Готовый перевод Welcome to the rose mansion / Добро пожаловать в особняк роз: Глава 32. Решимость (3)

06. Решимость (3) – 32 глава

— Мистер Отис…— обратилась Ришель к Алану ослабевшим голосом.

Напряжение, которое было настолько сильным, что каждый волос на её голове вставал дыбом, ушло с его неожиданным появлением. «Он» тоже оторвал взгляд от мармелада и съёжился, словно насторожился. Но, несмотря на всеобщее внимание, неожиданно появившийся юноша был на удивление спокоен. Ясными глазами цвета неба он просто смотрел на решительное лицо Ришель, прижимавшихся к ней сзади близнецов и на стоящего напротив «него». Последнее, чего коснулся его взгляд, была золотистая баночка с мармеладом в руках Ришель. Нахмуренные брови Алана ещё сильнее нахмурились, и он раздражённо вздохнул:

— Ха…

Ришель рефлекторно передёрнула плечами. Ей показалось, что она совершила что-то очень плохое.

Нет, на самом деле она не сделала ничего предосудительного, но…

В тот момент, когда она ощутила стыд, Алан несколько раз провёл ладонями по лицу и внезапно шагнул вперёд.

— Отдай это мне.

Что? Она даже ничего не успела спросить. Он мгновенно выхватил банку с мармеладом из её рук.

— Ах! Это!

— Возвращайся в свою комнату.

Алан стал спиной к Ришель. Спина юноши, который выглядел слабым и жалким, оказалась неожиданно широкой. Страшного «его» больше не было видно.

Ришель сжала кулаки. Она понимала, что сейчас, когда вмешался Алан, самое подходящее время бежать. Но она не хотела использовать юношу, который ещё не достиг совершеннолетия.

—  Мистер Отис, верните мне банку. Это слишком опасно…

В этот момент.

Ы-ры-ры-рынг―

От всего "его" тела исходил зловещий звук, который будто принадлежал монстру из глубин преисподней или разгневанному богу, насылающему бедствия на землю.

К бледному лицу Алана Отиса прилила кровь.

— Уходи.

— Мистер Отис!

— Убирайся отсюда! Сейчас же!

Алан взмахнул рукой и грубо толкнул Ришель. Позади неё плакали близнецы:

— Наставница, наставница. Мы не хотим, чтобы нас съели. Наставница…

В конце концов, крики детей оторвали ноги Ришель от пола, она развернулась и обхватила близнецов руками. Пока она бежала, ей казалось, что она ступала по острым иглам. На её грудь словно опустился огромный валун. Спина находившегося в опасности юноши мелькала перед глазами.

Ришель не могла поднять голову.

* * *

Ришель отвела детей в их спальню и пошла к Роджерсу, но его не было у себя в комнате. Она спустилась на второй этаж. Алана Отиса нигде не было видно, также как и «его» - того, с кем она не хотела встречаться даже во сне. Коридор был чист, как будто ничего не произошло.

«Роджерс спас мистера Отиса?»

Должна ли она испытывать чувство облегчения?

Ришель вернулась в комнату детей, пытаясь прийти в себя. Близнецы уткнулись лицами в пушистые подушки, изо всех сил обнимая их.

— Я не хочу, чтобы меня съели! Я не хочу, чтобы меня съели.

— Я не хочу, чтобы меня съели…

Их маленькие спинки дрожали так сильно, что их становилось очень жаль. Ришель подошла к близнецам и осторожно погладила их по головкам.

— Пенни, Ниро.

— Наставница…

Дети отбросили подушки и обняли Ришель. Она молча похлопала их по спинам. К счастью, дети быстро успокоились. Поднявшись, близнецы начали украдкой смотреть на неё. Ришель поочередно взяла маленькие пухлые ручки детей и строго посмотрела на них.

— Можете рассказать мне, как вы попали в мою комнату?

— Э-это.

Близнецы дернули руками, которые держала Ришель, и с таким видом, будто выпили горькое лекарство, неохотно признались:

— Гардеробная наставницы изначально была детской комнатой.

