Готовый перевод Baby Prisoner of the Winter Castle / Маленькая узница зимнего замка: Глава 2.

Глава 2.

Король Сейфоса, желавший немедленно отправиться на родину, объявил о том, что они задержатся на один день.

Он сказал, что даёт время на подготовку принцессе Кларис, но на самом деле его намерение было иным.

Не было никаких сомнений в том, что Максимилиан, герцог Шариден, выступивший в роли защитника ребёнка, захочет отказаться от своего решения и выделить себе время на подготовку к обезглавливанию юной принцессы.

Не так ли?

В обратном случае герцогу придётся воспитывать взятого ребёнка до восемнадцати лет, а затем убить её.

– Герцог, вы действительно забираете принцессу? – помощник Максимилиана, Квентин Сейнклео, принялся немедленно отговаривать своего господина.

– Да. Только почему ты ноешь?

– Потому что вы так просто делаете вещи, в которых не разбираетесь, герцог! Прежде всего, увеличение количества людей в особняке – непростая задача.

– Разве?

– Герцог, возможно, вы просто думаете, что это добавление ещё одного набора блюд на стол, но это не так!

Казалось, Максимилиан наконец-то вспомнил о реальной проблеме своего решения.

Подумав о чём-то, он медленно кивнул и ответил:

– Понятно, я прикажу купить побольше посуды для ребёнка, – Максимилиан быстро взял ручку и написал на чистом листе бумаги: «Приготовить посуду».

– Боже мой! Вы даже не подумали об этом? – Квентин обеими руками схватился за голову. – Герцог, возможно, вы приняли это решение из минутного сочувствия, но на самом деле пострадают все люди, живущие в замке! – он сделал шаг ближе к столу герцога.

Если быть точнее, то им воспользовался умерший вчера принц этой разорённой страны.

– Кажется, принцессе всего семь лет.

– Нет, ей девять лет, – Максимилиан вспомнил личные данные королевской семьи Грезэкайи, которые он видел в документах, и исправил ошибку помощника.

Но подумал, что это не так уж важно.

– Не важно, семь ей или девять, если она такая милая! – продолжил рыдать Квентин. Он много кричал и ныл. – Подумайте об этом. Девятилетний ребёнок будет жить в Шаридене, где крайне холодно. Герцог, вы обязательно должны будете одевать принцессу в меховую одежду!

– Понял. Подготовлю, – Максимилиан написал «пушистая плотная одежда» на том же листке бумаги, на котором написал про посуду.

Когда он подумал об этом, то почувствовал, что это также очень нужно.

Слышал, зима в Грезэкайе ничем не отличается от осени в Шаридене.

– А-а, если вы сделаете это, то обязательно привяжитесь к ней!

Привязанность? – Максимилиан тихо повторил слово, что вызывало у него незнакомое чувство, и задумчиво наклонил голову.

Я раньше встречал это слово в литературе, поэтому понимаю, на что оно похоже.

Порок разума, который поощряет неразумные выборы.

Это была одна из вещей, которые Максимилиан ненавидел больше всего.

Каждый аристократ обязан совершать правильные выборы.

Не убивать принцессу лишь продолжение этого правила.

Он вообще не считал Кларис милой или несчастной.

Этот ребёнок уже получил множество удовольствий, родившись в королевской семье.

С другой стороны, дети королевства Грезэкайя, которых я видел во время захвата, голодали и выглядели невероятно тощими.

Даже солдаты королевства были настолько истощены, что у них не было мотивации сражаться, когда прибыла наша армия, и большинство из них просто сбежало.

В лёгкой войне, длившейся меньше месяца, пролилось мало крови.

Возможно, с прибытием нашей армии было спасено куда больше людей.

Жителей этой земли довели до того, что они восхваляют армию королевства Сейфос, которая раздавала им еду.

Так с чего бы мне сочувствовать принцессе этого гнилого королевства?

Это просто невозможно.

Даже если это ребёнок, который не знает ситуации в королевстве.

Максимилиан просто надеялся, что его единокровный брат Лисандр, король Сейфоса, не нарушит драгоценные законы страны.

Чем более запутана проблема с другой страной, тем важнее решить её в рамках установленных законов.

– Говорю вам, жители замка Шариден не застрахованы от милых детей, – продолжал ныть Квентин, не осознававший мыслей герцога. – Это грозная принцесса обязательно растопит холодные сердца жителей северного замка, заставит их всех сдаться и в конечном итоге покорит!

– Это такая чепуха.

– Вы даже книги не читаете, герцог? Многие популярные в эти дни истории имеют подобное содержание. Знаете, почему именно они так популярны?

– Думаю, они интересны.

– Нет! Потому что милота ребёнка может обезоружить любого! Дети – это дорого и мило! Вызывают желание защитить их!

– Неплохо, – кивнул Максимилиан. – Поскольку я всё равно должен был выбрать ответственного за присмотр за ней, им станешь ты.

– ……Что? Я, я? – Квентин, который всё это время кричал, замер с широко раскрытым ртом и быстро замотал головой. – О…… я не, не могу сделать этого.

– Разве ты не сказал, что читаешь много книг о воспитании детей?

– Это не практические книги для родителей, а романтические о воспитании. Они сильно отличаются от реальности.

– Ты говорил о желании защищать.

– Это случается позже! Все дети милые!

– Поэтому принимай.

– Не хочу! – Квентин испуганно отступил назад на несколько шагов. – Вы хотите сказать, что я должен буду отрубить голову ребёнку, которого буду бережно воспитывать, пока ему не исполнится восемнадцать лет, и отнести её Его Величеству? Ох, я не смогу сделать этого.

– Это не ребёнок, которого бережно воспитывают, – отругал его Максимилиан мрачным голосом. – Это военнопленная, то есть преступница.

