Готовый перевод Kun Ning / История дворца Куньнин: Глава 003

003. Возвращение домой

Поистине весьма громкие слова.

Только подсчитав его возраст, Шэнь Цзе осознал, что до церемонии совершеннолетия оставалось два месяца и значит, в самом деле, можно было говорить о женитьбе.

Он сказал с улыбкой: «Это твои мысли, знает ли хоу об этом?»

«Знает».

Янь Линь, держа меч у пояса, повернул запястье и ловко взмахнул хлыстом. Его поза была естественной и свободной.

Впереди показались стены Запретного города.

Сняв с пояса меч, он заговорил: «Отец рассказывал, что книги и стихи в семье Цзян передаются по наследству, а господин Цзян сейчас занял пост в министерстве доходов, и он по-настоящему исполняет свои обязанности.

Давно, когда Его Величество Император только взошел на престол, именно он тайно сопроводил учителя Се в столицу, что можно считать похвальной заслугой перед драконом. К тому же он стал другом учителю.

Она – старшая дочь семьи Цзян, и меня едва ли можно считать достойным стать ей парой. Церемония совершеннолетия состоится в ноябре, и тогда в благоприятный момент я попрошу отправить сватов с предложением о браке».

«Ты, мальчишка, который обычно не считается с сыновьями столичных богачей и не обращает внимания на лестные знаки со стороны знатных молодых барышень и добродетельных красавиц. Этот князь полагал, что ты еще юн и не сведущ в делах мужчины и женщины, а значит – чистосердечен и сдержан.

Кто бы мог подумать, что ты уже все просчитал? Уму непостижимо!»

Шэнь Цзе задумался, тщательно перебирая моменты в памяти, и постепенно расставил все по своим местам.

«К тому же, напившись прошлой ночью, я вовсе не вел себя грубо. Просто, проснувшись утром, я случайно положил руку ей на плечо, а ты тут же поспешил сообщить мне, что она девушка, и в будущем ты на ней женишься. Янь Линь, не слишком ли сильно ты ее оберегаешь?»

Как говорится, «жена друга не должна быть желанной». Янь Линь своими словами не только предостерег Шэнь Цзе о том, что Цзян Сюэнин – девушка, и в будущем следует держаться от нее на расстоянии, но и совершенно ясным образом дал понять, что Цзян Сюэнин находится в его руках, запечатлев ее собой, с целью устранить помыслы других людей о желании заполучить ее еще до того, как им в сердце закрадется любопытство.

Это скрытое маленькое намерение юноши оказалось замечено, и редко когда можно было увидеть, как его красивое лицо слегка краснеет. Тем не менее его голос звучал громче, чем раньше, словно это могло что-то скрыть: «Что плохого в желании уберечь? Я хочу этого!»

Ну до чего же решительный.

Шэнь Цзе не смог удержаться от смеха, услышав это.

Они остановились перед воротами Умэнь, главными воротами Запретного города.

Янь Линь сдал свой меч, и они вместе с Шэнь Цзе миновали ворота Хуэйцзи и направились вправо, к павильону Вэньхуадянь.

Нынешний император, старший брат Шэнь Цзе – Шэнь Лан, взошел на престол четыре года назад.

В любой династии год вступления на престол нового императора является крайне опасным.

Для Шэнь Лана тот год тоже не стал исключением.

Тогда покойный император помутился рассудком из-за болезни и запретил Шэнь Лану покидать дворец, а позже, впав в беспамятство, потребовал отослать его из дворца в пожалованные земли. В тот час все министры и чиновники, находящиеся перед дворцовыми воротами, были повергнуты в смятение.

К счастью, Се Вэй прибыл в столицу, став в тот момент появившимся из ниоткуда чудом. Сперва он стабилизировал власть и влияние Шэнь Лана в столице, а затем пригласил известного доктора, чтобы вылечить болезнь покойного императора. Только тогда покойный император издал свой последний указ о передаче престола третьему сыну Шэнь Лану.

