Готовый перевод GOSICK / Готика: Глава 1 (4).

Глава 1. Часть 4.

Ночью Академию Святой Маргариты окутала тишина, будто бы настал конец света. В учебном корпусе и общежитиях царило безмолвие, будто не было ни души, и частокол деревьев окружающего их сада, подобного дремучему лесу, отбрасывал жуткие тени. Изредка бледное лунное сияние пробивалось сквозь ветви и листву, но после вновь пряталось за покрывало пушистых, словно вата, ультрамариновых облаков.

В то время – уже после ужина, чуть позже семи вечера, что было рановато для ночи – ученики занимались в своих комнатах в общежитии. Самый старший из них, известный как староста общежития, регулярно наведывался в комнаты к младшим, а один из сотрудников, префект, следил за уходом и приходом учеников со своего поста перед дверями.

• В контексте школ префект - это ученик, на которого возложены определенные обязанности в школе, аналогичные тем, что возложены на контролера зала или членов патруля безопасности. На сегодняшний день роль префекта в Великобритании в значительной степени формальна и используется в основном для поощрения лучших учеников в группах, которые претендуют на роль префекта. Обязанности, как правило, сводятся к контролю за дверями на переменах и представлению школы на различных внеклассных мероприятиях.

Староста общежития – возможно, из-за ходивших о Мрачном Жнеце слухов – во время обхода обычно проходил мимо комнаты Казуи, не проводя маломальского осмотра. Однако Казуя в проверке не нуждался: мальчик всегда держал свой толстый учебник широко раскрытым, повторяя материал прошедших сегодня уроков и готовясь к завтрашним, а также углублял свои знания английского, французского и, в особенности, латыни, в которой был не слишком силён.

Тем вечером Казуя как обычно занимался за своим рабочим столом возле окна, бормоча под нос слова на латыни.

Пш-ш, пш-ш… – на стене шипела газовая лампа.

На толстой столешнице были аккуратно разложены учебники и канцелярские принадлежности.

Лицо Казуи полнилось сосредоточенностью.

– ……? – Казуя вдруг поднял голову, затем снова вернулся к учебнику… но не прошло и секунды, как он вновь обратил в окно неверящий взгляд.

По ту сторону мрачного окна.

Гобеленовые шторы были распахнуты навстречу лунному свету, а французское окно мальчик оставил слегка приоткрытым.

• «Французское окно», или «окно в пол» – это окно, нижняя часть которого находится практически на уровне пола или несущественно выступает над ним. Со стороны фасада такие окна часто в нижней части ограждают декоративными решётками или защитным прозрачным ограждением. https://ru.wikipedia.org/wiki/Французское_окно

Снаружи… он видел, как по тёмной дорожке что-то медленно двигалось.

Чего…!? – пускай Казуя был немного напуган, он всё же широко распахнул створки и выглянул наружу.

Из его маленькой комнаты в конце второго этажа была ясно видна – пусть и в отдалении – поросшая травой территория с тускло освещённой тропинкой, петлявшей среди деревьев.

И по ней медленно… очень медленно что-то двигалось.

Это…

…Огромный чемодан.

Большой дорожный чемодан медленно, постепенно полз по дорожке, хотя его никто не держал в руке. Он совсем чуть-чуть… пожалуй, сантиметров на десять, передвигался вперёд, замирал на какое-то время, а через несколько секунд вновь сдвигался на десяток, и так по кругу.

Двиг… двиг… двиг…

И хотя он находился на узенькой тропинке вдалеке, в неясном лунном свете, без чего-либо поблизости, что перемещалось бы вместе с ним, рывками ползущий чемодан запечатлелся в глазах Казуи как поистине странное зрелище.

Чемодан… движется… сам…?

Похоже, он направлялся в сторону главных ворот школы…

Двиг… двиг… двиг…

На какое-то время Казуя замер, оторопело наблюдая.

Но вскоре опомнился, отбросил учебники с карандашами и встал.

Мальчик осторожно протянул руку к толстой ветке дерева, пустившего корни у него под окном. Он не слишком любил лазить по деревьям, но в детстве его старшие братья пусть и беззлобно, но потехи ради оставляли его сидеть на дереве или скидывали в реку. Это было не издевательством, а, скорее, забавой старших с младшим, считавших, что мальчикам по определению нравится лазить по деревьям или плескаться в реке, пусть и в несколько грубой форме…

Прибегнув к помощи насильственно наработанных в то время навыков, Казуя ловко перебрался к стволу дерева, после чего начал осторожно спускаться по нему вниз.

