Готовый перевод Попаданец на максималках / Попаданец на максималках 0-1: Глава 23

Глава 23

Взяв в руки очередной «Официальный бюллетень», я лениво скользнул глазами по знакомым заголовкам, которые сам же и сочинял, и споткнулся на следующем: «Бал в честь юбилейного Праздника урожая». Что это? Не помню о таком.

«Министерство дворца извещает подданных Империи, что в текущем три тысячи пятьсот пятьдесят пятом году от основания Ромы объявляется традиционный бал в честь юбилейного Дня урожая! Балы будут проводиться в первый день второго осеннего месяца во всех губернских городах в тех же залах, что и ранее. Пригласительные билеты можно будет испросить у представителей губернских канцелярии, ответственных за проведение государственных празднеств. В соответствии с утверждёнными десять лет назад изменениями, на бал кроме дворян могут быть допущены семьи заслуженных горожан. Поздравляем с юбилейным годом и возносим вместе с вами молитвы Деметре и Артемиде! Боги, храните императрицу и наследного принца!»

Я три раза перечитал объявление, прежде чем до меня дошёл его смысл. Странно, вроде бы себя всегда считал умным, а вот тут затупил. Старею? Наверное, да... скоро мне шестнадцать... Хотя, кем я буду в Империи работать, все узнали сразу после моего рождения. Ладно, отставить лирику! Чем этот бал грозит лично мне, если вообще чем-то грозит?

Маман обязательно туда потащит своего наследника, к пифии не ходи. Особенно тоскливо, что придётся терпеть и мучиться, пока на меня будут шить новый костюм. Ненавижу эти примерки, когда стоишь болванчиком, а вокруг крутятся всякие там портные и норовят, как бы случайно, булавкой уколоть. Хорошо, что у меня стальные я... Ладно, нечего постоянно хвалиться.

Что ещё плохого может принести этот бал. Я начал вспоминать о балах из прочитанных книг и догадался, что мне ещё и открывать его придётся с какой-нибудь расфуфыренной девицей. Интересно, кто будет её выбирать? Императрица или Малый совет? Брр... Ладно, если она мне не понравится, то поматросил... то есть, потанцевал и разошлись. А если вдруг она окажется симпатичной? Между нами же может вспыхнуть искра, и все взгляды сразу будут обращены на мой наэлектризованный... хм... А тут никаких гульфиков-ракушек нет, между прочим. Вот ославлюсь! Мне это и на следующем балу припомнят, даром, что через пять лет он повторится. Или нет, не через пять лет. В честь моего совершеннолетия точно будет бал, а потом мою невесту привезут, и снова бал... Вот я попал!

Интересно, а если я военный приграничный конфликт спровоцирую, то бал отменят? Чего-то меня не туда понесло. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох... Омм...

— Ваше Высочие, что с вами?!

Два дурня, — Кирилл и Мефодий, — появились откуда ни возьмись, и давай меня от духовной практики отвлекать. Читать-писать толком не научились, а как умным людям неуместные вопросы задавать, так, пожалуйста!

— Перед отбоем десять кругов вокруг дворца пробежите, — мрачно говорю им. — Чтобы не лезли в то, чего ваши башки понять не могут. Где императрица?

— Никак про бал пришли поговорить? — с ехидцей спросила Елена Седьмая, увидев моё растерянное лицо и «Бюллетень» в руках. — Мы хотели вам сюрприз устроить, вот и наказали всем молчать.

— Благодарствую! — с миной, будто устрицу проглотил, ответил я.

— Ну а как вы хотели, сын наш? — подняла бровь матушка. — Как десятки заявок на получение льготной аренды на леса подавать, так это вы, пожалуйста, а как долг перед подданными исполнять, так в кусты?

— Мне хватит и того, что я перед подданными в первую брачную ночь супружеский долг буду исполнять, — мрачно ответил я. — А моя жена ещё и рожать первенца в их присутствии.

— Такова наша нелёгкая монаршая судьба, сын наш, — погрустнела Елена Седьмая, вспоминая, видимо, свой опыт. — Не нами заведено, не нам и отменять.

— Встретился бы мне тот придумщик, я бы ему завёл кое-что кое-куда, — с металлом в голосе произнёс я.

— Так вы о танце, открывающим бал, пришли расспросить?

— Вы, как всегда, мудры, маман.