Се Вэй, чье второе имя – Цзюань, родился в семье Се, принадлежащей к клану именитой знати в Цзиньлине, тому самому «Се» из стихотворения «К домам Ванов и Се прилетев, Ласточки не узнают, какое время теперь...»

Вот только ко времени правления нынешней династии клан Се уже пришел в упадок.

В возрасте двадцати лет он сдал высший императорский экзамен и поступил в Императорскую академию Ханьлинь.

Но через некоторое время из Цзиньлина пришло похоронное извещение о том, что матушка Се умерла дома от болезни. Тогда Се Вэй вернулся в Цзиньлин, чтобы соблюсти траур и хранить сыновнюю почтительность к матери в течение трех лет.

Три года спустя, когда ему исполнилось двадцать три, он тайно вернулся в столицу. По стечению обстоятельств, как раз в то время, когда возможность удачно совпала с подходящим событием.

За короткое время он сумел переломить ход событий и помог Шэнь Лану успешно взойти на престол. Вместе с монахом Юаньцзи он стал одним из самых влиятельных доверенных приближенных нового императора.

У него нет официальной должности, но ему был присвоен титул младшего наставника наследного принца.

Хотя дворец долгое время оставался без принца, и ему не приходилось проводить уроки, но вопреки этому он следовал за императором и читал лекции для него.

И можно сказать, что «хотя он и не имеет титула наставника императора, но в реальности он им является».

В последнее время осень стала холоднее, и Шэнь Лан, чувствуя, что ему нездоровится, несколько раз тайно вызывал во дворец трех главных министров.

Никто точно не знал, о чем шла речь

Но в прошлом месяце Шэнь Лан издал указ, согласно которому дети из императорской родни, на которых пал выбор, должны войти во дворец и присоединиться к нему на ежедневных лекциях. Это касалось и нескольких его братьев, Шэнь Цзе также не стал исключением.

Когда Янь Линь и Шэнь Цзе подошли к павильону Вэньхуадянь, лекция уже началась.

У входа стоял Хуан Дэ, старший дворцовый евнух. Как только он увидел их двоих, то сразу приблизился и, наклонившись, тихим голосом торопливо проговорил: «Почему Ваше Высочество и сяохоу пришли сегодня так поздно? Учитель уже начал лекцию, и если вы войдете сейчас, то обязательно попадетесь на глаза младшему наставнику!»

Прошлой ночью они с удовольствием выпивали и веселились, вот бы кто еще вспомнил, что сегодня им нужно слушать ежедневную лекцию.

Шэнь Цзе и Янь Линь посмотрели друг на друга и ощутили головную боль.

Этот учитель, Се Вэй, всегда был одновременно и снисходителен, и строг. Его мораль состояла в «постижении истины, имея далеко идущие замыслы», но при этом не допуская песка перед глазами – суть и принцип строго определены и не терпят ошибок и нарушений.

В прошлый раз, князь Яньпин, любимец самого императора, опоздал чуть ли не на минутку. Он не осмелился поднимать шум и тихонько проскользнул в зал через заднюю дверь. Кто бы мог подумать, что его поймает Се Вэй и незамедлительно потребует пересказать перед всеми присутствующими «Трактат о содружестве», о котором он читал лекцию накануне.

Князь Яньпин юный и любящий играть, как он мог его запомнить?

Долгое время он стоял, запинаясь и путаясь в словах, и лицо его стало ярко-красным.

Се Вэй не рассердился, а благожелательно попросил его вернуться и сесть, сказав, что, возможно, его вчерашняя лекция была слишком сложной для запоминания, в конечном итоге, взяв вину на себя.

Князь Яньпин сел очень пристыженный.

В тот же день, вернувшись домой, он зажег свет и занимался до ночи. На следующий день он прибыл в павильон Вэньхуадянь, не опоздав и на полминуты. Он не только без помех пересказал «Трактат о содружестве», но и выучил наизусть «Десять мыслей о наставлении императора Тай-цзуна из династии Тан», чем произвел на всех огромное впечатление.

С тех пор он продолжал усердно работать над собой.

