Готовый перевод After the ending the villain was saved with money / После финала я спасла героя с помощью денег: Том 1 глава 5 Почему принц ведет себя так?​

«Безумная злодейка из Бьюкет! Будет ли она присутствовать на королевской свадьбе в следующем месяце с изменником?»

－Черт. Мисс снова разозлится.

Таков был заголовок в разделе «Сегодняшние проблемы» в таблоидах. Слова напечатаны были крупным, ярким шрифтом. Миша, листая газету, покачал головой.

Он перевел взгляд на мужчину, который стоял у перил, опираясь на них, внизу лестницы. Золотистые волосы и свободная белая рубашка мужчины сверкали ярким светом, льющимся из окна на лестничный пролёт. Мужчина был не просто высок и красив — его присутствие притягивало все взгляды.

— Почему он стоит так? — спросила одна из горничных, подойдя сзади, но неожиданно остановившись и ударив Кишу по спине.

— Эй, больно! — воскликнул он.

— Я же говорила тебе подойти и попросить его уйти, почему ты все еще стоишь здесь? Мне нужно прибраться на втором этаже.

— У тебя что, нет рта?

— Ты же подчинял его ранее, в чем проблема? Ты его даже ударил, не так ли?

Мужчина, который встал рано, с тех пор как оказался в этом доме, осматривал комнату, будто требуя от слуг работать, чувствуя напряжение в воздухе.

Миша снова выразил недоумение, сжав и разжав кулак.

— Вот поэтому я и боюсь. А если он меня побьет?

— Чего бояться? Ты ведь победитель турнира по фехтованию.

— Вот в этом и проблема.

— Как это проблема? Ты же делаешь то, за что тебе платит мисс, идиот. Дай мне закончить уборку,чтобы потом поесть десерт!

Континентальный турнир по фехтованию, на котором Селестиан привлек внимание Дафны, был знаменит своей жестокостью.

Странный благодетель, который легко подчинял сироту-мечника, стойко выжившего до самого конца, а затем таинственно позволил ему победить.

Но несколько дней назад Миша ударил этого благодетеля.

— Он же Его Светлость Великий герцог, который, как говорят, командует призраками. Ты же знаешь, что я боюсь призраков.

— Его титул больше не действителен, дурак. Хочешь, чтобы я тебя ударила?

— Ты не боишься?

— Конечно…!

Нарид повернула голову и посмотрела на мужчину, который теперь наклонил голову назад, уставившись в потолок. Она невольно сглотнула.

Она была довольно хорошо осведомлена о слухах, которые циркулировали от низших до высших слоев общества.

Великий герцог был знаменит тем, что превращал людей, которых он не любил, в кровавое месиво, несмотря на свою красивую внешность, напоминающую яркое лунное сияние.

Говорили даже, что он вернулся в королевство после того, как шантажировал короля, и что он состоял в сговоре с ливийскими пиратами.

— А я боюсь! Вот почему я прошу тебя!

— Это ты так просишь о помощи? Я всё расскажу мисс!

— Мисс меня больше любит, знаешь ли?

Нарид снова сжала кулак, и под давлением её угроз мужчина, наконец, двинулся вперёд тяжёлыми шагами. Миша, робко пробормотав, сказал:

— Эмм... Ваше Светлость.

Хотя сам Миша был далеко не мал, стоя перед этим мужчиной, он казался как минимум на ладонь ниже. На его прекрасном лице начала исчезать желтизна от синяка, но внутреннее ощущение, будто он попал в ловушку, не покидало его.

«Я влип», — подумал Миша инстинктивно.

Мужчина, не проявляя ни малейшего волнения, лишь посмотрел на него своими зелёными глазами.

— Хмм? — произнёс он, слегка наклоняя голову.

— Мои слуги нуждаются в уборке, так что я любезно прошу вас отойти, — продолжил он, голос звучал спокойно и уверенно. Затем, заметив нервную реакцию служанки, он добавил с дружелюбной улыбкой:

— Я был здесь первым.

Это было правдой.

— Вот что я и говорю. Они всё время говорят мне подойти и поговорить с вами. Интересуются, правда ли вы человек. Говорят, что вы выглядите как движущаяся статуя... Да.

Миша неловко засмеялся, но Нарид, устало закатив глаза, хлопнула себя ладонью по лбу.

