Готовый перевод The Monster Here Wants Maternity Leave / Здешний монстр хочет отпуск по уходу за ребёнком: Глава 3. «Операция по спасению Святой.»

Глава 3. «Операция по спасению Святой.»

Раннее утро в небольшом порту недалеко от столицы.

Оповещая о скором наступлении утра, туманный свет рассвета пронизывал лабиринты переулков.

Этот небольшой порт был местом, где в тот день, в прошлом, была найдена Святая.

Люсия, облачённая в чёрный плащ для успешного проникновения, вступила в узкий переулок и побежала.

……Точно. Должно быть, один из них.

Тогда Люсия прибыла сюда без всяких сомнений лишь для того, чтобы выполнить свою миссию.

Но оглядываясь сейчас назад, благодаря своему опыту, это место, полное подобных складов, скорее было чёрным рынком, где контрабандисты хранили и продавали незаконно ввезённые товары.

Смотря на эти мрачные склады, у Люсии кружилась голова при мысли о поиске места, где мог быть ребёнок.

Однако, словно приходя в себя, она покачала головой.

Сколько бы я ни думала об этом, будет легче защитить ребёнка до того, как она станет кандидатом в Святые. Сейчас намного проще обыскать склады.

Оглядев территорию складов, Люсия скрыла своё присутствие.

И…

Отвратительно. Похоже, там есть туши животных, которым уже много времени, – когда она подошла к складу, который был достаточно старым, чтобы считаться старейшим здесь, запах разложения ударил в нос женщины.

Здесь нет. В таком месте не может быть людей……

В отличие от головы Люсии, где гуляли такие мысли, как ни странно, её шаг даже не замедлился.

Кроме того, складской замок выглядел как новый.

Слишком дорогой замок для такого прогнившего склада…… – Люсия коснулась замка.

На её белой перчатке также не осталось и пылинки.

Если к нему не прикасались ежедневно, то подобное невозможно.

Висячий замок из толстого железа надёжно запирал двери, поэтому казалось, что никто не мог открыть их. Но она уже была искусным мастером.

Лезвие ауры, созданное вокруг руки Люсии, бесшумно разрезало замок, словно пудинг.

И она толкнула дверь.

Признаков чужого присутствия не было, но ещё до полного открытия двери оттуда вырвался запах различного гнилья и прочей вони, заставивший Люсию поморщиться.

……Хуже, чем на поле боя.

Значит…

Это место никак не может быть связано со Святой. Здесь даже живое существо не может жить.

В тот момент, когда Люсия открыла дверь, чтобы выйти.

Раздался леденящий душу звук, и она вновь быстро закрыла дверь.

Сигнал тревоги?

Как только женщина максимально скрыла своё присутствие, звук стих.

К счастью, не было никаких признаков того, что кто-то идёт проверить, поэтому Люсия тихо зажгла принесённый с собой фонарь.

– ……!

Редкие и красочные цвета перьев и экзотический и прекрасный вид.

Здесь были благородные птицы, которые свели бы с ума любого аристократа, опьянённого роскошью.

Дикие птицы, которых она никогда раньше не видела, были заперты в клетках и заполняли этот ветхий склад.

Это причина запаха и вони? И это не то, к чему можно отнестись легкомысленно лишь из-за размера порта.

Должно быть, ценность торговли птичьей пшеницей здесь невообразимо высока.

Люсия медленно оглядела склад.

К счастью, редкие птицы вели себя довольно тихо, несмотря на то что смотрели в глаза человеку, которого видели впервые.

Только птицы? Где…… – Люсия поставила фонарь на пол и сняла капюшон, который был на ней.

И, сконцентрировавшись, развернула пространственное воплощение.

Пространственное воплощение – одна из техник великого мастера меча. Техника, которая синхронизировала определённое пространство с телом владельца техники для его сканирования вплоть до каждого дюйма.

Чем сильнее Люсия концентрировалась с закрытыми глазами, тем острее становилось её чутьё, в деталях прощупывающее этот склад.

Оно нашло предполагаемое нерегулярное маленькое сердцебиение.

Это не было сердцебиением птиц, которые были стабильны и присутствие которых она вычёркивала.

Люсия остановила навык и направилась в ту сторону.