На уме у него было лишь одно:

Тайна из внешнего мира… Чемодан, сам собой ползущий в свете луны!

Это стало бы интересной историей, которую мальчик мог бы впоследствии рассказать своей несколько странной подруге Викторике.

Казуя перелезал с ветки на ветку и на последних двух метрах от земли, переборов лёгкий страх, сразу спрыгнул на землю.

Шурх…! – ветки закачались, громко шелестя листвой.

Казуя выпрямился и тихонько пересёк лужайку, стараясь не издавать лишнего шума. Мало-помалу он приблизился к тёмной тропинке.

Двиг… двиг… – чемодан медленно, но верно куда-то полз.

Казуя ощущал, что с каждой секундой происходящее всё больше будоражит его кровь. Ему не терпелось поскорее вернуться в библиотеку, чтобы поведать об этой загадке Викторике.

Но…

Казуя обогнул багаж, чтобы рассмотреть его получше, но чем больше менялся угол обзора мальчика, тем больше любопытство на его лице сменялось подозрением. В конце концов, обернувшись нескрываемым изумлением.

Из-за чемодана…

Который в тот момент возобновил свой ход – двиг… двиг… – показалась…

Маленькая нога.

Ножка в кожаном ботинке на шнуровке. Бахрома на подоле роскошного платья слегка покачивалась при малейшем движении. Бархатная ленточка на шляпке трепетала на ночном ветерке.

Неужели это Викторика?

Но…

– … Что ты тут делаешь? – крикнул Казуя с лужайки в сторону дорожки чуть поодаль.

Двиг… дви… – чемодан тут же замер.

Неожиданно прозвучавший голос мальчика вынудил плечи Викторики подскочить от удивления. Когда Казуя заглянул за багаж, он наконец увидел, как маленькие ручки девочки легли на поверхность чемодана и зачем-то с усилием толкали его вперёд, очень и очень медленно.

Викторика не отозвалась, и Казуя без промедления пересёк лужайку и шагнул на дорожку. Лишь подойдя поближе, он убедился, что чемодан был до безумия огромен. Если постараться, Казуя с Викторикой могли бы вдвоём в нём уместиться.

– Что ты делаешь? – повторил мальчик.

– У… м-м… – Викторика попыталась было что-то сказать, но тут же крепко сжала губы. Притворившись, что не узнала его, девочка вновь принялась толкать свой багаж.

Двиг… двиг… двиг…

– Ты куда-то собралась?

– …

– Эй, Викторика?

– …

– Ты же не можешь покидать Академию по собственной воле, верно? Сама говорила. Не говоря уже о том, что главные ворота закрыты и самой их отпереть тебе не удастся.

Конечно, Казуе с остальными учениками Академии Святой Маргариты было запрещено выходить наружу после наступления комендантского часа. Ворота были надёжно заперты. А того, кто всё-таки рискнёт покинуть территорию школы, накажут запретом покидать Академию по выходным, а то и вовсе доносом о проступке родителям ученика.

Кроме того, Викторика…

Казуе были неведомы подробности. Он знал лишь, что ей в принципе было запрещено когда-либо покидать школу. За вычетом того раза, когда Гревиль де Блуа подал куда-то прошение на разрешение на выход и лично её сопровождал…

Но…

– … – и вновь Викторика не удостоила его ответом.

Чемодан продолжил медленное продвижение к главным воротам со скоростью не больше пятнадцати сантиметров в минуту.

– П-почему ты молчишь?

Викторика, до сих пор игнорировавшая все вопросы Казуи, на сей раз удивлённо обернулась.

На её лице застыла смесь шока и недоверия. Казуя же, казалось, был глубоко озадачен:

– Ч-чего?

– …!!!

– Ты не можешь говорить? А, понятно. У тебя кариес, да?

– !? – на лице Викторики отразилась горечь унижения.

– К слову, у тебя ведь щека распухла. Правая… а, левая тоже.

«Они всегда такие!» – так и читалось на лице Викторики, хмуро сдвинувшей брови и стиснувшей зубы. Но мальчик того не заметил.

