Готовый перевод Вплоть до истощения души / Вплоть до истощения души: Глава 39

Цюй Чжэнчэн и другие оставались во дворце до самых сумерек. В прошлом они остерегались Шэнь Минхуаня и не решались открыто общаться с Ло Сююанем. Теперь, когда они поняли, что у этого человека даже нет никакой поддержки, их осторожность не позволила им оставаться в одиночестве. На мгновение они все почувствовали себя немного неловко.

Ло Сююань узнал от них о многих последующих планах Шэнь Минхуаня. Он также был принцем, которого все ждали. Задумавшись на мгновение, он высказал множество интересных идей.

Какое-то время во дворце царила, казалось бы, счастливая и гармоничная атмосфера царей, святых и министров. Однако о том, что они думали в своих сердцах и отказались ли они от того, чтобы сделать Шэнь Минхуаня императором, знали только они сами. Лу Суйпин был непривычно沉默.

Все могли понять, что он не говорил, когда Шэнь Минхуань был рядом, но было любопытно, что он был так немногословен перед Ло Сююанем.

"Брат Лу, тебя что-то беспокоит?" - спросил Цюй Чжэнчэн, выходя из дворца.

Лу Суйпин покачал головой и сказал в замешательстве: "Я просто не могу понять, почему Шэнь...почему принц доверил мне вопрос с уравнением земель? Он так ценит этот вопрос, почему он не волнуется о том, что я могу подделать его?"

Цюй Чжэнчэн не ожидал, что он будет одержим этим, и невольно рассмеялся: "Тогда ты сможешь?"

"Конечно, нет", - не колеблясь, ответил Лу Суйпин.

Лу Чжи тоже рассмеялся: "Брат Лу, я знаю, что и ты согласен с равнением земель. Если принц возьмет это дело на себя и возьмет на себя всю ответственность за него, подумает ли Брат Лу, что он хочет создать проблемы?"

"Конечно, нет", - Лу Суйпин все еще не сомневался. После того, как он закончил говорить, он опешил и вздохнул: "Я понимаю".

Ну и что, если отношения не очень хорошие? Шэнь Минхуаня не волновало, близки они или далеки, его взгляды не были такими узкими.

"Но почему он выбрал меня?" Может быть, на самом деле я был талантливее всех остальных, а Шэнь Минхуань смог увидеть это своим острым взглядом? - серьезно подумал Лу Суйпин.

Линь Чжихан смутился: "Все в порядке, просто веселись втихаря. Если ты будешь продолжать вести себя так нагло, я заберу все вино у тебя дома!"

Ван Цзинь тоже показал завистливые глаза и кисло сказал: "Из-за твоего происхождения".

Лу Суйпин был самым знатным из них. Его предки были богатыми коммерсантами, и он потратил половину имущества своей семьи, чтобы помочь императору Ци завоевать мир. Позже он был вознагражден за свои заслуги, и император щедро даровал ему титул.

Ученые, крестьяне, промышленники и торговцы, с титулом в качестве трамплина, последующие поколения семьи Лу постепенно сместили акцент на учебу и становление чиновниками.

Лу Суйпин не был тем, кто занимал самую высокую должность среди присутствующих, но он был безусловно самым богатым.

Лу Суйпин решительно покачал головой: "Невозможно. Ваше величество - не тот человек, который стал бы судить людей по их происхождению".

"О чем ты думаешь?" - Ван Цзинь был ошеломлен.

Цюй Чжэнчэн с улыбкой объяснил: "Хотя семья Лу не общается с другими аристократическими семьями, в их глазах их можно считать наполовину принадлежащими к их кругу. Более того, семья Лу действительно богата, ну и земли тоже довольно много".

"Поэтому вполне естественно, что они почувствуют, что вы и они будете на одной стороне. Начиная с равноправия земель, брат Лу, как ответственный чиновник, ваша семья Лу определенно примет на себя основной удар", - добавил Лу Чжи: "Они не только не будут жаловаться на вас, но, возможно, будут сочувствовать и жалеть, в конце концов, вы тот, кто больше всего угнетаем принцем".

Никто из присутствующих не сомневался, что Лу Суйпин не захочет отдать имущество семьи Лу. Никто из присутствующих не верил, что Лу Суйпин добровольно отдаст землю своей семьи для осуществления системы уравнивания земель.

Линь Чжихан тоже понял и сообразил, хлопнув в ладоши: "Тогда чиновников им трогать будет стрёмно, будут только принца ненавидеть!"

