Готовый перевод GOSICK / Готика: Глава 2 (1).

Глава 2. Белка из картонки

Часть 1.

Прим. Пер.: Картонками называли коробки для дамских шляп. В те времена шляп у дамы было несколько, и они, как правило, были достаточно объёмными. Чтобы не помять и не повредить, их держали в отдельных коробках, сделанных из плотного картона.

Вскоре Казуя и его компаньоны сошли на одной из станций и пересели на горную железную дорогу, терявшуюся в глубине каменных гряд.

Она была сделана по системе Абта: что рельсы, что колёса состава были оснащены зубьями для подъёма по крутым склонам, чем напоминали собой шестерни. Интерьер локомотива был уныл и однообразен: уже не было шёлковых занавесок поверх изысканных окон, не было каких-либо украшений, какие встретили гостей в прошлом поезде. Освещение приглушили, да и в целом будто бы немного похолодало.

• Система Abt - это тип рельсобалочной системы, в которой установлены два или три рельса со ступенчатым профилем зубьев. Локомотивы для этой системы рельсового пути называются локомотивами Abt (в честь создателя Карла Романа Абта). Вот тут немного подробнее (кто знает английский): https://en.wikipedia.org/wiki/Rack_railway#Abt_(1882)

Ду-дум, ду-дум-м…! – локомотив медленно пришёл в движение, при этом дико раскачиваясь из стороны в сторону.

Из-под пола доносился металлический скрежет зубьев рельсов, сцеплявшихся с шестернями локомотива.

Салон вагона овеял бледно-голубой свет, напоминавший собой лунное сияние. Румяные щёки Викторики, сидевшей подле мальчика, ныне подёрнулись тусклой голубизной. Всему виной настенные фонари, инкрустированные бледно-синим стеклом. Именно они и проливали на них двоих свечение, схожее с лунным.

– … Да ну-у. Только не говорите, что снова?

Тонкая створка купе, которое заняли дети, резко распахнулась, и внутрь шагнула молодая женщина. …Та самая Сестра, что стала их компаньоном и в прошлом поезде.

Казуя и сам был поражён:

– Э? Это, вы тоже…?

– Да. Ну и ну, и куда вы, ребятки, только собрались?

Сам бы хотел это знать… – в мыслях отметил Казуя, переведя взгляд на Викторику.

Девочка же неизменно хранила молчание, упорно игнорируя того. Чем больше Казуя задавал ей вопросов, тем больше она куксилась. Ранее он считал, что всему виной разболевшийся зуб, но, видимо, дело обстояло иначе. Щёки девочки казались опухшими, но чем больше он об этом думал, тем чётче осознавал, что они всегда отличались детской мягкостью и воздушностью, так что Казуя пребывал в замешательстве.

Мальчик в беспокойстве перевёл взгляд на Сестру, опустившуюся на место напротив. Ему уже давно не терпелось поговорить о ней с Викторикой. Однако говорить в её же присутствии казалось плохой идеей, посему Казуя намеревался тихонько обсудить нежданную встречу после того, как они вдвоём пересядут на горную железную дорогу, вот только он не ожидал, что нежданная встреча с Сестрой нагрянет вновь…

От безнадёги Казуя не придумал ничего лучше, кроме как попытаться сообщить Викторике о том самом путём языка жестов.

А под «тем самым» он имел в виду…

Сестру, что была виновницей «инцидента с кражей тарелки из дрезденского фарфора», успешно раскрытого Викторикой.

По какой-то причине инспектор Блуа не арестовал преступницу, и официально дело осталось неразгаданным…

…Музыкальная шкатулка с треском разлетелась на куски; все опешили; вылетел голубь, которого Сестра выпустила из-под юбки; все вскинули головы; после поднялся шум из-за пропажи тарелки… Казуя попытался передать Викторике всю последовательность случившегося посредством жестов. Но та притворилась, что не понимает, о чём речь, и повернулась к Казуе спиной, прильнув к окну словно дитя малое.

На улице была кромешная тьма, ни зги не видно…

Казуя сдался и повесил голову.

Вдруг он вновь поднял глаза на сидевшую напротив Сестру.

Лампы, заливавшие всё вокруг блёклым голубым светом, больше похожим на сияние луны, качались влево-вправо в такт движению локомотива. Днём её узкие серо-голубые глаза напоминали таковые у пышущей здоровьем и жизнелюбием женщины, но сейчас они казались до жути невыразительными, будто живьём вынули душу. По усыпанным веснушками белым щекам тянулись длинные тонкие тёмно-серые полосы теней от ресниц.

Мерцающий фонарь то озарял бледное лицо Сестры, то вновь топил его во мраке. Почему-то мальчику стало не по себе при виде этой картины.

Внезапно монахиня открыла рот.

С её губ сорвался весёлый голос – не чета царившей в купе жуткой атмосфере.

 – А вы, ребятки, куда собрались? Впереди только горы.

– … Да.

– Да ещё и посреди ночи.

– А куда едете вы, Сестра?

– … – женщина захлопнула рот.

Она пристально вгляделась в лицо Казуи:

– … А вы?

– Эм-м, мы в Горовиц…

– Чего. Да ну. Я тоже в Горовиц направляюсь. Неудивительно, что одним поездом едем.

– Э-э… в Горовиц? Зачем?

– А вы зачем?

Всякий раз, как он задавал вопрос, в ответ летел новый, так что теперь уже Казуя озадаченно закрыл рот. Он немного пораздумал:

– Эм-м… по ряду причин. А вы, Сестра?

– Я… это, я выросла в этом городе. Потому и еду.

– Э-э! Вот оно как. А какой он – Горовиц?

На мгновение Сестра растерялась. Тихонько прищёлкнув языком, она наконец выдавила:

– Что-о ж… самый что ни на есть обычный городок, – и сомкнула губы, показав, что за сим разговор окончен.

Викторика, доселе смотревшая в окно, покосилась на отражённый в стекле профиль монахини. Глянула лишь мельком. Заметив, Сестра метнула в ту свирепый взгляд. Но девочка на тот момент вновь обратила очи к пейзажу за окном и подперла ладошкой подбородок. На мгновение Сестра ушла в раздумья и оторвала взгляд от маленькой спинки Викторики.

– … Я Милдред. Милдред Арбогаст. А вы, ребятки?

– Я Кудзё. Казуя Кудзё. Это моя подруга Викторика.

– А та девочка, с которой ты приходил вчера? – голубоглазая Сестра, представившаяся Милдред, вдруг насмешливо шепнула. Мальчик озадаченно переспросил:

– Вчера? А-а, вчера на рынок я пришёл с девочкой по имени Аврил. Мы одноклассники, – вдруг кое-что пришло Казуе на ум, и он продолжил. – Кстати, насчёт вчерашнего, что случилось потом? Украденная тарелка…

– … Что тут скажешь. С тех пор её так и не нашли, – пускай в голосе сквозило сожаление, на лице монахини играла радость, шедшая наперекор сказанному. Губы женщины растянулись в расслабленной улыбке, как если бы она была готова хоть сейчас от души разразиться хохотом.

– И кто же только виновник…

– … И правда интересно-о. Как и то, как он ухитрился это провернуть. Настоящая загадка.

– …

– А, гляди. Мы почти на месте, – Милдред указала в окно, словно желая поскорее сменить тему.

…Не успели они оглянуться, как поезд пересёк горный хребет и прибыл на нужную платформу.

Станция Горовиц.

Тот самый городок, указанный в трёхстрочном объявлении.

http://tl.rulate.ru/book/100917/4094697