– Так ты к стоматологу? Тогда тебе незачем брать такой чемодан. Позволь, загляну. Ува, это ещё что? Сменная одежда, большое зеркало и даже стул!? Чайный сервиз на десять персон, громадная ваза, куда ты сама поместишься, и, что тут ещё… кровать-раскладушка!? Куда, чёрт возьми, ты собралась. Ты же не с семьёй переезжаешь на другой континент. У тебя багаж даже больше, чем в прошлый раз. Ты просто безнадёжна-а, – ворчал Казуя, перебирая её вещи. Рядом Викторика протестующе замахала руками и затопала ножками, пусть и всё так же безмолвно. Казуя без спроса на ходу сводил её поклажу к минимуму.

– Если болит зуб, то будь добра: не буянь.

– !? – Викторика обеими ладошками сжала свои пухлые щёки, не в силах сдержать навернувшиеся на глаза слёзы.

– Хорошо? Сходим к стоматологу, и тут же обратно. И, кроме того, никому не слова об этом лазе. Иначе доставишь проблем Аврил… ученику, который его проделал.

…Некоторое время спустя.

Одной рукой Казуя держал мини-саквояж с выбранными им вещами Викторики, а другой – саму девочку за руку вопреки всем её попыткам вырваться; мальчик медленно пробрался через лазейку, которой с ним в своё время поделилась Аврил.

Он спрятал лишний багаж девочки в роще, после чего вернулся в свою комнату и вышел уже с бумажником и курткой.

Мальчик оглянулся на Викторику, всем своим видом демонстрировавшую обиженный и несчастный вид:

– А, чёрт. Совсем забыл!

На лице Викторики читалось чёткое: «Вспомнил, наконец?», но мальчик лишь указал ей на ноги. На маленькие кожаные ботинки на шнуровке на её ногах. И на влажные, мерцающие росой бутоны фиалок на земле, мягко покачивавшиеся прямо у них.

– Пожалуйста, не наступи на цветы. Не то учитель Сесиль снова расстроится.

– …!!! – Викторика едва заметно поникла.

…Когда они наконец-то покинули пределы Академии, Казуя крепко сжал маленькую ладошку Викторики, дабы она вновь не попыталась куда-то уйти в одиночку. Её поклажа оказалась на удивление тяжёлой. Однако одному лишь Богу известно, куда занесут ноги Викторику – умную и острую на язык, но практически никогда не бывавшую за пределами Академии, – стоит только оставить её одну. Не дай Боже заблудится и расплачется, не зная, как воспользоваться общественным транспортом, а то и вовсе упадёт в старый пересохший колодец или волчью яму, откуда не сумеет выбраться сама.

• Звероловная (охотничья, волчья) яма — ловушка для добычи диких животных (по данным ЭСБЕ — «жвачных диких животных, а также медведей, волков, росомах, лисиц, песцов и прочих»). В частности, для ловли волков предназначена волчья яма, покрытая хворостом, с привадою на шесте. https://ja.wikipedia.org/wiki/落とし穴?oldid=42552214

Казуя побелел от мысли о возможных опасностях. Он ещё крепче сжал девичью ладошку.

В свою очередь Викторике его опасения были совершенно невдомёк: она яростно махала рукой, за которую её держал мальчик, пытаясь вырваться на свободу.

– Ай-яй-яй, Викторика. Перестань. Ты мне так плечо вывихнешь!

– …

– И как добраться до стоматолога? Викторика.

– … – девочка молча зашагала вперёд.

Не оставив Казуе иного выбора, кроме как отправиться следом.

…В конце концов, Викторика прибыла в то же место, где они с Казуей однажды бывали. На единственную в деревне железнодорожную станцию. Посерёдке небольшой треугольной крыши поблёскивал круглый циферблат. Время показывало половину восьмого.

Казуя опешил:

– Станция!? Ты собралась ехать на поезде? Куда это ты? Не к стоматологу… явно…да?

Викторика сделала вид, что не понимает, о чём речь, и вошла в здание вокзала. Девочка наконец высвободилась из хватки Казуи, чтобы купить билет, и тихо сообщила сотруднику станции, куда направляется. Мальчик поспешно дёрнул её за руку.

– Нельзя. Если так далеко уйдём, остальные прознают, что ты покинула Академию!

