Готовый перевод I Will Live As An Actor / Я буду жить как актер: эпизод 006

Я БУДУ ЖИТЬ КАК АКТЕР.

ЭПИЗОД 6.

Восторг, шок и дежавю.

Какими словами можно описать игру этого мальчика?

Продюсер Ю Мён Хан чувствовал головокружение, он словно оказался в ловушке не в силах пошевелиться.

Выступление мальчика обладало такой непреодолимой притягательностью, что покорило всех присутствующих. Чхве Ын Сук не стала исключением, она выглядела настолько восторженной, будто превратилась в бабочку во сне.

«Сценаристка Чхве.»

Короткая фраза нарушила тишину.

«Вы намеренно выбрали эту сцену?»

«Да, я не могла поверить, что он запомнит все за такое короткое время. Мне было интересно как он справится со сценой, требующей смены эмоций, ведь он казался вполне уверенным в себе. Честно говоря, я не ожидала многого, но…»

«Вау, он настоящая жемчужина…»

Возникла затянувшаяся пауза, но их сомнения были естественны.

Мальчик, которого они встретили на рынке Намхан, олицетворял почтительного сына. Помня об этом факте, она выбрала сцену, в которой он должен был проявить неуважительное отношение к своей матери.

Она задавалась вопросом, сможет ли новичок сыграть то, чего он никогда не испытывал в жизни. Но несмотря на это…

«Вы видели его выражение лица?»

«Да, это было так жутко. Мои волосы встали дыбом.»

«И не говорите, я никогда не думал, что буду так сильно жалеть о том, что не взял с собой камеру. Его выражения лица менялись так, будто их разбили на кадры, одним за другим. Так обычно действуют актеры театра, причем только имеющие образование, хорошо подготовленные актеры.»

Это не было ошибкой, у наблюдавшего за игрой мальчика Ю Мён Хана отвисла челюсть. В мгновение ока менялось множество выражений лица, словно кадр за кадром.

Легенда Голливуда Д.У. Гриффит однажды сказал, что настоящая игра актера на крупном плане — это не преувеличенные жесты, а тонкие эмоции, переданные в мельчайших деталях.

Если бы Гриффит сейчас увидел, как Ён Гук читает сценарий, он бы выскочил из гроба и зааплодировал.

«Казалось, что Ён Гук думал о моем взгляде как об объективе камеры, он корректировал не только расстояние, но даже тон и громкость голоса.»

«Не может быть.»

Это было устрашающе.

«Сначала я подумал, что это просто совпадение, поэтому намеренно изменил свою позу и наклонил подбородок, но он каждый раз корректировал свое положение так, чтобы следить за моим взглядом. Разве вы не почувствовали этого, сценаристка Чхве? Я говорю о тонких изменениях в его игре.»

Актеру, пораженному игрой другого человека, нечего чувствовать, кроме иллюзии своего удушья. В тот момент Ён Гук действительно стал ‘Ким Ха Джином’, поэтому Чхве Ын Сук не смогла этого заметить.

Если бы у нее был настолько острый глаз, чтобы заметить все изменения в Ён Гуке, она должна была бы быть режиссером или актером, но не писателем.

Как бы то ни было, мысли Чхве Ын Сук были полностью сосредоточены на кое-чем другом.

«Потому что так было сказано в сценарии.»

Она не могла забыть его спокойный голос, словно набатом звучащий в голове. Ей казалось, что она нашла свою музу. Ю Мён Хан все еще выглядел шокированным, он с задумчивым выражением лица потирал свои пересохшие губы.

«В своей жизни я видел только одного человека, который играл подобным образом.»

«Кого?»

Актер, погруженный в сценарий, одержимый им, способный показать больше написанного в сценарии.

Было ли его актерское мастерство результатом тяжелого труда, или же он был прирожденным гением? Каково будет его место в мире актерского мастерства?

Ю Мён Хан испытал жуткое чувство дежавю, будто он стал свидетелем чтения сценария великого актера, которого он встречал когда-то давно. В то же время Чхве Ын Сук чувствовала, что проверяются ее пределы как писателя.

Вскоре их взгляды обратились к опустевшему месту.

* * *

Летнее море представляло собой целый ансамбль.

Крики чаек, гудки рыбацких лодок, покачивающихся вдоль берега и ритм торговли на рынке живой рыбы.