— Не знаем, что и ответить. Это ещё не решено, хотя кандидатки уже имеются. Рассказать, или помучаетесь?

— Я не мазохист, так что расскажите, Ваше Величие.

— В Империи заведено, что Малый совет вначале составляют общий список, а потом в нём оставляют трёх кандидаток, из которых монарх выбирает самую достойную. Если император не женат, то бал открывает танцем он. Если женат и имеется взрослый сын, то наследник.

— А если сын малец ещё?

— Тогда юноша подходящего возраста из принцев крови или просто принцев. Так было в прошлый раз.

— И что дальше? — спросил я мамана.

— Да ничего особенного, — подёрнула плечами императрица. — Станцевали разок, потом постояли какое-то время на почётном месте, поулыбались, затем разошлись. Можно пригласить девочку и на второй танец, но это по настроению. Третий раз с одной и той же танцевать моветон. Только помолвленным сие дозволяется.

— Уф, как камень с души сняли. Я-то думал, что весь бал придётся как собачонка рядом ходить.

— Сын наш, — укорительно покачала головой Елена Седьмая. — Это не вы рядом будете ходить, а ваша партнёрша, поскольку ей великая честь оказана.

— Могу ли я выбрать себе девушку? — с затаённой надеждой задал вопрос.

— На открывающий бал танец? — зачем-то уточнила маман. — Сие необычно, но запрета нет. Малый совет принимает решение за день до бала, так что никто заранее и не узнает о нарушении традиции. Вот только тогда придётся с каждой из трёх изначальных кандидаток по два раза танцевать, в знак уважения к членам Малого совета, которые размышляли над списком.

— Как всё запущено! — простонал я.

— Наоборот, — не поняла мои слова императрица, — Всё в соответствии с протоколом.

— Значит, я могу любую девушку выбрать? — в голове начал созревать коварный план.

— Мы уже начинаем сожалеть, что вам всё это рассказали. Надеюсь, не эту... как её... дочь кухарки желаете пригласить?

Я опустил очи долу.

— Посажу под арест до конца года, — взглядом Елены Седьмой можно было убить. — Не сметь! Я с тобой, как со взрослым человеком разговариваю... а ты... а вы... — на глазах матушки навернулись слёзы.

— Простите, родительница, — кинулся я ей в ноги, искренне поразившись такому изменению поведения родительницы этого тела. — Я не со зла, лишь шалости ради...

Чуть ли не битый час успокаивал. Да, нехорошо вышло. Правда, о Марфе я действительно подумал. Уж лучше с ней, чем неизвестно с кем. Хотя, конечно, всё это глупости.

До бала оставалось три месяца, так что мне пришлось забросить личное обучение лейб-гвардии, которая доросла до штатной численности гвардейской роты, в сто пятьдесят человек. Жаль, я хотел уже разделить их на две полуроты, — пехоту и кавалерию, — и начать профильное, так сказать, обучение.

Чем же я теперь занялся? Танцами! Грёбаными танцами! Мне надо было выучить не менее десяти танцев за три месяца, то есть по одному танцу в неделю. Надо ли говорить, что это казалось пострашнее войны? В прежней жизни я танцевал как корова на льду, так что ничего хорошего от подергивания ног под музыку не ожидал.

Я опять недооценил свою приёмную матушку, — она заранее выписала учителя танцев из Арелата, и теперь этот бургундец капал мне на темечко каждый день. «Хотя бы язык подучу», — подумал я, уподобляясь тому петуху, который с сомнением рванул за курицей.

То, что происходило в последующие дни, было похоже на плохой сон новобранца: утренний подъём, завтрак, танцы, полдник, танцы, обед. Вечером позволялось заниматься верховой ездой. Ну а потом — отбой. Уж лучше два курса молодого бойца пройти подряд, чем то, чем я занимался в последние месяцы лета. И так почти каждый день, кроме выходных, когда приходилось просиживать с церемониймейстером и заучивать имена, фамилии, титулы наиболее влиятельных дворян Империи, а заодно и правила этикета.

Я и не знал (да и откуда?!), что на балах положено танцевать лишь в перчатках. Вроде бы бред, но, как и устав, это писано, если так можно сказать, кровью. В бальных залах всегда душно от скопления людей и горящих свечей. В духоте людям свойственно потеть, так что перчатки, — это не пижонство, а средство гигиены. Касаться влажной ладонью потных тел... Брр... Каждая танцующая представительница женского пола в обязательном порядке носит на руке блокнотик, куда записывает имена пригласивших её мужчин с указанием очередности. О том, что более двух раз приглашать одну женщину нельзя, я уже говорил. Кстати, два танца подряд с одной, — тоже прямой путь к ненужным слухам.