— Ваше Светлость, Нарид хочет подняться. Всего пять шагов было бы достаточно.

— Понял, — ответил мужчина с лёгким кивком.

— О, это большая честь, — добавил Миша, сдерживая улыбку.

Селестиан слегка улыбнулся в ответ, будто его слова не были пустыми.

－Миша.

Зрачки Миши внезапно расширились.

Как он узнал моё имя?

Миша встретился с ним на турнире, но тогда не представился. Позже, когда они столкнулись в комнате Дафна, мужчина был назван только по фамилии. Прежде чем Миша успел погрузиться в размышления, Селестиан заговорил.

— Кто был тем, кого я любил?

— Простите? — Миша не сразу понял вопрос.

Селестиан не повторил его, но взгляд его оставался неотрывным и напряжённым. Миша почесал щеку, переварив слова, пытаясь разобраться в их смысле. Уже собираясь ответить, что "Наша мисс" но Нарид — стоявшая рядом с ним, перебила его.

— Это мисс Психе из Денвера, не так ли? Разве есть хоть одна девушка, которая не слышала о ней? Наша мисс тоже знает, правда?

— Да, это была Психе. — Селестиан согласился без всяких колебаний, произнеся это сухо, что моментально испортило настроение и Нарид, и Мише.

— Миша. — Мужчина протянул свою большую руку. Миша, глядя на её чистые, длинные пальцы, заметил глубокий шрам на ладони. Этот шрам, казалось, не знал тяжести труда.

— Что я могу для вас сделать? — спросил Миша, чувствуя странное беспокойство.

— Одолжи мне свой меч. — Селестиан сказал это, словно это было самое естественное из возможных требований.

Миша инстинктивно отступил, его пальцы нервно коснулись рукояти меча, висевшего на поясе.

— Мне скучно. Тело затекло, — пожаловался Селестиан, нахмурившись и постукивая кулаком по плечу с недовольным видом.

Когда-то в дни рыцарского корпуса его имя, было известно каждому мальчику, мечтавшему стать рыцарем. Легенда, которой восхищались, он был эталоном мастерства и силы. Миша, будучи одним из тех мальчишек, знал о нем всё. И теперь перед ним стоял тот самый человек, чья слава была вплетена в ткань его детских грёз.

Для великого мечника, каким был Селестиан, затёкшее тело после нескольких дней бездействия казалось вполне объяснимым. Но в этой комнате ситуация приобретала иную окраску.

— Это немного опасно, — пробормотал Миша, стараясь держаться уверенно.

— Ты думаешь, я не справлюсь с мечом? — голос Селестиана звучал спокойно, но в нём угадывался вызов.

— Что? Нет, не это, — поспешно ответил Миша, напрягшись.

Селестиан слегка наклонил голову, а его светло-зелёные глаза, ясные и спокойные, словно свежераспустившиеся листья, смотрели прямо на него.

— Если не это, тогда я выгляжу опасным? — его губы изогнулись в едва заметной улыбке, и он наклонился чуть ближе, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Миша почувствовал, как его горло пересохло, и снова замешкался, не зная, как ответить.

За стенами особняка Бьюкет по-прежнему скрывались те, кто жаждал крови Селестиана. Мише нечасто приходилось задумываться об этом, но не стоило забывать, что перед ним был предатель, замахнувшийся на жизнь самого короля.

Герцог-призрак, чья репутация грозного воина была безукоризненной, вёл себя совершенно иначе, когда дело касалось Дафны. Он был покорен её воле, словно волк, приручённый человеком. Даже когда слуги откровенно выражали своё недовольство, встречая его сдержанными приветствиями, он отвечал им лёгкой, обезоруживающей улыбкой.

— Я не сделаю ничего плохого. Просто разомнусь, — произнёс он, его голос был спокоен, но в нём угадывалась скрытая угроза.

Честно говоря, он не выглядел злодеем.

— Я принесу вам деревянный меч, — пробормотал Миша, пытаясь выиграть время, пока обдумывал, отдавать ли Селестиану настоящий меч.

Но прежде чем он принял решение, Нарид снова вмешалась, как всегда, следуя указаниям мисс. С присущей ей грацией она подняла края своей юбки и сделала изящный поклон.

