Готовый перевод 앙신의 강림 / Пришествие Бога Смерти: Том 9. Глава 11

Рождение нового героя войны!

Весть о победе Широна передавалась из уст в уста. И, хоть подробности не разглашали, общий сценарий боёв стал известен всему Колому уже за три дня.

О том, как в первом же сражении, на рассвете, форт Ботлер едва не пал, но Широн не позволил этому случиться!

О победе в противостоянии баллист!

Об отчаянии, когда обозлённое арманское войско ринулось в лобовую атаку!

Всё это разошлось до самых дальних уголков Колома.

После трёх подряд побед, репутация Широна взлетела на невообразимый уровень. Всюду говорили об его искусстве владения копьём, чудесных стратегических решениях, а также отмечали, что он храбр, как лев.

Часто при передаче из уст в уста слухи искажаются. Но в данном случае уже нечего было исказить или приукрасить. Да и не требовалось, поскольку свершения Широна были невероятны сами по себе.

Ведь речь об армии Армана, не имеющей равных в осадных войнах! Да найдётся ли хоть один полководец в исторической хронике, что одерживал бы над ними три победы подряд?

Этим Широн добился поистине грандиозного уважения. Всё королевство Колом было без ума от нового героя войны.

Однако Широн воспринял это со спокойствием прожженного ветерана. Он не был смущён или взбудоражен. И полностью посвятил себя восстановлению форта Ботлер. Занимался экстренной стройкой новой стены взамен обвалившейся и готовил людей к четвёртой атаке арманцев.

Маркиз Гермюльдер с графом Любеком предложили приехать с подкреплением, однако получили вежливый отказ. В ответ Широн направил командорам союзной армии письмо следующего содержания:

«Форт Ботлер – крепость, возведённая самой природой, так что тут можно остановить Арман и малыми силами. Слать сюда подкрепления – напрасный перевод времени и ресурсов. Я считаю, что союзным войскам следует сосредоточиться на защите столицы. Я и сам вернусь как только покончу с ремонтными работами в форте.»

По итогу, всё подкрепление составили: одна ремонтно-строительная бригада, десять коломских рыцарей, небольшой отряд солдат и две новых баллисты. Широн посчитал, что такой минимальной поддержки будет более чем достаточно.

Решение не было спонтанным и не зиждилось на одной интуиции. В основе его лежал тщательный анализ ситуации.

Решающую роль, разумеется, сыграла полученная от Биюма информация. Тот регулярно докладывал, что головные отряды Суллы пока ещё неподалёку от форта, однако их количество продолжает понемногу уменьшаться.

То есть, фактически, Сулла уводил солдат. Их незаметно перебрасывали на юг кораблями, что ждали на якоре у побережья Квеллер.

Сулла вынужден был признать, что в штурме форта Ботлер он проиграл. Причём, всухую. Закрывать глаза на факты, продолжая попытки – это уже не отвага, а безрассудство. По крайней мере, именно так мыслил Сулла.

Он, вне всяких сомнений, был выдающимся полководцем. И в том отличался от многих генералов, для кого жизни солдат – просто расходный материал, за счёт которого можно потешить амбиции.

Ещё раз изучив прибрежные регионы Колома, Сулла разработал новый план. Идея состояла в высадке на южном побережье и атаке столицы в обход форта Ботлер.

Лицо Суллы наполовину скрывали бинты, но огонь глазах не угас. Он по-прежнему искал пути к достижению цели.

«Продолжая прорываться через вражеского лидера, засевшего в форте Ботлер, мы просто положим оставшихся солдат. Подобное недопустимо. Нам придётся обойти форт Ботлер. Конечно, это страшный позор, и уронит мораль солдат, однако ничего другого не остаётся.»

Напротив Суллы стояли лишь трое командиров десятитысячных подразделений. Квартет всегда находившихся подле женщин получили серьёзные раны, и теперь проходили курс активного лечения, а большая часть тысячников либо тоже были ранены, либо мертвы. Урон, понесённый по итогу второго и третьего методов осады, оказался поистине колоссальным.

