Готовый перевод We Are Legion (We Are Bob) / Мы – Легион. Мы – Боб: 12

24

Райкер, апрель 2157 г. – Солнечная система

На войне главное – скорость. Воспользуйся неготовностью врага; иди туда, где он тебя не ждет, и нанеси удар там, где он не принял мер предосторожности.

Сунь-цзы, «Искусство войны»

Мы прибыли в Солнечную систему на 5 % от скорости света, тормозя на 2,5 g. Мы тщательно рассчитали нашу траекторию и скорость приближения, чтобы казалось, будто мы летим от Эпсилона Эридана. Моделирование нашего полета показало бы, что мы пройдем совсем рядом с Солнцем со скоростью около 0,1 от световой.

Данный вектор мы выбрали после долгих размышлений. Мы должны были представлять угрозу для бразильцев, но при этом у них должна быть возможность нас перехватить. Курс-«рогатка» вокруг Солнца позволит кораблям «Парадиз» появиться на дальней стороне с огромным преимуществом в скорости и непредсказуемым вектором движения. Корабли бразильцев не смогут просто сидеть и поджидать нас.

Ну, то есть в теории.

Мы надеялись выманить все шесть бразильских зондов.

Я сидел в дежурке и нервно наблюдал за телеметрией. Мы только что прошли точку, где бразильцы – с поправкой на задержку из-за скорости света должны заметить излучение наших реакторов. Через шесть часов они уже не смогут нас перехватить. Если бразильцы решат не гнаться за нами, а дать бой, нам придется подумать об отступлении, ведь в лобовом столкновении преимущество будет у них.

Прошел час, прежде чем мы заметили движение. Я слегка поэкспериментировал с ВР, пытаясь сделать так, чтобы мое воплощение в ней на самом деле покрылось потом, но отказался от этой затеи – не хотел снова это ощущать. Увидев, как от линии астероидов отходят четыре метки, мы радостно завопили.

– Четыре – еще не шесть, – сказал я, – но в бою против двоих у нас больше шансов.

– В том случае, если сможем выбить первые четыре, – добавил Гомер.

– М-м… Да, пожалуй, гарантировать это нельзя.

В гонке вокруг Солнца мы достигнем перигелия через десять дней.

* * *

– Пора, – объявил Гомер и выжидающе посмотрел на меня.

– Ладно, понеслась. Гуппи, запускай снаряды.

[Есть.]

На парящем в воздухе дисплее появился «Парадиз-2», который с интервалом в несколько секунд запускал снаряды из кормовой части. На второй версии «Парадизов» мы установили рельсотроны так, чтобы стрелять вперед или назад, придавая предметам ускорение в сотни g. Поскольку рельсотроном управлял двигатель ВСПЛЕСК, при каждом выстреле корабль оказывался в состоянии свободного падения, но мы надеялись, что на таком расстоянии Медейруши этого не заметят.

Снаряды отлетят подальше, а когда бразильские корабли окажутся позади нас, сядут им на хвост. Снаряды будут двигаться с отключенными двигателями, на запасенной энергии, и поэтому враг не заметит их, если только не будет целенаправленно сканировать пространство позади себя с помощью радара.

* * *

Траектория бразильских кораблей слилась с нашей. Я изучил диаграмму, парящую в центре моей ВР. Взаимодействия были комплексными: мы тормозили с ускорением 2,5 g, пытаясь выполнить маневр «рогатка» вокруг Солнца; бразильские корабли двигались с ускорением 2 g, одновременно пытаясь сократить дистанцию и пустить по нам ракеты. Тем временем наши снаряды бесшумно летели позади бразильцев – в свободном падении, но с более высокой скоростью и без торможения и, следовательно, постепенно приближаясь к ним. Снарядам нужно было подойти как можно ближе и лишь затем включить реакторы; мы хотели, чтобы все самое интересное произошло с противоположной стороны Солнца, и этого не видели два бразильца, которые все еще пасли астероиды.

