Готовый перевод Танец с кровью / Танец с кровью: Глава 2. Времена меняются

Иглу на отшибе деревни, укрытая блестящими льдинами и тьмой. В оконце горит тусклый фонарь. Внутри так просто ничего разглядеть не получится из-за закопчённых китовым жиром стёкла. Хозяйка дома на своеобразном «седалище» в виде нескольких положенных друг на дружку шкурок что-то сосредоточенно вышивает белыми и голубыми нитями на тёмно-синем полотен традиционные интерпретации духов Луны и Океана. Хама прервалась на минуту и взглянула в окно, а когда поняла, что пора собираться в путь, отложила иголку из кости, нитки и не законченный холст с вышивкой в сторону.

В частые молитвы дева выкладывала почти все силы, но оставалась пока не услышанной. Тренировки магии крови и воды проходили почти каждое полнолуние, и всю ночь напролёт, из-за чего в этот период Хаму можно было наблюдать особенно сонливой.

Но именно эта ночь изменила всю дальнейшую жизнь девушки.

Стояла почти такая же бледная, как и тот роковой год назад, при рождении первенца, полная луна, окружённая многоликими звёздами. Девушка медленным шагом шла по ледяному краю рядом с водой, думая о чём-то своём. На душе стояла неясная тоска, как и темная беспросветная океаническая гладь.

«Великая Туи, благодарю тебя за силу, что ты даровала мне.» — произносит про себя мольбу девушка в надежде быть услышанной. — «Твой дар будет распространяться по миру и лишь крепчать!»

Хама сделала несколько плавных взмахов — вода покорно начала перекатываться с одной руки в другую. Она ощущала себя гораздо сильнее, чем год назад. Магией крови Хама уже могла подчинить себе крупное живое существо и сделать с ним всё, что той было душе угодно: изогнуть суставы под любым градусом, выдавить глазные яблоки без всякого напряжения силы воли, выкачать кровь из вен… Все так заманчиво-сладко!

«Но есть, как говорится, к чему ещё стремиться!» — скуки ради девушка создала рыбок из воды, а те, в свою очередь, секунду полетали вокруг создательницы и юркнули в океанскую гладь.

Ещё несколько шагов под ночным небосводом заставили её насторожиться. Прервавшие мёртвую тишину колебания чьего-то бьющегося сердца заставили мага замерить и прислушаться.

Колебания начинают усиливаться. Они были где-то у нее под ногами и толщей льда! Где-то был живой! Вдруг ему нужна была помощь?

Девушка остановилась. Затем аккуратно вычислила, где примерно находится её новый живой подопытный, и с мгновенной от природы быстрой реакцией, успела создать небольшой ледяной мост на другую сторону айсберга. Объект её поисков, по странным стечениям обстоятельств, находится прямо в ледяной ловушке снежной горы, которая находится сейчас перед её глазами.

Судя по частотам колебаний, там не одно существо. Но… Что они делают под толщей льда? Живые… Тень сомнения тронула душу Хамы. Единственное, что подсказывает интуиция — это как можно скорее уходить отсюда. С другой стороны, любопытство увещевает пойти и узнать, что же такого скрывается там, в глубине ледника.

Всего лишь одно точное движение — ледник сам собой раскалывается надвое и буквально за несколько минут открывает перед магом воды невообразимое зрелище: идеально круглый, шарообразный объект всплывает на поверхность океана. Он то ли отражает от себя свет, падающий от полной луны, то ли сам нашпигован красиво переливающихся частицами голубоватого света…

Мозг Хамы напрочь отказывается от веры в действительность в течении первых пяти минут. Девушка протирает глаза ладонями в перчатках ещё и ещё раз. Затем с уст её срывается пар холодного, морозного воздуха. Она решается подойти поближе, по льдинам, которые обрадовали своеобразную дорожку прямо к остаткам айсберга. Она подходит ближе и видит в полупрозрачном куполе два странных очертания… Человека и животного.

Ладони в удивлении касаются ледяной корки шара, об которую руки подмораживаются. Тот кажется идеально отполированным и в то же время ни на шутку пугает Хаму. Откуда взяться двум живым организмам посреди ледников?! Может быть, не стоило трогать айсберг? Линия сомнения начала змеёй гложет душу девушки. Лишь ей было сейчас подвластны два решения: либо оставить всё как есть, либо высвободить неизвестных и пожинать плоды своего решения!