Поначалу командующие явились на собрание сильно деморализованными, ибо всё ещё пребывали под впечатлением от поражения.

Но увидев, что Сулла до сих пор не утратил волю к победе, приободрились.

Один из троицы ветеранов проговорил: «Отправиться к южному побережью – хорошее решение. Там нет таких узких мест, как у форта Ботлер, и можно двигаться без особых помех. Перейдя широкую коломскую равнину, мы попадём прямо к стенам столицы. Недостаток только в расстоянии. Придётся сделать марш-бросок длиной в сто десять километров по прямой.»

Сулла кивнул: «Верно. Расстояние солидное. Так что добиться эффекта неожиданности, как здесь, не выйдет. У союзников будет время хорошенько подготовиться, пока мы маршируем по равнине. Потому я изначально и выбирал северное направление», – и на лице его отразилось сожаление.

Другой ветеран обеспокоенно спросил: «Господин Сулла, но нам отвели всего двадцать дней, три из которых мы уже потеряли. Не слишком ли поздно разворачиваться и топать по равнине? Ведь может случиться, что подъедет господин Павис…»

Ветеран умолк, не окончив, и Сулла стал отвечать: «Знаю. Когда приедет господин Павис, меня принудительно этапируют на родину. А путь к южному побережью и далее по равнине займёт минимум десять дней. Ха-ха, хотите сказать, нам надо захватить столицу за шесть-семь дней? Крупный город, обороняемый десятками тысяч союзных войск?»

Командиры десятитысячных подразделений снова повесили головы. Они чувствовали себя не в своей тарелке, поскольку считали, что Сулла попал в беду в том числе из-за того, что они не выполнили как следует свою работу.

Сулла же постарался вселить в них оптимизм: «Ну, не стоит делать такие скорбные лица. Ведь война ещё не окончена. И у меня имеется план. Хотя уже и не знаю, сработает тот или нет.»

На лицах командиров появилось озадаченное выражение. О каких планах может идти речь в условиях столь ограниченного времени?

Сулла улыбнулся и принялся пояснять. Он подался вперёд и понизил голос, словно собирался говорить что-то важное, а их могут подслушать.

«Если союзные войска останутся в столице и продолжат её оборонять, у нас ничего не выйдет. Возможно ли в таких условиях захватить столицу Колома за шесть дней? Конечно же нет. Но… что, если союзников удастся выманить на равнины? Что, если вместо защиты города, они бросятся в контратаку? В этом случае мы сможем закончить войну всего за два-три дня.»

Командиры вытаращили глаза.

«А они выйдут?.. Реально ли, что они попытаются дать нам бой на равнине?»

«Такая вероятность, несомненно, есть. И основная причина как раз в том, что они – союзные войска. Теперь же прошу меня выслушать и дать оценку, насколько это реально. Одолевший нас при штурме форта Ботлер рыцарь, судя по экипировке, из Галика. И ему удалось победить нас уже трижды. Прискорбно, но это факт.»

Командиры смутились. Их даже стало потряхивать от стыда.

И это было закономерно. Где такое видано, чтобы арманцы отступали? Когда ещё Арманская империя оказывалась в таком неудобном положении?

Оглядев своих людей, Сулла продолжил с ничего не выражавшим ликом: «Скажите, как сей факт должны воспринять рыцари из остальных королевств? Ведь вся слава в этой войне, получается, достанется единственному рыцарю из Галика. А все прочие просто потеряют лицо.»

«Т-точно! Я слышал что-то такое! Ведь противостоит нам не централизованная армия, а союзные войска. И они должны быть особенно чувствительны к распределению заслуг.»

Видя, что до собеседников начинает доходить, Сулла улыбнулся повторно: «Безусловно! Кроме того, ублюдки наверняка смотрят на нас свысока. Арман у них, должно быть, окутан мифами и легендами, повествующими о непобедимости, но после реальных столкновений с нами неизбежно должна возникнуть мысль, что рассказы эти сильно преувеличены. И ничего особенного в нас нет. Ведь сумел же нас победить какой-то там галикский рыцарь, а значит, и они способны на то же самое! Следовательно, как только мы высадимся на равнины, союзники могут попытаться дать нам генеральное сражение.»