Наконец бразильцы перешли к действиям: каждый корабль пустил ракету. Как мы и опасались, ракеты были оснащены двигателями ВСПЛЕСК и неслись к нам с чудовищным ускорением.

[Контакт через 45 секунд.]

– Прикажи преследующим снарядам атаковать.

[Есть.]

На голограмме всплыло сообщение о том, что приказ отправлен. Через несколько секунд на экране вспыхнули восемь точек: включились реакторы снарядов. Бразильцы немедленно отреагировали, дав ракетный залп из кормовых установок.

– Ну вот, теперь все серьезно, – сказал Гомер.

Я чувствовал, как тикают миллисекунды, пока мой рельсотрон запускал снаряды навстречу приближающимся ракетам. Мы с Гомером запустили по четыре снаряда каждый. В соответствии со своей программой снаряды разбились на пары, один – чуть впереди другого, и каждая пара навелась на одну из ракет.

Бразильские корабли выпустили восемь ракет по снарядам. По нашим подсчетам, у них в резерве оставалось еще четыре ракеты.

Снаряды начали двигаться по сложной винтовой траектории, предназначенной для того, чтобы как можно больше затруднить ракетам наведение на цель.

Тем временем бразильские корабли разделились, вынуждая наши снаряды выбрать курс.

Возникло относительное затишье, и у меня появилось несколько секунд на то, чтобы просканировать одного из бразильцев. Возвратившийся сигнал суддара принес немало информации. Помимо всего прочего, я увидел пустые отсеки, рассчитанные на четыре ракеты. Я отправил сообщение Гомеру: «Всего шестнадцать ракет, как и ожидалось».

Я снова сфокусировал свое внимание на приближающихся ракетах. Три ракеты бразильцев столкнулись со снарядами, и в результате и те и другие были уничтожены. Четвертой ракете удалось увернуться от первого снаряда, но при этом она подставила свой бок для второго. Произошел взрыв, и четвертая ракета перестала существовать.

Вспышки многочисленных взрывов залили светом «картинку» и создали что-то вроде супа из хаотичных сигналов для радара и суддара. В этом коротком промежутке относительной слепоты мы с Гомером на полной скорости выпустили восемь пушечных ядер.

Когда картинка прояснилась, я увидел, что мы сбили все четыре ракеты, и у нас оставалось еще четыре снаряда.

В другом конце поля восемь бразильских ракет расправились с восемью снарядами.

Бразильцы, должно быть, сейчас хвалили друг друга за подобную меткость. Однако своей цели мы добились – заставили их израсходовать ракеты. Поведение Медейруша в системе Эпсилона Эридана показало, что в случае поражения он готов пожертвовать собой. Мы хотели, чтобы эта группа потратила боеприпасы на защиту, а не на самоубийственную атаку.

У них оставались еще четыре ракеты, и к ним приближались четыре снаряда. Мы выжидали, делая вид, что у нас закончились боеприпасы: патовая ситуация означала бы победу бразильцев.

И наконец бразильцы решили действовать и запустили последние четыре ракеты по снарядам.

– Шах и мат! – завопил Гомер.

Сосредоточившись на снарядах, бразильцы не заметили пушечные ядра. Эти ядра, совершенно инертные и не обладающие источниками излучения, бразильцы могли обнаружить только в том случае, если именно в данный момент решили бы провести направленный поиск с помощью суддара.

Шесть из восьми ядер попали в цель ровно в тот момент, когда последние ракета и снаряд уничтожили друг друга. Мы дали еще несколько залпов, пока данные телеметрии не показали, что на вражеских кораблях прекратилась всякая активность.

Столько дней, потраченных на подготовку и выжидание, и все свелось к тому, у кого больше боеприпасов.

Мы с Гомером провели круговой поиск с помощью суддара, разыскивая мины или ловушки, которые могли установить бразильцы. В конце концов мы пришли к выводу, что нам ничего не угрожает. Расслабившись, мы приблизились к разрушенным вражеским кораблям и проверили, нет ли рядом еще действующих или поврежденных снарядов.

