Готовый перевод After Losing Her Husband She Turned the Petty Villains in the Marquis’s Mansion Into Big Shots / Потеряв мужа, она превратит мелких пакостников в больших боссов: Глава 11. Вини только себя

Глава 11. Вини только себя!

У Цзинъюнь откинулась на подушки, бездумно вертя в пальцах нефритовую шпильку для волос. Она взвешивала, сообщить про Лю Бицинь семье императорской наложницы или министру Ци Ляншену.

Говорили, что вражда министра Ци с хоу Юннином брала начало в детстве их обоих. Когда хоу был жив, между ними были неприкрытые неприязнь и злоба. Тем не менее, после смерти хоу министр Ци не предпринял никаких враждебных действий к остаткам его семьи и не пытался разрушить их поместье.

Зато девичья семья любимой императорской наложницы Лян невзлюбила все Юннин-хоу по двум причинам. Первая, когда-то наложница пыталась завоевать хоу Хуая, но была отвергнута. Ее сын, второй принц, затаил обиду на Сяо Хуая и однажды попытался поймать его в ловушку, но в итоге это обратилось против него же. Он шел воровать цыплят, но только потерял рис!*

п/п пословица, аналог «пошел по шерсть, вернулся стриженый».

Во-вторых, младшая сестра наложницы Лян*, нынешняя матриарх семейства Лян, когда-то тоже пыталась завоевать сердце хоу, и тоже была отвергнута ради его нынешней вдовы. С тех пор и она затаила зло на все семейство хоу.

Сравнивая варианты, министр Ци казался более человечным, в то время как семья Лян была известна грубостью и склонностью рубить с плеча. Если доверить информацию о Лю Бицинь им, они скорее поднимут большой шум и нанесут поместью хоу куда больше вреда.

Значит, она сообщит семейству Лян.

У Цзинъюнь глянула на свои нежные бледные пальцы и глубоко вздохнула.

«Не вините меня, госпожа хоу», – подумала она про себя. – «Кто заставил вас родить такого слабого и непонятливого сына?»

Приняв решение, она больше не колебалась. Поднявшись с кровати, она разыскала обрывок обычной писчей бумаги и начала писать на нем левой рукой. Она методично перечислила преступления семьи Лю, наказания, которые полагались Лю Бицинь, и роль Сяо Ючэня в ее спасении.

Удовлетворившись написанным, У Цзинъюнь с улыбкой перечитала записку. Почерк был довольно груб и неровен, так что его не могли связать с ней. Время для открытого противостояния с поместьем хоу еще не пришло, и она не готова была рискнуть тем, чтобы люди поняли, что она злоумышляет против Сяо Ючэня.

И поместье хоу и семья гуна Тана крепко укоренились в столице, даже если разразится скандал, он навредит Сяо Ючэню и семье хоу, но не уничтожит их. Зато если узнают, что она как-то связана с этим делом, ее репутация будет непоправимо запятнана.

В конце концов, она все еще обручена с Сяо Ючэнем. Если она выдаст жениха, неважно, виновного в чем-то или нет, ее сочтут суровой и беспощадной.

И все же для Лю Бицинь она непременно превратит жизнь в ад наяву.

Глубоко вздохнув, У Цзинъюнь сложила листок бумаги, убрала его в конверт и тогда уже позвала служанку, чтобы та помогла ей одеться и накраситься. Прежде чем уйти, ей надо будет сообщить об этом госпоже Фэн, но, учитывая, как пылко та изображает сейчас материнские чувства, исполняя все пожелания и требования У Цзинъюнь, вряд ли ей откажут в прогулке.

И верно, госпожа Фэн любовно дала ей несколько инструкций и указаний и разрешила покинуть поместье.

Когда повозка выезжала за ворота, У Цзинъюнь прислушивалась к грохоту колес и выглядывала в щелку между занавесями. Было солнечно, яркий свет даже немного слепил глаза, но тепло лучей было восхитительным. Шумные и оживленные улицы радовали сердце.

В прошлой жизни она провела долгое время, почти целый год, прикованная к постели, до самой смерти так и не выйдя за ворота поместья. Сейчас, глядя на оживленные улицы, она не могла не улыбаться. Быть живой и здоровой так хорошо!

Опустив занавеси, она еще раз посмотрела на конверт в руках. Она планировала найти какого-нибудь уличного попрошайку, чтобы он доставил письмо в резиденцию Лян.

Старые могущественные семьи обитали в восточной части столицы, а резиденция семьи Лян, вознесшаяся только когда госпожа Лян обрела высочайшую благосклонность, находилась в южной части города, довольно далеко от резиденции семьи У. Повозке потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до нужного места.

