Готовый перевод Spirit Walker / Странник духовного мира: Том 2. Глава 57. Истинная натура

Из солнечного и открытого юноши он превратился в мрачного и зловещего повелителя демонов. Преображение Глаза Демона было плавным и естественным, словно он всегда был существом с двумя сторонами – добром и злом.

Его мускулистое тело напряглось, вены вздулись под кожей, а лицо исказила свирепая гримаса, подобная лику смерти. Он пытался вырваться из оков камфорного дерева, отчего вся камера содрогалась, а крона дерева раскачивалась.

«Ты накопил столько сил? Это невозможно!» – удивлённо воскликнул Старейшина-Пёс, его морда выражала человеческое изумление.

«Сила древнего бога войны исходит из сердца, из воли! Пока моя решимость не угаснет, моя сила будет неисчерпаема!» – прорычал Глаз Демона, его лицо с выступившими венами напоминало облик яростного бога войны.

Старейшина-Пёс понимающе кивнул: «Так ты всё это время тайно копил силы».

В его чёрных глазах-пуговицах мелькнул странный огонёк: «Я знал, что ты высоко ценишь Юаньши Тяньцзуня, но не думал, что он занимает столь важное место в твоём сердце».

Из-за неподтверждённой информации Глаз Демона пришёл в ярость, едва не потеряв рассудок, и раскрыл свою истинную силу, которую скрывал так долго.

«Любовь и ненависть у злодеев» отличаются от обычных людей. Десятилетия дружбы для них могут ничего не значить, в то время как мимолетный взгляд, мгновенное признание могут заставить их пожертвовать своей жизнью.

Искажённые и извращённые.

Старейшина-Пёс спокойно произнёс: «Юаньши Тяньцзунь не умер!»

Дрожь в камере прекратилась, крона дерева замерла. Глаз Демона опешил, на его лице отразилось замешательство: «Почему ты не сказал этого раньше?»

Старейшина-Пёс не сдержался и повысил голос: «Это ты сам обезумел без причины».

«О, тогда всё в порядке!» – Глаз Демона мгновенно сбросил с себя маску ярости, уголки его губ приподнялись в улыбке, и он снова стал похож на солнечного и открытого юношу. – «Что с ним случилось?»

Старейшина-Пёс долго молчал, а затем медленно проговорил: «Он убил своего коллегу».

Глаза Глаза Демона загорелись, он подался вперёд, не отрывая взгляда от Старейшины-Пса, и сдавленным от волнения голосом спросил: «Расскажи подробнее, расскажи подробнее!»

Старейшина-Пёс нахмурился, недовольный энтузиазмом Глаза Демона. «На днях он отправился на задание в филиал Цзинхай…»

Он кратко рассказал Глазу Демона о произошедшем в филиале Цзинхай, а затем со вздохом добавил: «У него были более разумные и взвешенные варианты действий, но он, не думая о последствиях, совершил ужасную ошибку».

Глаз Демона окаменел.

В камере повисла тишина. Спустя долгое время раздался тихий смех.

Смех становился всё громче, перерастая в безудержный хохот.

«Ха-ха-ха…» – Глаз Демона запрокинул голову и расхохотался, не в силах сдержать ликования.

Это отличалось от его обычной ухмылки. Он смеялся так раскованно, так заразительно, что эхо его смеха разносилось по всей камере.

«Ты уже насмеялся?» – Старейшина-Пёс вскинул голову, недовольно фыркнув. – «Кто не знает, подумает, что ты сегодня восходишь на трон!»

Глаз Демона не обратил на него внимания и продолжил хохотать. Лишь спустя долгое время он, всё ещё не до конца остыв, спросил: «Когда я видел его в последний раз, я заметил, что он стал более вспыльчивым. Что он сказал, когда убивал? Какое у него было выражение лица? У тебя есть видео? Скорее покажи мне, ха-ха-ха!»

«Хватит!» – Старейшина-Пёс, казалось, был взбешён. Он поднял лапу и ударил ею по земле.

Лозы ожили, обвились вокруг рта Глаза Демона, заставив его замолчать.