— Не могли бы вы пройти в сад? Миша с радостью поможет вам с тренировкой.

Селестиан чуть приподнял левую бровь, демонстрируя недовольство.

— Сад далеко.

— Он прямо у задней двери, розовый сад! — поспешила заверить его Нарид, её голос звучал слишком бодро, чтобы казаться искренним.

Он слегка приподнял левую бровь, выражая явное несогласие.

Нарид вдруг вспомнила одну из популярных сплетен о нём. Говорили, что он уничтожил всю семью графа Серенада, замёл следы и всё это ради того, чтобы завоевать расположение одной из дам Денвера. Эта история была широко известна в светских кругах.

«Красивый сталкер, двуличный псих!»— язвительно отзывались о нём за закрытыми дверями.

И хотя он старался казаться мягким и учтивым в присутствии дам, сейчас Нарид ясно видела, что его вежливость была лишь тонкой маской.

Скорее всего, именно поэтому граф Серенад испытывал к нему особую неприязнь. Более того, прежний владелец особняка Бьюкет буквально трясся от страха при одном упоминании о нём. Доходило до того, что все газеты с его именем тщательно прятались.

— Мы не можем сделать ничего без приказа мисс, Ваше Сиятельство, — произнесла Нарид с вежливым поклоном.

— Приказа мисс? — переспросил он, его голос прозвучал едва слышно, но в тоне угадывалось скрытое напряжение.

— Да.

Её голос слегка дрогнул. Она пыталась сохранять уверенность, но внутри её разрывало от страха.

Однако вместо ожидаемого насмешливого ответа или, что хуже, вспышки агрессии, он просто улыбнулся, подняв уголки губ.

— Ну что ж, ничего не поделаешь. Спасибо.

С этими словами он выпрямился, вернув своё лицо в привычно спокойное выражение, как будто ничего и не произошло.

Нарид на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Не могли бы вы немного отойти? — её голос звучал вежливо, но напряжённо.

— Это может быть сложно, так как я ничего не получил, — произнёс он, слегка склонив голову набок, улыбаясь так, что его лицо казалось ещё более ослепительным.

Нарид почувствовала, как её сердце сжалось от напряжения, но она вновь собрала силы и заставила себя сосредоточиться. Всё, что она могла думать в этот момент, это о том, как вскоре её ждёт заслуженный кусочек торта.

— Скажите мне, что нравится вашей даме? — внезапно спросил Селестиан.

Этот вопрос удивил её, но ответ пришёл быстро и уверенно.

— Принц, — ответила Нарид, сдерживая иронию.

Принцем, о котором шла речь, был Ромео, чёрноволосый наследный принц, который, как знали все в доме, в своё время заинтересовал Дафну.

— Я? — переспросил Селестиан, прищурив глаза, словно в недоумении.

Насколько Нарид могла вспомнить, Дафна всегда говорила, что не любит блондинов. Более того, последним мужчиной, которым она открыто увлекалась, был именно Ромео.

— А теперь мисс имеет всё, что ей нравится,— добавила Нарид, делая всё возможное, чтобы её голос звучал как можно более нейтрально.

Это был максимум, на который она могла решиться в своей маленькой мести.

— Особенно ей нравится внешний вид принца, — добавила она с невинной улыбкой.

Селестиан, не замечая скрытого подтекста в её словах, казалось, удовлетворённо выпрямился. Затем, без лишних возражений, сделал ровно пять шагов назад, оставляя проход свободным.

Нарид, сияя радостью, стремительно поднялась на второй этаж.

«Кажется, Нарид добилась своего» — заметил Миша с легкой усмешкой, пожав плечами.

Селестиан, стоявший неподалеку, лишь мельком взглянул ей вслед.

— Пожалуйста, зовите, если нужно что-то, — добавил Миша, слегка поклонившись и собираясь вернуться к своим обязанностям.

Но его планы внезапно изменились, когда за спиной послышался мягкий, но настойчивый голос:

— О, Миша. Я стал совсем забывчивым в последнее время.

Миша ускорил шаг, почувствовав, как кто-то приблизился слишком близко.

— Так вот, я на минуту забыл...

Прежде чем он успел отойти, его плечо оказалось в крепком, казалось бы, невесомом захвате, от которого мгновенно разлилась острая боль. Миша скривился, но не произнес ни звука.