Эта ситуация показалась Гомеру смешной.

– Похороним их, как подобает? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Попробую создать еще пару снарядов. Детали у меня есть, но маловато тяжелых стальных ядер.

Гомер захрюкал, словно ребенок, который только что пошутил про какашку.

– Тяжелых стальных ядер… – фыркнул он.

Я вздохнул, и в моем сознании вдруг вспыхнули слова «огонь по своим».

– Гомер, у нас осталось шесть снарядов, а у каждого из двух бразильцев – если они вооружены так же, как и эти четверо, – есть четыре ракеты. Мы не сможем запускать снаряды попарно для защиты от ракет, и даже в лучшем случае у нас все равно не хватит снарядов, чтобы уничтожить и ракеты и корабли. Поэтому я постараюсь восстановить часть снарядов и добыть на поле боя еще немного металла для рельсотрона. Тебе стоит последовать моему примеру.

Немного подумав, Гомер кивнул.

* * *

В ходе второго этапа атаки мы должны были подкрасться к двум оставшимся бразильским кораблям. Мы сознательно выбрали траекторию так, чтобы обогнуть Солнце с ускорением 2,5 g. И с тех пор как мы оказались в Солнечной системе, мы очень тщательно следили за тем, чтобы не выдать нашу способность разгоняться до 5 g. А теперь мы тратили все имеющиеся у нас запасы энергии на то, чтобы изменить курс, прежде чем выскочить из-за Солнца.

[Отключение через пять секунд.]

Я выключил свою ВР. Через несколько секунд оба корабля замаскируются: мы выключим наши двигатели и реакторы, перестанем пользоваться суддарами и будем двигаться просто как баллистические снаряды. Пусть бразильцы считают, что мы и наши преследователи уничтожили друг друга. Если мы не появимся на предполагаемой траектории, они, возможно, утратят бдительность.

Два дня мы будем дрейфовать на аккумуляторах и снизим нашу частоту до минимума, чтобы сэкономить каждый милливатт энергии. «Бродяги» будут перерабатывать собранные на поле боя обломки, превращая их в пушечные ядра для рельсотронов, но как только у них сядут батарейки, они вернутся на склад.

Мы включим системы только тогда, когда нас и бразильцев будет разделять Земля.

[Отключение.]

Я почувствовал, как темнеет корабль, и уменьшил свою частоту…

* * *

[Мы прибыли.]

– Доложи обстановку.

[Выход на орбиту прошел успешно. Мы приближаемся к точке, которая находится на противоположной стороне Земли по отношению к вражеским кораблям.]

– Великолепно. Как только окажемся в укрытии, включай все и ускорь корабль так, чтобы мы оставались в их «мертвой зоне».

[Есть.]

Когда подача энергии восстановилась, я включил ВР и опустился в свое капитанское кресло.

Гомер открыл окно видеочата.

– Я вижу, что в ходе путешествия ты не погиб.

Я кивнул.

– Гуппи, запускай голограмму.

Передо мной появилась схема, на которой была изображена Земля, наши корабли и четыре астероида, которых «пасли» два бразильских корабля.

[Положение врагов показано на основе экстраполяции, но с высокой долей вероятности соответствует действительности.]

– Гуппи, это нестрашно. Самая большая проблема у нас возникнет, если бразильцы захотят поиграть с нами в прятки среди астероидов. Если они запустят свои ракеты из укрытия, они не смогут захватить цель, и им придется рассчитывать на искусственный интеллект ракеты, который, как мы уже выяснили, особым умом не отличается. Снаряды способны действовать в режиме «найти и уничтожить», но у них нет фугасных боеголовок. А если они как следует не разгонятся, то не только не повредят внутренние системы кораблей, но даже не пробьют корпус.

– Если дистанция настолько мала, можно применить рельсотроны, – заметил Гомер.

– Верно, но боеприпасы придется экономить.