Как бы ни был смущен князь Яньпин, ему всего четырнадцать лет, и он еще может оправдывать себя тем, что он ребенок, который не ведает, что творит.

Но Янь Линь и Шэнь Цзе уже не были детьми, поэтому хотели бы сохранить лицо.

В этот момент, глядя на дверь зала Вэньхуадянь и прислушиваясь к неясным звукам лекции, доносящимся изнутри, они на мгновение ощутили, как кровь стынет в жилах, и им стало немного страшно.

Все же Хуан Дэ был умен. Он поразмыслил немного и предложил: «Если что-то случается, господин младший наставник всегда решает дело на месте. По прошествии времени он не будет больше к этому возвращаться, и он также ни с кем никогда не сводил старые счеты.

Сегодня из департамента Шанъи прислали гуцинь, Его величество подарил его господину младшему наставнику. Скоро между двумя лекциями будет перерыв на чай, нужно будет опробовать цинь. Господин младший наставник любит цинь, поэтому прежде чем войти, почему бы Вашему Высочеству и сяохоу не подождать еще немного, пока младший наставник не начнет играть на цине, а затем войти. Почти наверняка у вас получится проскользнуть».

Шэнь Цзе и Янь Линь вдруг почувствовали себя спасенными и, спешно сложив руки, поклонились ему: «Большое спасибо, почтенный!»

После этих слов они бесшумно прошли в боковой зал и стали молча ждать.

*

Цзян Сюэнин не знала, каково было Янь Линю и Шэнь Цзе в этот час отправиться во дворец, чтобы послушать лекции в Императорском лектории.

После того, как они вдвоем ушли, она быстро отправилась домой.

Большие и маленькие улицы и переулки столицы, ей с юности почти все они были знакомы. Но едва она вышла из гостиницы, то всё же ощутила себя незнакомкой, не знающей куда идти.

К счастью, через пару шагов ее прошлые воспоминания постепенно ожили, и вскоре она нашла дорогу обратно к поместью Цзян.

Улица была заполнена беспрерывным потоком людей.

Торговцы, с улыбками на лицах, громко зазывали покупателей.

Маленькие дети бегали наперегонки и шумно галдели, играя с фигурками из рисового теста...

Вся мирская суета, запахи и дым вмиг окружили Цзян Сюэнин, опалили жаром кончики бровей, и ее напряженное тело понемногу расслабилось. Только тогда она наконец ощутила, что ее перерождение реально. Не раньше, когда она столкнулась лицом к лицу с Шэнь Цзе и Янь Линем, еще погруженная в хаос между неясным сновидением и знакомой реальностью.

Теперь она не императрица.

Незачем жить во дворце Куньнин, со всех сторон окруженном высокими стенами.

Идя по улице, Цзян Сюэнин почувствовала себя рыбкой, вернувшейся в воду, даже ее шаги стали легче.

Резиденция Цзян находилась в переулке Хуайшу, и ей не нужно было далеко идти.

Спустя некоторое время она увидела большие алые ворота.

Откровенно говоря, она не испытывала глубокой привязанности к этому дому.

В конце концов, она вернулась в столицу только в четырнадцать лет, а до того времени жила в загородном поместье в Тунчжоу и была воспитана наложницей своего отца Цзян Бою – Вань Нян.

По словам родной матери, ее воспитание прошло впустую.

О жизни Цзян Сюэнин можно сказать немного.

Изначально она была дочерью главной жены своего отца – госпожи Мэн, но когда та была беременна, между ней и Вань Нян произошла неприятная ссора.

Вань Нян была родом из Янчжоу. Ее, воспитанную как будущую наложницу, подарили отцу, и впоследствии ее ранг был повышен до младшей жены, так как отец благоволил ей, и она носила его ребенка.

Вань Нян рассказывала, что госпожа Мэн подставила ее под ошибку и потребовала сослать в деревню.

С Вань Нян тоже было нелегко сладить.

Видя, что судьба уже предрешена, и она будет изгнана в поместье в деревне Тунчжоу, Вань Нян решила идти до конца. Воспользовавшись хаосом, возникшим во время родов в ту же самую ночь, что и у госпожи Мэн, она подменила свою дочь на ее.