Только "свой в доску" Лу Суйпин может так повлиять, а иначе любой будет семьей ненавистен. А если на человека весь род нацелится, то законы их не волнуют.

Другие слушали-слушали с улыбками, а как Линь Чжихан эти слова сказал, все разом притихли, улыбки с лиц потихоньку сошли.

Гибели они не боятся, на реформах всегда жертвы будут, но как не прослезиться, когда кто-то как родной за них думает и оберегает так? Тем более что этот человек сам себя на плаху подставляет, лишь бы им всем поспокойнее жилось.

Завсегда это старики кого-то оберегают...

Шэнь Минхуаню с его годами и умом бы и без забот в центре сидеть, если даже династия падёт, он дольше всех должен жить.

- Ну тогда я... - пробормотал Чэнь Синь себе под нос.

Шэнь Минхуань небось не зря на него пальцем ткнул. Может, не просто так его экзаменами ведать поставил?

Цюй Чжэнчэн на него глянул:

- Верно помню, а ведь Шухуай, перед тем как помереть, семью Сюэ в подтасовках на экзаменах обвинял.

Покойный император его за "брехню" отругал. Семья Сюэ никак от того не пострадала, Шухуая Иня в ненависти прежней помнила.

Чэнь Синь кулаки сжал: брат...

Линь Чжихан по плечу его ласково похлопал:

- Покойник ведь, брат Чэнь Синь. Тебе Шухуаево дело доделывать, соболезную, облегчения желаю.

Закат на западе, небо с землёй в золоте, а на верхушках деревьев снег белый-белый.

Распрощались они друг с другом перед пышными дворцовыми воротами, завтра собраться договорились, разошлись довольные, да с грустью маленькой.

Шэнь Минхуань.

Человек тот и умом-то острёхонек, видит барыш и убытки, способен на огромную прибыль рукой махнуть, лишь бы людям света легче было; человек тот и сердцем мягкосердечен, видит боль и обиды давние, что служивый люд копит.

Сердце у человека того широкое, глаз сострадательный, а чужие спины вечно прикрывает, о себе не думая.

За таким Шэнь Минхуанем и правда спокойствие великое. Что ни назначит, всё выполнишь без страха.

Потому что наблюдает, потому что защищает.

А значит, и правда нечего бояться.

Даже Цюй Чжэнчэн вынужден был признать, что Шэнь Минхуань прирождённый лидер и прирождённый император.

Если уж судьба ему не выпала законно возлежать на троне, то это потеря для всего мира, а не для него самого.

*

Время после этого как будто бы на скорости пошло.

Шэнь Минхуань поручил Чэнь Сяоюю выделить Лу Суйпину отряд, чтобы тот не только оберегал его, но и по мере сил распределял землю силой. Зашагал он широко: пока поля семейства Сюэ не разделили, пока пустоши в пригородах не освоили, он за богатых землевладельцев Яньлина взялся.

Шэнь Минхуань велел повсюду по городу расклеить объявления и, не церемонясь, отобрал у себя императорскую печать, чтобы указы выпускать. И ещё очень бесцеремонно велел евнухам при дворе эти указы развозить по домам, кому сколько по состоянию положено.

Он выразил готовность заплатить за каждую отобранную у семьи землю цену выше рыночной, от имени двора.

Только вот откликнулся, как ни печально, всего лишь один желающий — и то семья Лу да семья Шэнь. Больше никто.

Всё просто: не хочешь отдать? Убьют да и всё. Земли ничьими станут — и денег сэкономишь.

Слова Шен Минхуаня, прозвучавшие горестным эхом из уст Лу Суйпиня, тронули сердца бесчисленных богатых дворян. В тот же день кто-то, ехавший в карете, запряжённой лошадьми, держал в руках документ на землю и стучался в двери особняка Лу.

Всё ещё есть лишь несколько человек, которые настолько хорошо осведомлены о текущих событиях и в чьих душах теплится искорка удачи, они думают, что Шен Минхуань не посмеет быть столь дерзновенным.

Даже если Фа Шан никого не обвинит, разве Шен Минхуань стоит выше Закона Короля?

Сделав вышеупомянутые заявления, глава семьи Жэн на собственном примере доказал, что Шен Минхуань и правда дерзок.