Спустя некоторое время, когда Глаз Демона успокоился, Старейшина-Пёс махнул лапой, снимая путы. «Я знаю Юаньши, он умён, расчётлив и никогда не теряет рассудка. Он не из тех, кто поддаётся эмоциям и становится безумцем. Это ты проклял его, не так ли? Я хочу знать, как ты это сделал», – грозно спросил он.

Глаз Демона ухмыльнулся: «Ты ошибаешься в одном. Я действительно проклял его, но это были пустые слова. Я всего лишь демон-соблазнитель, а не колдун».

Старейшина-Пёс опешил.

***

Подвал дома семьи Фу.

В небольшой комнате площадью тридцать квадратных метров Чжан Юаньцин сидел за круглым столом напротив интеллигентного вида мужчины в очках в золотой оправе. «Снова здравствуйте, доктор Сунь!» – с улыбкой произнёс он.

Мужчина средних лет был худощавым, но отнюдь не хилым. В нём чувствовалась какая-то несгибаемая сила и авторитет, которые не могли скрыть ни белая рубашка, ни очки в золотой оправе.

Это был тот самый психиатр, который проводил собеседование и оценивал психическое состояние практиков Специального управления Сунхая во время медосмотра.

«Я слышал о твоём деле», – вздохнул доктор Сунь. – «Тебе следовало прийти ко мне раньше».

«Глава уже говорил мне об этом, но я не чувствовал, что со мной что-то не так. Разве психически больные люди не отрицают свои проблемы?» – спокойно ответил Чжан Юаньцин.

Глаза доктора Суня загорелись: «Значит, ты признаёшь, что с твоим психическим состоянием что-то не так?»

«Я так не думаю», – Чжан Юаньцин сначала покачал головой, а затем сказал: «Я до сих пор не считаю, что убийство Вэй Юаньчжоу было ошибкой, но, успокоившись, я подумал, что был тогда не совсем рационален. Мне следовало связать его и привезти в Сунхай. Раньше я бы так и сделал. Я чувствую, что сейчас сильно изменился, поэтому мой разум подсказывает, что мне, возможно, стоит обратиться к психотерапевту».

«Умение признавать свои ошибки говорит о том, что ещё не всё потеряно», – кивнул доктор Сунь. Будучи опытным психиатром, он легко понял, что имел в виду Юаньши Тяньцзунь.

Это как если бы раньше я был робким и трусливым, а теперь стал смелым и бесстрашным. Я отчётливо ощущаю перемены в себе.

Но в данный момент Юаньши Тяньцзунь не чувствовал, что с ним что-то не так, потому что самосознание – вещь очень субъективная. Сумасшедшие никогда не считают себя сумасшедшими.

«Как ты думаешь, что стало причиной столь разительных перемен в тебе за такой короткий промежуток времени?» – спросил доктор Сунь.

«Это проклятие Глаза Демона, чёрт бы его побрал! Он проклял меня, сказав, что я стану таким же сумасшедшим, как он. Тогда я не придал этому значения, но, похоже, постепенно превращаюсь в него. Бесит, не правда ли?» – ответил Чжан Юаньцин без раздумий.

Доктор Сунь нахмурился: «Но я слышал от старейшины Фу, что Глаз Демона вообще тебя не проклинал. У демонов-соблазнителей нет такой способности».

«Я и сам не совсем понимаю. Старейшина-Пёс тоже сказал, что я не проклят, но факт остаётся фактом», – развёл руками Чжан Юаньцин.

Было очевидно, что этот вопрос не приведёт ни к какому результату. Доктор Сунь, немного подумав, перешёл ко второму этапу психологической диагностики. «Ты считаешь, что Вэй Юаньчжоу заслуживал смерти?» – мягко спросил он.

«Разве убийца собственных родителей не заслуживает смерти?» – Чжан Юаньцин кивнул.

«Действительно заслуживает, но почему ты упускаешь из виду тот факт, что он убил своего коллегу?» – спросил доктор Сунь.

«Конечно, убивать коллегу – это неправильно, но он просто использовал грязные методы для достижения своих целей. Разве среди преуспевающих людей нет тех, кто не использовал бы подлые приёмы? Конечно, он заслуживал смерти, но я не испытываю по этому поводу гнева», – ответил Чжан Юаньцин.