И она всерьёз задумалась над возможным исходом для себя. Что, если в этой ледяной тюрьме держат мировую угрозу? А что, если кого-то… Другого, кто бы помог не только ей, но и…

Была ни была! Хама на всякий случай прикрывает глаза веками, отходит на безопасное расстояние, а затем по повелению её рук и техники в идеальном шаре образовывается серьёзная трещина, из которой тут же начали вырываться долгое время, закупоренный в ограниченном пространстве, потоки ветра, настолько сильного и разрушительного, что девушка не смогла устоять на ногах и её снесло в ближайший сугроб.

Хама уже начала отплёвываться от грязного снега, который успел попасть той в рот, как вдруг громкий и, словно торжествующий, вой хищников привлёк внимание девушки. Но это ещё ничего по сравнению с тем, что вслед за этим на месте причудливого шара началось настоящее световое шоу!

Тело инстинктивно застыло в ожидании, а взор устремился в небесвод, к полной луне, куда и был направлен тот поток всепоглощающего, казалось, вечного источника света… В округе зазвучали звери разными басами и баритонами, земля словно содрогалась.

Неужто она освободила какого-то великого, древнего духа на волю?! Глотка тут же пересохла от такого внезапного предположения. Тогда следует проверить, вдруг это всего лишь её очередное видение!

Девушка аккуратно взобралась на то, что можно едва даже назвать остатками былого, ледяного шара, с опаской выглянула из «укрытия», но то, что она увидела после, вызвало в глотке лишь заразительный смех!

Великие духи! Как она могла променять какого-то маленького, лысого мальчонку и огромного быка с седлом и уздечкой на духов?!

Стыд и позор… Хама чуть не загнулась пополам от смеха вперемешку со стыдом за собственную оплошность. Она положила ладони на бока и в грубоватой манере окрикнула с высоты очухавшегося мальца:

— Ты как оказался в льдине, юнец?

Её встретил полный недоумения и вопроса взгляд двух серых глаз, при свете полной луны напоминающий жидкое серебро.

— Ты меня не слышишь, что ли? — с раздражением выдохнула струю морозца из лёгких девица, взмахом ладони создавая на полуразрушенной стенке бывшего шара плоскую поверхность, по которой можно легко соскользнуть вниз.

Так маг воды и поступила. Молниеносно спустившись вниз, она с настороженностью сначала посмотрела на огромное животное, что невольно поражало своими габаритами, а затем перевела взгляд на мальчика.

— Я говорю на непонятном для тебя языке? Может быть, что-то уже скажешь? — наклонила в сторону Хама голову, нахмурив брови. Она, готовая в любой момент напасть, внимательно всматривается в потенциально возможного противника, подмечая для самой себя каждую черту лица.

Подросток чуть замешкался и осторожно начал отступать назад, стараясь ненароком не поскользнуться на ровном месте.

«Я, что, выгляжу сейчас настолько устрашающе?» — закатила глаза Хама, расслабившись. С боевой тактикой, как она уже успела понять, первый контакт хорошо настроен не будет.

Мальчик тоже перестал вести себя недоверчиво, ощутив в движении девушки некую призрачную безопасность. Зато маг воды успела заметить странную, прямо-таки «кричащую» ауру лысика, и данный момент напряг её больше, чем прежде, но виду она не подала.

— Ну же, взлетай, дружок, — донёсся до ушей девушки голос мальчишки, у которого он только начал ломаться и понижаться. Паренек схватил поводья явно для того, чтобы убежать. — Хип-хип!

— Какой Вы невежливый, молодой человек, — мгновение решило за незнакомца. Его ловко скинули с ездового животного два водных хлыста и выбросили ближайший сугроб.

Уставший зубр даже ухом не пошевелил для спасения хозяина, ведь нутром не почувствовал никакой опасности. Так оно и было. В намерениях Хамы не было никого убивать. Её задело неуважение к себе со стороны этого молокососа. Она спасла его и даже не получила благодарности. Где такое видано!

— Я только поздороваться собирался… Тьфу! — попытка выбраться с вязкого снега закончилась неудачей, ведь одежда насквозь промокла и стала невыносимо тяжёлой.

— Оно и видно, — одарила его девушка скептичным взглядом, а затем закатила глаза. — Увы, твой побег был разоблачён с потрохами в ту же минуту, что и замышлён. Просто кто-то очень недальновидный.

Лунный свет показал очертания незнакомца: подвижное по мимике, ещё пока детское личико, вздернутый нос, полные губы, одна из которых была рассечена до крови во время падания в снег. Но самое главное и что более всего привлекало внимание — это наполненные жизнью серые глаза. Блеск в них напоминает сияние высших духов и в то же время приводит в лёгкий мандраж от неясно откуда взявшегося трепета.

