Готовый перевод Вплоть до истощения души / Вплоть до истощения души: Глава 37

Никто не ответил.

Возможно, это связано с тем, что никто не ожидал, что Шэнь Минхуань будет говорить столь беспринципные слова с такой уверенностью. Все, кто стоял на коленях на земле, немного замолчали и не знали, как ответить на эти слова.

Шэнь Минхуань продолжил: «А вот относительно уравнивания земли, я это сделаю, но я добр и дам вам время подумать об этом».

«Милосердный» Шэнь Минхуань осмысленно посмотрел на лежащего на земле Лу Пея, который только что был убит им: «Начнем с незанятой пустоши за пределами города и земель, принадлежащих императорскому двору».

Он сделал ударение на словах «принадлежащих императорскому двору». Было очевидно, что и дом Лу Пея собирались обыскать.

Это заставляет людей сомневаться в цели Шэнь Минхуаня. Если двору чего-то не хватает, он будет убивать людей и конфисковывать их дома? Использовать их как ключик к богатству, так ведь?

На этот раз министры действительно засомневались.

Если их собственная смерть может спасти славу и богатство семьи, то пусть так и будет. Но если дело предрешено и изменить его нельзя, а землю семьи суждено потерять, то, конечно, им все же хочется жить.

Узнав, что сегодня Шэнь Минхуань, скорее всего, никого не убьет, Ло Сююань и Цюй Чжэнчэн с облегчением вздохнули.

Даже если этот человек будет убивать людей в будущем — это будет проблемой будущего. Пусть беспокоится об этом ваше будущее «я», — мрачно и радостно подумал Цюй Чжэнчэн.

Шэнь Минхуань взглядом обвел все еще стоящих людей, спрашивая, кого, по их мнению, следует назначить ответственным за дело уравнивания земель?

Во-первых, конечно, нужен человек с хорошим характером и целостностью. Ему не следует искать выгоды в этом деле, и он не должен предавать свои собственные убеждения ради какой-то мелочи.

Равные поля, равные поля — самое главное в этом слове «равные».

Людям, будь то простолюдины или могущественные чиновники, уготован разный и несправедливый удел. По крайней мере в любом решении, принятом Шэнь Минхуанем, они будут пользоваться одинаковым отношением.

Во-вторых, человек должен быть способным, иначе его могут обмануть дворяне, заставив продаться и помогать им пересчитывать деньги.

Этот человек должен быть смелым, чтобы осмелиться прогневать семью, и он должен уметь подсчитывать количество земли и число плодородных и второстепенных полей, а также уметь распределять их так, чтобы убедить людей.

Поскольку мы согласились быть справедливыми, то должны быть безупречными.

Людей, удовлетворяющих этим двум пунктам одновременно, немного, но они есть.

Взгляд Шэнь Минхуаня задержался на Лу Чжи, Линь Чжихане и других.

Разделение земли в Яньлине — это только начало. В будущем этот указ будет внедрен на каждом дюйме земли под яркой луной. К тому времени отвечающим за это дело людям, несомненно, придется взять инициативу на себя и броситься в самые сложные и болезненные места.

Поэтому этот человек должен быть крепкого здоровья и, как минимум, продержаться достаточно долго, чтобы завершить эксперимент по этой политике и разработать соответствующие законы.

Шэнь Минхуань задумался, его взгляд надолго задержался на волосах Суйпина Лу.

Они такие темные и пышные, и с первого взгляда видно, что он еще сможет сражаться за Да Ци в течение десяти лет!

Глаза Шэнь Минхуаня ярко горели.

Лу Суйпин молод только по сравнению с Лу Чжи и другими, а из-за своей красивой внешности он выглядит намного моложе своих лет.

На самом деле, самый молодой из этих людей — Цюй Чжэнчэн. Но Цюй Чжэнчэн является премьер-министром и не может так просто покинуть Киото.

Он должен помогать императору обеспечивать функционирование всей огромной династии, и даже если с императором случится несчастье, он должен вовремя справиться с ситуацией.

Более того, бремя Цюй Чжэнчэна будет только тяжелее. Шэнь Минхуань уже запланировал для него более десятка должностей — он даже не знает об этом.