— Там все еще есть дверь.

— Но теперь это комната наставницы.

— Изначально это была наша комната, поэтому мы смогли войти в гардеробную.

Подводя итог, можно сказать, что гардеробная - пространство, которое не попадает по действие правила. Поскольку изначально она была детской комнатой, владелец чётко не определён, поэтому это было неоднозначное общее пространство, куда могут входить и Ришель и близнецы.

Ришель почувствовала облегчение от того, что вся история инцидента была полностью раскрыта. Ее спальня по-прежнему оставалась безопасной зоной, за исключением гардеробной. В любом случае проникновение и воровство заслуживали порицания. Ришель усадила близнецов и отругала их. Дети заплакали, говоря, что они были очень не правы, а потом уснули на мягких подушках. Ришель села рядом с ними и посмотрела в окно. В голову пришли слова, которые дети повторяли с тех пор, как встретились с «ним»:

— Я не хочу, чтобы меня съели!

Страх на лицах детей в тот момент был вызван не тем, что они увидели что-то странное. Они явно знали, чем «оно» было. Если вспомнить, каждый раз, когда она ругала их, близнецы умоляли не есть их. В книге сказок из детской об этом ничего не говорилось, поэтому она задалась вопросом, откуда у них взялся страх быть съеденными.

«Они уже встречались с ним».

Именно в этом причина их страха.

Лицо Ришель исказилось. До сих пор она беспокоилась только о постоянном эмоциональном насилии в отношении детей и что они станут странными под влиянием особняка. Но на самом деле существовала реальная проблема.

Жизнь этих детей подвергалась постоянной угрозе…

Не было времени беспокоиться о том, будут ли вмешиваться Отисы или нет. Она должна каким-то образом вывезти близнецов из особняка в безопасное место.

«И, если возможно…».

Если возможно, то и Алана Отиса тоже.

Не успела она опомниться, как за окном начался дождь. Смотря на стекавшую по стеклу дождевую воду, Ришель вспомнила бледное лицо Алана. Юноша, который выглядел так, будто вот-вот заплачет, который сказал ей не вмешиваться, от которого пахло дезинфицирующим средством.

И всё же, ей следует поговорить с Аланом Отисом.

* * *

Дождь перешёл в ливень и не показывал признаков того, что собирается прекратиться. В этом сером мире только ярко-красные розы особенно сильно выделялись. Вид круглых капель дождя, стекающих с лепестков, похожих на детские щёчки, был прекрасен. Роджерс Уолтер, сидевший на подоконнике и наблюдавший за происходящим, откусил кусочек от свежеприготовленного тоста с щедрым слоем мармелада.

— Ым, этот мармелад действительно вкусный. Твой друг сам его приготовил? Алан, хочешь попробовать?

Роджерс потряс тостом, словно дразня его, в сторону задней части комнаты. В спальне, заваленной всевозможными предметами роскоши, было темно из-за отсутствия света. Алан сидел посреди комнаты, пытаясь кое-как собственными руками наложить повязку.

— М-м? Не хочешь есть?

Юноша сердито посмотрел на Роджерса.

— Хочу ли я есть прямо сейчас?

— А, и правда. Всего несколько часов назад ты чуть сам не превратился в тост.

Алан раздражённо развернул беспорядочно замотанный бинт. Левая рука мальчика была разорвана, словно её жевало какое-то чудовище.

— Отстой. Лучше бы расправился с ногой, а не с рукой, с которой так муторно возиться.

— Ты никогда не жил как нищий, Алан, благодаря своим богатым предкам. Почему вмешался? Ты потерял сознание от того, что тебя грызли как вяленую говядину.

— И ты оставил меня в самом дальнем углу комнаты.

— Мне нужно прибираться за тобой? Будь благодарен, что я пришёл к тебе на помощь.

— Только не надо говорить, что ты пошёл спасать меня из-за великодушия.

