Он вдруг мрачно рассмеялся. Девушка решила, что чем-то обидела его.

— Знаете, мой Ангел, я даже пальцем не тронул вашу постель до вашего появления здесь… Боялся очернить своим лишним присутствием комнату для вас. И подумать не мог, что вы… Но если вы хотите, то Эрик будет спать здесь до вашего возвращения. Если только я могу надеяться на ваше возвращение.

Кристина кивнула и отпустила его запястье.

***

Эрик открыл дверь кареты, пропуская девушку вперёд, после чего присоединился к ней в экипаже. Окна плотно зашторены, и внутри довольно просторно. Поначалу они сидели напротив друг друга, но спустя минуту Кристина пересела к нему. Внезапно мужчина почувствовал, как она обняла его за плечо и мягко потянула на себя и вниз, позволяя его голове упасть ей на колени. Эрик оторопел, не ожидая от неё таких действий.

— Кристина!

— Путь будет долгим, — сказала она, игнорируя его замешательство.

Девушка сняла с него маску, улыбнувшись своему Маэстро.

Впрочем, сопротивлялся он недолго. Эрик удобнее устроился в таком положении, глядя на неё. Девушка поглаживает его по плечу и спине, откинувшись назад.

— Вы могли бы познакомиться с матушкой Валериус, — задумчиво пробормотала Кристина.

— И напугать бедную старушку, — хмыкнул Эрик. — Лучше не нужно.

— Вы же будете в маске, — девушка замолчала, понимая, что и ему в таком состоянии новое знакомство ни к чему.

Удалось ли ей хоть немного помочь ему и побороть депрессию? Хоть чуть-чуть? Он больше не плачет на даже малейшее проявление ласки с её стороны, сейчас совсем не трясётся.

— Что ж… тогда… помните, я сказала, что наша прогулка состоится в следующий раз, — её рука теперь гладит его волосы, ноготки девушки будто случайно задевают кожу его головы, отчего Эрик льнёт к её ладони, желая получить больше ласки. — Когда?

— Через неделю вам будет удобно, Ангел мой? — спросил он, силясь не заснуть снова под натиском нежности от Кристины.

— Да. Но увы, думаю, что мне больше нельзя исчезать так надолго, потому я смогу спуститься в дом на озере только на два дня.

— Ах, не волнуйтесь, я понимаю. Мы оба не хотим, чтобы ваша карьера пострадала.

Через полчаса решительной борьбы со сном, Эрик отнял голову от тёплого, даже сквозь платье, колена Кристины, и выпрямился. А после девушка даже не успела понять, что происходит, привыкнув, что Эрик сначала спрашивает. Её Маэстро, обвив рукой её стройную талию, мягко притянул её к себе. В сидячем положении их разница в росте почти не имеет значения, и сейчас на неё пристально и с обожанием глядят золотистые глаза. Кристина взяла в ладони его деформированное лицо. Тепло и нежность, что излучают прикосновения возлюбленной, приятно кружат голову. Эрик захватил её сладкие губы в пылком, но ласковом поцелуе, свободная рука запуталась в её волосах. Впервые за всё время он просто позволил своим эмоциям и чувствам вести его, зная, что девушка не оттолкнёт, что любит его. Более уверенно, чем в прошлый раз, он провёл языком по губам Кристины. И его потрясающая богиня застонала, открыв ротик, пропуская его язык внутрь.

Одна рука девушки легла на его щёку, другая в чёрных волосах Эрика. Мужчина вздрогнул.

С тех пор, как он влюбился в Кристину, он мечтал о поцелуях, но думал, что для него это — запретное счастье, которое никогда не дано ощутить. К хорошему быстро привыкаешь, и он привык к её нежности, к объятиям, к поцелуям, но не таким. Это… так много, и в то же время он хочет, зная, что его Ангел любит его. Видимо, он слишком надолго задумался, ибо теперь в поцелуе ведёт Кристина, подавшись ближе, касаясь своим горячим языком его, вторгаясь в его рот так бесстыдно. Эрик чувствует ток по всему телу, все мысли стали такими ненужными, а мир сократился до него и Кристины.

Слёзы сами собой льются по его щекам, но поцелуй резко прерывается, а всё из-за того, что колесо кареты видимо, проехалось по камню, отчего экипаж немного встряхнуло, что и испортило момент.

***

Прошло несколько дней

В артистическую Кристины постучали. Девушка разрешила тому, кто за дверью, войти, и обернулась.

Закрыв за собой дверь, стоял тот, кого девушка не ожидала увидеть.

Это был безупречно одетый высокий мужчина в маске. Ангел Музыки, Призрак Оперы и…

— Эрик?

Он улыбнулся, что было заметно по его сияющим глазам.

— Вы удивлены, Кристина?

Девушка метнула озадаченный взгляд от него к зеркалу и обратно, отчего Эрик хихикнул, после чего молвил:

— Мадмуазель Дае, я — ваш учитель вокала. Директора, за плату, разумеется, могут выделить для уроков один из залов. Если только вы согласны?

Он знает ответ, но она так забавно хмуриться, стараясь понять, что он сказал, вопросительно глядя на него.

— Я обдумал то, что сказал на крыше… В любой другой ситуации я ни за что бы на такое не решился, но вы… Вы любите меня, Кристина?

Вопрос прозвучал робко, Эрик боялся, что она передумает. Ведь, перед тем, как зайти к ней, он видел, как из гримёрной выходил мальчишка. Он может предложить ей больше, чем Эрик.

— Да, — она подошла ближе и уже хотела снять с него маску, но мужчина остановил её, перехватив запястье.

— Не здесь, Кристина. Наши уроки будут в строго приватной обстановке, но не здесь, пожалуйста… Я не хочу, чтобы меня видел кто-то другой.

— Конечно, простите меня. Я скучала по вам… и…

Девушка замерла, и от удивления подалась назад, когда его палец, без перчатки (Эрик был в маске, но перчатки не надел) очертил контур её губ, в каком-то смысле имитируя поцелуй.

— Не волнуйтесь. Ночью, укрываясь одеялом, я вспоминал вас, то, как мы держались за руки, и становилось легче.

Кристина была довольна это слышать. Как доказательство, что Эрик действительно спал в постели, а не в гробу, и что он вообще спал. Первые дни он говорил, что ему не требуется сон, но, как выяснилось, именно сон ему и был нужен больше всего, чтобы привести нервы в порядок.

Внезапно Эрик налетел на неё с объятием, желая даже через маску почувствовать аромат её волос, её духов, понять, что она снова рядом. Кристина обняла его в ответ, поглаживая по спине. Ей тоже было непривычно снова спать одной, и, проснувшись, не видеть его.

В тот день никто даже не знал, что высокий мужчина в маске, который свободно ходил по коридорам театра, и есть тот самый Призрак Оперы.

http://tl.rulate.ru/book/108997/4047221