Семья Жэн пошла по стопам семьи Сюэ. Глава семьи был убит, чтобы навести ужас на других, а всё имущество было конфисковано. Все, кто творил зло в последующих поколениях, были либо обезглавлены, либо сосланы, а невиновные были помилованы.

Однако родившиеся в семьях Сюэ и Жэн, даже если они не творили зло своими собственными руками, всё равно были виновны в том, что не сообщили о преступлениях, о которых они знали, поэтому почти весь "клан" был уничтожен.

Обе семьи были процветающими. Всего за несколько дней кровь в городе Яньлин почти окрасила белый снег в красный. Зловещая известность Шен Минхуаня вместе с кровью растеклась по столице. На некоторое время это было способом остановить плач детей по ночам.

В то же время новый королевский экзамен также проходит стабильно и организованно.

С Чэнь Сином и другими у руля мы не беспокоимся о том, что кто-то может повлиять на ситуацию. Мы максимум обеспокоены тем, что они будут уклоняться и откажутся выполнять свои обязанности, что скажется на эффективности.

Шен Минхуань затем разделил работу детально, вплоть до того, что должно быть завершено каждый день.

Если вы можете завершить работу в установленные сроки, то поздравляем, и у вас будет надежда увидеть завтрашний рассвет. Если вы не сможете завершить работу, то боюсь, вам придётся отправиться на тот свет, чтобы найти солнце.

И без того плохая репутация Шен Минхуаня внезапно ухудшилась.

Все, кто служат чиновниками при дворе, — это учёные, и у всех у них перья — как мечи и слова — как сабли. Они не посмели ослушаться, но в частном порядке предали Шен Минхуаня анафеме и даже назвали его "Десятью Злодеями", будто не смогут умереть в мире, пока не разделаются с ним.

Но репутация Ло Сююаня росла шаг за шагом благодаря Шен Минхуаню.

Во-первых, как и то, что сделал Шен Минхуань у ворот особняка Сюэ, всё было сделано от имени двора, и все заслуги были присвоены Ло Сююаню. Он даже не появлялся сам и даже полностью скрыл своё присутствие в этом деле.

Народ знал только, что новый император был добр, он покончил с выходками задир и разделил их поля между людьми.

Студенты также знают только, что новый император мудр и влиятелен, он рассеял тень королевского экзамена и дал им больше возможностей.

Во-вторых, официальная семья настолько ненавидела Шен Минхуаня, что была готова подливать масла в огонь, возведя Ло Сююаня на алтарь и выставив Шен Минхуаня как образец чиновника-предателя.

Предыдущие планы Цюй Чжэнчэна теперь воплотились в жизнь.

— успешно поместил Шен Минхуаня в положение врага всего мира, презираемого тысячами людей, изолированного и беспомощного.

Полгода спустя королевский экзамен, наконец, подошёл к концу, но распределение земель в Яньлине ещё едва началось.

После того, как вопросы, связанные с королевским экзаменом, были улажены, Шен Минхуань не вмешивался слишком активно. Даже королевский экзамен он передал Ло Сююаню. Он только назначил несколько человек.

Конечно, человек, который был назначен по умолчанию, не знал, что он был назначен по умолчанию. Он думал, что его литературный талант был слишком ярким и излучал ослепительный свет, а затем его признал мудрый взор Ло Сююаня.

Нет, даже если они плохо читают Четверокнижие и Пятикнижие, они хорошо практикуют разные «странные и непристойные техники».

Однако Шэнь Минхуань был справедлив и не давал им отнимать возможности у других. На этот раз на императорский экзамен было отобрано беспрецедентное количество людей. Раньше выбирали лучших из лучших, а теперь Шэнь Минхуань хочет всех, кто выложится на экзамене.

После аристократической семьи он собирается заняться чиновниками. Большинство вакансий в официальных структурах срочно нуждаются в заполнении.

Шэнь Минхуань взял список, переданный Лу Суйпином, и щёлкнул языком: «Семья Куй всё ещё отказывается? Какие глупцы, жизнь — самое главное».

«Оказывается, и вы это знаете, Ваше Величество», — прозвучал спокойный тон Лу Суйпина с намёком на сарказм ни с того ни с сего.

Всего за полмесяца на Шэнь Минхуаня было совершено более десятка покушений, и Лу Суйпин стал свидетелем не менее пяти из них.

Он действительно не понимал, почему этот человек был таким агрессивным, как будто что-то подталкивало его к этому.

http://tl.rulate.ru/book/108792/4038697