* * *

Мы полетели вокруг Земли, и наша скорость уже превышала 150 км/с. Даже если бразильские корабли не заметили нас сразу, у них было шесть часов на то, чтобы обнаружить нас и подготовиться к встрече. Наше ускорение все еще составляло 2,5 g. Пусть ломают голову над тем, как нам удалось оказаться с другой стороны Земли.

Когда до ближайшего астероида оставалось еще пять минут, нас окликнул один из бразильцев. Я вывел сигнал на голографический экран, а Гомер за всем этим наблюдал.

В видеоканале появилось статичное изображение флага Бразилии. Похоже, никаких аватаров у них нет.

– Мы не ожидали такой прыти от пары babacas из ВЕРЫ. Но на этот раз вы сами идете к нам, так что на удачу не рассчитывайте. Ваши ошметки разлетятся по всему космосу!

Я удивленно посмотрел на Гомера. Это не майор Медейруш. Кто это?

– Я – командор Райкер космофлота ВЕРЫ. С кем я разговариваю?

– Я – капитан Матиас Араужу. Мой голос – последний, который ты услышишь в своей жизни.

Он отключил связь.

Мы с Гомером переглянулись.

– Так. Что, по-твоему, происходит? – спросил Гомер после паузы.

Я немного подумал.

– Не знаю. Но перед тем как мы уничтожили наших преследователей, я провел глубокое сканирование и выяснил, что они убрали производственные системы, чтобы освободить место для увеличенных ракет с двигателями ВСПЛЕСК. Раньше я об этом не думал, но сейчас мне кажется, что это – последняя, отчаянная попытка Бразильской империи переломить ход войны. Возможно, ее теснили со всех сторон, и у нее ничего не осталось, кроме этих зондов. Они нашли какого-то «добровольца» – того, кем можно пожертвовать, – засунули в корабли его репликанта и попытались создать из них боевой флот.

Гомер наклонил голову.

– А это значит, что обучать репликанта им было некогда. И эти корабли – все, что осталось от их вооруженных сил.

[Произведен запуск ракет.]

Мы проверили телеметрию. Бразильцы запустили восемь ракет.

– Проклятье. Именно этого мы и опасались, – сказал Гомер. – Похоже, они не настолько неопытные.

– Или они просто разозлились. Или у них больше ракет. Однако момент они выбрали самый неподходящий: они прождали слишком долго, и теперь мы сможем спрятаться за астероидами. Делай как я.

Вместо того чтобы запустить контрмеры или попытаться сбежать, мы резко развернулись и нырнули под астероид. Скрывшись из виду, мы выпустили облако металлических частиц из кормовых рельсотронов – с той скоростью, которая заставила космический мусор позади нас резко остановиться, и ракеты наткнулись на него, как только обогнули астероид. Три ракеты сразу же взорвались, что, к сожалению, расчистило путь для других.

– Смотри вперед, а я пока разберусь с остальными, – сказал я Гомеру.

Пока я готовил снаряды к запуску, Гомер сказал:

– Запуск прямо по курсу. Видимо, у них было больше ракет. Похоже, нам крышка.

Я потратил миллисекунду на обдумывание ситуации. Сзади ко мне приближаются пять ракет. Из рельсотрона я собью две-три из них. К Гомеру спереди шли восемь ракет. В общем, тринадцать ракет против одиннадцати снарядов, не считая двух бразильских кораблей, с которыми все равно нужно разбираться. Весьма вероятно, что на данный момент бразильцы потратили весь свой арсенал, ведь мы уже приблизились к ним настолько, что дальнейшие ракетные залпы представляли опасность для них самих.

– Нужно уменьшить число тех, кто атакует по фронту. Я отдам тебе все снаряды, кроме двух. Постарайся сбить как можно больше целей осколками.

Я запустил свои снаряды, передал управление над ними Гомеру, и он отправил их вперед.

Я сосредоточился на пяти ракетах, которые приближались ко мне сзади, и начал посылать навстречу им группы космического мусора, одну за другой. Уничтожив две из них, я вдруг понял, что две из трех оставшихся держатся рядом, пытаясь уклониться от залпа. Я немедленно послал снаряд в ближайшую. Вспышка! Да, ракета и снаряд уничтожили друг друга, но, как я и надеялся, взрыв вывел из строя и вторую ракету, и теперь она бесцельно плыла прочь.

