Готовый перевод In the Shadow of the Spring / Весенняя тень: Глвва 3

Чахуэй, ты даже не думаешь об этом, понимаешь?

Я не буду. Этот Укён, ты ведь знаешь, из какой он семьи. Они не захотят такую невестку, как ты.

Конечно, нет.

Запомни мои слова: как только ты выйдешь замуж, они будут обращаться с тобой как с грязью и превратят в домработницу. Чахуэй, ты же знаешь, как много ты для нас значишь... Мне все равно, насколько обеспечен Укён Пак — я не позволю тебе выйти за него замуж.

С чего ты взяла, что он женится на мне? Я не видела его много лет.

У него есть глаз, я отдаю ему должное — вот почему он не отказался от тебя, понимаешь? Но женщина должна быть умной... Такая красивая девушка, как ты, должна избегать того, чтобы стать предметом разговоров старушек в городе... Ты понимаешь, о чем я, да? Не давай мужчинам ложных надежд и пресекай любые недоразумения в зародыше.

Папа повторял одно и то же, как заезженная пластинка, напиваясь от радости, что смог вернуть меня. Так обычно бывает, когда кто-то напивается сам по себе. Чем больше они наслаждаются, тем больше вероятность, что окружающим будет не очень весело. Я взглянула на маму, пожалев ее. Она клевала носом, не в силах уснуть, потому что ей нужно было прибраться, когда папа засыпал. Хотя ей не нравилось его пьянство, она убеждена, что он хороший человек, потому что не бил ее.

Твой отец — хороший человек в нашей сельской местности, — говорила она. — Он ударил меня всего дважды, когда был слишком мал, чтобы знать лучше. И это даже не было больно. В любом случае, отчасти это была моя вина... Он обещал, что никогда больше так не сделает, и сдержал слово.

Как ни странно, я знала, что если бы мама сказала это нашим соседям, не нашлось бы ни одной женщины, которая бы ей не позавидовала. Днем это был мирный, изобильный и красивый район, но ночью, после того как мужчины выпивали, некоторые женщины плакали. В какой-то момент мне это так надоело, что я спросила, не хочет ли она переехать со мной в город. Она ответила так, будто никогда в жизни не слышала такого ужасного предложения. Она не могла бросить мужа, не после того, как так долго терпела его. Это означало бы, что ее годы были потрачены впустую.

Каждый раз, когда мой отец придумывал новую необдуманную схему, мама поддерживала его. По правде говоря, она заслужила как минимум половину заслуги за наш сад, хотя ей ее так и не дали. Другая половина заслуги принадлежала моему дедушке, который всю свою жизнь работал в чужом саду, медленно покупая землю и в конечном итоге заложив тот сад, который у нас есть сегодня. Мой отец много работал — никто не мог этого отрицать — но ему ужасно не везло. Он не добавил многого. В любом случае, даже несмотря на то, что она никогда не получала никакой заслуги, этот сад был делом ее жизни. Возможно, она не могла уйти из сада, а не от своего мужа. Он символизировал ее тяжелую работу с тех пор, как она вышла замуж в молодом возрасте — всю ее жизнь, проведенную под палящим солнцем. Это был наш семейный дом. Сердце моей мамы принадлежало этому месту, поэтому я оставила ее здесь и сбежала одна. Я понятия не имела о ее диабете, пока ее состояние не стало совсем серьезным; я не удосужилась проверять это время от времени.

Раз уж ты здесь, почему бы тебе не попробовать сдать экзамен на государственную службу? Ты можешь учиться год, пока работаешь. Держу пари, ты сможешь пройти отбор.

Учиться и работать одновременно? Легче сказать, чем сделать, папа. Я этого не делаю.

Разве не было бы здорово, если бы люди заходили в общественный центр и видели такую красавицу, как ты, сидящую за стойкой?

Экзамен не так прост, как ты думаешь, ты знаешь.

Я знаю, что ты сможешь это сделать. Ты почти попала в лучший колледж в стране!

Но я не попала. Это ничего не значит.

