Готовый перевод Попаданец на максималках / Попаданец на максималках 0-1: Глава 9

Глава 9

Последующие недели прошли деятельно, но однообразно. Я активно знакомился как с придворной жизнью, так и с дворянами. Эти действия происходили, как правило, однообразно: я просто бродил по дворцу и парку, и, завидев кого-то из знати, ненавязчиво подходил и начинал беседы на любые темы. Не всем, наверняка, нравилось, когда мальчишка-принц о чём-то их расспрашивал, но памятуя о недавнем конфузе Тита Покопьевича, старались отвечать как можно приветливо, хотя и немногословно. Приходилось удерживать их от попыток побыстрее отвязаться. Вскоре от меня стали шарахаться многие, едва только завидев на горизонте.

В результате я имел поверхностное представление о каждом вельможе и многих дворянах, более или менее часто бывавшем во дворце. Надо отметить, что его размеры были меньше Версаля, и не позволяли подолгу останавливаться всяким там князьям и их многочисленным свитам. Лишь министрам и их канцеляриям, да моим дядям и некоторым другим родственникам были выделены апартаменты, а остальным позволялось ночевать в специальных гостевых покоях. Как следствие, те вельможи, коим по долгу службы приходилось долго пребывать в столице, строили собственные особняки или арендовали дома. Дворяне попроще проживали в квартирах, как своих, так и в съёмных, или ютились в гостиницах.

Хоть правители Империи и стремились к централизации чиновничьего аппарата, стараясь держать всех под рукой, но некоторые министерства располагались в других городах, и это мешало быстрому принятию решений по неотложным делам. Что поделать… территория государства большая, а плотность населения заметно ей не соответствовала.

Что касается меня, то я видел другие проблемы. В государстве не хватало жителей. Причём, насущным вопросом должно быть не повышение рождаемости, которая в силу отсутствия контрацептивов и так неплоха, а выживаемости, поскольку в первый год умирал каждый второй младенец, а в ближайшие последующие каждый пятый. Причём, данная проблема была почти одинаковой как для бедняков, так и для знати. Значит, проблема не столько в уходе и хорошем питании. Вот только с кем об этом поговорить?

– Ань, что ты думаешь о младенцах? – задал я донимающий меня вопрос.

– О-о-о! – расплылась в улыбке молодая женщина. – Ты хочешь ребёнка, любимка?

– Я сам ещё ребёнок, – отмахнулся я. – Нет, я спрашиваю о младенцах вообще. О том, что они мрут как мухи.

Нюра сразу перестала улыбаться.

– А что ты так забеспокоился? Ну, помрёт один, так можно ещё нарожать.

Вот и как с женщиной говорить о серьёзных проблемах? Я понимаю, конечно, что без контрацептивов женщины всегда будут пребывать в состоянии перманентной беременности. Это кстати, всегда упускается создателями исторических кинофильмов, в которых не то, чтобы беременную женщину не увидишь, но и многочисленную детвору, табунами бегающую по средневековым городам. А если же почитать серьёзные книги, то в них описывается, что европейские бездетные женщины специальные подушечки под платьем в области живота крепили, чтобы не отличаться от большинства.

– Сие плохо для государства, душа моя, – вздохнул я. – Представь, что лишь каждый третий год будет урожайным. Долго ли при такой жизни народ протянет? Да, какая-то часть выживет, но это именно выживанием и будет. Так и с детьми. Если до пяти лет выживает лишь каждый четвёртый, в лучшем случае, то наши города и в будущем будут мало чем отличаться от больших деревень.

– Так у нас и так каждый второй год недород. Ты просто жил безвылазно во дворце и настоящей жизни не видел. Я-то до пятнадцати лет прожила среди обычных людей, вот и имею какое-то представление о ней, и возвращаться желания нет. Если дети помирать не будут в первые годы жизни, то они помрут от голода. Пахотных земель больше же не становится.

– Значит, надо решать две проблемы: улучшение земледелия и уменьшение младенческой смертности.

– Ну не знаю. Пораспрашивай кого другого. Чего ты ко мне пристал? – метресса сделала обиженное лицо и удалилась к себе.

Ага! Вот как ребёнка родить, так она хоть сейчас готова стать своеобразным демографическим конвейером, а как обсудить вероятность, что две из трёх беременностей ни к чему хорошему не приведут, так поговори с более умными. Средневековье, блин-компот! И что мне делать? Какой попаданец решал подобные проблемы? То-то же! Почти никто. Мечом махать и людей сотнями убивать интереснее, чем качество жизни поднимать.

