Готовый перевод Shadow of Victory / Тень Победы: 33

Глава 33

"Ну, по крайней мере, это более приятное место, чем в прошлый раз," - сухо заметил Дэмьен Харахап, когда высокий, светловолосый мужчина по имени Топор, опустился в кресло на противоположной стороне стола.

"Кажется хорошей идеей избегать пустынных парков," - ответил Топор. «В парках могут случиться неприятные вещи. Никогда не знаешь, с кем ты там встретишься. И, кроме большего комфорта, я сомневаюсь, что на этот раз вы поджарите всю мою электронику вокруг." Он показал зубы в тонкой улыбке. "Разве только ваш направленный импульс не чертовски более направленный и коротковолновый, чем, я полагаю, он есть."

Он прав, решил Харахап.

Кафе-мороженое не могло поразить кого-то, как предприятие, которое, вероятно, будет процветать зимой, особенно на планете, чей климат ближе к прохладной стороны того, что предпочитали люди, но, хотя нельзя было назвать место переполненным, это был довольно оживленный бизнес. В настоящий момент он и Топор сидели под ярким полосатым навесом, расположенным за пределами стены высотой по пояс вокруг катка. Музыка, ревущая из перегруженных громкоговорителей, когда толпа фигуристов кружилась по льду, обеспечила приятную безопасность. Он с трудом слышал Топора, даже когда тот повышал голос; вероятность что кто-то мог их подслушать, была, мягко говоря, незначительной.

И Топор занял стул, стоявший между Харахапом и пультом парня, управлявшего звуковой системой и огнями катка. Он явно решилл, что любой электромагнитный импульс, достаточно мощный, чтобы испортить еще один рекордер, вероятно, также поджарит электронику пульта.

И, признал Харахап, будет трудно даже бесстрашному межзвездному секретному агенту, вроде меня, объяснить, когда власти выразят легкое любопытство, как могло произойти это странное событие.

Топор мог не быть профессионалом, но у него были хорошие инстинкты. Это было хорошо.

"Так-как я действительно не вижу необходимости отключать любые записывающие устройства - или оружие, - во время этого разговора, ваши предосторожности хотя и хороши, но на самом деле не нужны. На этот раз, во всяком случае."

"Рад это слышать." Топор расстегнул пальто и достал маленький кисет и трубку. Харахап не был большим поклонником табака, но довольно многие из клиентов кафе курили. Действительно, облако дыма плыло над головой - не плотное, но ясно видимое. Поэтому он предположил, что не было никакого смысла протестовать, когда Топор открыл кисет, откинулся назад на деревенском деревянном стуле, который немного зловеще заскрипел под его плотным, мускулистым весом и начал набивать трубу.

"Рекордер был не такой уж большой проблемой," - продолжал он, работая, "но замена пульсера здесь на Влоцлавеке - трудная задача."

"Вам поможет, если я скажу, что сожалею об этом?" - невинно спросил Харахап, и Топор усмехнулся. Затем он увидел, что появилась молодая официантка.

"Горячий шоколад, пожалуйста," - сказал он по-польски.

"Конечно," - ответила молодая женщина и направилась к стойке.

"Горячий шоколад, по-моему, имеет больше смысла, чем мое мороженое," - заметил Харахап. "Хотя мне интересно, как это совмещается с табаком.

"Значит, вы говорите по-польски, пан Мвенге?"

"Нет. Я просто загрузил программу перевода. Она довольно простецкая и чертовски буквальная," - он постучал по наушнику своего унилинка, "- так что это не поможет полностью превратить стандартный английский в польский, чтобы любой здесь, в Ладовиско, понимал, но иногда бывает полезно."

"Я могу видеть, когда это так," - согласился Топор. "А что касается вашего вопроса," - сказал он, чиркнув спичкой и осторожно зажигая трубку, "- я полагаю, это зависит от табака и шоколада."

Харахап кивнул немного сомнительно, и Топор усмехнулся. Он начал говорить что-то еще, а затем остановился, когда официантка вернулась с парящей кружкой горячего шоколада и высоким кувшином, из которого можно было пополнить ее.