Это серия мелодий напоминала ‘Кармен-фантазию’ Сарасате. Более того, живая плещущаяся рыба в красных бассейнах, выражала чувственность и живость, действительно сцену жизни!

«Сынок, тебе не обязательно ходить за мной с самого рассвета.»

«Мне не спалось, да и как моя мама будет тащить все это на тележке в одиночку?»

Несмотря на молодость, он все еще был мужчиной. Пот, как утренняя роса, выступил на лбу Ён Гука, тянущего за собой телегу.

Мать чувствовала и жалость, и благодарность. Однако Ён Гук сожалел еще больше, зная, что это все, что он может сделать для своей матери.

Это случилось, когда рыбные прилавки были выстроены в ряд в переулках рынка Намхан, похожих на лабиринт.

«Эм-м-м?»

Положив свежую живую рыбу на рыбный прилавок, Ён Гук широко распахнул глаза, заметив среди тётушек Пусана знакомое лицо. Он даже потер глаза рукавом, чтобы убедиться в существовании человека.

«Мама, у нас еще есть время, прежде чем мы откроемся, я отойду ненадолго.»

Глядя, как сын уносится прочь, его мать удовлетворенно кивнула.

Да, летние каникулы, во время которых дети сходили с ума и не могли усидеть на месте. Если бы он был похож на сверстников, то уже убежал бы с рынка Намхан и играл со своими друзьями.

А пока, благодаря ее сыну, работа шла легко, но чувство вины только росло. Его внезапный уход принес матери облегчение.

«Прошу прощения?»

Ён Гук обратился к человеку, бродившему по рынку Намхан. Растрепанные волосы, неопрятная борода, его глаза выглядели несколько ленивыми, но сияли, как драгоценные камни.

«Вы актер, сыгравший До Джона в пьесе ‘Дни радости’, верно?»

«Парень, ты меня знаешь?»

«Конечно, я большой поклонник Сон Чон Сока.»

Было ли это потому, что он встретил кого-то, кого знал в прошлой жизни? Ён Гук импульсивно выскочил вперед.

Актер Сон Чон Сок, через двадцать лет не будет никого, кто бы не знал его имени.

Актер, ушедший из театра, чтобы сниматься в дорамах и фильмах. Конечно, он работал над таким количеством проектов, что невозможно было знать каждый фильм или дораму, в которых он появлялся, начиная со времен первых второстепенных ролей.

Тем не менее, он был актером, которым Ён Гук больше всего восхищался в своей прошлой жизни. Известный актер, стабильно входящий в пятерку лучших актеров Кореи.

Разве в буддизме не говорят, что не бывает случайных встреч без повода?

«Действительно?»

С другой стороны, Сон Чон Сок был сбит с толку. Ведь он был еще малоизвестным актером даже в театральном мире. Кроме того, ‘Дни радости’ были показаны только в театре Сеула. И, наконец, До Джон был персонажем, который почти не появлялся в пьесе.

«Я серьезно.»

Но глаза мальчика не лгали. Скорее наоборот, они горели страстью, будто он встретил кого-то, кем очень восхищался.

«Спасибо, большое спасибо. Никогда не думал, что встречу своего первого поклонника так далеко. На самом деле, я получил второстепенную роль в дораме, действие которой происходит в Пусане. Вот почему я приехал сюда, желая выучить диалект. Но в первый же день меня ограбили. Мне даже негде переночевать, а мой билет обратно в Сеул украли. Я такой дурак, да?»

«Карманник? Как насчет полицейского участка?»

«Они сказали, что не могут найти виновного, эх.»

В глазах Сон Чон Сока была очевидна несправедливость. Он чувствовал себя Робинзоном Крузо, одиноким на необитаемом острове без каких-либо знакомых. У него даже не было агентства, а записная книжка с номером директора по кастингу тоже была украдена.

Чан Ён Гук быстро понял его положение. В это время карманные кражи процветают, особенно в разгар сезона, и тут нет даже камер видеонаблюдения.

Внешний вид и одежда Сон Чон Сока делали его похожим на бездомного и люди могли подумать, что он лжет.

«Вы сказали, что пришли изучать диалект, верно?»

«Да?»

«Тогда давайте займемся этим сегодня. Следуйте за мной.»