Она резко отгоняет от себя это наваждение, приходя в себя. Притопом ноги выталкивает из сугроба пацана, не особо заботясь о его приземлении. А тому её забота и незачем: он легко, словно парит в воздухе, вскочил на две ноги, а затем спокойно пошёл вслед за ней по направлению к своему пушистому любимцу.

— Интересная махина, — не сдержала невольного восхищения Хама, хлопнув ладонью по боку зверя: — Кто это?

— Его зовут Аппа. И он летающий зубр, — видимо, всё ещё недовольный внезапным знакомством, отвечает с неохотой паренёк, — летающий зубр, понимаешь?

Со стороны девушки послышались еле как сдерживаемые смешки, а затем… И вовсе ярко выраженный залп безудержного гоготания:

— Зубр? Не смеши меня! Что делать воздушному кочевнику в снежной пустыне… Стоп… Ну, ты же ведь кочевник, выходит?

— Не «выходит», я и есть воздушный кочевник, — на полном серьёзе отчеканил отстранённый подросток.

Хама тут же успокоилась, однако продолжала высматривать юнца. Если она и так же себя будет продолжать преподносить, то скорее всего, их разговор прервётся на не очень положительной ноте.

— Хорошо, верю, но что же кочевник делает здесь, среди льдов и вечного мороза? — повторила более вкрадчиво вопрос девушка, проведя по жёсткой шерсти Аппы, в то время как мальчишка разбирал что-то в своём седле.

— Этот момент так сильно важен? — послышался ответ сверху.

— Ещё как важен. Какого духа я тогда, скажи мне на засыпку, разбивала этот безупречно круглый шар? — после слов Хамы подросток резко спустился прямо перед её глазами вниз и прожёг в девушке дыру своим внимательным рассматриванием.

— Ты маг воды? — спрашивает он вполне спокойно, после того, как в достаточной мере изучил внешность новой знакомой.

— По-моему, я уже на практике это доказала, нет? — лёгкая усмешка возникает на тонких, обескровленных губах Хамы, когда теперь она смотрит на него сверху вниз.

— Аанг, — подаёт пацан ладонь ей, называя своё имя.

Маг крови смотрит на его руку и, ощущая, как тело инстинктивно цепенеет от боязни прикосновений к противоположному полу, молчит с минуту.

— Х-Хама.

Аанг в лёгком недоумении приподнимает брови, но не дождавшись ответного рукопожатия, вздыхает и продолжает:

— Аппа ещё не отдохнул в полной мере, поэтому до твоей деревни придётся добраться лишь вплавь. Ты ведь не будешь против, если мы там остановимся?

— Ага, только не у меня. — выдавила из себя смешок Хама, переборов внутреннюю дрожь тела. Она старалась свести диалог из мрачной нотки в шуточную, а затем присела в седло рядом с подростком при помощи магии воды.

Глаза стали во всю рассматривать резное седло, которое отличалось от того, что делали на Юге. Кожа была какая-то другая, более плотная и темная. Здесь было просторно и как минимум еще несколько человек могло спокойно уместиться.

— А куда идти-то нам? — поинтересовался кочевник, когда Аппа начал свой ход.

— Знаешь, уже достаточно поздно. — изменила курс Хама, обдумав все. — Такая зверюга всех перепугает. — объяснила маг, когда встретила непонимание на противоположном лице.

— Значи-и-ит? — Аанг артистично поднял бровь, пытаясь узнать, что задумала Хама.

— Эх… значит ко мне. — удрученно заявила она, немного пожалев о таком решении.

— Что ж, веди! — встрепенулся подросток.

Какое-то время они шли в тишине, Аппа пыхтел и разминал конечности.

— А что ты делала у океана? — решил нарушить тишину кочевник.

— Наверное то же, что и ты в айсберге. — отплатила той же монетой Хама.

— Тренировала магию? — предположил подросток. — Но почему ночью?

— Луна дает нам силы. — кратко ответила Хама, вновь взглянув на небо. Там она искала знамения от полноликой подруги, однако та была непреклонно-молчалива.

— Мы добрались. — девушка спрыгивает с бизона.

— Ты живешь… одна? — не поверил глазам парень, смотря на одинокую иглу.

— Я не замужем. — бросает сероглазая.

— Я про другое. — качнул головой лысый. — Ты отшельница?

Однако вместо ответа Хама несколькими взмахами создала своеобразное стойло.