В словах был резон. Командоры союзных войск действительно стали сомневаться в мощи Арманской империи. Тот факт, что арманцев трижды били близ форта Ботлер, заставлял пересмотреть взгляд на врагов.

Сулла предвидел такой момент.

«Если же они решат выйти на равнины, то я даже не могу представить степень моей благодарности! Ведь выиграв в этом сражении, мы легко захватим столицу Колома. И, тем самым, закончим войну в отведённые двадцать дней. Шансы есть!» – и он сжал кулаки.

Лица его командиров просветлели. Мысль, что не время отчаиваться, придала сил.

Один напоследок спросил: «Как вы и говорите, господин Сулла, в бою на равнинах у нас все шансы на победу. Вот только выйдут ли союзные войска в поле? А ведь это ключ ко всей войне…»

У Суллы имелся заготовленный ответ на такой случай. План учитывал и подобные моменты.

«Если просто двинемся по равнине, то шансы пятьдесят на пятьдесят. Но что, если по пути к столице мы начнём грабить окрестные поселения? Разве не увеличит это шансы на то, что они не усидят в своих стенах? Конечно, если бы они нас боялись, то остались бы в столице, даже зная, что их дома грабят. Но ежели они смотрят на нас свысока, то реакция будет совершенно другой.»

Командиры дружно закивали. Предположение Суллы звучало правдоподобно.

Скорее всего, для Суллы это последний шанс. Если потерпит поражение и теперь, ему конец.

Как только объявится Павис, Суллу принудительно доставят пред очи имперского сената. И сурового наказания на том суде не избежать. Мало что ли среди сенаторов тех, кто точат на Суллу зуб?

Так что командующие Третьего корпуса находились в отчаянном положении.

Лидеры же союзных войск несколько расслабились. Тут Сулла был совершенно прав.

«Вот тебе и Арман! Я-то думал, они чертовски сильны, а оказалось, не сильнее прочих!» – вот о чём все думали подсознательно. Причём, не только сами командоры, но и простые рыцари. И даже солдаты.

Тем временем, письмо от Широна также сослужило плохую службу. На основе собранной Биюмом информации, Широн предсказал следующий шаг Суллы и отправил сообщение в столицу.

Главнокомандующий Бальфон зачитал его всем. Так как письмо исходило от Широна – человека, одержавшего великую победу – то командоры слушали внимательно.

«В текущий момент Третий корпус Суллы всё ещё стоит лагерем близ форта Ботлер. Однако численность его войск активно уменьшается. Разведчики продолжают подсчёты, однако их армия сократилась даже чисто визуально. Доминируют сейчас две основных точки зрения. Первая – что они откажутся от войны и вернутся по домам. Однако, по моему скромному мнению и знанию присущей арманцам гордости, это маловероятно. Вторая – что они высадятся на другом берегу, и предпримут новый рывок на столицу. Скорее всего, так и случится. Поэтому прошу – сосредоточьтесь на обороне!»

Затем на трибуну прошёл маркиз Гермюльдер. Он развернул большую карту Колома и указал каждую из береговых линий. В частности, упомянул южное побережье Берн, которое предполагалось в качестве наиболее вероятной высадки арманцев.

«Побережье Берн – место, где возможен крупномасштабный десант из-за протяжённости береговой линии и сильных приливов и отливов. Думаю, арманцы нацелятся на это место. И после направятся к столице по равнине…» – и тут Гермюльдер прочертил маршрут, практически идентичный разработанному Суллой.

Выслушав его пояснения, лидеры союзников подумали об одном и том же. И мысль эта заставила активнее биться сердца!

«А что, если выйти навстречу? Атаковать их прямо на побережье Берн или же на равнинах?» – произнёс Класзон.

Схожие мысли пришли в голову всем, однако пламя возжёг командор герцогства Фрахам. Рыцарь, которого Широн определил в оборонительный корпус.