У Цзинъюнь велела вознице остановиться неподалеку и снова приникла к занавесям, высматривая подходящего попрошайку.

Но она увидала Сяо Ючэня, молодого Сяо Ючэня!

Таким, каким она его помнила, несравнимым с другими, словно в их бренный мир ступил нефритовый бессмертный.

Ее сердце сжалось от боли, рука судорожно стиснула письмо, которое еще предстояло доставить, а перед глазами все расплылось от слез.

В прошлой жизни между ними были теплые моменты, но со временем Сяо Ючэнь становился все равнодушнее к ней, и с вечными интригами Лю Бицинь, это тепло было погребено под ее ненавистью и болью. Как ни странно, именно сейчас оно всплыло на поверхность.

– Барышня, что случилось? – встревожилась ее служанка Син’эр, заметив слезы.

– Ничего, – У Цзинъюнь смахнула их платком и разгладила скомканное письмо. Сяо Ючэнь, не вини меня за жестокость. Я не могу хорошо жить в этой жизни, если не отомщу за прошлую. Вини себя!

Глубоко вздохнув, она решительно передала письмо Син’эр и объяснила той, что делать. Син’эр уже подняла занавеску, чтобы выйти наружу, когда У Цзинъюнь протянула ей шляпу с вуалью.

– Надень это, – так девушку не узнают.

Син’эр натянула шляпу и сразу же направилась к мальчишке. Она бросила ему несколько медных монет и пару раз повторила инструкции, а затем из-за угла проследила, как он подошел к воротам резиденции Лян.

В сравнении с воротами особняка У, эти ворота выглядели важно и пышно. Их охраняли два надутых стражника, гордящихся своими обязанностями. Увидев, что к ним приближается нищий мальчишка, они вскричали:

– Убирайся, тебе тут не место!

Мальчишка перепугался, но, покрепче сжав в кармане медяшки, собрался с духом и рванул вперед, остановившись только в паре метров от стражей и протянул им письмо.

– Это… ну, это для второй госпожи Лян, важно очень. Вас накажут, если вы ей не скажете!

Сказав это, попрошайка всучил письмо одному из стражников и рванул прочь. Охранник, держа бумажку, не знал, что и делать: от письма мелкого попрошайки просто-таки несло проблемами.

Но что, если тот не врал и письмо очень важно? Охранник помыслил немного и решил передать это управляющему, пусть тот решает.

Получив письмо, управляющий особняком Лян тоже засомневался, но все же передал его тетушке Цай, доверенной служанке. Держа конверт, тетушка Цай вошла на ее двор, только чтоб увидеть, как две наложницы второго господина распростерлись на полу веранды, на их лицах виднелись следы множества жестоких пощечин.

Притворившись, что не заметила всего этого, тетушка Цай вошла в комнату, где очередная служанка бережно подстригала ногти госпожи. Руки у той были бледные и полные. Приблизившись, тетушка поклонилась и сказала:

– Вторая госпожа, управляющий передал письмо и сказал, что оно для вас.

Она не стала упоминать попрошайку, зная, что иначе хозяйка даже пальцем не притронется к письму.

– От кого оно? – лениво спросила госпожа, бросив взгляд на конверт.

– Этого управляющий не сказал, – ответила тетушка Цай, передавая письмо. Вторая госпожа нетерпеливо выхватила его, разорвала конверт и увидала кривые письмена. Ее тут же охватил гнев, но, увидав среди первых слов «поместье хоу Юннин», она справилась с собой и внимательно прочитала письмо.

Чем дальше она читала, тем шире расплывалась в улыбке, а когда дочла до конца, вовсе расхохоталась.

За годы вторая госпожа набрала некоторый вес, и когда она смеялась все ее подбородки тряслись. Она сложила письмо и с триумфальным видом приказала тетушке Цай:

– Иди, позови второго господина, скажешь, что речь об Юннин-хоу.

Тетушка Цай поспешила на передний двор. Все в столице и тем более в их поместье знали о раздоре между Юннин-хоу и семьей Лян. Явившись на передний двор, она обнаружила, что второй господин рисует в своем кабинете. Рядом с ним с притворной скромностью стояла молодая и красивая служанка. Взгляды, которыми обменивались эти двое, были полны невысказанных слов.

– Второй господин, вторая госпожа просит вас срочно прийти к ней, – сказала тетушка Цай. Хозяин раздраженно махнул рукой.

– Я занят.

– Вторая госпожа сказала, что дело касается Юннин-хоу, – добавила тетушка Цай.

Второй господин замер, сурово нахмурившись, вручил кисть красавице-служанке и быстрым шагом направился на внутренний двор.

http://tl.rulate.ru/book/103339/3789584