Готовый перевод Dejah Thoris, Princess of House Mormont / Дея Торис, принцесса дома Мормонтов Сплот: Глава 7. Джон Картер

Однажды рано утром я сопровождал Иллирио, чтобы купить мою женщину, а также женщину для удовлетворения потребностей его новых гостей. В доме из подушек мужчина, которого я не видел во время своих предыдущих визитов, тепло поприветствовал Иллирио.

«Мой дорогой друг, — представил меня Иллирио, — капитан Джон Картер из Вирджинии. Он обучал моих охранников.

— Капитан Картер, — сказал мужчина, низко кланяясь. Как и Иллирио, он носил развевающуюся одежду, у него были ярко окрашенные волосы, в данном случае ярко-оранжевые, и небольшая синяя бородка. Он был далеко не таким тучным, как мой друг и покровитель. Я ответил на поклон почтительным кивком; название затронуло что-то глубоко в моих воспоминаниях, что я не мог полностью идентифицировать.

— Это мой друг Алтар Резак, — сказал Иллирио. «Он мой партнер в этом заведении, а также в его родительском доме в Лисе. Алтарь, мы здесь, чтобы купить двух женщин из дома.

"Два! Я так понял, что тебе нужна была опытная шлюха, чтобы научить девственницу путям любви.

«Мой друг Джон Картер посетил наш дом и хочет взять одну из девочек себе».

— Я определенно готов обсудить это, — сказал Алтар. — Но, как ты знаешь, шлюха, обученная Лисом, дорогого стоит, и ее трудно найти в Пентосе.

— Возможно, не в этот раз, — сказал Иллирио.

"Действительно? Какую девушку вы желаете, капитан Картер?

— Рыжеволосая женщина по имени Кейли, — сказал я. «С бледной кожей и татуировкой дракона. Я должен вам десять медяков за мой последний визит.

Я положил монеты на стол рядом с Алтарем. Он не взял их, вместо этого вежливо кашлянул, чтобы скрыть невольный смех.

— Магистр Иллирио прав, — сказал Алтар. «Моя мадам использовала ее для мытья простыней и полов. Она даже бесполезна при выполнении этих задач. Мы бы выставили ее на улицу, как только купили бы новую домашнюю рабыню».

"Твоя цена?" Я попросил.

— Она твоя, — сказал хозяин. "Бесплатно. Но, конечно же, вы хотели бы увидеть, что еще мы можем предложить?

— Нет, спасибо, — сказал я. «Она та, которую я хочу».

«Он хочет наказать себя за какой-то большой грех, — объяснил Иллирио. — Я пытался убедить его в обратном.

«Друг моего партнера — это друг для меня», — сказал Алтар. «Позвольте мне кое-что предложить вам. Попробуйте девушку, которую я выбрал для обучения гостя Иллирио. Уверяю вас, что она подходит, и, возможно, она изменит ваше мнение.

Их мысли говорили, что они считают это дружеским жестом, и поэтому, не желая их оскорблять, я последовал за высокой, гибкой блондинкой по другому, гораздо более чистому коридору. Она шла, покачивая бедрами, подчеркивая свои женственные изгибы. Она провела меня в благоустроенную комнату с гобеленами на стенах, коврами на полу и большой кроватью с шелковым покрытием в центре.

— Меня зовут Дореа, — сказала она соблазнительным голосом, повернувшись ко мне. У нее была гладкая кожа в стране, где у большинства были пятна и следы болезней, и небольшой кончик носа. Большинство мужчин сочло бы ее красивой, но это пробудило воспоминание, которое, казалось, оттолкнуло меня. «В течение следующего часа я буду тем, кем вы хотите, чтобы я был».

На ней было прозрачное белое платье, очень похожее на платье Кейли, и теперь она сняла его с плеча, чтобы показать обе груди. Они были большими и идеальной формы, в отличие от Кейли, и, вопреки моему желанию, я чувствовал, что становлюсь твердым.

Она шагнула вперед и развязала мои свободные брюки в дотракийском стиле.

— Значит, ты хочешь меня, — мягко сказала она. Как и Кейли, она начала опускаться на колени, и я снова поставил ее на ноги. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но она не отвернулась.

Я стянул с себя тунику и осторожно подтолкнул ее к кровати. Она встала, чтобы встретить меня, и я положил руку ей на плечо, чтобы прижать ее к спине.

— Стой спокойно, — сказал я. — Как и положено женщине.

«Позвольте мне показать вам, — сказала она, — на что способна настоящая женщина».

"Нет, я сказал. "Я знаю что я хочу."

«Мне нужно показать тебе, — сказала она, — или я никогда не выберусь отсюда».

— Ты здесь для моих нужд, — сказал я. — Молчи и раздвинь ноги.

