Готовый перевод ВозРожден быть знаменитым / ВозРожден быть знаменитым: Глава 5. История семьи

Как и положено у эмигрантов, семью Хан сделал успешной один талантливый и упорный человек. Дедушка Даниэля — Джисон, или по-английски — Джексон.

Он переехал в США вместе с родителями, когда был подростком. Они, в целом, даже неплохо устроились. Прадед Даниэля легко получил должность управляющего в небольшом цеху, где работали молодые эмигранты, а бабушка, будучи женщиной достаточно напористой, умудрилась ворваться в кабинет местного кутюрье, который делал свадебные платья для богатых женщин, и показала свои навыки вышивки. Несмотря на то, что женский труд оплачивался в те годы не особо высоко, за такие навыки платили прилично и прабабушка Даниэля словно задала семье Хан моду на своевольных и уверенных в себе женщин.

Нормальный заработок родителей позволил Джексону хорошо закончить школу и поступить в университет. Закончил он его с дипломом переводчика, владея на достаточно высоком уровне сразу четырьмя языками — английским, корейским, китайским и испанским. Вместе со своим знакомым, тоже сыном эмигрантов, просто из Европы, они на двоих открыли маленькую юридическую фирму, где помогали платежеспособным эмигрантам уладить дела в США. Чаще всего помощь касалась маленького бизнеса.

Постепенно фирма росла, набирали новых сотрудников и практически любой более-менее обеспеченный кореец или китаец, приезжая в Нью-Йорк, шел к ним за юридическими консультациями. И большая часть этих людей оставались с ними даже когда обустраивались в стране и начинали свободно говорить по-английски. Многие из этих фирм становились весьма успешны, что сказывалось и на доходах соучредителей юридической фирмы. К тридцати трем годам Джексон Хан был достаточно обеспеченным человеком.

Но при всем невероятном для цветного эмигранта успехе, его родители – прадедушка и прабабушка Дана – старательно капали сыну на мозги, что работа-работой, а жениться уже пора. И непременно на кореянке. На то, чтобы как-то завлечь американку нужной национальности, у деда не было времени – это же нужно долго ухаживать, потому что местные девушки уже знают себе цену. И он поехал в Сеул, где обратился в брачное агентство. Тогда его познакомили с бабушкой. Она была моложе его на тринадцать лет, не говорила по-английски, но очень хотела замуж за обеспеченного и красивого мужчину – дед ей подходил. Через полгода переписки они поженились, бабушка переехала в США, через год после свадьбы родила папу, а еще через год – его младшую сестру, Лили. Или Нари, на корейский лад. Но за все это время бабуля едва научилась покупать продукты на английском.

Ей не нравилась страна, не нравились нравы, не нравилось полное отсутствие почтительности, не нравился шумный Нью-Йорк. А деду не нравилось, что его дети мало говорят по-английски, потому что дома принято общаться на корейском. В общем, папа первым отправился в школу с пансионом, через год такая же судьба постигла тетю, а еще через год бабуля решила, что в США она нужна только на каникулах и умотала обратно в Корею. Дед, к слову, к этому капризу жены поначалу отнесся по-джентельменски – купил ей небольшой домик в пригороде Сеула, высылал деньги на проживание и оплачивал ее перелеты: она бывала в США на Рождество и летние каникулы.

Но годы шли, дети становились старше, бабуля начала ездить еще реже… они начали ссориться, а потом дед и вовсе завел любовницу – вдову, у которой уже были дети. Так получился дядя Джонатан: незаконнорожденный ребенок, которого старательно баловали все его старшие братья и сестры, потому что он им годился в ранние дети.

Появление ребенка на стороне очень огорчило бабулю… и она вообще перестала приезжать в США. Она всегда хорошо готовила, стала готовить кимчхи и разные маринованные овощи сначала для некоторых знакомых, потом — в ресторан высокой кухни, а со временем начала преподавать традиционные рецепты молодым девушкам, которые хотели этому научиться.

В ссоре родителей тетя Нари больше сочувствовала маме, которой ей особенно не хватало. И после школы, вместо того, чтобы поступить в колледж, тетя уехала в Сеул, поступила там в университет, а после и начала работать. При этом в профессии она пошла по стопам отца – тетя Нари работает переводчиком. Она тоже полиглот – знает и японский, и испанский, но при этом работает преимущественно как специалист по англо-корейскому направлению. Дан иногда видит тетю в новостях – многие государственные встречи переводит именно она.