Каждый прогрессор стремится к воинской славе, почёту и всемирному признанию, а вот повышение урожайности зерновых хотя бы в два раза, – это скукотища, недостойная даже упоминания. Кто-то сказал, что для каноничного попаданца перепеть песни Высоцкого зачастую более важно, чем основать империю, где простой люд не будет голодать. Так оно и есть, поскольку в прежней жизни таковые всегда приходили в магазин и выбирали из двадцати пяти видов хлебов тот, который хочется именно сейчас… Чего-то я разошёлся… Ладно, сам был таким месяц назад.

Всё-таки, как интересно устроена человеческая психология, – рядом ходят убийцы, а я переживаю о надоях. Да через месяц меня, может, перестанут оплакивать, а я думаю, как улучшить жизнь людей, которых почти и не видел. Интересно, это только русским присуще или всяким китайцам и нигерийцам тоже?

Пока я сидел и плакался о слезинках нерождённых детей, пришла недовольная Анна.

– Что случилось? Почему такая хмурная?

– В карты предложила поиграть, да отказали. Дескать, скоро заседание Малого совета начнётся и о глупостях не время думать.

– Ого! Интересно. Ладно, займись чем-нибудь, а я схожу на Совет.

– Тоже выгонят, – засомневалась Аня, но мне показалось, что она просто не хотела оставаться одна.

– Посмотрим, – ухмыльнулся я.

Заседание Малого совета действительно должно было начаться с минуты на минуту. Елена Седьмая зыркнула было недовольно в мою сторону, но махнула рукой… оставайся, пригодится такой опыт, наверное.

На этот раз прибыло девять мужчин: главный казначей, министр внутренних дел, министр внешних сношений, военный министр, министр торговли, министр двора, министр земледелия, тайный советник, главный жрец Зевса. Странная компания, как мне показалось, но раз их сюда позвали, значит, нужда есть.

Как обычно, на повестке были общие вопросы, и я уже стал позёвывать, поскольку моей компетенции оказалось недостаточно. Мдя, действительно зря припёрся. Может, свалить под благовидным предлогом? Надо подумать…

– Ваше Императорское Величие, – поднялся министр внешних сношений граф Великоозерский. – Продолжают поступать прошения от идомеев, живущих в Европе. Просят разрешения переселиться к нам. Плачутся, что их притесняют и житья не дают. Каждый год всё чаще и чаще пишут, и отмалчиваться паки сил нет, поскольку или надо давать ответы, или просто запретить подобные челобитные.

– Что скажет министр внутренних дел?

Голос императрицы был безразличным. Оно и понятно, что собрались решать важные дела, а тут какие-то идомеи, досаждают.

– Как известно, земли у нас много, – встал князь Духовской. – Расселить возможность есть. Только кто может поручиться, что вновь прибывшие не начнут наше государство изнутри раскачивать в пользу тех стран, откуда они прибыли. Ведь мы достоверно не знаем, насколько идомеям во всяких там гишпаниях и англиях отвратно живётся. Да, слухами земля полнится, но кто их распускает и для чего?

– Земель у нас, действительно, много, – не удержался министр земледелия. – Но хороших пахотных от силы десять процентов и они заселены. Если новых подданных расселять, то куда-нибудь подальше к Уралу. Иначе, на поднятый вопрос я буду вынужден проголосовать отрицательно.

– Если к нам переедут тысяч десять идомеев, то это ещё ничего, – стал вслух размышлять министр внутренних дел. – А если больше, да ещё если они начнут селиться компактно, то для государства это будет большой проблемой, ибо уже сейчас наблюдается нехватка стражников, для поддержания порядка.

Министры начали с необычайным жаром спорить ещё минут десять, а императрица молчала. “Могла бы и сказать чего, чтобы советники не распалялись”, – подумал я. Хм… Почему бы и мне не высказаться?

Сделаю небольшое отступление и поясню, о ком пошёл разговор. Идомеи – народ, когда-то давно живший на Ближнем Востоке, поклонявшийся Баалу и его жене Иштар. Одна часть этого народа занималось рыболовством, а другая – земледелием. Со временем рыболовы начали бороздить воды Срединного моря и расселяться на его побережьях, а земледельцы – осваивать территории Малой Азии. Когда Ромейская империя прибрала к себе родину идомеев, то большинство из них уже проживало в Европе, занимаясь торговлей и ростовщичеством, оставив прежние занятия.