"Спасибо, дорогая," - сказал он, бросая ей монету. Ее правая рука метнулась, как атакующая змея, и он ухмыльнулся, когда она схватила монету. "Не беспокойся о сдаче," - сказал он ей.

"Спасибо!" Официантка подарила ему широкую улыбку, так как монета стоила втрое больше стоимости шоколада. Кроме того это были наличные. Местные налоговые власти не любили наличные деньги - сделки с наличностью труднее проследить - это означало, что не будет записи о ее неожиданном доходе.

Она убежала, все еще улыбаясь, и Харахап поднял бровь на Топора.

"Не то, что я критикую," - сказал он мягко, "но было ли это действительно хорошей идеей? Чаевые такого размера застрянут у нее в голове если какие то неприятные люди спросят о вас или обо мне."

"Здешние люди склонны к внезапным приступам амнезии когда черные куртки задают вопросы," - ответил Топор. "Особенно про большие чаевые." Он улыбнулся еще шире. "Кроме того, это вряд ли произойдет. Я боюсь довольно много местных подонков любят здешнее мороженое и горячий шоколад. Я так понимаю более пятнадцати процентов сделок черного рынка в Ладовиско заключаются за этими столами. И две трети из них связаны с черными куртками. Если они на самом деле не поставляют - или не покупают - что-то для сделки, они собирают долю за защиту."

"Я еще не знаком ни с одним из офицеров миз Покрифке," - сказал Харахап немного резко. "Если они занимаются рэкетом, а вы и я не платим им, они могут быть немного недовольны."

"Кто сказал, что я не плачу им?" - спокойно спросил Топор. "Я неплохо зарабатываю на работе, но никто в Ладовиско не воротит свой нос от шанса получить еще немного на стороне, и случилось так, что я люблю трубочный табак Сардухан." Он затянулся трубкой, затем опустил ее и выдохнул идеальное кольцо дыма. "Импортные пошлины на него чертовски велики, и я позволяю себе курить, продавая часть на сторону. Имею неплохую прибыль, на самом деле."

"Я понимаю." Харахап признал это, наблюдая за кольцом дыма, плывущим вверх чтобы соединится с дымкой над головами, потом пожал плечами. "Ну, я счастлив за вас, что вы нашли для себя дополнительный заработок. Хотя это не то, что я предлагаю. Должен ли я предположить, что то, что вы использовали контактный код, чтобы назначить эту встречу, показывает что вы заинтересованы в том, что я могу предложить?"

"Да, я думаю, вы можете спокойно предположить это," - ответил Топор. "Конечно есть адски много деталей, которые надо обсудить вначале."

"Я думаю, в данный момент я наверное лучше представляю это, чем вы." Харахап коротко усмехнулся. "В конце концов, это моя специальность. Хотя из того, что вы сказали, могу я предположить, что эти детали я должен обсудить с кем-то кроме вас? Или в дополнение к вам?"

"Да, это так," - согласился Топор. "Так почему вам не кончить ваше мороженое пока я кончу мой шоколад, и тогда мы вдвоем сделаем маленькую поездку на трамвае."

* * *

Прогресс, Дэмьен, мой мальчик. Прогресс! сказал себе в тот же вечер Дэмьен Харахап, когда расположился в комфортабельном гостиничном номере космопорта, подходящем для бюрократа ниже среднего уровня из Фонда Оскара Уильямса Мэдисона. Он предпочел бы что-то более роскошное, но и это было вполне адекватно. И это было удобно для его встречи завтра утром с еще одним выводком бюрократов КССС, желающих узнать, как Фонд Оскара Уильямса Мэдисона будет зажигать ореол Влоцлавека для Лиги. Он ненавидел эти встречи, но он не собирался срывать их или быть на них каким-то другим, кроме как внимательным, сосредоточенным и высокоэффективным.