«Усугубление морального перфекционизма привело к тому, что он стал категоричным и нетерпимым, что является ослабленной версией Глаза Демона», – заключил про себя доктор Сунь и продолжил развивать эту тему: «Прежде чем приехать сюда, я постарался собрать о тебе как можно больше информации. Больше всего меня заинтересовал инцидент с рестораном «Медный воробей». Скажи, как ты сейчас относишься к тем замешанным в этом деле чиновникам?»

Этот вопрос заставил Чжан Юаньцина надолго замолчать. Доктор Сунь терпеливо ждал, не торопя его с ответом, и на его лице по-прежнему играла теплая, дружелюбная улыбка.

Наконец, Чжан Юаньцин тяжело вздохнул и произнёс: «Я увидел высокомерие власть имущих, и меня это разозлило, но я ничего не мог с этим поделать. Не так давно я произнёс эти слова, и это были мои истинные чувства. Я был недоволен тем, как наказали виновных в инциденте с «Медным воробьём», недоволен тем, что управление безопасности района Шакоу отказалось признать свою вину. Но я ничего не мог изменить. Как и большинство людей, я мог лишь посетовать на это про себя».

«А что сейчас?» – поспешил спросить доктор Сунь.

«Наверное, я бы всё равно смолчал», – медленно ответил Чжан Юаньцин.

«Наверное, всё равно смолчал» означало, что он всё ещё мог встать на путь возмездия. Доктор Сунь кивнул и плавно перевёл разговор в другое русло, мягко направляя его: «Нельзя отрицать, что в этом мире властвуют сильные мира сего, а справедливость и правосудие – понятия относительные. Взрослому человеку с богатым жизненным опытом очень трудно промыть мозги, потому что он видел слишком много несправедливости и зла, чтобы верить в добро. Что ты думаешь по этому поводу?»

Чжан Юаньцин кивнул: «Хотя ты и пытаешься выудить у меня информацию, я согласен с твоим мнением».

«Нет-нет, это не допрос, а беседа!» – поправил его доктор Сунь, ожидая, что Юаньши Тяньцзунь продолжит свою мысль.

«Дело в том, что люди таковы, какова их природа. В людях есть добро, но есть и крайняя эгоистичность и тьма. Когда человек получает власть, он обязательно начинает использовать её в своих интересах, в интересах своей семьи, а значит, он будет отнимать у тех, у кого нет власти. Так возникают эксплуатация и угнетение», – сказал Чжан Юаньцин. – «Я сказал, что бессилен, потому что не могу изменить человеческую природу».

Доктор Сунь получил общее представление о душевном состоянии Юаньши Тяньцзуня, уловил его образ мыслей и решительно перешёл к третьему этапу – наставлению.

«Да, человеческую природу изменить нельзя, но почему бы не попробовать сосуществовать с ней? Мы можем смотреть на тёмную сторону человеческой природы с более рациональной и объективной точки зрения. Что ты думаешь?» – произнёс он, пристально глядя на Юаньши Тяньцзуня.

Чжан Юаньцин усмехнулся и, посмотрев на доктора Суня, ответил: «А с чего бы мне с ней сосуществовать?»

Доктор Сунь опешил.

***

«Не может быть!» – воскликнул Старейшина-Пёс, повысив голос. – «Хотя я и не почувствовал на нём следов проклятия, ты добился желаемого результата. Юаньши действительно за короткий промежуток времени стал категоричным и вспыльчивым. Это объективный факт».

Глаз Демона зловеще улыбнулся: «Помнишь, что он сказал в тот день, когда приходил ко мне?»

Старейшина-Пёс задумался, вспоминая: «Он сказал, что жадность – истинная сущность человека, и мы должны смотреть правде в глаза, признавать тёмную сторону. Что, наказывая зло и поощряя добро, мы также должны научиться ладить с окружающим миром. Мне понравились его слова, в них есть рациональное зерно. Он прав».

Глаз Демона расхохотался: «Чушь собачья! Он просто нёс чушь! Он сам себя обманывал!»

«Что ты имеешь в виду?» – Старейшина-Пёс напрягся.