Испытывая волнующее и очень тревожное чувство.

Звука слабого дыхания в такт ему было достаточно, чтобы заставить занервничать даже смелую женщину.

– …… – ребёнок свернулся калачиком, держа кусок старой ткани поверх кучи перьев.

Причина, по которой Люсия подумала, что это нужный ей человек, заключалась в чёрных волосах, видневшихся сквозь дыры в изношенной старой ткани.

Первое доказательство, что это Святая – чёрные волосы того же цвета, что и у Люсии.

Второе доказательство, что это Святая – юный возраст полураздетого ребёнка, едва достигающий пяти лет.

И третье доказательство – божественная сила, льющаяся наружу. Этот маленький ребёнок точно был Святой.

Но даже не пытаясь проверить всё это, Люсия просто смотрела на торчащую сквозь ткань детскую руку.

Маленькую белую ручку.

Она была такой же, как в тот день, который она не могла забыть, даже если пыталась сделать это полжизни.

Это ты.

Ирония в том, что Святая, посланная Богами, существует в месте, полном грязи.

– ……А, – как раз в тот момент, когда она собралась сказать что-то Святой, которую наконец-то нашла, Люсия задумалась, что ребёнок может испугаться.

И, замолчав, озадачилась.

……Я когда-нибудь разговаривала с ребёнком? Нет, дети в таком возрасте говорят?

Она не могла знать.

Люсия никогда не была на свадьбах, не видела любимых детей коллег и не присутствовала на рождении внуков.

И даже последняя юная служанка, с которой была Люсия, была слишком взросла, чтобы её можно было назвать ребёнком.

Другими словами, в жизни Люсии не было отношений, которые были связаны с детьми.

Хоть она и торопилась, чтобы спасти Святую, она не знала, как обращаться с ребёнком.

Размышления прекратились. Люсия остановилась и посмотрела на ребёнка.

Испачканная старая ткань.

Грязные спутанные волосы с перьями в них.

Трясущийся всем телом ребёнок, что даже нельзя было сказать, от холода это или от страха.

Вид такого несчастного ребёнка нёс настолько опустошительные эмоции, что это заставило Люсию подумать о том, что она способна ещё сильнее негодовать на Богов, чем кто-либо другой, рождённый в этом мире.

Люсия посмотрела на фонарь, который держала в руке.

Единственный свет здесь.

Когда девочка услышала звук фонаря, поставленного перед ней, она вздрогнула и забилась ещё дальше в угол.

Люсия вдруг вспомнила ребёнка, которого подобрала на поле боя, когда ей было семнадцать лет.

Ситуация была похожей, но даже тот ребёнок был старше Святой.

Хис…… Сейчас ему около восемнадцати.

Образ странного мальчишки, который стал её учеником благодаря своему природному таланту, пронёсся у неё в голове.

Пока Люсия просто сидела перед ребёнком, ничего не говоря и думая о том о сём, что-то зашуршало.

Это были звуки спрятавшейся малышки, которая немного опустила ткань, чтобы увидеть происходящее, возможно, из-за того, что Люсия слишком долго просто наблюдала.

И наконец её взгляд встретился с одним ярким глазом, показавшимся среди спутанных волос.

– ……Мама?

Люсия на мгновение напряглась.

Всё потому, что она вспомнила яркие золотые глаза и последние слова, сказанные этим ребёнком перед тем, как она отпустила её руку в прошлом.

*****

Четвертый год по новому имперскому календарю.

Детский дом в небольшой деревне в провинции Гэраджи.

Поздняя ночь, когда все огни потушены.

Лучи лунного света проникали сквозь старые окна и освещали двухъярусные кровати в комнате.

И откуда-то с крайней кровати раздался тихий стон.

На первом ярусе кровати, откуда исходил этот звук, у маленькой девочки с редким чёрным цветом волос на лбу выступили капли холодного пота, словно ей снился кошмар.

Скри-и, – раздался звук со второго яруса кровати, где лежала темноволосая девочка.

Хлипкая кровать немного покачнулась, и девочка, которой на вид было около десяти лет, ловко спустилась и приблизилась к малышке.

– Эйни, проснись. Эйни, – девочка, выглядевшая довольно опрятно для выросшей в приюте, зашептала на ухо малышке, которой снился кошмар, осторожно будя её.