Начальники Харахапа имели связи, чтобы убедиться, что Фонд сделает именно то, за что ему заплатил Иероним Мазур. Если уж на то пошло, Харахап, - или, скорее, Дюпон Мвенге, - действительно был сотрудником ФОУМ, и связи Фонда были бы полезны, если бы Харахап начал поставлять "медицинские товары" для Сестер Бедных. Не найти прикрытия лучше, и он сделает все, что нужно, чтобы сохранить его.

Даже вытерпит еще одну встречу с этой помпезной задницей Мазуром, сказал он себе и содрогнулся.

Но затем его мысли вернулись ко второй половине дня с Топором.

Я все еще не на вершине их организационного дерева, подумап он. Не совсем. Но я подозреваю, что "Грот" чертовски близок к вершине.

Трамвай доставил его и Топора на грязный старомодный тротуар около немного обветшалого жилого дома. Это напомнило ему в некотором роде "односветник", в котором он встретил Агнес Нордбрандт в городе Карловац. Конечно, узкие, сжатые многоквартирные дома были почти одинаковыми во всей Окраине; форма следовала за функцией, в конце концов.

Одну разницу, однако, он заметил. "Наконечник" намного ближе к здравому рассудку, чем когда-то была Нордбрандт.

Он напомнил себе, что не надо спешить с любыми преждевременными суждениями в этом отношении, но Грот вряд ли мог быть менее нормальным! Кроме того, Харахап решил, что ему нравится этот человек. И он подумал об этом кодовом имени. Это переводится как "наконечник", что может быть просто совпадением, но Харахап обнаружил, что задается вопросом, был ли выбор этого конкретного псевдонима немного фрейдистской оговоркой с чьей то стороны. Определенно, Грот впечатлил его как тип человека, который мог бы "возглавить" подпольную организацию. Особенно такую, которая называется "Крестовый поход Свободомыслия". У Грота определенно была профессорская аура, с необыкновенно острым мозгом, скрывающимся за ней, и было очевидно, что у него похоже очень менторские отношения с Топором.

Он также говорил с удивительной, - скорее собственнической - уверенностью о целях Крестового похода Свободомыслия.

Но он все-таки не главный, - решил Хараап, откидываясь назад и наблюдая за местным футбольным каналом на умной стене своего номера. Он около главного, но они не собираются приводить меня лицом к лицу с тем, который действительно заправляет всем. Не так быстро...если они когда-либо захотят сделать это вообще, будь я проклят, если я стал бы делать это на их месте. Но тем не менее, они должны бы представить меня кому-то достаточно главному, чтобы судить о моей надежности и полезности. И это должен быть тот, чье суждение они уважают. Судя по отношению Топора, это и есть Грот. И, честно говоря, он очевидно очень, очень умный человек. Я не думаю, что он такой тип, чтобы принимать что-то на веру. К несчастью для него, он слишком честен, чтобы понять, какой я хитрый, лживый человек.

Харахап был немного удивлен, обнаружив, что он действительно сожалел об этом. Ему понравился Грот, и он обнаружил, что еще сильнее надеется, что КПС может преуспеть здесь, во Влоцлавеке.

Но независимо от того, будет так или нет, не это меня беспокоит. Важно то, что я действительно поставил ногу в дверь. Нужно посмотреть, что скажет Грот, когда мы встретимся завтра. И тем временем, решил он, наблюдая за особенно эффектным броском вратаря, местные команды не так уж плохи.

* * *

"Значит, вы оба думаете, что мы должны согласиться на предложение господина Мвенге?" - спросил Томаш Шпондер, наливая водку в стакан Ярослава Котарского.

Томек Новак сидел на другом конце стола в офисе шпондеровского издательства Зеленые Холмы со стаканом медового напитка, и приятный запах трубочного табака, въевшегося в его свитер, щекотал ноздри Шпондера. Теперь он слегка поднял свой бокал в направлении Котарского, явно пригласив старшего ответить первым.

"Мы оба знаем, что Томек иногда может быть немного... слишком энтузиастическим," - сказал Котарский с улыбкой. "Хотя в этом случае, я думаю, он прав. Кем бы ни был "мистер Мвенге", он не работает на черных курток. Имейте в виду, что это не обязательно означает, что он работает на нас, но я думаю, старая поговорка о враге моего врага вступает в игру."