С тех пор дочь Вань Нян превратилась в законную дочь семьи Цзян. Она была богато одета, всегда сыта, обучена этикету и принципам праведности. Ей дали имя Цзян Сюэхуэй.

Дочь госпожи Мэн, напротив, отправилась с Вань Нян в деревню, где была предоставлена сама себе, делала, что хотела, росла на природе и не знала ни малейших правил поведения, принятых у девушек из высокопоставленных и богатых семей.

Этой невезучей дочерью госпожи Мэн, разумеется, была Цзян Сюэнин.

К счастью, Вань Нян очень хорошо к ней относилась, научила читать и писать, а также краситься и разбираться в благовониях, и какого-либо жестокого обращения с ней не позволяла.

Поразмыслив над этим, Цзян Сюэнин поняла, что на самом деле замысел Вань Нян был очень глубоким.

Поскольку четыре года назад Вань Нян тяжело заболела, и в конце концов написала письмо и немедленно отправила его в столицу, раскрыв правду о подмене дикой кошки на наследника престола.

В тот раз все в резиденции Цзян были подняты на уши.

Удостоверившись в фактах, из столицы сразу же приехали люди.

Но Вань Нян не стала утруждать себя пустыми словами. Сказав одну лишь фразу «Поздно сожалеть», она ушла из жизни, оставив после себя беспорядок.

Госпожа Мэн очень сильно ненавидела Вань Нян, но в конечном счете Вань Нян не обходилась с ее дочерью сурово и даже ушла со словами «Поздно сожалеть», доказав, что раскаялась всем сердцем.

Ничего не поделать, ведь нельзя спорить с мертвым человеком.

И никоим образом она не могла излить свой гнев на Цзян Сюэхуэй.

Семья Цзян также пользовалась уважением в обществе, поэтому не стоило раздувать скандал из-за случившегося.

И хотя старшая барышня оказалась дочерью Вань Нян, она с детства воспитывалась при госпоже Мэн, выросла достойной и добродетельной.

С госпожой Мэн у нее сложились отношения матери и дочери, и она не имела никакого отношения к тому, что произошло в тот год. Если она вернется к своему статусу дочери, рожденной от наложницы, вероятно, это привлечет нежелательное внимание, ее будут высмеивать, и с замужеством тоже возникнут трудности.

Поэтому на семейном совете было решено пойти на компромисс.

А именно: сделать вид, что наставник предсказал юной Цзян Сюэнин, что до того, как ей исполнится четырнадцать лет, с ней случится несчастье. Чтобы избежать этого, ей нужно было держаться подальше от шумного города, поэтому ее отправили в деревню, где она воспитывалась как обычный ребенок.

Теперь, когда ей исполнилось четырнадцать лет, разумеется, пришла пора вернуться домой.

Таким образом, в семье Цзян стало две законных дочери от главной жены.

Когда Цзян Сюэнин только вернулась в резиденцию Цзян, она вела себя осторожно и сдержанно. Она училась всему, что предлагала госпожа Мэн, и усердно старалась усвоить манеры барышни из богатого дома. Но у чиновника Цзяна было сердце любящего отца, и он особенно жалел свою дочь, на долю которой выпала такая горькая судьба. Он чувствовал себя немного виноватым и поэтому отчасти разбаловал ее.

Со временем нрав Цзян Сюэнин стал избалованным.

Она даже стала помыкать Цзян Сюэхуэй.

Позже, после знакомства с Янь Линем, не осталось никого, кто мог бы ее контролировать.

Когда впервые выяснилось, что она маскировалась под мужчину, госпожа Мэн так разозлилась, что назвала ее и впрямь воспитанницей этой ничтожной Вань Нян.

Цзян Бою тоже наконец-то почувствовал, что все вышло за рамки.

Но Цзян Сюэнин не могла удержаться от того, чтобы не приглашать Янь Линя поиграть.

Тогда юный Янь Линь пришел с визитом в поместье Цзян, и после его разговора с Цзян Бою, семья молча согласилась на такого рода прикрытие.