Ён Гук проявил неожиданную доброту к Сон Чон Соку без всякой на то причины. В его прошлой жизни Сон Чон Сок был единственным, кто давал советы по актерскому мастерству, когда он переходил от театра к съемкам в дорамах и фильмах.

Старший коллега, угостивший его тарелкой теплого рисового супа и стаканом соджу. Я до сих пор не забыл о той услуге, что он мне оказал.

«Ён Гук, ты сомневаешься в причинах моей помощи?»

Глаза пожилого актера покраснели, когда звякнул стакан с соджу.

«Я тоже перешел из театра в дорамы, когда был в твоем возрасте. В то время некому было мне помочь, было так тяжело и одиноко. Так что не проходи мимо, когда встретишь кого-то похожего на тебя. Помоги ему, стакан соджу - не так уж и много.»

При этих словах глаза молодого актера тоже покраснели.

Пожилой актер, увидевший в тридцатилетнем юноше себя из прошлого.

Связь, которую установил взрослый Чан Ён Гук, теперь достигла и маленького Чан Ён Гука.

Пришло время вернуть долг, который он задолжал.

Это то, что нужно сделать, если я стремлюсь к жизни без сожалений. Точно так же, как судьба рыбака – поймать большую рыбу.

«Ён Гук, кто этот человек?»

Мать была удивлена и переводила взгляд с сына на Сон Чон Сока и обратно. Мальчик поймал хорошего человека, которого встретил в прошлой жизни.

«Он наш помощник на сегодня.»

* * *

‘Ох, как же это утомительно. ’

Сон Чон Сок чувствовал себя полностью измотанным, будто его всего избили. Продавать рыбу на рынке Намхан было непросто.

Но то, что он получил, было несомненно: родное произношение диалекта, интонация и акцент уникальные для жителей Пусана.

Хотя слова, что они говорили, были теми же, но дыхание, ритм, движения губ и языка совершенно отличались.

«Это действительно потрясающе.»

Сон Чон Сок посмотрел на мальчика, который позаботился о нем сегодня. Сначала он подумал, что мальчик просто странный, но на рынке он был сильным мужчиной. С точки зрения пьесы он был бы блестящим актером, способным доминировать на всей сцене.

Всякий раз, когда мальчик двигался и шевелил губами, все люди на рынке Намхан становились подобны туристам и обращали все свое внимание на него. Несмотря на такое давление, плечи мальчика были легкими как перышки, а жесты — живыми.

Возможно, врожденный талант актера заключается в умении привлечь к себе такое же внимание, как этот мальчик.

«У нас гости, но нам даже нечего предложить.»

«Нет, этого вполне достаточно.»

Сон Чон Сок отмахнулся от извинений матери. На обеденном столе было достаточно еды для двоих. Пожелтевшие обои, состарившиеся, как осенние листья, и пятна плесени по комнате причиняли боль его сердцу.

Однако на лице мальчика не было ни стыда, ни печали, оно было наполнено чистым счастьем, будто он прочитал мысли Сон Чон Сока.

«Брат, ты будешь спать на кухне. Я приготовлю для тебя самое мягкое одеяло. Первый поезд уходит рано утром, но тебе все же следует немного отдохнуть.»

«Пока у меня есть место, чтобы прилечь, я благодарен. Но, Ён Гук, у нас довольно большая разница в возрасте, разве ты не должен называть меня дядей, а не братом?»

«Брат, ты видел, как я на рынке назвал ‘сестрой’ бабушку, которой было за шестьдесят?»

«Хорошо, Ён Гук, я признаю твою решимость, но я не уверен, что мне можно оставаться здесь с вами. Мне так жаль вас обоих, и я не знаю, как вернуть этот долг, когда вернусь в Сеул. Я чувствую, что многим тебе обязан.»

«Что такого страшного в долгах? Просто потом помогите кому-то вроде вас. Теплая постель и чашка риса — это пустяки.»

Парень, которого нельзя победить словами, но при этом он не вызывает раздражения. Как он мог не понять, что тот пытался заставить Сон Чон Сока чувствовать себя непринужденно, беспокоясь о том, что он может почувствовать себя обремененным?

Сон Чон Сок сунул в рот ложку белого риса, сдерживая внезапно навернувшиеся на глаза слезы.

У молодого актера было предчувствие. Вкусный пир станет основой его будущей актерской карьеры.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/91141/2951416