"Мне не нравится, как он мило работает с КССС," - сказал Шпондер. "То, что он мелькает туда-сюда в их офисах, добавляет совершенно ненужный уровень риска для всего, что мы должны делать с ним."

"На самом деле это может работать для нас," - вставил Новак. Шпондер поднял на него бровь, и Новак пожал плечами. "Он будет "мелькать туда-сюда" в их офисах всякий раз, когда он находится в системе, и они будут знать, почему он здесь. Это означает, что он, вероятно, единственный внемирник во всей системе, которого не будут подозревать в контактах с опасными революционерами. Если мы напортачим, мы сможем привести Маленькую Юстину к нему, но я думаю маловероятно, что он приведет ее к нам."

"Томек прав," - согласился Котарский. "И я провел некоторое исследование по Мантикоре. Кроме того, что попадает в категорию "все знают", я имею в виду ," - фыркнул он. "И я обнаружил, что в случае Мантикоры, то, что "все знают" в Солнечной лиге, еще дальше от истины, чем обычно. Я не готов объявить их святыми, но это одна из двух звездных стран, которые приравнивают торговлю генетическими рабами к пиратству и действительно казнят работорговцев, пойманных с рабами на борту. И они применяют "положение об оборудовании", чтобы определить, является ли судно работорговцем. Они были одним из главных составителей конвенции Червелла, если на то пошло. Они имеют репутацию таких торговцев, которые могут снять шкуру с одного из наших олигархов, а затем продать его ему назад, а никто не получает эту репутацию, не будучи время от времени безжалостным, но у них также есть репутация подлинного уважения верховенства закона."

Шпондер издал умеренно недоверчивый звук, и Котарский рассмеялся.

"Вспомни, чему я обычно учу, молодой человек," - сказал он. "Я не использую легко такие термины, как уважение к верховенству закона. Но я могу сказать вам, что - читая между строками - вещь, которая действительно, действительно разозлила солли, это количество случаев, когда Мантикора посылала подальше Лигу вообще и межзвездные корпорации в частности. Ну, это и еще сколько раз они помогали другим звездным системам противостоять своим соседям, включая Лигу. Я нашел несколько подтвержденных примеров этого, первый - система под названием Марш, второй - Айдахо, а третий - самый важный с большим отрывом - Грейсон."

"От широты сердца, я полагаю?"

"Удивительно, но я думаю, что это могло сыграть определенную роль в принятии некоторых их решений."

Обе брови Шпондера выгнулись в удивлении от тона Котарского, и экс-профессор снова рассмеялся. На этот раз это был значительно более резкий звук.

"Я знаю, что наше собственное любимое политическое руководство делает трудным поверить в это, но вспомни, что даже политики Влоцлавека не всегда были коррумпированы. Если уж на то пошло, если ты действительно считаешь, что все политики автоматически и бесповоротно коррумпированы, то что, по твоему мнению, произойдет с тобой, если мы действительно сделаем то, что хотим, Томаш?"

"Не думай, что я не провожу иногда ночь, беспокоясь именно об этом." Шпондер посмотрел вниз на свою водку, затем поднял глаза на Котарского. "Иногда я много думаю о Владимире. Если бы не Гражина, я бы, наверное, беспокоился об этом еще больше."

"Пока ты беспокоишся об этом, это не случится," - сказал Котарский почти нежно. "Но по-моему, действительно есть политические лидеры, которые предпочитают делать правильные вещи, когда это возможно. Большинство из них понимают - или, по крайней мере, я надеюсь на Бога, что это так, - что это не всегда будет возможно, но это не значит, что правильная вещь не является их установкой по умолчанию. И что меня больше всего впечатляет из исследований, которые я сделал с момента первого разговора Томека с мистером Мвенге - то, что Мантикора, похоже, признает прагматическое преимущество "правильных вещей"."

"Преимущество?" Шпондер поднял голову.