С тех пор, если Цзян Сюэнин переодевалась в мужскую одежду, то ее признавали как двоюродного родственника и называли «молодым господином», совместно прикрывая ее, будто в семье Цзян в самом деле был такой человек.

Вот и сейчас, когда она вернулась, сторож у ворот с тревогой расширил глаза, торопливо склонил голову и взволнованно поприветствовал: «Молодой господин вернулся».

Цена на землю в столице была очень высока.

Несмотря на то, что Цзян Бою занимал должность в министерстве доходов, он оставался чиновником всего-навсего третьего ранга.

Его семья была зажиточной, но не слишком выставляла себя напоказ.

Их дом с четырьмя внутренними дворами был небольшим и изысканным.

Цзян Сюэнин все еще помнила, что в это время она жила в западном флигеле.

По соседству с Цзян Сюэхуэй.

В прошлой жизни, едва вернувшись в столицу, она увидела Цзян Сюэхуэй и ощутила себя неполноценной, приправив это чувство ревностью.

А после того, как ее характер испортился, она стала при любом случае использовать свой статус «дочери наложницы», чтобы надавить и усложнить ей жизнь, и не возражала, позволяя своим слугам плохо с ней обращаться.

Она воспользовалась удобным случаем и не дала Цзян Сюэхуэй войти во дворец в качестве компаньона по учебе.

Дело дошло до того, что она даже отняла у Цзян Сюэхуэй шанс выйти замуж…

Ведь той девушкой, которая изначально нравилась Шэнь Цзе, на самом деле была Цзян Сюэхуэй. Но в качестве памятного знака у него был сохранен только носовой платок, и он до конца не знал, какая именно барышня из семьи Цзян им владела, благодаря чему Цзян Сюэнин и нашла подходящую возможность.

Позднее Цзян Сюэхуэй вышла замуж за ученого и вместе с ним уехала из столицы.

Потом Цзян Сюэнин видела ее лишь издалека, когда всех жен титулованных особ созывали во дворец, чтобы отдать дань уважения во время новогодних праздников.

Рассказывали, что жила она хорошо.

Теперь же ей предстояло встретиться лицом к лицу с этой «старшей сестрой», которая, казалось, забрала ее жизнь, и Цзян Сюэнин испытывала сложные чувства: ей хотелось вернуться в свои покои и подумать над тем, какую позицию в отношении Цзян Сюэхуэй ей следует выбрать в будущем.

Но как только она вышла на веранду, то услышала приглушенный голос.

Очевидно, это был голос старой служанки.

«То, что сказала старшая барышня, попросту смешно. В нашей комнате много людей, а в вашей и того меньше. Что плохого в том, что мы получаем бо́льшую долю?»

«Разве вы не знаете свой статус?»

«Даже если придет вторая барышня, я не боюсь! В тот год это я отправилась за второй барышней и вернулась с ней домой. Она безропотно слушается меня, и когда я говорю ей идти на восток, она ни за что не дерзнет пойти на запад!»

«Вы!»

На веранде стояла девушка, одетая в темно-лиловое платье с вышитым узором в виде лотоса. Ее лицо было овальным, а брови подобны листьям ивы. Хотя черты ее лица не были такими очаровательными и прекрасными, как у Цзян Сюэнин, весь ее облик излучал достоинство и сдержанность.

Однако в данную минуту на ее лице промелькнул гнев.

Это была Цзян Сюэхуэй.

Позади нее стояла девочка-служанка, а перед ними на расстоянии трех шагов держалась женщина, увешанная драгоценностями. Родимое пятно под губой в какой-то степени выдавало склонность к безжалостности, уголок ее рта был поднят с одной стороны, пока она рассматривала Цзян Сюэхуэй, и взгляд ее был полон безразличия и насмешки.

Когда Цзян Сюэнин подошла к ним, то встала как раз за ее спиной, поэтому не была замечена.

На словах «безропотно слушается», кончики ее бровей внезапно приподнялись...