Шэнь Минхуань тоже был беспомощен. Очевидно, что в династии Ци не хватало талантливых людей. Наконец-то появился Инь Шухуай. К сожалению, вместо того чтобы спасти императорский двор, он сам оказался вовлечён в это.

Так что теперь эту черновую работу должны выполнять эти ветераны, которые усердно трудились всю свою жизнь.

Лу Суйпин в ужасе посмотрел на Шэнь Минхуаня и невольно сделал шаг назад.

Цюй Чжэнчэн не знал почему, но внезапно почувствовал холод за спиной. Он осмотрелся, но ничего необычного не заметил.

«Мастер Лу», — решил Шэнь Минхуань, — «я поручу это дело вам. Хорошо ли это будет?»

«Мне?» — Лу Суйпин был слегка ошеломлён. На мгновение он забыл, что принял такое ребяческое решение не разговаривать с Шэнь Минхуанем, и в замешательстве спросил: «Почему мне?»

Шэнь Минхуань был озадачен: «Неужели вы не готовы?»

Не должно быть. Разве все эти люди не горят желанием принять участие в этих масштабных переменах? Вы этого не видите, но Лин Чжихан рядом с вами уже облизывается от жадности.

«Конечно, нет!» — твёрдо возразил Лу Суйпин.

Он просто принял как должное то, что Шэнь Минхуань не будет обращать на него внимания.

Да, каждый стремится совершить это великое дело, которое можно будет записать в истории, а отношения между каждым из них и Шэнь Минхуанем намного лучше, чем между ним и Шэнь Минхуанем.

Лу Суйпин сравнил свои чувства с чувствами Шэнь Минхуаня. Если бы кто-то относился к нему с такой обидой и отчуждением, то он бы даже не стал злобно мстить, а как минимум не стал бы доверять свои дела такому человеку, причём без обид.

Шэнь Минхуань не знал, что происходит в чужой голове. Точнее, он даже не осознавал, что с отношением Лу Суйпина к нему что-то не так.

Отталкивание, презрение, отдаление? Разве это не нормально? Хэ Чжан всё ещё хотел убить его.

Шэнь Минхуань убеждён, что все министры до сих пор смотрят на него так же, как и Лу Суйпин.

А как насчёт других людей, которые в последнее время кажутся очень дружелюбными к нему? Притворитесь. Они притворяются столько лет, что должны быть очень хороши в таком роде лжи и уловок.

Но это не имеет значения, будь то отвращение или ненависть, на него это всё равно не влияет.

«Если вы готовы, беритесь за дело. Этот план можно считать основой государства. На долгие годы я поручу его герцогу Лу», — с улыбкой сказал Шэнь Мин.

У Лу Суйпина вскипела кровь, когда он это услышал: «Я не отступлюсь, даже если умру!»

В суде на какое-то время воцарилась тишина. Кто-то был взволнован, кто-то боялся. Шэнь Минхуань со скукой огляделся и, увидев, что никто не подаёт голоса, вопросительно спросил: «Раз уж у вас нет возражений, не пора ли откланяться?»

Это был всего лишь вопрос, а прозвучало как предупреждение.

Текущий статус Шэнь Минхуаня не отличается от статуса императора. Теперь, когда он объявил об отставке, по процедуре евнух громко передаёт эту новость.

Шэнь Минхуань бросил взгляд на маленького евнуха, который трясся, как камышинка на ветру.

После того как Ло Сююань спустился сверху, он был единственным на высокой платформе.

Маленький евнух явно был в большем замешательстве, его губы побелели, и, казалось, он потерял связь с внешним миром.

Шэнь Минхуань щёлкнул языком и немного повысил голос: «Откланяйтесь»

«Мой император... а?» — Рассеянный придворный инстинктивно произнёс это поздравление. Внезапно в середине предложения он понял, что «откланяйтесь» только что прокричал Шэнь Минхуань.

Уже испуганное выражение лица вдруг стало немного искажённым, отчего он выглядел особенно странно.

Шэнь Минхуань не специально понижал голос, чтобы сделать его пронзительным. Его выражение и движения были предельно естественными.

Его голос был мягким и чистым, и чем чище он становился, тем длиннее звучал.

Если его нефритовые украшения ударяют друг о друга, то со стороны это выглядит, словно резвится чистый ручей среди сосен.