Она не подчинилась, поэтому я раздвинул их и вошел в нее. Она захныкала, а затем резко прошептала сквозь стиснутые зубы, даже когда я вошел в нее.

"Сволочь. Ты чертов ублюдок. Ты заплатил за лучший секс в Пентосе, а вместо этого насилуешь ее.

Она дала мне пощечину и извивалась подо мной. Я еще больше возбудился, зажал ее руки над головой и продолжал входить в нее.

— Шлюху нельзя изнасиловать, — сказал я. «Никогда ей не заплатили».

Я вытянулся и пожал колени вперед, чтобы поместить свое мужское достоинство между ее полными грудями. Я закончил там, и большая часть моего семени пульсировала на ее шее и лице. Это зрелище доставило мне дополнительное удовлетворение.

Я отпустил ее, встал и снова оделся, вытерев мужское достоинство удобным полотенцем. Дореа лежала на боку с красным лицом и молча смотрела на меня. В мыслях ей хотелось плакать, но она слишком ненавидела меня, чтобы позволить мне увидеть свою слабость.

— Я скажу твоему хозяину, что ты удовлетворил мои потребности, — сказал я. — И полностью удовлетворены тем, что могут учить принцессу.

Как я и обещал, поскольку я человек слова, я сказал Иллирио, что девушка сойдет. По правде говоря, я нашел ее гораздо более приятной для глаз, но в остальном она мало чем отличалась от Кейли. Я, кажется, припоминаю, что все женщины в этом отношении почти одинаковы; красивые или невзрачные, они существуют для того, чтобы дать мужчине освобождение. Женщина проявляет уступчивость тем, что ложится на спину и раздвигает ноги, а мужчина там справляет нужду. Все остальное искажено и извращено.

На следующий день Дореа и Кейли прибыли в особняк Иллирио в сопровождении двух охранников из дома из подушек. Иллирио отвел Дорее маленькую комнатку в помещении для рабов, а Кейли и ее небольшой тюк с пожитками отправил ко мне. Я нашел ее там, когда вернулся после обеда, сидящей на краю моей кровати, сложив руки в коленях.

"Ты . . . ты купил меня, — сказала она, вставая, когда я вошел в комнату. — Я не думал, что ты это сделаешь.

Она всхлипнула, искренне взволнованная.

«Вы могли бы иметь прекрасную Дорею и ее большие красивые сиськи, идеальное лицо и тело. Ты выбрал, вместо этого ты выбрал меня».

— Твой хозяин отдал тебя мне, — сказал я. — Ты останешься здесь и будешь есть с кухонными слугами. Вы можете входить в их двор, чтобы потренироваться, но вы не можете покидать территорию особняка или входить в места, запрещенные для кухонных слуг».

«Итак, теперь я твой пленник, а также твой раб».

«Вы здесь, чтобы удовлетворить мои потребности. Когда я покину это место, ты будешь сопровождать меня и будешь продолжать удовлетворять мои потребности.

«Значит, я твоя, твоя игрушка для секса».

— Ты попросил меня купить тебя. Я сделал, или, по крайней мере, попросил тебя в подарок. Снимай смену».

Она подчинилась и легла на кровать, раздвинув ноги и лежа неподвижно, как настоящая женщина. Я вошел в нее и еще раз кончил ей на живот. Она не плакала, пока я не закончил.

Иллирио встретил меня на следующее утро за завтраком широкой улыбкой. Мы сидели за полированным каменным столом в одном из садов, в окружении цветов и ярких птиц.

«Сегодня прибывают наши гости, — сказал он. «И начинается наше грандиозное предприятие. У меня такое чувство, что ты, мой друг, играешь центральную роль».

— И что это будет за роль?

— Как я уже сказал, это всего лишь чувство. Если бы только у тебя было право первородства».

Вскоре прибыл слуга, чтобы сообщить нам, что принц и принцесса ждут нас в зале для аудиенций Иллирио. Мы встали и последовали за ним; она была привлекательной женщиной, и я оценил форму, очерченную ее прозрачной одеждой, но я знал, что Иллирио приберег своих служанок для собственных нужд. Он купил мне женщину, которую я желал, и было бы нелюбезно с моей стороны использовать других его женщин.

Два брата и сестры Таргариенов были худыми; мальчик ростом примерно пять футов восемь дюймов, а девочка существенно меньше. И она была совершенно прекрасна.

Как и у ее брата, у нее были длинные серебристо-светлые волосы. Ее лицо было идеальной формы, с парой тлеющих фиолетовых глаз. Она была миниатюрной, в тонком платье из паутины, подчеркивавшем женские изгибы с маленькой заостренной грудью. Я был немедленно поражен.

Это была настоящая принцесса. Нежный, милый и нежный. Кто-то, кого нужно защищать, кто-то, кто знает свое место рядом с мужчиной. Ради такой женщины мужчина мог покорить миры.