– Они приближаются, – сказал Гомер. – Пособил бы слегка…

– Я почти закончил. Держись.

Когда я отправил огромную волну обломков в последнюю ракету, раздался крик Гомера: «Черт!» – и его сигнал пропал.

Я разделил свое внимание между последней ракетой, которая преследовала меня, и полем боя, где сражался Гомер. Он уже сбил почти все «свои» ракеты, но одна из них взорвалась слишком близко от него и, похоже, повредила, хотя и не уничтожила «Парадиз-6». Сейчас корабль дрейфовал, и все его системы были отключены. Пара снарядов сделали круг и отогнали две последние ракеты, но только один был достаточно близко, чтобы как-то мне помочь.

В этот момент я увидел вспышку: очередной залп ликвидировал последнюю гнавшуюся за мной ракету. У меня оставался еще один снаряд, но он не успеет добраться до носовой части корабля.

Они не очень умные. Мысль появилась ниоткуда и поначалу показалась мне бессмысленной. Но изначальный Боб всегда доверял своей интуиции, и поэтому я отреагировал мгновенно. Я дал залп осколками, направив его не прямо на ракету, а в сторону, противоположную той, откуда летел снаряд. Ракета словно рефлекторно уклонилась от потока осколков, и снаряду этого хватило, чтобы ее догнать.

Теперь я смог заняться второй ракетой и вывел ее из строя, дав залп еще одной группой обломков. Однако затем я посмотрел на единственную оставшуюся ракету – ту, которую догнал мой снаряд, – и мне стало ясно, что у меня проблемы. Снаряды уничтожали цели за счет кинетической энергии – фактически это были летящие на высокой скорости тараны – но эта ракета двигалась почти так же быстро, как и он сам. Снаряд и ракета летели рядом, и он неоднократно, но неэффективно врезался в нее. Да, он сбивал ракету с курса, но не мог причинить ей ущерба.

Не занимайся с ней сексом, идиот! Я отправил снаряду команду, которая привела к катастрофическому отказу реактора. Выброса плазмы и энергии хватило для того, чтобы расплавить оба устройства.

Я быстро произвел подсчеты. У меня остались два снаряда. И два врага. Заниматься Гомером сейчас некогда. Я приказал снарядам вернуться ко мне и приступил к поискам бразильских кораблей.

До одного из них было менее двух секунд, и он летел прямо на меня. Я вдруг понял, что он идет на таран. Времени на точные расчеты не оставалось: придется импровизировать. Я ускорился до 5 g. Либо бразилец сможет повернуть и пойти на перехват, либо не сможет.

Две секунды спустя бразилец прошел мимо меня, все еще пытаясь изменить курс. А еще через две миллисекунды сквозь бразильский корабль – ровно в той точке, где располагался его главный компьютер, – прошел мой снаряд. У бразильца отключился двигатель, и его корабль начал дрейфовать.

Я снова включил радар, но последний корабль мне найти не удалось. Либо он уничтожен каким-то неизвестным образом, либо прячется. Во время боя мы уже раскрыли все карты, и поэтому бразилец знал, что в обычной гонке у него шансов нет. Значит, он сидит за одним из астероидов.

Боеприпасы для рельсотрона закончились. У меня оставался один снаряд, но он мне не поможет, если ему придется гоняться за бразильцем вокруг астероида. Я изучил последнюю картинку, полученную с помощью радара, и заметил именно то, что мне нужно, – стальной шар, часть одного из разрушенных снарядов. Я отправил к нему пару «бродяг»; они забрали его и загрузили в рельсотрон. Мы намеренно выбрали для стальных шаров такой размер, чтобы они могли служить и боеприпасами для рельсотрона.