За прошедшие века существования эти две группы идомеи разделились на два народа: едомеев и идумеев, взаимно считающих друг-друга вероотступниками, поскольку одни возвышали Баала, а вторые – Иштар. Народы, среди которых они живут, не делают между ними различия и продолжают называть всех одинаково.

– Простите, господа, – поднялся я и подошёл к тому месту стола, где восседала матушка… так, на всякий случай. – Простите, что перебиваю таких почтенных чиновников. Позвольте мне высказать своё мнение. То, что сюда желают приехать подданные из других государств, – это замечательно, поскольку сие лишь указывает на хорошую репутацию нашей державы. Вот только идомеи известны тем, что живут обособленно, и окружающие проявляют недовольство спецификой их культуры. Это, в свою очередь, вызывают иногда идомейские погромы.

Министры стали слушать внимательнее, что меня изрядно ободрило.

– Эти погромы приносят много вреда для государств, поскольку показывают дурной пример миролюбивым подданным, что можно бунтовать, если их что-то не устраивает. Тут и до революции недалеко. А оно нам надо?

Я обвёл сидящих взглядом и увидел лишь изумлённые лица.

– Если мы откажем идомеям, то и другие не будут к нам стремиться. Если же примем, то можем получить многочисленные проблемы. Следовательно, не принять плохо, и принимать не хочется. Насколько я знаю, у Империи имеются две небольшие колонии на африканском континенте. Может главный казначей сказать, какой доход они приносят?

– Весьма небольшой, Ваше Высочие, – решился ответить князь Дивеев. – Колониальные товары поступают к нам зело нерегулярно и сумма, вырученная от их продажи, почти не сказывается на пополнении казны. Возможно, министр торговли даст более развёрнутую справку.

– Объём торговли колониальными товарами составляет от одной сотой до одной десятой процента от всего имперского оборота, – доложил граф Химков. – В основном оттуда привозят кофе, какао, слоновью кость и ценные породы древесины.

– Ну вот, – поднял я палец. – Получается, что колонии Империи нужны лишь для поддержания статуса великой державы, а экономически пользы от них особой нет. Поэтому я и предлагаю в одну колонию переселить идумеев, а в другую – едомеев. Пусть они улучшают местный быт, строят мануфактуры, распахивают земли. Если получится у них, то торговля колониальными товарами увеличится, принося Империи выгоду. Не получится, – не наша вина. В том и другом случаях, мы ничего не теряем.

– И чем идомеи в колониях будут заниматься? Они же только деньги считать умеют! – воскликнул министр торговли.

– Так у них возможностей нет, чтобы фрукты и овощи выращивать, – ответил я. – Мы дадим им землю в аренду, поскольку продажу следует запретить поначалу категорически, и обяжем десять процентов урожая с минимальной наценкой отсылать в Империю. И пусть себе работают. Если захотят торговать с другими государствами, то пускай покупают лицензии и платят таможенные пошлины. Чем быстрее они начнут богатеть, тем больше идомеев в колонии станут переезжать. За въезд будем взимать небольшую единовременную плату, а дальше уж сами пусть на жизнь зарабатывают. Главное, – не допускать их в чиновничий аппарат, иначе поступления в казну уменьшатся до минимума. Ведь все захотят скрыть доходы своих семей и семей родственников. А семьи у идомеев о-очень большие.

– Господа! – неожиданно подала голос императрица, доселе отмалчивающаяся. – Мы непозволительно долго обсуждаем этот вопрос, будто других нет. Предлагаю министру внешних сношений, главному казначею и министру торговли составить в двухдневный срок документ на подпись. И давайте перейдём к более важным делам, наконец!

Я выдохнул. Получилось! Теперь надо откланяться. Принц сделал своё дело, принц может уходить. Перебарщивать не стоит, иначе можно и врагов заиметь на ровном месте. А так я виртуозно решил вопрос ко всеобщему удовольствию, и об этом тоже начнут говорить, принося мне тем самым очки в карму. Интересно, что матушка потом мне скажет? Ну раз недовольство прилюдно не высказала, то и ругать наедине сильно не станет… Надеюсь. Хорошо, что ранее я много читал о планах создания еврейского государства в Африке, а потом и на Мадагаскаре. Иначе бы и не решился такой вопрос обсуждать…

– Ну как, посидел-послушал? – ехидно спросила Анна, когда я завалился в её комнату.

