Готовый перевод Зов Бездны / Зов Бездны: Глава 1 — Эхо Бездны

Том 1. Глава 1: Эхо Бездны.

Звук последних в этом году шелестящих и хрупких листьев, отпадающих с тонких веток худых деревьев, простирающихся на ближайшие несколько километров, составляя из себя лес, конца которому не было видно. Этот звук был прекрасен.

Посреди лишённого жизни леса был пустой участок, обросший травой и припорошённый тонким покровом белого снега, где не было ни одного дерева, там располагалась единственная железная дорога на ближайшие несколько километров чуть ли не бесконечного леса.

Железная дорога в данный момент выглядела безжизненной, как, собственно говоря, и сам лес, который был мертвее мёртвого, так как все животные словно спрятались, как будто их напугало нечто очень страшное, вызывающее собою: пробирающий до костей страх, мурашки на голой коже и неприятное и болезненное покалывание на гладкой шерсти.

Лишь холодный ветер отгонял собою так и желающую доминировать над всем остальным тишину, что грезила показать своё молчаливое величие во всей красе, вгоняя людей и животных в длительное молчание, и оставляя их только с самими собой и их мыслями наедине.

В данный момент была поздняя осень, когда уже не шёл дождь, а шёл лишь снег, усыпающий и покрывающий холодные металлические рельсы и деревянные шпалы белыми снежинками.

Я стоял недалеко от железной дороги, ожидая того, что должно произойти. Я знал, что будет дальше, так как видел это уже бесчисленное количество раз.

Я уже давно забыл то, как выгляжу, так как ни разу не видел свою внешность в этих снах. Её будто стёрли. Меня самого стёрли…

«Может ли быть такое, что мой облик во сне и реальности разительно отличаются друг от друга?» — подумал я и пошёл вдоль железной дороги, опустив голову вниз.

Мой первый шаг издал настолько приятный для моего слуха мягкий и хрустящий звук, что мне захотелось шагать дальше, и я последовал за своими мыслями, зашагав по белому снегу. Это было изумительное чувство.

Я шагал с опущенной головой, а вместе с опущенной головой ниспадали и мои обросшие чёрные волосы, закрывая мне обзор.

Печально улыбнувшись, в моей голове мелькнула мысль, что эти волосы давали мне хоть толику ощущения того, что я всё ещё существую и моя внешность, как и моя личность, не забыты.

Тем временем у меня начинает возникать такое ощущение, будто я провожу больше времени во сне, чем в реальности. Я уже давно забыл лица, внешность и имена своих родственников.

Подняв голову и убрав чёрные волосы по сторонам, я почувствовал на своей одежде лёгкий, но весьма холодный ветерок, пролетающий мимо и в то же время обдувающий меня. Я заметил, что это не вызвало у меня никаких эмоций. И я знал причину моей безэмоциональности: я видел, чувствовал и слышал этот сон бесчисленное количество раз.

Я повторяю эту фразу про себя постоянно, словно напеваю мантру на тему «cкука». Мне было очень скучно от того, что я постоянно вижу один и тот же сон, который каждый раз заставляет меня испытывать ужасающие меня же самого эмоции. И я ничего не могу с этим поделать, что меня сначала раздражало, а теперь вгоняет в жестокую апатию и удручающую меланхолию.

Замедлив свой шаг, я погрузился в мысли:

«Как я оказался здесь? Что привело меня сюда? И зачем я нахожусь здесь? Есть ли для этого хоть какая-либо внятная причина?» — я бы хотел узнать ответы на все эти вопросы, но, к сожалению, по всей видимости, не судьба.

«Хотя, если задумываться об этом странном слове, зовущемся судьбою, то что оно вообще означает? Есть ли в нём хоть какой-то бы ни было разумный смысл?» — задавался я вопросом, на который уже знал ответ.

Я ответил на свой же вопрос, бросив заигрывать с собой из-за чувства одиночества:

«Или это слово, как и все остальные слова, появившиеся на свет в эпоху, где властвовала над всем и вся одна лишь религия да кровавая корона на головах лживых и жестоких королей, имеет столь похожую лживую да лицемерную, да вероломную и кровавую натуру? Натуру, схожую с тем, как в давние века люди, возомнившие себя богами, обманывали других точно таких же людей, рассказывая им сказки о том, что после смерти каждый грешник попадёт в безжалостный Ад, а чистый душою человек попадёт в светлые Райские сады», — я наблюдал за тем, как с каждым новым словом, появляющимся в моей голове, мой голос наполнялся презрением.

И всё же я сорвался и мой внутренний голос закричал:

«Откуда же этим глупцам знать, что будет после смерти?!»