"Люди думают, что Мантикора держит свое слово, потому что у них есть исторические свидетельства, что Мантикора действительно держит свое слово," - просто сказал Котарский. "Однако я бы сказал, что Мантикора тщательно обдумывает за и против, прежде чем она дает свое слово. В случаях с Маршем и Грейсоном им нужны были военные базы в регионе, и в каждом случае обе стороны понимали, что это вопрос взаимного интереса и преимущество для всех вовлеченных сторон. Но в обоих случаях Мантикора шла далеко за пределы того минимума, который она должна была сделать. Это было создание союзника, а не просто базы для операций. Они вливали в эти системы огромное количество собственных ресурсов, и за время их отношений как Марш, так и Грейсон - особенно Грейсон - сделали огромный экономический и промышленный рывок ... и заплатили Мантикоре в два или три раза больше." Он покачал головой.

"Не думайте ни на минуту, что мантикорцы не ожидали этой потенциальной отдачи от своих инвестиций с самого начала. Я думаю, что мантикорцы стремятся к таким отношениям не просто из-за своей "установки по умолчанию", а потому, что такие отношения так сильно окупались для них в течение T-веков. Хотя каким бы ни был их потайной мотив, любая звездная система, к которой они подходят, должна только посмотреть на Грейсон, чтобы увидеть, как Звездное Королевство Мантикоры взаимодействует со своими друзьями и союзниками. Именно по этой причине все эти системы в секторе Талботт проголосовали за присоединение к этой новой "Звездной Империи Мантикоры", Томаш."

"Вот что я вижу, когда смотрю на предложение мистера Мвенге - это прагматичное военное преимущество в помощи нам Мантикоры, если в то же самое время это отвлекает Солнечную лигу от концентрации на Звездном королевстве. Это с одной стороны. Что я вижу с другой стороны - разрушение буквально многовековой репутации Мантикоры, если она развернется и бросит нас волкам. Если дело дойдет до решения о жизни или смерти, то-есть в случае, когда они не позволят нам утонуть, будет угроза их собственному выживанию или действительно жизненно важному основному интересу, тогда они, вероятно, позволят. Короче, Мантикора этого не сделает."

"Я думаю, Ярослав прав," - тихо сказал Новак. Шпондер посмотрел на него, и он пожал плечами. "Мы все согласны с тем, что крышку сорвет здесь, во Влоцлавеке, так или иначе довольно скоро, но я думаю, что Мазур искренне полагает, что Покрифке и черные куртки могут удерживать ее навсегда.

Он ошибается, и мы все знаем, что произойдет, если он обнаружит это, и никто не сможет эффективно контролировать ситуацию, когда люди, наконец, выйдут на улицы, не опасаясь, как много их убьют на этот раз." Выражение Новака было хмурым, его голос мрачным. "Это будет кровь, это будет грязь, это будет разрушительно, как ад, и что Мазур и другие ублюдки в Олигархии будут делать, когда они поймут, что они не могут остановить это, - вызовут УПБ, чтобы забить крышку назад, независимо от того, кого они должны убить, или сколько будущего Влоцлавека потребуют солли в качестве тридцати серебреников.

Вот о чем все это, Томаш. Я знаю, как важно для вас, чтобы мы получили назад то, чего хотел Владимир Земковский, и я согласен с вами на сто процентов. Но я буду честен. Что самое важное для меня сейчас, что заставляет меня просыпаться по ночам, беспокоясь о моей жене и моих детях, это то, что произойдет, если произойдет взрыв, и никто не сможет контролировать и управлять. Никакая организация и огневая мощью не смогут взять власть и выпиннуть в ад Олигархию, Крживицкую, Покрифке и проклятую ББП, прежде чем они успеют свистнуть пограничную безопасность и пограничный флот. И прямо сейчас мы не можем этого сделать. Мы просто не можем, и все мы это знаем. Вот почему нам пришлось использовать КПС, чтобы остановить беспорядки после того, как АЭМ сбила этот аэробус."

"И ты думаешь, что Мвенге - мантикорцы - дадут нам необходимую огневую мощь?" - сказал Шпондер, и в самом деле это не было вопросом.