— На днях, — начал Селестиан с яркой, дружелюбной улыбкой.

— Да? — пробормотал Миша, с трудом изображая ответную улыбку. Он пытался выглядеть спокойным, но холодок пробежал по его спине.

Улыбка Селестиана оставалась теплой, но в его зелёных глазах сверкало что-то тревожащее.

— Это ты ударил меня по лицу, не так ли?

****

Поздно вечером, ознакомившись с последним выпуском газеты, Дафна едва сдерживала гнев. В мыслях она уже рвала таблоид в клочья, проходя через главные ворота особняка.

— Тратить мои деньги и писать такие статьи? Хотите умереть? — пробормотала она себе под нос, сжимая в руках охапку розовых цветов гибискуса, которые, как она знала, нравились Селестиану.

Конечно, сама Дафна не несла все сумки — это делал Миша, её личный слуга, следуя за ней с покорным видом.

Возле входа в резиденцию маркиза их встретила Нарид. Она выглядела необычно бледной и нервной, что сразу насторожило Дафну.

— Ах, мисс, вы вернулись… — произнесла Нарид, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Дафна с подозрением посмотрела на неё.

— Нарид, зачем ты вышла так далеко? С моими ногами всё в порядке, я сама войду. Что-то не так в комнате?

Приняв коробку с тортом из рук Миши, Дафна продолжала бросать косые взгляды на Нарид, пока они шли в сторону комнаты.

— Эмм, мисс, принц, нет… эээ…

— Принц? — резко спросила Дафна, прищурив глаза.

— Ну, вы понимаете, Миша…

Лицо Нарид стало ещё бледнее, и Дафна почувствовала, как в воздухе сгущается напряжение.

Так, трофей наконец устроил истерику, — подумала она, с трудом подавляя усмешку.

Притворяясь, будто её больше интересует вид на Ангельскую реку, Дафна спокойно продолжала идти, а Нарид, перебирая ногами, изо всех сил старалась не упасть духом.

Когда они подошли к двери комнаты, Дафна заметила, что все слуги уже столпились снаружи, предчувствуя приближающийся шторм.

— Мисс! — хором воскликнули они, явно ожидая её вмешательства.

— О, что здесь происходит? — с лёгким недоумением произнесла Дафна, глядя на суету перед дверью.

Слуги, словно приветствуя спасителя, разошлись в стороны, давая ей пройти. Однако их необычно пылкая реакция заставила Дафну на мгновение замереть.

— Эй, что не так с твоим лицом? — неожиданно громко спросил Селестиан, шагнув вперёд.

Прежде чем кто-либо успел ответить, он схватил Мишу за подбородок, поднимая его лицо к свету, и вдруг громко рассмеялся.

— Разве ты не говорил, что уходишь? Почему вернулся?

Миша вырвался из его хватки, нахмурившись. Его тон был полон недовольства, словно он уже жалел о своих действиях.

— Я написал заявление об увольнении и пришёл, чтобы упаковать свои вещи

В их взглядах пересеклись искры взаимной неприязни. Селестиан, казалось, даже наслаждался этим, тогда как Миша выглядел готовым броситься на своего оппонента в любую секунду.

Дафна, не понимая, о чём они спорят, только наблюдала за происходящим, внимательно изучая их лица. Вдруг Миша сорвался с места и, ни слова не говоря, опустился перед ней на колени.

— В любом случае, мисс, простите меня. Я готов расплатиться за всё своей жизнью! — сказал он, склонив голову так низко, что его лоб почти касался пола.

Дафна моргнула, не сразу осознав, что происходит. Она попыталась заглянуть в лицо Миши, но тот упорно прятал его, продолжая оставаться в покаянной позе.

— Миша, объясни мне, что за спектакль ты устроил? — в её голосе слышалось одновременно недоумение и лёгкое раздражение.

Слуги вокруг, похоже, замерли в ожидании её дальнейших действий, а Селестиан только усмехнулся, скрестив руки на груди, словно предвкушал развитие ситуации.

— Эй, эй. Кто-то может подумать, что я так с тобой обращаюсь. Встань, — голос Дафны прозвучал с едва заметным раздражением, но в её словах не было угрозы, только сухое обращение, которое не оставляло места для споров.