— Прошу! — показывает на собственное изваяние. — Можете располагаться, как дома.

— Спасибо! — истинно благодарен монашек. — Аппа тоже тебя благодарит. Верно, Аппа? — он взглянул на своего питомца, который без задних ног провалился в сон, сотрясая стены храпом. — Это с перевода «все прекрасно»?

— Великие Туи и Ла, какой он громкий. — закрыла уши покорительница. — Знала бы раньше, то никогда бы не пригласила к себе. — между храпом ее внимание привлек урчащий голодом желудок мальца. — Ты голоден. Могу только предложить суп из устриц и кальмара.

— Ой, нет, спасибо, — скривился монах в рыжем. — Я не могу есть мясо, я вегетарианец.

— М, тогда тебе будет тяжко. — поразмыслила Хама. — У нас все из мяса.

— Ничего, я могу ничего не есть, спасибо за заботу. — отмахивается Аанг, однако его желудок думает обратное.

— Так дело не пойдет. — покорительница воды хватает младшего и затаскивает в дом, который Аанг оценил. Было достаточно уютно по его мнению. — Я могу быстро сварганить клецки из древесной муки, воды и специй.

— Это прекрасно, но ты хозяйка дома и уже поздно, а я… — парень оправдывался, что начало раздражать магессу крови. Она ему помощь предлагает, а он!

— Спрашиваю последний раз — готовить? — с откровенным раздражением спрашивает Хама, на что Аанг голодно кивает несколько раз. — Вот и все. Помоги мне.

Хама замешивала тесто, пока монах разогревал печь, а после присоединился к хозяйке дома. Вместе у них получилось достаточно быстро со всем справиться. Пара уселась за стол. Хама задержала взгляд на сиденье, которое выбрал неожиданный гость, там обычно всегда сидела Канна. Давно она что-то не заходила. Наверное, вся в делах. Или обиделась за прошлый раз.

— Невероятно вкусно! — облизывался кочевник, глотая огромные куски.

— Пальцы не откуси. — слабо улыбнулась магесса, вспоминая детство с семьей. Как давно она с кем-то не готовила, не считая Канны. — Дед всегда говорил, что пища становиться вкуснее, если приготовил ее сам.

— Полностью поддерживаю его! — закивал сероглазый. — Наставник Гиацо тоже говорит, что только через труд возможно понять значение еды.

— Наставник Гиацо? Твой учитель? — на ее вопрос мальчик кивает. — Он точно прав…

Хама вспоминала, как радовалась хотя бы похлебке из помоев, когда была в плену. Она работала в шахтах сутками напролет, сил совсем не оставалось ни на что, а горстка хлеба не могла покрыть затраченной от работы энергии.

— Думаю, теперь ты будешь сладко спать. — подметила девушка. — Пойду постель тебе приготовлю. Ничего же страшного, что будешь на шкурах? Как твой пацифизм?

— Это всяк лучше, чем умереть от холода. — хохотнул кочевник, убрав за собой. — Спасибо еще раз… за все. И за то, что выпустила изо льда.

— Сами духи нас связали. — повела та плечом, после чего направилась на свою постель. — Спокойной ночи.

— Взаимно.

Наступила тишина, в которой Хама не могла заснуть. Впервые с кем-то спит в иглу, с парнем, не с Канной. И ей не так дискомфортно, как с тем же мужем подруги. Может, из-за того, что Аанг ещё ребёнок? Все так странно… Девушка смотрела на Луну и не понимала, почему духи подкинули ей этого ребенка. Однако она обязательно найдет ответ.

***

Утро было тяжелым, поскольку Хама не смогла сразу уснуть. Она слушала спокойное дыхание гостя и пыталась понять, за что ей все это. Ответ так за ночь и не пришел.

— Уже проснулся? — удивилась девушка, увидев бодрого Аанга, который что-то готовил. — Я думала, я ранняя пташка. — Канна всегда любила спать подолгу, укутываясь в объятья Катаара. Они мило смотрелись.

— Доброе утро, вот, решил перед уходом сполна поблагодарить спасительницу. — монах поставил на стол тушёное мясо с кумкватами. — По рецепту кочевников… вот только из ваших ингредиентов.

— Спасибо, пахнет заманчиво. — Хама начала трапезу, пока Аанг быстро перекусил овощами, которые у нее остались. — Значит, уже поехал? К себе?

— Да, Аппу я уже накормил, и мой мальчик готов к путешествию. — кивнул лысый.