Я продолжил чуть более спокойным голосом, становящимся с каждой последующей фразой всё более умиротворённым:

«Неужели они не осознавали своей прирождённой глупости и схожести практически во всём с ничтожными и жалкими существами, грезящими и надеющимися после смерти увидеть ту самую мечту всей их убогой жизни, найти тот самый выдуманный ими же самими Рай после их смерти? Похоже, что они не понимают, что каждый человек после смерти встретит ни какой-то там Райский Рай или же Адский и горячий Ад, а лишь холодную, тёмную и мрачную Бездну, более известное название которой это Пустота. В Пустоте нет абсолютно ничего и никого, и мне это нравится. Если я и захочу куда-то попасть после своей смерти, так это именно туда, в Бездну!» — окончательно успокоившись, я наслаждался тем сковывающим меня чувством удушающего умиротворения, которое лично мне даёт состояние апатии и меланхолии.

Будучи в данный момент отчасти мазохистом, наслаждающимся своим же плачевным психологическим состоянием, я не стал отрицать своих наклонностей и усмехнулся, выдавив на лице кривую ухмылку.

Покачав головой и отряхнув лишние мысли из неё, я удивлённо и неосознанно приподнял правую бровь, посмотрев на своё пальто бежевого цвета, частично засыпанное снегом.

— Хм? Что? — прозвучал мой хрипловатый голос, от непривычного звучания которого моё сердце пропустило лёгкий удар.

Отодвинув на задний план мою грусть от хрипловатости голоса, я отряхнул одежду от снега, одновременно с тем раздумывая о том, откуда на моей голове и одежде снег.

Прошерстив воспоминания, ответ не заставил себя ждать: всплыло воспоминание о том, как несколько минут назад я слегка задел несколько веток, с которых и посыпалось небольшое количество снега. Будучи полностью погружённым в мысли, я и не заметил, что наткнулся на что-то.

— Хах… — я усмехнулся от своей заинтересованности своим разумом, а также в очередной раз убедился, что, похоже, нахожусь в нём большее количество времени, чем в реальности, наблюдаемой закрытыми глазами.

Оглянувшись по сторонам, я ожидал увидеть недалеко от себя железную дорогу, но удивился тому, насколько она далеко находится от меня.

Я помахал ладонью перед глазами и снова посмотрел в сторону железной дороги, но она так и осталась стоять на своём месте, никуда не исчезнув.

Убедившись в исправности своего больного мозга, я удивлённо и недоумённо приподнял брови в ответ на явно отличающуюся последовательность событий в этом сне, и начал в глубине души подозревать неладное, но в то же время я был очень рад и строил надежды на то, что, возможно, наконец-то проснусь от этого долгого и нескончаемого сна.

Но в момент разгорающейся искры надежды на счастливое будущее, внутри меня проснулось то, что издевательски напомнило о незабываемом несчастье в прошлом:

«И что же тебя ждёт в реальном мире? Физические страдания и душевные терзания, от которых нет спасения? И это самая малая часть из твоей ничтожной судьбы: ты, похоже, забыл о том, что твоя осознанная юность уже безвозвратно потеряна и ты не сможешь изменить своё крайне глупое прошлое. Всё, что тебя ждёт дальше, так это сплошные трагикомедии и псевдодрамы, создателем и главным актёром которых станешь ты сам. И от этого никак не сбежать, это то, чего ты хочешь? По-настоящему верил, что станешь главным творцом своей жизни? Им ты и стал. Неужели рассчитывал на подобный результат? Уж точно нет. И что же будешь делать дальше, творец и „единственный“ создатель своей стальной личности, на которую, как ты думал, никак не повлиять извне? С нетерпением жду твоих дальнейших действий, которые в скором времени неизбежно приведут тебя к гибели. Твой внутренний „Я“, с наихудшими и в то же время с наилучшими пожеланиями».

И тут вдруг ветреная тишина окутала весь лес, мгновенно обездвижив меня.

Стоя в абсолютном и внешне непоколебимом безмолвии на протяжении нескольких минут, я хотел посмотреть на часы на своей правой руке, но вовремя вспомнил, что их нет и не было никогда.

Ветер всё сквозил и сквозил, не прекращая ни на секунду. Он олицетворял моё внутреннее состояние внезапно возникшей пустоты и диссонанса, когда у меня пропали все мысли в голове и я не мог проронить ни слова.

Вспомнив о том, что поезд должен был прибыть уже как семь минут назад, а не потому что меня начал сильно раздражать издевательский ветер, который мерзко отвлекал меня, я пошёл в сторону аномальной железной дороги.

И только спустя мгновение обнаружил, что не было ни единого намёка на то, что поезд хотя бы проезжал здесь.

Сделав шаг по приятно хрустящему снегу, чей звук очень успокаивал меня, я задумался:

«А ведь в этой местности находится единственная железная дорога, так где же ему ещё проезжать?» — запоздало вспомнил я и ускорился, побежав к ней, ступая по слою мягкого снега.