В отличие от младшей сестры, папа Дана остался в США, получил профессию, женился на американской кореянке, которая по-французски говорит лучше, чем на родном языке. Как итог – дома не говорили по-корейски, разговоры с бабулей часто переводил папа или тетя, потому что ни Дан, ни Мэри, ни уж тем более младшие, не изучали родной язык. Это после Дан его выучил за полгода, потому что решил стать айдолом.

Тетя Нари была его крестной – вся их семья формально является католиками. Тетушка его балует и даже не пытается сделать вид, что у нее нет любимчика. Она дарит ему дорогие подарки, вечно подкидывает денег на карманные расходы и поддерживает в большинстве авантюр. Именно она помогла ему освоиться в Корее в прошлый раз — если бы ее и бабули там не было, родители гарантированно бы не позволили Дану становиться трейни в другой стране.

Раз в год-два Мэри с Даном летали в Корею в гости к тете и бабушке. Мама называла это "гастрономическим туром", потому что они очень любили острую корейскую кухню, с удовольствием уплетали рисовые сладости и даже считали вкусной бобовую пасту, которую мама не переносила категорически. В целом, их знание родной культуры во многом едой и ограничивалось. Тетя пыталась привить им какие-то историко-культурные знания, но они сопротивлялись, бабуля пыталась научить корейскому, но они хорошо знали только названия блюд. В общем, они долгое время были нагловатыми американскими внуками. Но не в этот раз. Этим летом Дан прилетел в Корею, умея говорить по-корейски.

— Ты не мог за один учебный год научиться так бегло говорить по-корейски, — уверенно говорила Мэри, когда они выходили из кафе.

— Но я же говорю, — резонно заметил Дан.

— Только не надо вот того же, что и родители говорят – гены. Никакие гены не позволят так уверенно орать на официанта, когда весь учебный год ты учился петь и танцевать. Я тебя вообще за домашкой по корейскому не видела! Чтобы выучить язык, недостаточно родиться в семье с талантом к его изучению, — бурчала Мэри.

— Спал со словарем под подушкой, — веселился Дан. – Включал на ночь к-поп в наушниках… на самом деле, мы с БигБи общаемся между собой на корейском, знала?

Мэри сердито толкнула его в плечо. Хотя последнее было частичной правдой. Дан не имел ни малейшего понятия, почему афроамериканец в частной школе выбирает в качестве иностранного именно корейский язык, но БигБи вместе с Даном ходил в группу для тех, кто уже разговаривает по-корейски, а не только начал его изучать. При устройстве в школу Дан сказал, что немного знает язык потому что говорит с тетей. Дома свои знания объяснил хорошим учителем. И только Мэри все пристала с требованием объяснить происходящее… как будто он может.

— Ты это сделал мне назло, — буркнула Мэри. – Теперь на твоем фоне я выгляжу невежей и хамкой. Еще и кланяется по-особенному… позер.

— Хочешь научу? – весело спросил Дан.

— Говорить?

— Нет, кланяться. Для изучения языка придется записаться на нормальные курсы.

Мэри хитро посмотрела на него и ехидно уточнила:

— А как же словарь под подушкой и к-поп в наушниках? Генетика?

— Может у тебя мамина генетика? Она по-корейски хорошо умеет только материться.

Мэри засмеялась, соглашаясь. Но сомнительно, на самом деле, что их мама не могла выучить корейский. Скорее – просто не хотела. Она была занята изучением английской литературы разных лет.

— Ты вообще какой-то странный последний год, — внезапно сказала Мэри.

Они вдвоем зашли в один из местных классических магазинов и Дан купил им лед и кофе в пакетиках. Они уселись на высокие барные стулья и неспешно смешивали себе напиток. [*В Корее большая часть небольших, городских супермаркетов снабжены специальными местами для того, чтобы съесть то, что вы купили. В понятие "специальных мест" входят на только столики, но и термос с кипятком и микроволновка. В самих магазинах продают не только заварную лапшу, но и целые наборы из нескольких блюд, которые можно съесть, просто открыв упаковку. То же касается и напитков. В Корее очень любят напитки со льдом и купить их можно в супермаркетах. Отдельно продается пластиковый стаканчик с готовым льдом, отдельно – пакет с напитком. Это может быть сок, кофе, коктейль. Пакет переливают в стакан со льдом и можно пить.*]

— Странный? – переспросил Дан.

Они говорили по-английски и на них иногда с любопытством посматривали.