Я направил снаряд под углом, чтобы он четко показал мне, что происходит с обратной стороны ближайшего астероида. И точно, телеметрия заметила корабль бразильца в тот же момент, когда он увидел снаряд. Бразилец полетел вокруг астероида в противоположном направлении.

Сюрприз, гаденыш! На вычисление его траектории у меня ушла одна миллисекунда, и как только враг оказался в моем поле зрения, я выстрелил по нему стальным шаром. У бразильца не было шансов: стальной шар, которому мой рельсотрон придал максимальное ускорение, пробил корабль со скоростью, близкой к релятивной. От удара корабль в буквальном смысле разорвало надвое, и обе части поплыли прочь друг от друга, вращаясь в противоположных направлениях. Разгерметизировавшийся реактор вспыхнул, а один из сегментов осел и деформировался под действием центробежной силы.

Это тебе за Гомера.

* * *

Мои «бродяги», обследовавшие «Парадиз-6», присылали мне подробную картинку. Гомеру, похоже, очень повезло: случайный осколок всего лишь перерезал энергоснабжение его компьютерного блока. Хотя структурные повреждения были значительными, основные системы не пострадали. Лишившись управления, реактор смог аккуратно провести аварийное выключение.

Одна из функций «бродяг» заключалась в ремонте и техобслуживании кораблей класса «Парадиз». Именно эту программу я выбрал для «бродяг» Гомера.

Мне вдруг пришла в голову мысль о том, что теперь я – как и Боб-1 – могу украсить свой корпус. Три мне, три Гомеру. Нужно включить это в число первоочередных задач.

Сейчас я занимался несколькими делами одновременно: одни «бродяги» работали над «Парадизом-6», другие выясняли, как бразильцы управляли астероидами, третья группа собирала обломки на поле боя. Сырье можно добыть и на астероидах, но уже очищенные материалы – более ценный ресурс. Особенно хорошим их источником будут корпуса бразильских кораблей.

Вторая группа «бродяг» начала присылать мне свои отчеты, и я приступил к изучению изображений. Оказалось, что астероиды приводил в движение двигатель ВСПЛЕСК с малой мощностью, но большой зоной воздействия. Он был сделан так, чтобы приводить в движение весь астероид одновременно, без приливных сил или резкого затухания поля, которые разорвали бы его на части. Система была гениальная, и я сделал кучу снимков, чтобы затем отправить их Биллу. Если он еще не начал двигать тела Койпера к Рагнареку, схема этого устройства очень ему пригодится.

Все это было очень увлекательно, однако астероиды продолжали лететь к Земле. Если они врежутся в планету, то на ней погибнет все, до последней бактерии. Бразильцы выбрали почти идеальную траекторию, и шанса на промах почти не было. Оставалось надеяться, что я сумею придать им достаточное боковое ускорение с помощью их двигателей и отвести их от цели.

Но сначала нужно сделать так, чтобы они мне повиновались, а ключей, с помощью которых бразильцы управляли двигателями астероидов, у меня не было. Ну, это легко исправить. Я приказал «бродягам» просто вырвать контроллеры и перепаять схемы двигателей. Для простой боковой тяги не требовалось никакого изящества, никаких сложных машин. Но успею ли я ее создать или нет, пока оставалось неясным.

* * *

– Приятель, очнись. Ты в порядке?

– Тетя Эмма! Тетя Эмма! – включилась ВР, и я увидел улыбающегося Гомера. – Значит, мы их сделали.

Я облегченно фыркнул.

– И их собачку тоже.

– Все их базы принадлежат нам, – сказал Гомер и сложил ладони домиком, словно настоящий великий злодей.

Мы рассмеялись – возможно, впервые после рождения мы с ним находились на одной волне. Внезапно во мне возникло чувство, которое было не чем иным, как отцовской гордостью. Это очень странно. Приди в себя!

– Ну, и что у нас тут? – спросил Гомер, сделав неопределенный жест рукой.

– Я все еще анализирую ситуацию. И, кстати, если ты еще не заметил, сообщаю: у тебя сломан хребет, так что летать пока не пытайся. Гуппи утверждает, что дня за три мы приведем тебя в норму.