Стремительной и волшебно лёгкой поступью направляясь в сторону железной дороги, до моих ушей начал доноситься смутно знакомый, но достаточно отдалённый от меня, чтобы не быть распознанным, звук.

И с каждым последующим мгновением: моё сердцебиение учащалось и начало отдаваться глубокими ударами в ушах; голова кружилась и кренилась в сторону, из-за чего я поддержал её левой рукой, боясь, как бы моё тело не последовало вслед за ней во время бега; картинка в глазах плыла, словно растекаясь на мириады мазков кисти неумелого художника; а мышцы тела слабели, словно я потерял в весе, став пушинкой.

Чуть сбавив темп бега, сквозь бессвязный ритм ударов в ушах, я услышал, что звук приближался, становясь заметно громче, а я тем временем достиг того состояния, что больше не мог управлять своим телом, качающимся из стороны в сторону, словно пьяная кувшинка.

Наконец добежав до железнодорожной станции, или, по крайней мере, что должно было быть ею, я, не успев отдышаться, наклонившись слегка вперёд, подогнув колени и крепко схватившись за них пальцами, боковым и мутным зрением заметил яркий жёлто-белый свет, что направлялся прямо в мою сторону по железной дороге, явно не собираясь останавливаться.

Поскольку я стоял на возвышенной платформе прямо на её краю в миллиметрах от железнодорожных путей, инстинктивно отреагировал, попытавшись немедленно отскочить куда угодно, лишь бы не упасть на них…

Но, попытавшись резко встать и после отпрыгнуть, в коленях что-то защемило и я упустил столь драгоценную секунду времени, потеряв самообладание, из-за чего меня наклонило наискосок чуть в сторону, прямо туда, где были железнодорожные пути…

Это произошло одновременно с тем, как поезд проехал мимо меня, задев правую часть моего тела, чуть ли не снеся её ко всем чертям. Благо, то ли по счастливой случайности поезд лишь оттолкнул меня, а не снёс на своём пути, то ли я успел восстановить равновесие, чтобы сделать хоть какой-то рывок подальше от поезда.

— Ар-ргх-х!.. — сдержанный вопль вырвался из меня.

В любом случае я так и не понял, что именно произошло, так как меня пронзили все существующие виды боли, которые мне не доводилось испытывать в своей жизни до данного момента. И, не обратив внимания, я неосознанно завопил как резаный:

— А-а-а-а-а-а, — и продолжал вопить до тех пор, пока у меня не отказало горло и я не начал захлёбываться кровью: — А-а-а-а-а-х-кх-кхр-р…

«П-почему?.. Почему?.. Почему этот… сон… настолько сильно… отличается… в этот раз?.. Я-я… Поезд никогда прежде не сбивал меня… а лишь проезжал мимо… и так было всегда… на протяжении месяцев… годов… десятилетий… столетий, проведённых мною в этом неизвестном месте… С тех пор как я уснул в реальности, я никогда более не просыпался от иллюзий, погрузившись в этот проклятый и вечно повторяющийся „День сурка“».

Моё сознание ускользало от меня, а моё тело… а если быть точнее, куски моего тела повалились на заснеженную землю, опорошив её брызгами красной краски, что летели из моего тела во все стороны.

И вскоре моё тело… а если быть точнее то, что поддерживало мою голову и мозг во всё ещё хрупком и прерывисто рабочем состоянии, повалилось на землю, подняв вокруг себя хлопья снега, ниспадающие крохотными снежинками вниз в огромнейшую лужу крови, что растекалась изнутри меня, образуя своеобразное кровавое болото вокруг моих останков… будущих костей.

«Неужели это будет первый раз, когда я умру в этом таинственном месте, преисполненном иллюзий? Если задуматься, то я не пытался даже причинить себе физическую боль, дабы проверить, возможна ли здесь смерть, возможно ли освобождение от этих проклятых звеньев цепи Ада. Хм… Почему я не подумал об этом сразу… почему я не попытался это сделать с самого начала?.. Ах!.. Точно, как же я мог забыть?.. Такой мнимый мазохист как я, только и может, что наносить вред самому себе лишь на словах и мысленно, ведь физической боли я всегда боялся больше всего на свете… Пробыв в этом месте столь долгое время, я уж было и позабыл, насколько всё-таки слаб… Я тот ещё слабак. Как же я мог это позабыть, как я мог отринуть незаменимую часть собственного „Я“? Неужели эта слабость тяготила меня всё это время настолько сильно, что я просто возжелал отвергнуть её, возжелал самозабвения?»

— Я такой дурак… — сказав это сквозь кровь в горле с печальнейшей улыбкой на устах, я погрузился в сон.

http://tl.rulate.ru/book/103144/3573305