– Так она ещё ребёнок!

– Она – член королевской семьи. Просто существуя, она может претендовать на легитимность восстановления своего королевства.

– Тогда, герцог, – спросил Квентин, поправляя свои серебряные очки, – вы хотите сказать, что сможете вырастить этого ребёнка, а затем самостоятельно убить его, когда ей исполнится восемнадцать?

Это был вопрос, заданный так, словно это был абсолютно ужасный поступок, но герцог без колебаний ответил:

– Да.

Именно поэтому я выступил с самого начала.

Наказания должны происходить по установленным законам.

– ……Боже мой, лучше будет убить принцессу прямо сейчас.

Это невозможно, – Максимилиан, собиравшийся ответить Квентину, прервал их разговор, когда услышал глухой стук, донёсшийся из полуоткрытой двери.

Рыцари привели Кларис.

Глухой стук, раздавшийся ранее, исходил от девочки, уронившей старую сумку, которую она несла.

– А, а, – Кларис, колеблясь мгновение, поспешно подняла упавшую сумку и крепко сжала её.

Внутри драгоценные камни или монеты?

Она могла подумать, что ей потребуется что-то подобное, чтобы отправиться в незнакомую страну.

Кларис колебалась и оглядывалась по сторонам, но, встретившись взглядом с Максимилианом, испугалась и принялась умолять:

– По, пожалуйста, пощадите меня.

Она слышала наш разговор из-за двери.

Нежный голос девочки дрожал.

– Я буду оставаться такой же тихой, как если бы была мертва, – это были не те слова, которые могли бы слететь с губ девятилетнего ребёнка.

Квентин покачал головой, не в силах выносить этого ужаса.

– Я не знаю. Герцог, делайте то, что желаете. Только помните, что я вас предупредил. Это не то, что я могу сделать, – тяжело вздохнув, он вместе с рыцарями покинул комнату, оставляя Максимилиана и Кларис наедине.

– …… – герцог Шариден посмотрел на девочку и вспомнил краткую личную информацию, которую он видел в документах.

Кларис Леннон Грезэкайя.

Единственная принцесса Грезэкайя.

Известно, что она дочь наложницы короля, но…… Я искал информацию со вчерашнего дня и не нашёл ни единой записи о том, кем была эта женщина. Вероятно, она имела низкий статус.

Королева, родом из Сэдо, должно быть, избавилась от её биологической матери, а король стоял рядом.

И чтобы этот ребёнок не мог конкурировать с её ребёнком, девочка должна была быть выдрессирована с использованием термина «незаконнорождённая».

– ……Я, – размышляя, тихо заговорил Максимилиан.

У меня нет намерений давать смутную, приятно звучащую надежду лишь потому, что она юна.

Будет лучше, если иллюзорной надежды не будет существовать с самого начала.

Ребёнку будет легче жить в отчаянии, чем жить счастливо, а затем вдруг провалиться в пропасть отчаяния.

– Я убью тебя, Кларис Леннон Грезэкайя.

– ……! – на лице девочки мгновенно появился страх.

Вероятно, из-за её мрачного будущего.

Кларис, возившаяся с сумкой, издававшей стук, разомкнула дрожащие губы.

Наверное, она и в этот раз будет умолять сохранить ей жизнь, говоря: «Хочу жить».

– К, ког……да?

Но то, что на самом деле сказала девочка, отличалось от его мыслей.

– В тот день, когда ты будешь отмечать свой восемнадцатый день рождения, – спокойно ответил Максимилиан.

Она, должно быть, будет опустошена услышанным.

……Так он думал, но, к удивлению герцога Шариден, на лице Кларисы расцвело глубокое облегчение.

– Я пра, правда могу жить…… пока мне не исполнится восемнадцать? – спросила девочка, подходя к нему ближе. Словно не могла в это поверить.

Я рад, что она не громко ревёт и не настаивает на желании жить……

Только я никогда не думал, что увижу у неё лицо, наполненное надеждой.

– ……Да, – немного запоздало ответил озадаченный Максимилиан.

Кларис словно почувствовала настоящее облегчение и погладила ладошкой область возле сердца:

– Я думала, что господин герцог передумает из-за человека, который недавно говорил о страшных вещах. Я правда сильно испугалась……

– Я не нарушу закон, – твёрдо сказал Максимилиан, и девочка широко улыбнулась, крепко прижимая к себе свою потрёпанную сумку.

Даже Максимилиан, которого не интересовали другие, не мог не растеряться от этой реакции.

Она может радоваться, что не умрёт сразу, но почему же слова о том, что я убью её в восемнадцать лет, нашли в ней такую бесконечную радость и надежду?

Возможно, почувствовав ход его мыслей, Кларис осторожно рассказала:

– Старший брат говорил, что, взойдя на трон, он первым делом избавится от меня.

Максимилиан был прекрасно осведомлён о том, что король Грезэкайя готовился отречься от престола по состоянию здоровья.

Я не знал, что молодой принц так угрожал своей младшей сестре.

Хотя, учитывая вчерашние слова и действия принца, это не кажется особенно удивительным.

– Старший брат каждый день говорил мне, что убьёт меня, прежде чем мне исполнится двенадцать лет. Но……. восемнадцатилетие, – девочка, казалось, ощущала себя немного странно. Её щёчки покраснели, и она сжала грязную сумку.

Изнутри вновь раздался стук.

– ……Не могу в это поверить. Я так счастлива.

Это было невероятно для Максимилиана.

– Господин герцог – хороший человек.

Он понятия не имел, что услышит подобную высокую похвалу из уст ребёнка, который узнал, что по закону его убьют в возрасте восемнадцати лет.

Но Кларис по-прежнему ярко улыбалась ему без малейшей подозрительности или ненависти.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/90437/4040834