——Но это не скрывает, что он поступает, как евнух!

Ну что за глупости? С какой стати он так себя унижает?

Но никто не осмеливался смеяться.

Они смотрели на Шэнь Минхуаня со смешанными эмоциями в глазах. Понимает ли этот человек, что он делает?

Маленький евнух сам не заметил, когда перестал дрожать. Он стоял, разинув рот, и вдруг застыл, глядя на Шэнь Минхуаня.

А евнухов вообще считают людьми? Во все века, даже если ему девять тысяч лет и он обладает великой силой, с ним обходятся уважительно, но никто не знает, как они презирают его в душе.

Все стесняются быть рядом с ним и называют его мерином, словно одно упоминание о евнухе приносит беду.

Юный евнух привык к такому. До того, как попасть во дворец, он сам смотрел на евнухов свысока. Но став евнухом, он ещё больше к этому привык.

Он привык ставить себя ниже других и не обращать внимания на презрение, читаемое во взгляде любого, ведь всё это — нормально, не так ли?

— Господин! — воскликнул Чэнь Сяоюй. Казалось, у него в душе накопились тысячи слов, которые сейчас так и рвались наружу, но он сдерживал румянец, и ни слова не мог вымолвить.

Чэнь Сяоюй сам не мог объяснить, что он чувствует. Он то ли считал, что Шэнь Минхуань себя унижает, то ли восхищался широтой души этого человека. От смеси гнева и сентиментальности ему было не по себе.

Если не можешь сказать, то просто сделай это.

Чэнь Сяоюй встал на одно колено, сложил кулаки в знак приветствия и снова произнёс:

— Господин.

Он опустился на колени с такой силой, что они ударились о пол, издав глухой звук.

У Шэнь Минхуаня от этого дрогнули веки:

— Что случилось?

Шэнь Минхуань не любит никого принуждать. Что раньше, что сейчас, он даёт только те поручения, которые они согласны выполнить.

С того дня, как они назвали его «королём», они стали его ответственностью. Не хочешь делать — не надо. В любом случае, он может обеспечить их на всю жизнь.

Как-то раз некоторые даже сказали, что рано или поздно его научат уму-разуму из-за такого подхода и отношения к людям, но Шэнь Минхуань лишь рассмеялся.

Так или иначе, с точки зрения Шэнь Минхуаня, между тем, что делают Лу Суйпин и маленький евнух, нет никакой разницы. Они просто работают. Поскольку евнух не хочет этого делать, то пусть делает так, как получится. Ничего страшного.

Ну, конечно, за исключением «короля». «Король» — это не просто работа.

Поэтому он, естественно, не понимал, о чём думали все остальные. Он не знал, что с точки зрения большинства людей, должность равна не ответственности, а только статусу.

— В чём дело? — с подозрением спросил Шэнь Минхуань, глядя на преклонившего колени Чэнь Сяоюя. — У тебя неприятности? Я тебя не виню, просто встань и расскажи.

— Подчинённый не позволит себе навлечь неприятности и подвести господина. — Тускло проговорил Чэнь Сяоюй и послушно встал.

— Минхуань... — немного поразмыслив, Ло Сююань понял, что именно задумали остальные, но он не знал, как объяснить это Шэнь Минхуаню.

Маленький евнух всё ещё стоял там. Те взгляды, что глубоко укоренились в сердцах людей, были грязными. Как бы ты ни смягчал слова, они всё равно ранят других.

Шэнь Минхуаню показалось, что все во дворце ведут себя странно:

— Никто не смеет уйти, пока я не уйду, так ведь? Ну ладно, я уйду первым, и все разойдутся. И, между прочим, дорогие мои, обдумайте моё предложение после вашего возвращения. Это дело касается и Небес.

— Ну, ну, ты же такой тупица! — Гадко.

Втайне все министры ругались, но на лицах сохраняли весёлое выражение:

— Конечно-конечно.

Шэнь Минхуань изящно махнул рукой и собирался увести с собой Чэнь Сяоюя. Министры не решались сдвинуться с места и лишь наблюдали издали.

Ло Сююань немного занервничал:

— Минхуань, постой!

Шэнь Минхуань остановился.

http://tl.rulate.ru/book/108792/4038665