– Не только послушал, но и сам высказался, – гордо ответил я.

– И о чём, позвольте спросить? – продолжала посмеиваться метресса.

– Сейчас я тебе на ушко расскажу, – пообещал, медленно приближаясь.

Рассказал и показал, ну а потом и ещё раз. Видимо, не весь пар скинул на Малом совете. Или же наоборот, много адреналина получил. В любом случае мой рассказ Нюре так понравился, что она активно демонстрировала знаки одобрения. Хорошо быть принцем!

Я бы и на третий заход не отказался бы, – ведь всем известно, что любой попаданец является секс-машиной, – но принесли долгожданные рисунки для игральных карт и требовалось выбрать лучшие. Поначалу я думал сделать всё как в широко известной французской колоде, распространённой и в России, но потом сошлись с маманом во мнениях, что лучше королей и дам заменить богами и богинями. Таковыми стали Зевс, Посейдон, Апполон, Гермес, Гера, Деметра, Афина и Афродита. Валетов заменили королями. Ими стали мой отец, дед по материнской линии, ляхский и свейский короли, которые здесь являются нашими союзниками. Тузы были оставлены такими же, как я их привык видеть.

Мне хотелось заменить десятки на военачальников, но по здравому размышлению отказался, чтобы у игроков не пестрило в глазах. Так что себя любимого в основную колоду вписать не получилось, но я отыгрался по-другому. В расширенной колоде имеется два джокера. Вот их изображения и были списаны с моего мальчикового образа. Ха-ха! Конечно, без шутовского колпака.

Рисунки мне понравились. Конечно, хотелось повторить дизайн “русского стиля” тысяча девятьсот одиннадцатого года, но такого рода качества было пока трудно достичь. Поэтому остановились на упрощённом. Боги получились вполне брутальными, богини – симпатичными, короли – серьёзными. Ну а джокер… Джокер получился неоднозначным, как я и задумал, чтобы поначалу было и непонятно, что собой представляет такая игральная карты. Это же изображение выбрал для картонной коробочки в которую колода будет упакована. Ну, скромно же!

Рубашку для карт выбираться пришлось даже дольше, и выбор остановился на простом геометрическом рисунке, затемняющим фон. Вот от чего я наотрез отказался, так это от обрамляющих рамок на рубашках, поскольку даже на советских картах было почти невозможно соблюсти одинаковые расстояния от них до краёв, что иногда могло быть принципиальным.

Вот от чего представитель типографии, которую императрица всё же смогла выкупить, отказывался до потери пульса, так это от закруглённых углов. Он до срыва голоса утверждал, что это совершенно не нужно, да и обойдётся дорого. Но каждый, кто играл в карты, понимает, что прямоугольные углы быстро погнутся, значительно ухудшив тем самым внешний вид.

Пока было решено ограничиться печатью колоды из тридцати шести карт, а потом выпустить полную. Впоследствии на картах будут почти реалистичные картинки. Элитный вариант, так сказать. Анна и затем Елена Седьмая моё решение одобрили, и окончательный вариант был отдан в тираж. Для начала отпечатают тысячу комплектов, а потом будет видно. Себестоимость колоды вышла почти в три рубля, так что этот первый пробный тираж, что и было специально отмечено на упаковке, станут продавать за пять рублей.

Зачем я настоял на такой надписи? Путь коллекционеры потом их разыскивают. Ну а что? Почему не предположить и такое? Многие люди хотят иметь что-то уникальное, так почему же и не пойти им навстречу. Кстати, потом можно будет делать коллекционные карточки с портретами лиц царствующих династий по типу футбольных. Тоже круто, тоже выгодно, а деньги, как известно, не пахнут.

Кстати, о не пахнут. Очень хочется туалетную бумагу. Хочется до дрожи рук, как бы это двусмысленно не звучало. К сожалению, сейчас это не получится. Во-первых, такой гигиенический предмет в первый век своего существования имел довольно малый спрос. В СССР, если кто не знает, примерно до семидесятых годов туалетная бумага почти не покупалась. Что же говорить об этом мире, в котором и обычная встречается редко?

Может, придумать унитаз с подмыванием?

http://tl.rulate.ru/book/94608/3206428