Миша остался на коленях, и, казалось, ещё больше драматизировал ситуацию. Он вымолвил, с нарочито театральным тоном:

— Я расплачусь оставшимся долгом своей жизнью.

Дафна приподняла бровь, не проявив особого интереса к его словесным излишкам.

— Твоя жизнь не такая дешевая. Встань, пока я прошу нормально.— сказала она, слегка повысив голос, но без излишней строгости.

Она осмотрела лица слуг, стоящих неподалёку. Их выражения, как всегда, были различными. Некоторые были бледными, другие — красными, а третьи... даже синеватыми. Это было похоже на атмосферу перед бурей.

— Похоже, что что-то серьёзное произошло. — произнесла Дафна, больше для себя, чем для окружающих.

Ощущение странного возбуждения накрыло её, как будто она только что разорвала упаковку подарка. Приятное предвкушение нового.

Открывая дверь и входя в комнату, её взгляд тут же остановился на синим мраморном полу, где были оставлены элегантные белые царапины, как будто чьи-то острые предметы едва касались поверхности. Дафна машинально потерла их обувью, будто надеясь, что это хотя бы немного уменьшит их заметность.

— Это следы от меча? Откуда здесь меч? — она наклонила голову, не ожидая такого зрелища в своей комнате.

— Ну, предатель... — пробормотал один из слуг, но тут же, заметив выражение лица Дафны, он спешно поправился.

— Принц. — тихо добавил тот же слуга, теперь уже с уважением в голосе.

Дафна подняла одну бровь, слегка улучшив своё положение в разговоре, и, заметив это, Нарид сразу же изменила свою фразу:

— Принц подёргал Мишу и забрал его меч.

Дафна, словно не слыша ответа, удивлённо оглядела комнату. Бутылки с древним алкоголем, которые стояли на полках, были полностью разбиты, а круглое ковровое покрытие, которое их скрывало, было разорвано, как пицца. Мрак разорвал спокойствие комнаты, оставив после себя хаос.

— Он устроил вполне художественную истерику. — Дафна произнесла это как бы между делом, оглядывая повреждения.

— Если это цена за его лицо, то это дешево. — добавила она с лёгкой усмешкой.

На этот раз Нарид не сразу ответила. Она посмотрела на Дафну с таким выражением лица, которое нельзя было назвать ничего, кроме тревоги.

— Как вы это узнали? — спросила она с замиранием, почти боясь услышать ответ.

Дафна подняла глаза, замечая, как её слова начали обрушиваться на всех, кто оказался в комнате.

— Что происходит, когда мечник теряет свой меч? Это ведь почти как кастрация? — произнесла Дафна, с легким ехидным тоном в голосе.

— Подумать только, наш Миша стал евнухом. — добавил кто-то из слуг, кидая взгляд на стоящего рядом Мишу, что вызвало несколько сдержанных смехов.

Дафна щелкнула языком, но не проявила ни малейшего смущения от происходящего. Она подошла к своей комнате, но её взгляд привлекла ужасная царапина на дверях из махагони.

— О, дверь... — сказала она с почти невозмутимым выражением лица, несмотря на очевидные повреждения.

Она всё равно планировала отремонтировать двери до конца сезона, но моментально стала ощущать за своей спиной огромную тень. Обернувшись с крайне недовольным выражением, Дафна увидела Мишу, его лицо было покрыто синяками и шишками.

— О, мой... Миша, твое лицо действительно серьёзно.— произнесла она, не скрывая своего удивления.

— Мисс, мне так больно... — Миша жалобно произнёс, покачиваясь на ногах и опираясь на дверь.

— Я вижу, — ответила она, осматривая его лицо с безразличием.

— Его светлость герцог даже забрал револьвер у дворецкого. Это опасно. — продолжил Миша, по-прежнему не в силах скрыть свои переживания.

—О, даже пистолет? — Дафна замерла на мгновение, закатив глаза, как будто это было слишком абсурдно, чтобы воспринимать всерьез.

Она продолжала стоять в ожидании, и, возможно, только в этот момент Миша почувствовал, как её взгляд стал острым и холодным.

— Твоё лицо выглядит опаснее. Это было, пожалуй, единственное, что стоило смотреть, — сказала она с ледяным спокойствием, но с тем же язвительным оттенком, что был присущ ей всегда.