— Только можешь сделать одолжение? — монах заинтересованно приподнял бровь. — Пошли в деревню, я покажу тебя детям, они-то будут рады. Все-таки давно никто не видел кочевников.

— Без проблем. — лучезарно улыбнулся сероглазый.

После трапезы парочка направилась в сторону деревни. Хама все также была в седле.

— Хама, я твой взгляд чувствую даже затылком. — хохотнул монашек.

— А тебе не холодно? — вдруг спрашивает она, стыдливо перестав буравить того взглядом. — На тебе даже пуховика нет.

— Через правильное дыхание я могу ускорять кровь в венах, из-за чего происходит нагрев, — от его ответа Хама буквально прозрела. Неужто кочевники тоже способны управлять кровью?! Вот только через свои практики. — Плюс, я живу в горах, а там всегда прохладно.

— Но не жгучий мороз. — на ее фразу парень пожал плечами.

По прибытие почти вся деревня сбежалась посмотреть на диковинного зверя. Матери не давали заинтересованным детям подходить ближе. К ним вышел вождь, Тавик. Он спросил, кто такой кочевник и что он забыл на его землях, монах же спокойно рассказал, что просто решил остановиться на время из-за усталости бизона.

Канна, которая вышла с семьей, удивленно распахнула глаза при виде подруги. Хакода вырвался из рук и побежал к любимой тете, однако его ноги поскользнулись. Если бы не магия воздуха Аанга, которая подхватила ребенка и усадила, мальчик бы разбил лицо. При использовании магии все ахнули.

— Ты еще и воздухом владеешь? — удивилась Хама, взглянув на мага.

— Конечно, мы все владеем. — начал объяснять кочевник. — Даже те, кто рождается без магии. Через духовные практики и правильное питание у всех открываются ци.

— Удивительно! — ахнула Хама, которая загорелась идеей разработать нечто подобное и для своего племени. Маги воды должны процветать! — Вот бы нам такие же знания…

Хакода обнял ногу тети, после чего требовательно просился на руки. Хама смотрела на ребенка бесстрастно. Он не вызывал раздражения, однако и улыбка не лезла на лицо. Без него она не чувствовала себя одинокой.

— Хакода, милый, тетя Хама сейчас устала и не может тебя на руки взять. — поспешила взять сына на руки Канна, помня последний диалог с подругой. Дамы встретились взглядами и словно прочитали мысли друг друга. — Спасибо, мальчик. — молодая мать обратилась к монаху.

Дети поочередно стали дергать матерей за платья, чтобы те разрешили им поиграть с необычным парнем. Неохотно, но родители позволяли, давая Аангу и Аппе во всю играть с детьми. Мальчишки катались на хвосте бизона, пока девочки все просили, чтобы их покатали на воздушном скутере. Хама же стояла в стороне, вспоминая веселые деньки, когда отцы рассказывали у костра страшилки.

— Хама, — позвала подругу жена Катаара. Магесса вышла из положительных воспоминаний. — Рада, что ты пришла. — вздохнула голубоглазая, скрестив ладони в замок. Между ними было неловкое молчание. Канна явно что-то хотела сказать. но либо не решалась, либо не знала, что нужно.

— Вижу, Хакода там громче всех смеется. — маг крови решила переместить тему на ребенка, поскольку он был счастьем подруги.

— Да… Наконец он улыбнулся после твоего ухода. — девушка взглянула на сына с такой любовью, что Хаму передернуло. Ей всегда было интересно, как Канна так легко относиться к такому отпрыску, однако в то же время понимала. Ее подруга просто с невероятно большим сердцем. — Спасибо.

— Не меня надо благодарить, а Аанга. — она кивает в сторону кочевника, который резвиться с детьми с помощью магии.

— Да, но… чего к ним не присоединишься? — поинтересовалась Канна, на что получила недопонимающий взгляд. — Ты всегда любила играть с младшими, вспомни.

— Ну, что ты, мы уже выросли из этого возраста. — закачала головой смуглянка, скрестив руки.

— И это говорит мне та, что подожгла вождю зад уже в осознанном возрасте? — хихикнула Канна, вспомнив детство.

— Тогда была случайность! — в свое оправдание сказала Хама.

— И если бы не эта случайность, еще не факт, что я бы познакомилась с Катааром.

— Да я та еще сваха! — сделала руки в боки маг, от чего Канна ярко улыбнулась.

— Наконец ты стала больше походить на себя. — от ее слов маг почувствовала себя странно. Она так сильно изменилась? Хотя ответ очевиден, порой покорительнице самой от себя становиться противно. Будто это не она, не ее тело. — Этот Аанг на тебя хорошо влияет.