Роджерс прикрыл глаза и мягко улыбнулся в ответ на насмешку Алана. Он взял свежий ломтик тоста и намазал его мармеладом.

— Мне всё равно, что ты делаешь, Алан, но на этот раз ты зашёл слишком далеко. Думаю, я определённо предупреждал тебя, чтобы ты сидел тихо.

— Я пошёл спасать наставницу, которая тебе так дорога. Разве ты не должен танцевать от радости? Не ты ли просил меня быть любезным?

— Ах, верно. Это так.

Роджерс встал со своего места и подошёл к Алану. Алан снова пытался наложить повязку. Роджерс схватил юношу за подбородок. Его рот был слегка приоткрыт из-за сосредоточенности.

— Что ты… Хпмф!

Что-то протолкнулось в его незащищённый рот. Кисло-сладкий вкус. Тост с мармеладом. Когда он захотел выплюнуть его, Роджерс закрыл его рот и покачал головой вверх и вниз. Он мог слышать, как Алан задыхается, гх, гх, но руки Роджерса были безжалостны. В конце концов, горло Алана несколько раз жалко дёрнулось. Только убедившись, что он всё проглотил, Роджерс отпустил его. Алан испытывал позывы к рвоте, слёзы текли по его лицу.

— Алан, ты гораздо симпатичнее своего отца, и я считаю тебя красивым, но…

— Кх, кха. Кха.

— Ты Отис. Ты ведь знаешь это, верно?

Роджерс схватил Алана за левую руку. Белые пальцы впились в красную плоть.

— Хы-ыгх!

— Мой милый Отис. До каких пор, по-твоему, я буду закрывать глаза на твои неприятные попытки идти мне наперекор?

Слёзы градом хлынули из глаз юноши, и он захаркал кровью. Тем не менее, крик не прекратился. Блестящие и влажные от слёз глаза яростно смотрели на Роджерса. Роджерс ласково улыбнулся, как будто смотрел на кота, у которого шерсть встала дыбом.

— Алан, ты действительно пошёл туда только для того, чтобы спасти Ришель?

— …

— И ты не как всегда искал место, где можно умереть?

Рука Роджерса скользнула к сердцу Алана. Ровное биение пульсировало под его ладонью.

— Ты во что бы то не стало умрёшь, Алан.

Рука, блуждавшая вокруг его сердца, внезапно схватила его за горло. После последовал толчок. В конце концов, Алан не смог преодолеть эту силу и упал спиной на пол.

— Кха!

— Как только ты сделаешь то, что должен, то сможешь умереть.

Глаза цвета неба, не в силах скрыть дрожь, смотрели на красноглазого мужчину. Это была великая тьма. Нечто настолько могущественное, что он не смел восстать против него, и оно обрушилось на беспомощного, ничтожного человека.

— Я не очень терпелив. И если ты будешь продолжать досаждать мне вот так…

Холодная рука схватила его за лодыжку. С такой силой, что могла в любой момент раздавить её.

— Я могу сделать так, что ты всю свою жизнь будешь один, без возможности встать с кровати.

— Ыгх, а-агх!

— Ты сможешь исполнить свою обязанности ночью и без двух лодыжек. М-м?

Ногти Алана царапали пол до боли. Тем не менее, огонь в его глазах не погас.

— Я, я. Никогда... Мой ребёнок… Я не позволю, чтобы он стал твоей игрушкой!

Это было последнее усилие Алана Отиса.

Глаза Роджерса изящно, с теплотой сощурились, как будто он наблюдал за маленьким зверьком, ласкающимся у его ног.

— Действительно?

Он тут же отшвырнул лодыжку. Крепкая рука схватила юношу, корчащегося от боли, и подняла его на ноги.

— Попробуй.

Красная зима и голубое пламя пересеклись на расстоянии касания кончика носа. Роджерс улыбнулся, словно был не в состоянии терпеть радость.

— Мне доставит удовольствие наблюдать за твоей отчаянной борьбой и отчаянием в конце.

http://tl.rulate.ru/book/102689/4523544