Глаз Демона парировал вопросом на вопрос: «Ты знаешь, почему я так высоко ценю Юаньши Тяньцзуня? Мы с ним не так уж хорошо знакомы. Да, я восхищаюсь им, он никогда не злоупотреблял властью, не притеснял невинных и был готов сражаться со злодеями, рискуя своей жизнью. Но таких людей, хоть и очень мало, я всё же встречал немало. Но я никогда ни к кому не питал подобной симпатии, никогда не считал борца за справедливость своим единомышленником. За исключением Юаньши Тяньцзуня. Тебе это не кажется странным?»

Старейшина-Пёс погрузился в раздумья. Поразмыслив, он смутно догадался: «Ты хочешь сказать…»

Глаз Демона расхохотался: «Потому что он именно такой человек! Угодливость – это его маска, скрывающая его нетерпимость, рациональность – это инструмент, которым он обманывает себя и окружающих. Он – законченный фанатик, в его глазах прячется зверь! При первой же нашей встрече я почувствовал в Юаньши Тяньцзуне родственную душу, как бы хорошо он ни маскировался». «Ему суждено стать моим соратником! Мы будем рука об руку очищать этот мир, и в конце концов создадим мир без угнетения, без тирании, мир истинной справедливости и равноправия!» – торжествующе воскликнул Глаз Демона, и его смех эхом разнёсся по камере.

***

«С чего бы мне с ней сосуществовать?» – Доктор Сунь долго молчал, а затем, пронзительно посмотрев на Чжан Юаньцина, спросил: «Ты понимаешь, что говоришь? Чем твои слова отличаются от слов Глаза Демона?»

«Главное отличие в том, что я рационален, а он – нет», – про себя усмехнулся Чжан Юаньцин. – «Знаю, это прозвучит слишком категорично. Хм, приведу пример, доктор Сунь. Если вы идёте по улице и видите кучу собачьего дерьма, и у вас есть время и инструменты, чтобы убрать его, вы уберёте?»

«Конечно!» – кивнул доктор Сунь.

«Вот именно! Когда я был обычным человеком, я мог лишь про себя возмущаться несправедливостью, потому что знал, что бессилен что-либо изменить. Но теперь, когда у меня есть силы, чтобы избавиться от всей этой грязи и мерзости, почему я должен терпеть? Почему я должен сосуществовать? Сосуществование – это компромисс, на который идут от бессилия», – Чжан Юаньцин излил душу. – «Твоя аналогия неуместна. Правильнее было бы сказать, что если я увижу на улице грабителя, я скручу его и сдам в полицию, чтобы его наказали по закону», – возразил доктор Сунь. – «А не отрублю ему руку. Если судебная власть окажется в руках отдельного человека, это будет несправедливо по отношению к слабым. Юаньши, если бы все поступали так, как ты, то что бы стало с порядком?»

«А ты не задумывался, что, сдав грабителя в полицию, ты ничего не добьёшься, потому что он окажется племянником начальника полиции, и его тут же отпустят? И он продолжит грабить людей. Это ли справедливо по отношению к слабым? Если ты скажешь, что начальника полиции и его племянника накажут по закону, то мой пример всё равно останется в силе. А что, если глава следственной группы окажется их шурином?» – парировал Чжан Юаньцин.

Доктор Сунь подумал, что чуть не поддался на его провокацию.

Он сделал глубокий вдох и как можно мягче произнёс: «Мы уже говорили о том, что человеческая природа отвратительна и нуждается в наказании. Альянс Пяти Элементов всегда расследовал и наказывал провинившихся сотрудников. Пример, который ты привёл, является частным случаем и подменой понятий. Если все будут поступать так, как ты, то в мире воцарится хаос».

Чжан Юаньцин промолчал. Он долго молчал, словно не в силах что-либо возразить.

Доктор Сунь уже хотел было продолжить формировать его мировоззрение, как вдруг Чжан Юаньцин, опустив голову, тихо произнёс: «Ты знаешь дедушку Вэй Юаньчжоу?»

«Слышал», – кивнул доктор Сунь.