Гомер кивнул, и я продолжил:

– Признаки войны повсюду. Кто-то определенно применил ядерное оружие как на планете, так и в космосе, и притом не одну бомбу, а много! Похоже, что все отбросили осторожность и махались до тех пор, пока не осталась только одна сторона. Насколько я понимаю, во всей системе осталась только одна группа техники – бразильские зонды, модифицированные для ведения боевых действий. Я нашел зону, где шло производство, – оно уже остановилось, и Араужу не починили ее, потому что у них не было ни программ, ни оборудования, необходимого для авторемонта. И они не могли ни привезти с Земли того, кто все бы исправил – не уверен, что такие люди вообще остались, – ни построить шаттл или посадочный модуль, потому что у них не было автофабрики. Классическая «ловушка-22».

– Так чем они занимались? Бегали туда-сюда и ломали все подряд? – Гомер скорчил гримасу.

– В общем, да. Мстили своим врагам. Судя по тому, куда нацелены астероиды, Бразильскую империю уничтожили именно китайцы.

– Уничтожили? Совсем?

– Практически. На самом деле, сложно сказать, какой именно ущерб был нанесен – все заволокло облаками и пылью. Упавшие астероиды и ядерные бомбы подняли огромное количество пыли, и она порушила все погодные факторы.

– Были и другие астероиды? Эти не первые?

– Далеко не первые – но, думаю, самые крупные. Я нашел десятки точек, где они врезались в Землю – в основном они размером с Аризонский кратер. А вот эти четыре размером с Юкатан, они уничтожат все живое.

– Четыре.

– Ага. – Я недоверчиво покачал головой. – Удивительно, что кому-то данное решение показалось разумным. Я совсем не жалею о том, что прикончил этих парней.

– На Земле кто-нибудь остался?

Я создал голограмму Земли и отправил ее копию Гомеру.

– Никаких радиосообщений я не перехватил, ни одного работающего реактора не обнаружил. Но, с другой стороны, не стоит ожидать, что кто-то захочет привлекать к себе внимание. Скорее всего, эта банда Араужу бросала валун на каждого, кого находила. Все, кто остался жив, наверняка спрятались под землей.

Гомер потер лоб, уставившись куда-то вдаль.

– Что будем делать? Мы могли бы выступить с заявлением, но выжившие примут его за уловку.

Гомер лениво потыкал пальцем в свою копию глобуса и покрутил ее то в одну, то в другую сторону. Посидев так немного, он уткнулся подбородком в ладонь и снова уставился в пустоту.

Я ждал, не мешая ему разбираться со своими чувствами.

Наконец он снова посмотрел на меня.

– Можно воспользоваться суддаром, но атмосфера и планетарная масса реально обрушат нам разрешение. А что там с беспилотниками-разведчиками, которых придумал Билл?

– Хороший вопрос, – улыбнулся я. – Мои системы производят их так быстро, как только могут. – Я перестал улыбаться и продолжил серьезным тоном: – Если кто-то выжил, нам нужно как можно поскорее их найти. Из-за ядерных взрывов и упавших астероидов на Земле очень скоро начнется ядерная зима. В течение пары лет все оставшиеся в живых, возможно, умрут от голода.

– Но что мы будем делать, если найдем выживших?

– Не знаю, Гомер. – Я покачал головой, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Будем решать проблемы по мере их поступления.

* * *

Последний, четвертый астероид проскользнул мимо Земли. Хотя мы уже знали, что так и будет, это все равно вызвало у нас сильные чувства. Исходные контроллеры двигателя мы заменили на более послушную технику, и она теперь постепенно толкала астероиды на орбиты с длинным периодом и высоким наклонением, которые в будущем не пересекутся с орбитой Земли.

– Так, одной заботой меньше, – с улыбкой заметил Гомер.

[Кто-то хочет выйти с нами на связь.]

Мы удивленно переглянулись.

– Это еще что?

http://tl.rulate.ru/book/101108/3472694