— Да. В школу новую перевелся, будто с цепи сорвался – стал таким примерным учеником, что мама уже устала тобой хвастаться, — весело добавила Мэри.

В ее голосе не было зависти. Скорее – интерес. Дан нерешительно повел плечами. Родители, если и считали его поведение странным, наверняка боялись вопросами "спугнуть" его настрой. А вот сестра о подобном не переживала.

— Не знаю. Сначала подумал, что можно было бы попробовать завести друзей – меня же никто не знает. А потом… там такая атмосфера – все так много делают, что и мне захотелось

— Разве? – уточнила Мэри. – Даже БигБи называет тебя монстром учеты. Сколько у тебя классов было и сколько ты планируешь в следующем году?

Дан усмехнулся, признаваясь:

— Я беру все, что влезает в расписание, а остальное добираю кружками, пока время окончательно не закончится… театральный не влезает. Эх, не сыграть мне Ромео.

— Азиатский Ромео? — скептически уточнила Мэри.

— Ну в этом году была же чернокожая Джульетта, — пожал плечами Дан. – Это школьная постановка, на главные роли берут лучших, а не тех, кто подходит внешне.

Мэри уже потягивала свой айс-американо с ореховым вкусом, но продолжала пристально смотреть на Дана.

— Но с тобой же все в порядке? – внезапно спросила она.

— В смысле? – удивился Дан. – Что со мной не так?

Та пожала плечами:

— Просто… вот тебя травят в школе, ты долго лечишься, мы планировали переезжать, а потом ты… просто будто решил чего-то добиться и поэтому много работаешь. Вот и спрашиваю – с тобой все в порядке? Не слишком ли ты… много на себя берешь?

Дан глупо заморгал. Он и не думал, что сестра может обратить внимание на это с подобной стороны. Если так подумать – да, с ним не все в порядке, раз он решил снова залезть в корейский шоубизнес, потому что хочет спасти несколько хороших людей и отомстить нескольким нехорошим людям. Но это не та проблема, о которой он может рассказать.

— Все хорошо. Просто решил брать от жизни все, — улыбнулся он.

Мэри, хоть и кивнула, продолжила сверлить его пристальным взглядом. Явно не поверила.

Беспокойство сестры по-своему согревало. То, что в свою бытность айдолом он вынужденно отдалился от семьи, его всегда волновало. Вот только для родителей расстояние и занятость не сказывались на их отношении. А вот с Мэри он со временем общался все меньше и меньше, что огорчало. Когда они были совсем малышами, они были не разлей вода, но с каждым годом словно все сильнее отдалялись друг от друга.

Она так и продолжала его подкалывать, называя подхалимом. Бабуля явно объявила Дана любимым внуком и своей предвзятости не скрывала. Когда он поболтал со многими ее соседками, вообще стал образцом внука. Комплименты о внешности теперь сыпались на него, как из рога изобилия – все тетушки в округе желали сказать Дану, каким красавчиком он растет.

Он был высоким для своей семьи даже в свои четырнадцать – успел вымахать до метр семидесяти . И до семнадцати прибавит еще тринадцать сантиметров, а к двадцати рост остановится на невероятной для его семьи отметки в метр восемьдесят пять. Все в его семье были ниже. Даже папа. Так как рост в Корее являлся важной составляющей красоты, ему уже сейчас желали продолжать так же хорошо расти.

Вообще все, за что насмехались в прошлой школе, в среде бабулиных подружек было предметом восхищения. Маленький нос, пухлые губы, большие глаза. То, что он похож на азиатского пупса, было предметом подколок в США и ставилось на пьедестал совершенства в Корее. Уже к шестнадцати спадут щеки, прорисовывая нехарактерные для азиатского типа лица высокие скулы, отчего его постоянно называли ненастоящим. Говорили, что он – будто герой манхвы [*Комикс/манга в корейском стиле. Он немного отличается внешне от японских. Лица узкие, с более реалистичными пропорциями, черты ближе к азиатским. Впрочем, и в японской манге встречается такая рисовка, но для манхвы она более характерна.*].

Когда в своей прошлой жизни Дан ездил к бабуле в Корею в свои четырнадцать, он не знал корейский и не понимал восхищения окружающих, поэтому так и вернулся в американскую школу, абсолютно уверенный, что он – урод. Это потом он понял, что мнение о прекрасном может меняться в зависимости от страны. Знал бы он заранее, возможно, у него было бы поменьше комплексов.

http://tl.rulate.ru/book/100175/3418468