«А кто защитит его? Кто вернёт ему справедливость? Твоя хвалёная организация наказала его за то, что он вырастил внука? Вернула ли она ему справедливость? Разве он пошёл бы на крайние меры, если бы не был в безвыходном положении? Древние говорили: «Если зло не остановить, оно будет расти». Никто не вернул ему справедливость, и он сам решил вершить правосудие», – сказал Чжан Юаньцин. – «И таких случаев – не один и не два. Я даже не знаю, кого именно вы наказываете. Тех, кто не успел скрыться? Или лишь малую часть виновных, в то время как большинство преступников остаются на свободе? Возможно, Альянс Пяти Элементов наказал меньше преступников, чем Глаз Демона убил богачей за год. А что, если большинство грабителей и нарушителей закона так и останутся безнаказанными? Возможно, им всю жизнь удастся избежать наказания. Так с какой стати ты считаешь, что я неправ?»

Доктор Сунь промолчал.

«Я убил Вэй Юаньчжоу, но я не рад этому, потому что Вэй Юаньчжоу, хоть и заслуживал смерти, но и сам был жертвой. В результате этой истории та несчастная семья лишилась наследника. Так в чём же причина такого исхода? Во мне? Конечно, я признаю, что поступил опрометчиво, что мог бы поступить иначе, но только потому, что у меня были возможности и связи, чтобы наказать Вэй Юаньчжоу. Но, доктор Сунь, многим людям некуда обратиться за помощью», – закончил Чжан Юаньцин.

В комнате повисла тишина. Доктор Сунь долго молчал, а затем встал: «Я понял тебя. Думаю, на сегодня приём окончен».

Он слегка кивнул и вышел из комнаты.

***

Кабинет в доме семьи Фу. Доктор Сунь в сопровождении девушки-кролика вошёл в кабинет Фу Цинъяна.

«Каков результат диагностики?» – спросил Фу Цинъян.

Доктор Сунь пересказал Фу Цинъяну их разговор и со вздохом добавил: «У него обострённое чувство справедливости, но при этом он категоричен, нетерпим и склонен к импульсивным поступкам. Что ещё хуже, его убеждения в какой-то степени верны, они соответствуют здравому смыслу и чаяниям людей, поэтому их ещё труднее изменить. Как мы можем изменить то, что верно? Но если его не остановить, он может стать вторым Глазом Демона».

Лицо Фу Цинъяна помрачнело. Он оперся локтями о стол и медленно проговорил: «Мы до сих пор не знаем, каким образом Глаз Демона наложил проклятие. Старейшина-Пёс уже отправился выведать это у Глаза Демона. Позже я сообщу тебе результаты, надеюсь, это поможет тебе в лечении».

Заметив, что доктор Сунь хочет что-то сказать, он слегка нахмурился: «Говорите, не стесняйтесь».

Доктор Сунь кивнул и сказал: «Возможно, Глаз Демона вообще его не проклинал».

Фу Цинъян опешил: «Что ты имеешь в виду?»

«Во время медосмотра я спрашивал его о семье. Юаньши Тяньцзунь рано потерял родителей, его воспитывали дедушка с бабушкой, которые не уделяли ему должного внимания. Жизнь в незнакомой обстановке может сильно повлиять на ребёнка. А если его ещё и травили в школе…» – начал объяснять доктор Сунь.

Лицо Фу Цинъяна становилось всё мрачнее. «К чему ты клонишь?» – холодно перебил он.

Доктор Сунь горько усмехнулся: «А что, если это и есть настоящий Юаньши Тяньцзунь? Общительность и умение ладить с людьми – это маска, которую он надел, чтобы приспособиться к окружению. То же самое касается и его рациональности. Открытость, доброжелательность, умение ладить с людьми – это его внешняя оболочка, но на самом деле он категоричен и непреклонен». «В своей оценке я написал, что он идеалист… На самом деле это лишь верхушка айсберга».

Он посмотрел на Фу Цинъяна и, видя, что тот мрачно слушает, продолжил: «Став практиком Духовного Зеркала, он обрёл силу, стал сильнее, и подсознательно решил, что ему больше не нужно притворяться. Так он постепенно начал проявлять свою истинную натуру».

«Нет, Юаньши не такой! Если бы он всё время притворялся, ты думаешь, я бы этого не заметил?» – возмутился Фу Цинъян.

«Это вполне возможно. Например, он сам может не осознавать свою истинную природу. Как говорится, раздвоение личности», – ответил доктор Сунь.

http://tl.rulate.ru/book/108680/4163693