Ну и как вишенка на торте вот вам один интересный момент: если девушка хочет танцевать с кем-то более двух раз, то она на балу носит вуаль, а платье выбирает такое, чтобы отстёгивалась (или пристёгивалась) верхняя юбка, и можно уже четыре раза с понравившимся мужчиной протанцевать. В этом случае все делают вид, что ничего не видят. Кстати, вдовам, даже молодым, на балах танцевать не пристало, и они в вуалях тоже ходят, дабы на них пальцами не показывали.

Ранее на подобные танцульки допускались лишь дворяне, а низшие сословия, каждое по отдельности, устраивали танцы в городских залах. Лишь десять лет назад Прокопий Второй, наслушавшись рассказов своей жены об обычаях её страны, разрешил на дворянских балах в честь Праздника урожая ограниченное присутствие и незнатных, за что прослыл большим реформатором. Петра Первого на вас нет! До сих пор поговаривают, что его (Прокопия Второго, конечно) за это решение и убили ревнители древних обычаев. Бред, конечно, но кое-кто верит.

Злые языки давно заметили, что через девять месяцев после каждого бала в честь Дня урожая отмечается повышенная рождаемость и, странное дело, многие из младенцев не похожи на своих отцов. Дошло до того, что детей, рождённых на стыке июня и июля, называют, — урожайными. (Хорошо, хоть не детьми кукурузы!) Понятно, что мужья это просекли и, начиная с августа, активно вспоминают про супружеский долг. Майских детей из-за этого прозвали предусмотрительными. Весёлый народ здесь живёт! Кстати, старший сын Елены Седьмой родился в апреле, двенадцатого числа. Суперпредусмотрительный ребёнок!

***

В сентябре на городских улицах стало заметно больше карет. Такое впечатление, что в столицу начинают съезжаться дворяне со всей Империи. И каждый из них почему-то считает, что имеет право на пригласительный билет. Наивные люди! Как мне рассказал граф Дюнтен, почти половина уезжают без заветного бумажного прямоугольника. Ну да, дворец не резиновый, и даже при всём желании в него не поместятся все, тем более, что пройти по одному пригласительному могут четыре человека: оба родителя и двое детей.

Кстати, именно по этой причине граф Аврелий Дибич, новый министр двора, заходил ко мне и спрашивал, не разрешу ли я воспользоваться спальней, что принадлежала Анне. Дескать, на время проведения двухдневного бала семьям многих вельмож не хватает гостиных покоев. На что я в шутку ответил: «Разрешить могу, но с условием, что их дочерям придётся спать со мной», и тут же осёкся, поскольку граф сказал, что многие согласятся, да ещё и подарков пришлют целый воз. После такого я дал себе зарок ни с кем ни-ни.

Вот чем меня граф Дибич порадовал, так десятью пригласительными билетами, которые могу отдать по своему усмотрению. На чёрном рынке один такой билет продают не менее, чем за триста рублей, между прочим. Это хорошо. Я не про цену, а про количество билетов.

Один пригласительный я решил отдать управляющему Янсену, пусть порадуется. Второй — алхимику Лину. Он хоть и не молодой, но ещё крепок. Может, какую из вдовушек подцепит. Третий — главе Департамента горных и соляных дел графу Богарнэ. У него дочерей много, так что пусть всех покажет, раз на этот бал пускают всех, кому старше двенадцати лет. Ещё несколько билетов — знакомым купцам, с которыми сблизился этим летом. Через них хочу фермы, заводы и лесопилки ставить.

Пока я раздумывал, что делать с четырьмя оставшимися, в мой кабинет началось паломничество. Разные князья и герцоги, доселе со мной едва знакомые, стали выражать своё почтение и прочую словесную шелуху. И каждый намекал, что если Моё Высочие снизойдёт и подарит пригласительный, то они никогда не забудут оказанную милость. Я ограничивался фразой, что в мире нет ничего невозможного, но это не значит, что возможное доступно.