— Этот Аанг явно что-то скрывает. — нахмурилась сероглазая, смотря на юнца, который резвился во всю с детьми. — Кочевников же истребили!

— Ну, может некоторые сбежали. — повела плечом молодая мать.

«Знала бы ты, где я его нашла, не была бы так уверена!» — подумала Хама, в голове которой возник план. Смуглянка под шумок залезла в седло Аппы и начала копаться в сумке Аанга, в которой нашла карты. — «Так и знала!» — карты были старые, те деревни племени Воды, которые были там, на ветхом, чуть попорченном временем полотне, у них уже не существовало. Значит, он не одно десятилетие пробыл в айсберге!

Она завела монашка за ближайшую иглу, когда тот остался один, чтобы задать пару наводящих вопросов.

— Ты пробыл в айсберге минимум лет двадцать, если не все тридцать! — вместо объяснений ляпнула покорительница. — Как ты это объяснишь?!

— Откуда я знаю, сколько я там пролежал? — чаще заморгал юнец. — Я тогда был без сознания.

— Это явно как-то связано с твоим свечением татуировок.

— Аанги, иди к нам! — кричали дети, подзывая новую «игрушку».

— Извини, мне пора. — Аанг ловко сбежал под прищуренный взгляд серых глаз.

В собственных предположениях Хама ушла домой.

***

«Только и способен увиливать, истинный представитель своего народа!» — возмущённо захлопывает входную дверь девушка, которой так и не удосужилось собрать нужной информацию.

Хама положила голову на столик. Она до сих пор не могла найти точного ответа на собственные утверждения. Если кочевников истребили, а по словам мальчишки, что провёл в айсберге без сознания около трёх десятков, он не знает причину своего столь долговечного заключения и не знает, как можно объяснить то странное свечение, что остаётся ей?! Разочарованная маг воды с досадой ударила кулаком по столу. Она выведет этого жалкого лгунишку на чистую воду!

Но едва ли загоревший дух уверенности в груди девушки заставил ту встать, чтобы пойти и разоблачить по фактам воздушного проныру, на пороге своего дома она видит Аанга собственной персоной. Они смотрят друг на друга несколько минут молча, но когда девушка чувствует, что вот-вот не выдержит и начнёт взрываться вулканом, мальчишка опережает её:

— Я не нашёл тебя, поэтому пришлось немного задержаться, — говорит он эту фразу с необычной, светлой улыбкой на губах, а она, кажется, немного остывает, прижимаясь к дверному косяку, поэтому он, не видя в её взгляде негатива, продолжает: — В вашей деревне такие замечательные детки, в особенности сын твоей подруги, Канны, кажется? Он постоянно просил взять его на руки, какой тактильный мальчик… Да и остальные хорошенько меня так на сегодняшний день встрясли! Мне тут Канна подсказала, где ты живёшь… К сожалению, я так и не запомнил твой дом. Среди льдин он совершенно неприметен. И я хотел поговорить с тобой на прощание, так скажем.

Хама пригласительным жестом впускает подростка в дом, в мыслях понимая, что если сейчас не подловит его, то уже потом такой возможности не предоставит жизнь!

Он садится в позе лотоса за стол и смотрит на хозяйку иглу, словно спрашивает разрешения начать диалог первым. Сама вежливость… Девушка разливает в две деревянные чашки травяной чай, садится напротив него. От неё веет лёгким равнодушием.

— А куда отправляешься? К себе на родину? — спрашивает вновь. — В какой-нибудь из храмов? — она знала, что храмы были не обжиты, поэтому на карте они обозначались просто горами без привязки к воздушным кочевникам. Однако у этого парня они были все подписаны!

— Да, в Южный храм Воздуха, — потянулся Аанг к своей чашке с чаем. Выглядит так спокойно, как будто его взаправду ничего не тревожит. Хотя понятно, он пролежал несколько десятков лет в айсберге и так не умер. Это тоже сильно интересовало! Когда Хама замораживала огневиков, те задыхались через несколько минут, если не успеют себя разморозить. Но этот кочевник справился! или опять его «техники дыхания»? — Я ещё вчера спросить хотел, ты почему на отшибе деревни живёшь?

Выражение лица девушки становится ещё более нечитабельным, чем до этого. Чай кажется донельзя склизким и отдаёт отвратительной горечью.

— На то есть свои причины. — сказала она как отрезала, но продолжила: — Нравится мне просто уединение, с океаном и духами гораздо спокойнее, чем рядом с теми же людьми.