– …

– Кроме того, я с собой только бумажник и взял…

– …

– Пойдём обратно, Викторика. Да что с тобой такое?

– …

Викторика лишь отмахнулась от Казуи и направилась на перрон, так что тот в спешке сообщил в кассу:

– Тот же пункт назначения, что и у девочки, ещё один билет!

– … Вы тоже едете в Горовиц?

– Горовиц…? – Казуя без задней мысли кивнул, взял билет, заплатил за него и помчался вслед за Викторикой.

Её миниатюрная спина обнаружилась посередине платформы. Казуя тут же с ней поравнялся:

– Викторика, ты…

– …

– Зачем?

И вновь девочка ему не ответила.

Платформа маленькой станции под их ногами ощутимо задрожала от с грохотом прибывавшего паровоза. Будто в такт замерцали звёзды в ночной вышине.

Вдалеке он увидел ещё одного пассажира, миновавшего билетные ворота и так же вышедшего на платформу.

Чёрный паровоз затормозил у перрона, пуская клубы чёрного дыма.

На платформу спустился кондуктор, потянул за латунный рычаг и открыл перед детьми дверь.

Видя, как Викторика без колебаний поднялась в вагон, Казуя на миг растерялся, но проследовал за ней в локомотив…

Кондуктор дал свисток.

Бдум, – дверь гулко закрылась.

Горовиц… Так назывался город, указанный в том трёхстрочном рекламном объявлении, – Казуе на ум пришла публикация из газеты. – Если правильно помню, оно гласило: 〈Вниманию «потомков Серого Волка». Близится праздник летнего солнцестояния. Приветствуем на нём всех потомков〉.

И…

Там был указан небольшой городок Горовиц неподалёку от границы со Швейцарией вместе с простыми указаниями касательно того, как до него добраться. Название небольшого городка у подножия горного хребта, расположенного куда глубже, нежели эта деревня… Но, Викторика, зачем…

И пускай Казуя прожигал её взволнованным взглядом, девочка не вымолвила ни слова.

Похоже, мальчик и вправду позабыл о причине, по которой она наотрез отказалась с ним разговаривать.

К слову, если так подумать, когда я показал Викторике то трёхстрочное объявление, она тут же изменилась в лице. Кроме того, Аврил как-то упоминала слух о Викторике… Что <Викторика де Блуа – легендарный Серый Волк>… А ещё загадочное имя, которое выпалил инспектор Блуа, Корделия Галло… Слишком много вопросов. А Викторика продолжает молчать и не желает ответить хоть на один из них… – Казуя забормотал себе под нос. – Я в полном замешательстве…

Викторика с удобством расположилась на одном из сидений купе, и, пускай была девочкой миниатюрной, по вине своих пышных кружев и оброк по итогу заняла место, где могли бы умоститься два пассажира. Она восседала неподвижно, словно выставленная напоказ кукла, и только изумрудно-зелёные глаза моргали время от времени, руша схожий с неживым образ.

На лице девочки застыло подавленное выражение, она казалась какой-то вялой – не чета своему обычному виду. Однако воздушные щёчки не потеряли своего тёплого розового цвета, будто на них нанесли румяна.

– … Ой, тут уже кто-то е-есть?

Вдруг дверь со щелчком отъехала в сторону, и в проёме купе, занятом Казуей с его юной подругой, показалась молодая женщина. Мальчик аж подскочил от удивления.

Похоже, она и была тем самым третьим путешественником, которого он приметил на перроне.

– Как и ожидалось, в это время суток пассажиров немного. Как-то одиноко сидеть одной. Могу присоединиться к вам, ребятишки?

• В оригинале она сказала お嬢ちゃんたち, что переводится как «юная мисс и её компаньоны/друзья».

Голос у неё был приятным и сладким, напоминавшим аромат сирени, но немного хриплым и с долей кокетства. Казуе этот голос показался знакомым. «Да, пожалуйста…» – сказал он, подняв глаза, но собеседница, и сама на него глянувшая, с «ой?» состроила не менее удивлённую мину.

– Что? Ты?

– Нет, ха-а…

Той, кто замер в дверях…

Она была одета в тяжёлое монашеское одеяние, а её одинокие серо-голубые глаза напоминали сухое небо пустыни.

… была та самая молодая Сестра, укравшая с базара дрезденскую тарелку.

http://tl.rulate.ru/book/100917/4094695