В душе Класзон был недоволен одерживаемыми одна за другой победами. Ведь так всю войну просидишь в столице и останешься вовсе без наград!

Ещё недавно казалось, что так и выйдет, что арманцы так и смирятся с поражением, не сумев взять форт Ботлер.

Но появилась надежда. Если дальнейшие сражения будут на равнине, то и для него найдётся шанс покрыть себя славой!

«Верно! Какая интересная мысль!» – подавшись вперёд, согласились с его словами другие командоры оборонительного корпуса.

Каждому из них хотелось пройти стопами Широна, разжиться заслугами и вписать тем самым имена в историю.

Они же рыцари! И им до чёртиков надоело отсиживаться в обороне, как предписывает Широн!

Случись это раньше, они бы и не помышляли о вылазке. Ну да, поищи дураков сразиться с могучим арманским воинством в чистом поле!

Однако теперь всё выглядело по-другому. Они действительно стали смотреть на арманцев свысока.

Причём, не только рыцари обороны. Даже Гермюльдер и Любек, принадлежавшие к атакующему корпусу, были возбуждены. Им тоже не терпелось задать перцу вторгшемуся в их страну врагу!

В зале поднялся шум. Все сходились во мнении, что пора бы выйти на равнины и сразить Арман в честном и открытом бою.

Кто-то осторожно возразил: «Но разве ныне командует не граф Широн? А он сказал оборонять столицу. Если мы выйдем на равнины, то…»

Класзон немедленно опроверг: «Главнокомандующим у нас маркиз Бальфон, а не граф Широн. Вы же дадите разрешение, господин маркиз?»

Все взгляды приковались к Бальфону. Командорам было любопытно, что же тот скажет.

Меж тем, поведение маркиза Бальфона всё это время не соответствовало званию лучшего меча Галика. На протяжении войны складывалось впечатление, что главным тут Широн, а он просто отыгрывает роль свадебного генерала.

Видя, что на него все смотрят, Бальфон смутился. Он не был способен принимать решения без ведома Широна. От одной только мысли о подобном сердце стискивало так, что он начинал опасаться за свою жизнь.

Но и ответить, что войско должно остаться на месте до распоряжения Широна нельзя. Ведь это означает открыто признать себя свадебным генералом. И ещё неизвестно, как это скажется на планах Широна!

Спина маркиза покрылась холодным потом. И, после мучительных раздумий, он всё-таки кивнул: «Д-давайте… выйдем на равнины…»

«Ура!!!»

Стоило маркизу ответить, помещение наполнилось радостными возгласами. Некоторые даже стали аплодировать.

Но маркиз ничего не слышал. Его руки тряслись. Он даже не понимал, где находится и что сейчас сделал. В глазах стало темно.

Но большинство командоров были в восторге. Ведь это шанс заявить о себе! Как тут не радоваться?

Но счастливее всех казался граф Класзон. Не сдерживая эмоций, он радостно заколотил себя кулаками в грудь.

«Кстати, а нужно ли вообще доносить Широну о нашем решении выйти на равнины? Он уже получил свою долю славы, ведь так? Пора и самим что-нибудь заработать!»

«Уа-ха-ха-ха!»

Слова Класзона вызвали дружный хохот. Командоры лишь развеселились. Мысли их в тот момент были едины. И это подтверждало, что подобная идея пришла в голову не только боевому лидеру Фрахама.

«Скроем же от Широна сей факт, двинем армию на равнины! И у нас тоже появится возможность покрыть себя славой! Победа над Арманской империей – превосходный шанс заявить о себе!»

Командоры утвердились в решении – сразиться на равнинах с Арманом, не ставя в известность Широна.

Пусть Широн и способен видеть то, чего не могут другие, это следствие того, что он полностью сосредотачивается на противнике. Но откуда же он мог знать, что удар в спину нанесёт не враг, а собственные союзники! И что решающую в том роль сыграет его письмо!

Не всегда всё идёт по намеченному плану. Есть вещи, на которые невозможно повлиять. Потому что Широн – не бог.

http://tl.rulate.ru/book/104928/5106492