Это не твоя вина, что ты не поступила. Это все потому, что мы такие бедные...

Мой отец, который всегда сетовал на то, что я не смогла поступить в лучший колледж, теперь считал, что стать госслужащей — это лучшее, что могло со мной случиться. Как ни странно, он хотел, чтобы я нашла мужа, который будет относиться ко мне как к королеве. Его мировоззрение было таким узким. Он был настолько наивен, что верил, что как только я стану госслужащей, словно моя старшая кузина, последует хороший брак. Он ожидал, что я буду жить недалеко от дома моего детства и навещать его с мужем каждые выходные, чтобы помогать в саду. Это было то счастье, которое он представлял для меня. Как и мечты моей матери о моем браке с Укёном, мне не особенно нравилась его идея.

Чахуэй, он просто не тот мужчина, который тебе нужен, слышишь?

Да.

Неважно, что говорит твоя мама, я этого не допущу. Когда твой дедушка работал на них, они смотрели на него свысока и обращались с ним как с грязью, ты даже не можешь себе представить...

Я знаю.

Как ты думаешь, что он чувствовал, терпя презрение от этих Парков и изнуряющую работу всю свою жизнь, чтобы построить свой собственный сад? А?

Я сказала, я знаю!

Мы растили тебя с такой заботой и старались дать хорошее образование, но как только ты станешь частью их семьи, ты станешь никем. Тебе нужно это увидеть.

Ладно, папа. Почему ты плачешь?

Помнишь, как любил тебя твой дедушка? Он перевернулся бы в гробу, если бы его маленькая принцесса подвергалась позорному обращению от этой семьи, он бы...

Мой отец вел себя так, словно мы с Укёном собирались подписать свидетельство о браке уже на следующий день. Это было раздражающе и утомительно, совсем не так, как нереалистичные ожидания моей мамы. Я дала ему еще несколько нерешительных ответов, прежде чем убрать маленький складной столик. Я пыталась немного прибраться на кухне, когда мама проснулась и бросилась ко мне, сказав, что я должна оставить такую работу ей. Хотя ее саму никогда не освобождали от работы в детстве, она не могла смотреть, как я мою посуду. Это было самым естественным делом в мире — вскочить на ноги после того, как она задремала поздно ночью, чтобы помыть посуду. Моя мама — моя бедная, бедная мама.

Знаешь, я просто так рада, что ты вернулась домой, — сказала она.

Мой побег закончился. Возможно, мне больше никогда не удастся выбраться из этого места. Любовь и жалость, которые я испытывала к маме, казалось, схватили мои лодыжки и затянули меня глубже в трясину. Проглотив разочарованный вздох, я обняла ее сзади. Она тихо рассмеялась, и этот смех противоречил ее годам.

Мама.

Да?

Ты больна.

Тебе больше не стоит так работать, согласны?

Это всего лишь легкая работа по дому — я справлюсь. Проблема в яблоках... Не знаю, как ты сделаешь все то, что я делала раньше. Твой отец говорит, что тебя можно научить, но...

Ты же знаешь, я умная. Я справлюсь. Я наблюдала за работой в саду с тех пор, как была ребенком.

Но видеть — это не то же самое, что делать.

Не может быть, чтобы это было так уж сложно.

В конце концов, я оттолкнула ее от раковины и сама закончила мыть посуду. Мама смотрела на меня с волнением, боясь, что я разобью тарелку, потом с улыбкой сказала, что я уже совсем взрослая.

— Им следовало бы просто назвать его городским офисом, как раньше. Зачем давать ему такое новое причудливое название?

— Да, ты прав. Ничего не изменилось. Они лишь поменяли вывеску — какая пустая трата денег. Какой в этом смысл?

— Правда, — согласился я, похлопав маму по руке. — Я знаю, да?

Она улыбнулась, довольная, что я с ней согласен. Я сделал слабую улыбку и посмотрел в окно. Мне было неловко заставлять ее ездить на неудобном автобусе в больницу и обратно, когда она была так больна.