Потом этот поток только усилился, и начали приходить дамы. Вот тут мне пришлось сложнее, поскольку в ход шли такие приёмчики, от которых аж дух захватывало и становилось тесно в ... Не будь я наследным принцем, то я бы их всех... Впрочем, не будь я наследным принцем, то они на меня, малолетку, и не посмотрели бы. Их я тоже потчевал своей сентенцией.

Чем ближе начало бала, тем больше страждущих стало проситься на аудиенцию, и я в конце концов приказал лейб-гвардейцам, стоящим у моих дверей, никого не пускать ни под каким видом. Ну а сам, переодевшись в одежду мелкого дворянина, отправился в город, поскольку захотел отдохнуть от дворцовой суматохи. Да, устал! Всё, у меня выходной! Пишите письма мелким почерком и шлите на абонентский ящик...

В столице народ тоже шумел, хоть и не так громко, как слуги во дворце, снующие по лестницам. Солнце светило лучами почти ушедшего лета, и было приятно подставить под них своё бледноватое лицо. Вот быстро же сошёл летний загар! Впрочем, как и появился, что удивительно. Вроде бы бегал по всяким там степям и полям, и от крестьянского мальчишки было не отличить. А посидел во дворце пару месяцев почти безвылазно и всё... почти бледный как вампир. Вот, что значит, голубая кровь и двадцать поколений предков-правителей!

Со мной топали два верных сержанта, которые тоже были по-своему рады отдохнуть от службы, и по этому случаю переоделись в гражданское. Понятно, что у каждого на поясе висело по ножу, с которым можно и на медведя пройти, да в голенищах сапог тоже было по одному такому же. Так что неприятностей я не опасался, тем более, что в городе сейчас объявлен режим особой бдительности. Да и дворян на каждом углу было по десять человек, и от люмпенов отмахаться можно на раз-два. У меня, как дворянина, — достаточно на лицо посмотреть, чтобы убедиться, — на перевязи висел недлинный вариант шпаги, которым я относительно неплохо владел. Мне проще было с таким же широким ножом, но по статусу не положено мужицкое оружие таскать.

Вдоволь поболтавшись по оживлённому городу, захотелось отдохнуть и перекусить, поскольку отвык я от такой свободы передвижения. Да и сержанты высказывали пожелание опрокинуть по паре кружек пива. Но вот в этом, в далеко не престижном районе, таврены такие же никудышные. Надо было идти в более приличные, чтобы не отравиться тем, что на вчера ещё гавкало.

Постоялый двор «Трёхрукий лесоруб» изначально был облюбован купцами и промышленниками, ненадолго приехавшими в столицу обделывать свои дела, но впоследствии из-за хорошей кухни здесь начали останавливаться и дворяне, что почти сразу привело к повышению цен. Посему бедняков здесь не было, что меня в данный момент более чем устраивало. Хозяин успел запомнить мою физиономию, — я раньше приходил вместе с лейб-гвардейцами, — так что он никаких вопросов не задавал и даже отвёл к пустому столу, имевшему дежурную бронь.

Я благодарно кивнул и сразу дал рубль, чтобы никого сюда не подсаживали. Затем была принесена еда, и мы втроём не торопясь начали насыщать свои желудки. Пиво я в таких местах не пил, поскольку этот напиток не для дворян, а вот неплохое италийское вино заказал. Ну не в сухомятку же наворачивать печёного гуся?

Мои сопровождающие, помня, что они все-таки на службе, пусть и неофициальной, особо на пиво не налегали, и, от нечего делать, грозно разглядывая окружающих. Всё-таки не все обладают ясновидением, и некоторые посетители уже начали проявлять желание сесть за полупустой стол. Чтобы дать таковым лишний раз подумать, ждут ли их с распростёртыми объятиями, я отцепил шпагу с ножнами и положил на видное место стола. Я же добрый, могу и наглядно показать то, до чего не могу достучаться намёками.

Такой очевидный знак был всеми понят правильно, и я расслабился, переваривая гусятину. Может вздремнуть ненадолго для лучшего пищеварения? Тяжесть в животе стала положительно влиять на тяжесть век, но очередное движение у лестницы, по которой постояльцы спускаются в столовую залу, заставило меня отложить мысли о сне. Там я увидел девочку в окружении телохранителей, с тоской смотрящую на столовую залу. Видимо, она собралась поесть, но свободных мест почти не было.

http://tl.rulate.ru/book/94608/3264037