Как же так вышло, что она не знала, что, оказывается, кого-то она безропотно слушается?

Эта женщина, няня Ван, присматривала за покоями Цзян Сюэнин, а изначально служила при госпоже Мэн. В прошлом она в самом деле поехала в загородное поместье, чтобы забрать ее, и на протяжении всего пути заботилась о ней.

Позже Цзян Сюэнин попросила госпожу Мэн отдать ей эту служанку.

С той поры няня Ван относилась к ней, как к благодетельнице, и всегда служила со страстью и рвением.

Почему за глаза она вела себя так отвратительно?

В отличие от няни Ван, Цзян Сюэхуэй, стоявшая лицом к ней, сразу заметила Цзян Сюэнин.

В этот миг у нее разом похолодело сердце.

Младшая сестра в их доме славилась подобно князю демонов, наводящему смуту. Из-за нее, появившейся внезапно, да еще и в решающий момент спора – как бы не пришлось снова уйти ни с чем, а если еще и поднимется шум, то и сконфузившись до невозможности.

У служанки, стоявшей позади, даже ослабли ноги, а голос дрожал, когда она громко позвала Цзян Сюэнин: «В-вторая барышня, здравствуйте…»

Тело няни Ван тут же напряглось, но когда она обернулась, прежние надменность и презрение уже полностью исчезли. Улыбка на ее лице была теплой и ласковой, и вся она казалась очень удивленной: «Ох, моя вторая барышня, Вы вернулись! Ваша старая служанка была дома и приготовила суп из черной курицы, а еще и Ваше любимейшее ананасовое печенье!»

Говоря это, она заботливо протянула руку к Цзян Сюэнин, словно желая ее поддержать.

На ее запястье был надет браслет из зеленого нефрита.

Блестящий и яркий, он поражал своей красотой.

С первого взгляда было понятно, что это хотанский нефрит высшего качества.

Цзян Сюэнин опустила голову, пристально рассматривая его, и ее зрачки внезапно сузились…

Этот браслет...

В предыдущей жизни Вань Нян, прежде чем уйти из жизни, взяла ее за руку.

Хотя в то время уже было известно, что Вань Нян была не ее родной матерью, а, напротив, злым и порочным человеком, изменившим судьбы детей, все же они жили вместе много лет, и Цзян Сюэнин не знала ни пользы, ни вреда от ее поступка, поэтому не испытывала ненависти к Вань Нян.

Так что она решила, что Вань Нян есть что ей сказать.

Кто бы мог подумать, что Вань Нян сунет ей в руку этот браслет и с грустью скажет: «Нин-Нин, тетушка очень просит тебя об одолжении. Когда ты вернешься домой и увидишь старшую барышню, помоги мне передать это ей...»

В тот момент Цзян Сюэнин почувствовала, будто ей на голову вылили таз с холодной водой.

Возможно, именно с того момента началась ее ревность к Цзян Сюэхуэй.

Когда Вань Нян не стало, Цзян Сюэнин вернулась в столицу, но браслет так и остался лежать в ее шкатулке, где лучше бы и сгнил, чем достался Цзян Сюэхуэй.

Позже, пережив множество событий, она вспомнила о Вань Нян и былых временах, после чего попыталась отыскать тот браслет, но как бы ни старалась, больше никогда его не видела.

Неожиданно он оказался здесь, на руке старой служанки.

Цзян Сюэнин смотрела на няню Ван с выражением спокойствия на лице, но вдруг ее настроение немного переменилось.

Няня Ван все еще улыбалась: «Вы выглядите уставшей. Ваша старая служанка подождет, пока вы вернетесь в комнату...»

Однако, стоило ей поднять глаза и встретиться взглядом с Цзян Сюэнин, как по спине тотчас пробежал холодок.

Уголок губ Цзян Сюэнин легонько дрогнул, и она, не глядя в сторону Цзян Сюэхуэй, обратилась к няне Ван: «Почему я раньше не замечала, насколько ты искусна, что владеешь уникальным навыком менять свое лицо?»

http://tl.rulate.ru/book/93968/3417151