Готовый перевод 말 못 하는 공작 부인 / Герцогиня, которая не умеет говорить: Глава 1.2

Роэнгрин прокрутила события в голове. Три дня назад она получила письмо от его отца, герцога Ротовальт, в котором обсуждались планы начать подготовку к свадьбе с Дитрихом, как только закончится новогодний бал. Дитрих усмехнулся, прочитав вопрос Роэнгрина.

—Хорошие новости распространяются в мгновение ока, потому я и приехал к вам. Мой отец решил ускорить подготовку к свадьбе на месяц.

Он протянул руку, взяв руки Роэнгрин, и наклонился чуть ближе.

—Я знаю, что есть определенные шаги, которым мы должны следовать, но не лучше ли немного поторопиться? Пока в Нордванте я с приданым и подарками, отец уже назначает свидание в храме...

Пока Дитрих продолжал с энтузиазмом говорить, он заметил, как выражение лица Роэнгрин ожесточилось. Он умолк, едва сглотнув. Слова застряли в горле. Роэнгрин обвела его ледяным взглядом; холодность сияла в ее фиалковых глазах. Под этими аметистовыми глубинами скрывался намек на негодование.

—Роэнгрин?

Дитрих не мог скрыть замешательства и озабоченности неожиданной реакцией Роэнгрин. С нежной улыбкой, слегка озорной, Роэнгрин бросила многозначительный взгляд на лист пергамента на столе — знак того, что ей нужно записать свой ответ. 

Это неожиданные новости. Та карета снаружи наполнена подарками для меня?

 —Так и есть. Но не беспокойтесь о подарках. Мы можем отклониться от традиций, но пока….

Прежде чем он успел закончить предложение, Роэнгрин резко ударила ложкой по чайной чашке, издав резкий звон, заставивший Дитриха закрыть рот на замок. Дитрих пристально посмотрел в лицо Роэнгрин, ошеломленный ее неожиданной реакцией. Посреди ледяной тишины, воцарившейся в гостиной, звук ручки, царапающей бумагу, отдавался эхом, как будто это был единственный голос, оставшийся в комнате.

Вы помните, что произошло в августе? Когда кто-то спросил нас, скоро ли мы поженимся, именно вы, молодой господин, уклонились от ответа, промолчав.

В тот момент, когда он прочитал ту часть, где Роэнгрин называет его "молодой господин", у Дитриха возникло сильное предчувствие, что что-то кардинально изменилось. Всякий раз, когда Роэнгрин по-настоящему злилась, она обращалась к человеку по его положению, а не по имени. Это был способ создать дистанцию, одновременно изливая свою ледяную критику.

Из-за этого некоторое время ходили оскорбительные слухи обо мне и доме Нордвант. Не притворяйтесь, что ты не знаете. Герцогиня из другой страны даже прислала письмо с извинениями. Все настолько плохо. Но теперь, после столь безразличного поведения, вы вдруг делаете предложение руки и сердца? В то время, когда моего отца здесь нет, без какой-либо предварительной весточки?

Роэнгрин передал этот лист бумаги Дитриху, затем немедленно достала новый, чтобы написать еще раз.

Подумать только, что вы столь грубо врываетесь в мой дом. Даже дикари Сольцджога не стали бы так себя вести. Вы считаете Нордвант настолько незначительным, что можете просто манипулировать им, как заблагорассудится?

Под этим язвительным упреком лицо Дитрих потемнело.

—В мои намерения не входило смотреть свысока на дом Нордвант. Я просто подумал, что будет лучше ускорить события...

Он что-то пробормотал, потирая большим пальцем загнутый уголок бумаги. Роэнгрин прищурилась, взглянув на его руку.

Как знать. Кто-то из уважаемого герцогства Гидеон еще не понял этого. Вы столь внезапно врываетесь, что подобное действие заставляет меня задуматься. Возможно, здесь не простое совпадение, а что-то еще?

 —Ни в коем разе! Нет!

Когда Дитрих прочитал запись Роэнгрин, он подпрыгнул от удивления. Его шея приобрела густой оттенок красного, когда он яростно отрицал свои слова и запинался, не в силах встретиться взглядом со своей невестой.

Считайте удачей, что здесь нет ни отца, ни Вернера. Они бы потребовали немедленного расторжения брака. Поскольку в начале этого года я собираюсь в Берн, мы можем не торопиться и обсудить это позже. Давайте притворимся, что ничего этого сегодня не произошло. Юный герцог Гидеон никогда не был здесь и не встречал меня.

Передав ему листок бумаги, Роэнгрин позвонила в колокольчик, лежавший на столе. Это был сигнал, что прием гостей окончен. Будто ожидая, Герта и Гюнтер вошли в открытую дверь.

Дитрих прикусил губу, не в силах скрыть своего беспокойства. Он несколько раз прижал большой палец к своим сжатым пальцам. Роэнгрин с суровым выражением поднял чашку, никак не отреагировав на дискомфорт. В ответ на ее холодное поведение Дитрих неохотно поднялся со своего места, держа в одной руке свои вещи, и склонил голову в сторону Роэнгрин.

—.…. Мне неловко от поспешного отъезда после того, как я испортил ваше настроение. Я ценю ваше понимание и навещу вас снова, когда вы приедете в Берн.

Роэнгрин не выказала никакой видимой реакции. Дитрих, плотно поджав губы, попрощался.

—Тогда прошу откланяться.

Гюнтер почувствовал необычный холод в атмосфере, но не показал этого. Он проводил Дитриха на улицу. Когда Дитрих покинул дом, Роэнгрин тихо вздохнула и протянула руку, чтобы проводить Герту.

С тихим щелчком дверь закрылась. Оставшись одна, Роэнгрин подперла подбородок левой рукой, ее прищуренные глаза устремились на поверхность чашки.

Почему такая внезапная спешка с женитьбой после того, как он все это время вел себя так равнодушно? Было известно, что это не будет хорошо воспринято со стороны ее семьи.

Возможно, пришло подходящее время. Все можно было бы оставить в прошлом. Однако лицо Дитриха, внезапно ставшее чрезмерно озабоченным, заставило ее почувствовать себя неловко.

Внутреннее чувство подсказывало ей, что что-то не так.

Роэнгрин вытянула правую руку и сжала кулак. Бумага, зажатая в ее руке, вспыхнула, издав потрескивающий звук при воспламенении. На столе, там, где исчезла бумага, остался маленький огонек.

«Давненько не виделись».

Роэнгрин приветствовал пламя поджатыми губами, и жар-птица затрещала, словно в ответ. Она достала лист бумаги для письменного общения и начала писать на древнем языке. Черные чернила, следуя за пером, отливали синим.

Преследовать Дитриха Гидеона фон Ротовальт. 

Роэнгрин сложила записку и вложила в клюв птицы, которая затем проглотила бумагу. Птица клюнула ее в ладонь, словно в подтверждение, а затем бесследно испарилась.

http://tl.rulate.ru/book/105265/3740355