"Я думаю, что никто другой не даст," - твердо сказал Новак.

"Томек прав," - сказал Котарский. "И пока мы решаем, не забывайте, что они предлагают нам поддержку флота. Это подразумевает межзвездное признание нас как законного правительства Влоцлавека одной из самых мощных в военном и экономическом отношении звездных наций в галактике. И с чисто военной стороны это также предполагает, что охотникам за трюфелями будет чертовски трудно убедить УПБ и Пограничный Флот, что сокрушить нас станет еще одной недорогой операцией."

"Значит, вы оба советуете принять предложение?"

Шпондер переводил взгляд между своими двумя старшими лейтенантами - его теоретиком и его тактиком - и было очевидно, что он просил совета. Что в конце он намеревался сам принять решение.

Котарский и Новак взглянули друг на друга, затем повернулись к нему и твердо кивнули.

"Это риск," - сказал Котарский, его тон был тверд, как у Новака несколько мгновений раньше. "Если мы ошибемся, доверяя мантикорцам, это может быть катастрофическим. Но если мы не ошибаемся, это лучшая возможность, которую Бог когда-либо собирается предложить, чтобы остановить все, что мы все должны остановить."

Повисла тишина, а потом Котарский усмехнулся. Это было так внезапно, что все остальные смотрели на него с изумлением, и он махнул на них рукой.

"Простите! Просто мне нравится мистер Мвенге. Довольно сильно, на самом деле. Я работаю над тем, чтобы это не повлияло на мое мышление, но ничего не могу с этим поделать. И, по крайней мере, у него есть чувство юмора!"

"Я не помню, что он шутил, когда мы разговаривали," - заметил Новак, и Котарский фыркнул.

"Но он это сделал! На самом деле шутка началась с того момента, как он ... представился тебе в этом парке, Томек."

"Какая шутка?" - потребовал Новак. Он казался немного обиженным, отметил Шпондер, что, вероятно, имело какое-то отношение к его ревниво охраняемой репутации хорошего шутника. "Я не слышал никаких шуток!"

"Да, ты просто этого не знал. Я не ограничивал свои исследования только Мантикорой и ее внешней политикой. Я также поискал мистера "Мвенге". Имя показалось мне немного странным, поэтому я пошел в библиотечные базы университета."

Он замолчал и Новак кивнул. Когда Отделу истории университета Николая Коперника было приказано прекратить преподавательскую деятельность Котарского, отдел каким-то образом забыл прекратить его доступ к своим компьютерам. "Недосмотр" его коллег согрел сердце Котарского, но также оказался чрезвычайно полезным для КПС. И поскольку бывший профессор стал любителем, он регулярно заглядывал в библиотечные базы, проводя исследования по самым разным темам, которые он мог придумать, чтобы скрыть свои случайные, но смертельно серьезные набеги за информацией, действительно нужной КПС.

"Ну, оказывается, что "Мвенге" - это слово на очень древнем языке, называемом суахили," - сказал Котарский. "И это переводится как "зачинщик". Я не искал "Дюпон", и я не собираюсь этого делать, так как я не хочу привлекать к нему внимания, если кто-то отслеживает мои поиски, но я готов поспорить, это означает то же самое - или что-то очень похожее - на еще одном древнем языке."

"Ты имеешь в виду -" - сказал Шпондер, и его глаза загорелись от веселья.

"Именно. Он буквально говорит Покрифке и Мазуру и всем этим аппаратчикам в КССС, что он здесь, чтобы сжечь их карточный домик у них на глазах, и они слишком глупы, чтобы понять это!" Он покачал головой с еще одним смешком. "Как может не нравится кто-то с таким чувством юмора?"

Февраль 1922 после Расселения

"Извините меня, мистер Фринкело, но это именно то, что Эриданский эдикт намерен предотвращать, и Конституция обязывает Лигу обеспечивать Эриданский эдикт, а не нарушать его!"

-коммандер Брайсон Ненг,

флот Солнечной Лиги,

старший помощник, КФСЛ Гоплит

http://tl.rulate.ru/book/10132/281461