– ……Х, ха!

– Тс-с.

– ……Сес, сестрёнка.

– Да, правильно. Сестрёнка Мия. Тебе приснился очередной кошмар?

Вспотевшая малышка проснулась от страшного сна, но девочка по имени Мия погладила её, успокаивая знакомыми движениями.

– ……

Несмотря на то, что она была ещё ребёнком и не могла правильно произносить это слово, Эйни знала слово ‘кошмар’.

Только не знала, хороший это сон или плохой, поэтому и не могла ответить.

Всё потому, что во сне к ней приезжала мама в роскошной карете.

Кошмарный, но самый счастливый сон.

– Идём, – Мия протянула руку.

Причина, по которой девочка, не задумываясь, протянула руку, заключалась в детской привычке жадно сжимать чужую руку после сна.

Мия, объездившая множество детских домов, встречала много детей с этой привычкой.

Её наблюдения показывали, что это одна из привычек, возникающих, когда дети, прежде чем очутиться здесь, теряют последним тепло материнских рук.

Но, как ни странно, Эйни была брошена с рождения и прожила здесь всю свою жизнь.

– ……Правило, – сказала Эйни так, словно беспокоилась о Мие, которая легла рядом с ней.

В детском доме, даже в таком маленьком и обшарпанном месте, было правило, что каждому ребёнку полагается отдельная кровать.

Это было немного жёсткое правило, но оно предназначалось для того, чтобы дети, которые однажды покинут приют, не могли сблизиться друг с другом.

– Не волнуйся. Я вернусь на своё место, когда ты снова заснёшь.

– ……Уху, – малышка слабо кивнула, словно устала.

– Эйни, сегодняшняя работа была тяжёлой? – Мия, почувствовав, как Эйни держит её за руку и ёрзает, словно ей трудно снова заснуть, тихо продолжила. – ……Грязные презренные ублюдки. Чтобы заполнить пустоту, которая появится от удочерения меня баронессой, они используют такую малышку, как ты.

Резкие слова Мии казались извиняющимися, потому что она чувствовала вину перед Эйни за то, что её завтра удочерят.

– Когда-нибудь, когда я добьюсь успеха, я приеду за тобой. Я буду усердно работать в ближайшее время, поэтому следи за своим здоровьем. Мы обязательно встретимся снова.

На клятву Мии, в которой смешивалось сожаление и гнев, Эйни лишь слегка кивнула.

– И я говорила тебе? Когда нахальные деревенские дети запугивают, брось в них лопату. Хорошо? Слова этих псов не имеют значения.

– Грязная Эйни! Вонючая Эйни! – при словах Мии голоса дразнящих её деревенских детей ярко вспыхнули в её голове, и Эйни крепко зажмурилась.

В детском доме этой маленькой деревни каждый ребёнок выполнял работу по дому, когда поддержка от барона Гэраджи сократилась.

Это была и уборка небольшого туалета, которого избегали даже взрослые в деревне, потому что он был грязным и вонючим. Они считали, что лучше всего оставить эту работу бедным детям, потерявшим родителей.

Дети в деревне с такими взрослыми в качестве родителей были похожи на своих родственников, а поэтому всегда приходили и издевались над детьми приюта.

– Эх. Я ничего не могу сделать с твоей добротой. Давай спать, – Мия закрыла глаза и притворилась, что спит.

Эйни, держащая её за руку, закрыла глаза, а Мия, которая до этого горько ругалась, вновь открыла глаза и с обеспокоенным видом посмотрела на малышку.

Даже с закрытыми глазами Эйни знала, что Мия беспокоится о ней.

Однако вместо того, чтобы беспокоиться о Мие, она беспокоилась о будущем одиночестве, в котором некому будет взять её за руку.

Но Эйни верила.

Что, как однажды сказала ей Мия, – самый умный человек, которого знала малышка, – мечты – это нечто волшебное.

Мама Эйни, которая несколько раз во сне отпускала её руку, в один день предстанет перед ней и будет крепко держать её ладонь, ни за что не отпуская.

Поэтому, даже если сон нёс за собой грусть, он не был кошмаром.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/85171/2846236