Миша сильно опустил голову, будто пытаясь скрыть свою униженность, и издал жалобный звук. Дафна кивнула, как бы выражая понимание, и, неожиданно для всех, приложила указательный палец к губам, давая знак, чтобы слуги молчали.

Тот момент, когда она проявляла свою власть, как нечто естественное, заполнял пространство. Все замолчали, а её присутствие буквально пропитывало комнату.

Селестиан, чье поведение в последние дни стало затихшим и невидимым, наконец, решил вернуть себе внимание — и сделать это весьма эффектно. В тот момент, когда Дафна вошла в комнату, она была ошеломлена. Всё, что обычно выглядело как пространство порядка и уюта, теперь было уничтожено, превратившись в кошмарное произведение искусства, где хаос был почти осязаем.

— Ух ты. — произнесла Дафна, и её голос эхом разнесся по комнате, как единственная реакция на полное разрушение.

Цвет исчез с лиц её слуг, и все, кто был рядом, замерли. Прислужницы были на грани слёз, понимая, что их госпожа сейчас должна либо остаться спокойной, либо взорваться от ярости.

— Мисс, это опасно. — едва пробормотал Миша, смотря на остатки мебели и повреждения. Даже он, который обычно не боялся выразить свои мысли, не знал, как реагировать.

Разбитый стол, диван с оторванными ножками — это всё можно было бы оправдать, зная, что эти вещи всё равно меняли ежемесячно. Но то, что стало с ковром, который был привезён с Запада, было уже нечто более шокирующее. Ковер, который когда-то был роскошным, теперь был всего лишь клочьями, растерзанными от небрежных шагов, с которыми Дафна небрежно наступила на него.

«Я собиралась его заменить всё равно.» — пронеслась мысль в голове Дафны, как она пыталась сохранить холоднокровие.

Но всё изменилось, когда её глаза упали на то, что когда-то было гордостью её комнаты — на портрет, занимавший целую стену. Картину, которую она любила, теперь покрывал след разрушения, и её сердце сжалось от боли. Кровь прилила к её лицу, когда она увидела, что с ней сделали.

— Здравствуй, Бьюкет. — произнёс он, а она на мгновение замерев, наблюдая за тем, как Селестиан, виновник всего этого хаоса, лежал на кровати, наслаждаясь видом вверх ногами.

Дафна встретила его взгляд. Его глаза сверкали зелёным светом в тусклом свете, проникающем через разбитое окно. Даже в таком положении он выглядел угрожающе и притягательно.

— Я же говорил тебе повиснуть с восточной башни, но ты здесь, висишь с потолка. Как тебе? Чувствуешь себя немного выше? — он не скрывал язвительного удовольствия от увиденного.

Его голос, несмотря на лёгкость, звучал по-настоящему ласково, почти игриво.

Дафна, казалось, не обращала внимания на его сарказм. Она сжалась в улыбке, от которой её лицо стало ещё более ухмыльным, и вскоре ответила.

— Селе, ты всадил пули в меня.

— В тебя? — удивлённо ответил он, но в его голосе не было ни малейшего сожаления.

— В мой портрет.

— Это твой портрет» — он поднял бровь, как бы не веря её словам.

— Кто ещё это мог бы быть? — Дафна не скрывала возмущения. Она всё ещё не могла поверить, что именно он, Селестиан, посмел так сильно нарушить её личные границы.

Селестиан задумчиво сжал губы, затем улыбнулся, как будто не понимая всей тяжести ситуации.

— Красивый портрет, не так ли? Мне нравятся женщины, которые плачут вот так.

Он сказал это с таким тоном, как будто пытался сделать её страдание чем-то почти эстетичным, превращая разрушение её личной гордости в игру.

Пули были вонзены в каждый угол лица женщины на картине. Следы их попадания, как если бы стреляли снизу, разрывали картину, начиная с ключицы и заканчивая глазами, оставляя после себя печальное, почти зловещее изображение. Женщина на картине казалась рыдающей чёрными слезами, что только усиливало эффект разрушения.

Дафна стояла, не веря в происходящее, её сердце билось в груди, и её гнев был почти ощутимым в воздухе, как огонь, готовый вспыхнуть. Селестиан знал, как именно её вывести из себя, и, похоже, ему это удавалось.

http://tl.rulate.ru/book/108226/5319398