Отец Укёна неожиданно вызвал меня на встречу утром, а папа забрал единственную машину в доме. Я не мог обижаться на него за невнимательность; большая часть яблок, отправленных из города, проходила через дистрибьюторскую сеть Парков. Как бы сильно мой отец ни ненавидел отца Укёна, он все равно продолжал работать на него. Мне бы хотелось хотя бы купить старую подержанную машину. Разочарование охватило меня, когда я подсчитал деньги, накопленные с помощью частных уроков и подработок.

— Чахуэй, давай выйдем здесь.

— Зачем?

— Мы можем купить бананы на рынке. Ты ведь любишь бананы, не так ли?

— Я что, ребенок?

— Давай.

Не в силах отказать ей, я вышел с ней перед супермаркетом. Ее ноги распухли от диабета. Хотя она не могла ходить свободно из-за больных ступней, она радостно болтала, позволив мне вести ее. Она рассказывала, как я любила разноцветные стаканчики с желе в детстве и жареные фрикадельки в кляре.

Сейчас, когда я вернулась домой, она хотела купить мне множество вещей. Наша семья жила намного лучше, когда я была маленькой, и ребенка, выросшего в сельской местности, не в чем было нуждаться. Возможно, тогда она могла позволить себе все, что хотела, чтобы порадовать меня.

Пока она вспоминала наше детство с братом, я выбирала самые дешевые вещи, которые могла найти, и добавляла их в корзину. Я хотела, чтобы она почувствовала, что все еще может позволить себе купить мне необходимые вещи, как раньше.

Мы вышли из магазина и столкнулись с кем-то, кого я больше не хотела видеть — возможно, даже больше, чем Укёна.

— Боже мой, Чахуэй! Я слышала, ты вернулась в Чонна.

Я молчала, но мама вышла вперед и тепло поприветствовала ее.

— О, это ты, Миджин. Ты, должно быть, пришла за продуктами.

— Ну, Укён сидит дома с тех пор, как закончил срок в армии. Мне не приходилось особенно беспокоиться о том, что поставить на стол, когда были только я и его отец, но он довольно придирчив, когда дело касается еды... Он едва ли притрагивается к тому, что ему не нравится, это действительно выводит меня из себя. Он настоящий хозяин дома, скажу я вам. И он не любит, когда в доме есть незнакомцы. Я даже не могу теперь так часто звать экономку.

— Ты не говоришь? Ты теперь сама готовишь, да? — добродушно поддразнила мама маму Укёна.

Ее звали Миджин Шин — хорошее имя для ее возраста. Это было доказательством того, что ее родители дарили ей имя с заботой. Этого нельзя было сказать о моей маме, чьи родители назвали ее Малхуи, надеясь, что следующий ребенок не будет еще одной ненужной дочерью. Ее имя определенно казалось безвкусным.

На Миджин были обтягивающие спортивные штаны, подчеркивающие ее фигуру. Хотя она была на шесть лет старше моей мамы, выглядела она на десять лет моложе.

— Наверное, здорово иметь дочь. Ты можешь заставить ее помогать по хозяйству. Сыновья в этом отношении бесполезны.

— В наши дни дети все одинаковые. Они все такие драгоценные, не так ли?

— Конечно, они не одинаковые. И дочери всегда помогают, прежде чем их попросят. Они не позволяют своим мамам работать на кухне в одиночку, не так ли? Возьмите нас, например. Мы не даем нашим мамам делать всю работу, когда мы к ним приезжаем. Мы сразу идем на кухню, как только приходим.

— Миджин, времена изменились... Мы так поступали в свое время, вот и все. Мы с мужем растили Чахуи как принцессу.

— Хотя ты ее баловала, Чахуи такая хорошая девочка — в отличие от большинства современных девочек. Ты так хорошо ее обучила.

Глаза Миджин скользнули по моему лицу и задержались на мгновение. Ее взгляд был острым — как будто я была подозреваемой с криминальным прошлым.

http://tl.rulate.ru/book/104712/4372887