— Почему же? — глаза юнца слегка раскрываются в удивлении. Он поражён. Впервые в жизни видит человека, которому находиться с кем-то приносит дискомфорт.

— Знаешь, — Хама тактично отводит взгляд в сторону: — Закрыли пока тему. У меня тоже к тебе было парочка интригующих меня вопросов, от ответа на которые ты благополучно отвертелся. Играем по чесноку: ты отвечаешь правду на мои вопросы, а я — на твои. Договорились?

— Но я ведь тогда ответил как действительно есть…

— Не ври. — отрезала та, прервав оправдания парня.

Атмосфера между ними двоими начала постепенно накаляться. Хотя нет, не совсем так. Именно Хама начала злиться на несносного мальца, который ни в какую не хотел отвечать на её вопросы.

— На твоих картах были деревни, которые уже давно сожжены народом Огня. Последних кочевников уничтожили около десятка лет назад. никого не осталось в живых, — начала ставить в весьма грубой и прямолинейной манере маг воды перед фактом, не обращая внимания на то, как после момента с истреблением кочевников взгляд воздушника резко потемнел, а ладони, лежащие на столе, начали дрожать: — И после этого ты утверждаешь, что якобы ничего не знал? Без сознания? Тридцать лет?! Ты вообще серьёзно?! Ты же понимаешь, что пока ты «спал тихим мирным сном», всех твоих друзей, родных всех близких людей вырезали люди Огн…

Внезапный, сильный поток воздуха окатил девушку её же полуостывшим чаем с головы до пояса. Волосы, которые она всё утро так тщательно вычёсывала, выбились из пучка, теперь больше похожие на гнездовье вороны.

— Замолчи духов ради! Уши вянут слышать подобную чушь! — не своим голосом рявкнул он. Хама почувствовала дежавю. Такой же потустороннее эхо она слышала от Луны.

А Аанг оказался не из робкого десятка. В знак протеста ещё и по столу хлопнул ладонью. В серьёзном взоре бушует настоящий шторм, а брови в напряжении сомкнуты к переносице.

— Чушь? Ах, чушь, говоришь… — усмехнулась девушка злорадно, даже как-то с вызовом резкими движениями возвращая волосы в пучок, до самого конца их зрительного поединка не спеша сдавать позиции: — Изволь тогда слетать и проверить, раз мне ты не веришь! Или поступи куда проще: опроси ближайшие деревни. Уж они-то куда больше поведают, чем очевидец, который побывал в разгар военных действий!

— Вот и проверю! — Аанг словно не обратил внимания на её последние слова, не захотел до конца принимать реальность такой, какая она есть.

Мальчишка буквально выбегает из дома и направляется в белую пустошь, а Хама чувствовала прекрасную победу. Однако она так и не поняла, как он оказался в своем заточении.

«Может, тогдашние маги воды его так?» — терялась в догадках покорительница крови. Она уже не знала, что придумать.

***

Прошли сутки. Мальчик не объявился. И поначалу маг чувствовала облегчение, вновь она была наедине с океаном и духами, однако со временем в душу прокралась совесть. Казалось бы, чего она так пристала к простому ребенку? Ну проспал он тридцать лет, ну остался живым, ну светился он как дух… подумаешь! Ее взяло любопытство и возмущение от того, что какой-то ребенок ей врал.

Теперь пришло сравнение. Она сравнивала его и себя. Окажись на его месте, узнав, что весь твой народ и дом уничтожены, а ты просто спал и не мог помочь. Ты последний из своих, единственный носитель генов и знаний. Хама бы не поверила, стала бы кричать и также бросаться на всех? Или встала бы в ступор и начала плакать, а потом ушла в себя? Вздрогнув, девушка решила не думать о таком.

На вторые сутки сероглазая из интереса решила вновь заглянуть в деревню. Вдруг мальчишка все еще был там, однако ее ждало разочарование. Канна, видя состояние подруги, решила поговорить наедине перед ее уходом.

— Ты волнуешься о нем? — спросила смуглянка. — Он скорее всего уже улетел домой.

— Домой? В разрушенные храмы? — возмутилась сероглазая. — Ты же прекрасно знаешь, что их нет.

— Может, у него другой дом, — предположила молодая мать. — Где-нибудь спаслось поселение воздушников. Они же кочевой народ, может, части при геноциде и не было.

Может, Канна была права. Однако реакция Аанга говорила об обратном. И у Хамы есть предположение, кем мог быть мальчишка, однако она сама не могла в это поверить.

Третий день маг умирала в догадках. В ее представлении все сходилось: и заточение мальчика, и его странное свечение, и даже то, что Аватар в ее племени так и не появился. Но неужели духи так ненавидят ее, что предоставили Аватара на блюдце? Теперь ее деревня будет в опасности? Опять из-за нее?!

«Прекрати думать об этом!» — приказала себе Хама, залпом выпив настойки для сна. В последнее время из-за вечных дум она плохо спала.

Однако ночью ее крепкий сон был потревожен. В иглу стало холодно, будто кто-то зашел. Девушка была готова атаковать, однако вместо разбойника на шкурах лежал знакомый мальчишка.

— Как же ты напугал! — возмутилась Хама. — А если бы я напала?!

Однако ребенок молчал, лицом лежа в подушке. Долго молчал и тяжело дышал, будто был на грани слез или хотел их унять.

— Все-таки был там, да? — Хама все поняла без слов. — Я же говорила…

— Замолчи. — приказ-мольба. Голос был низкий, дрожал от кома. Хаме стало его искренне жаль.

Вздохнув, девушка села напротив. Она думала, как его поддержать, но не находила слов. Точнее, все эти слова казались недостаточными. Когда южанка была на его месте, ей не хотелось слов-утешений. Хотелось просто чувство безопасности, почвы под ногами. Однако как ее предоставить мальцу неизвестно.

— Там ничего не осталось, лишь руины. — начал говорить подросток. — Все покрыто пылью и копотью, много скелетов, как солдат Огня, так и… — продолжить он не смог из-за нового прилива слез.

— Не говори ничего. — болезненно свела брови худощавая. — Ты же делаешь себе больнее. — однако девушка знала, что остановиться корить себя за все не так просто, сама была на его месте.

— Все мертвы, мой дом разрушен! — кричал подросток. — Я… я не знал, куда идти. Мне казалось, я буду там все постепенно… восстанавливать, но я не смог там и сутки продержаться. — Аанг задыхался от слез, дрожал.

Хама молча приготовила тому успокаивающую настойку и поставила рядом. Если ее выпьет, то быстро уснет.

— Ты бы не смог на это как-то повлиять. — да, она сама ненавидела, когда Канна и Буво ей так говорили, однако их слова оставались на подкорке сознания. Важно знать, что в гибели миллиона людей, виноват не ты, а те, кто начал войну.

— Виноват! — рявкнул человек, отчего Хама заметила изменения в ауре, которая стала пульсировать голубым. — Я же… — на половине фразы Аанг замирает, словно подавился чем-то. Он явно хотел что-то сказать, но дал себе мысленную пощечину. — Я не знаю, что мне делать.

— Можешь пожить у меня. — Хама была сама удивлена такой щедрости от себя. Она понимала, что Аангу негде жить, сейчас он потерян. — Я была на твоем месте. В нашем племени я последний маг воды.

— Солдаты Огня… — от упоминания этих уродов руки покорительницы сжались в кулаки, вокруг которых начал леденеть воздух. — Но почему они…

— Потому что следующий Аватар должен быть у нас! — рявкнула пискляво водница. — Созин перебил кочевников также из-за него, ведь он хотел захватить как можно больше территорий.

— Мне очень жаль. — говорит Аанг, видя влагу на ее глазах. — У тебя серые глаза, в отличии от других жителей деревни. Только сейчас заметил.

— Что? Нет, они бледно-голубые! — возмутилась Хама, стирая непрошенные слезы.

— Нет, они у тебя именно темно-серые, как пепел.

От его слов девушка дергается, вспоминая слова некоторых из деревни, что ее глаза напоминают серый снег, который всегда нес за собой беду в виде огневиков.

— Лучше спи. — отрезает сероглазая, после чего выпивает очередную настойку и ложиться спать.

Аанг извиняется, однако хозяйка дома не реагирует на него. Мальчик уверен, что из-за обиды, вот только что обидного в его словах? Шмыгнув носом, он поворачивается к пиале и решает выпить горькую и едко пахнущую жидкость. Горло обжигает, однако достаточно быстро приходит усталость.

Подросток смотрит на потолок и размышляет о том, как дальше жить. Его мучали кошмары, в которых скелеты в желтых одеяниях старались его уничтожить.

А её мучала, съедающая изнутри душу, вина за многочисленные смерти соплеменников. В каком-то смысле они даже, кажется, были похожи. Двое одиноких и потерянных детей, которые слишком рано познали ужасы войны.

http://tl.rulate.ru/book/102247/3545479