Столь же хрупкая и женственная внешность ее брата производила совершенно противоположное впечатление. Пронзительный и высокомерный, которому нечего предложить, кроме своего имени. Я слышал, как он хвастался, и смотрел, как он прихорашивается, но ничего не сказал. Честно говоря, большую часть интервью я провел, наблюдая за его сестрой. Она ничего не говорила все это время, по большей части скромно глядя вниз, но ее сдержанность только усилила мое желание. Я почувствовал прилив обиды на напористых женщин, хотя и не знал, откуда он взялся. Дорея была для меня пустяком; Я бы заверил, что она была обезоружена, прежде чем использовать ее снова, но в остальном я находил ее ненависть просто забавной. Это чувство лежало глубже в моем прошлом.

Иллирио пробежался по плану. Дейенерис выйдет замуж за Кхала Дрого, который желал жениться на самой красивой женщине в мире. Иллирио, очевидно, верил, что это правда, хотя я и не думал, что Дрого способен оценить потрясающее существо, которое я увидел перед собой. Дрого, в свою очередь, поставит свой кхаласар на службу Визерису и завоюет Вестерос от его имени.

Дейенерис ничего не выражала в выражении лица, но мысли о том, чтобы выйти замуж за кхала -варвара , приводили ее в ужас. Она была девственницей, мало смыслившей в отношениях между мужем и женой, и выросла, мечтая выйти замуж за дворянина и родить от него детей. Визерис, по-видимому, сам обсуждал с ней женитьбу, что оттолкнуло ее, как и меня. Она не знала, что хуже, Дрого или Визерис.

Но дотракийцы, как объяснял Иллирио, были жизненно важны для восстановления Таргариенов. Их прибытие в Вестерос просто послужило бы искрой для широкомасштабной революции. По словам Иллирио, люди тайно изготовляли знамёна Таргариенов, ожидая дня, когда вернётся их истинный король. Простой народ ненавидел узурпатора, человека по имени Роберт, и стонал под его слабым и неумелым правлением. Насколько Визерис будет другим королем, чем этот Роберт, Иллирио осторожно не сказал; ни в одной сказке, которую он сплел для братьев и сестер, не было ни крупицы правды, и мой друг сочинил ее из воздуха. Судя по мыслям Иллирио, Роберт был пропитанным вином блудником, мало заинтересованным в управлении, но отец Визериса был кровожадным сумасшедшим, обожавшим поджигать своих подданных. У народа не было желания сменить самозваного царя, несмотря на его многочисленные и реальные недостатки. Если бы у меня был выбор, я бы взял и пьяницу.

Иллирио вскоре устал от принца Визериса и умело отпустил его в баню. Принц, дурак, каким он был в больших и малых делах, считал, что это его собственная идея. Появилась служанка и повела принцессу в ванную. Мы с Иллирио вернулись к его столу для завтрака и сели среди птиц и цветов. Мой бекон остыл, но я все равно его съел.

— Итак, Джон Картер, — начал Иллирио, наливая мне кофе. Я чувствовал себя так, как будто много лет был без кофе, и пил его с жадностью. «Ваша оценка нашего принца».

— Он никогда не станет королем, если за ним не будет армии, — сказал я. — И он никогда не останется королем, сколько бы армий за ним ни стояло.

«У него есть право первородства».

— И это имеет значение, — признал я. — По крайней мере, на какое-то время. Но вкусив свержение безумного короля, вестеросцы без колебаний свергнут другого».

— Вы считаете его сумасшедшим?

— А вы нет?

— Да, — признал Иллирио с некоторой неохотой в своих мыслях. «Но какой еще курс существует? Девушка никогда не будет принята как королева сама по себе.

"Почему тебя это беспокоит?" — спросил я, мое любопытство возбудилось.

— У меня есть план, друг мой, — сказал он, немного оживившись. — Что ты знаешь о Вестерози?

— Только то, что ты мне сказал.

"Ну тогда. У них нет настоящего правительства, только феодальная система. Их королю служит совет тех, кого они называют «господами», каждый из которых номинально отвечает за какую-то функцию. Как внешняя форма правительства, но без какой-либо структуры».

Я кивнул, чтобы он продолжал.

«Ключевая должность — та, которую они называют «Мастер монет». Этот хозяин наблюдает за всеми финансовыми делами в Семи Королевствах.

«И вы ищете эту должность, чтобы снимать деньги от своего имени».

— О нет, друг мой, — тихо рассмеялся он. «Ну да, знаю, но это более грандиозный план, чем простая коррупция. Вестерос — невероятно богатая земля с плодородными фермами, фруктовыми садами, виноградниками, шахтами и лесами. Гораздо лучше наделен такими природными дарами, чем Эссос, и все же он гораздо беднее. Вестерози ничего не знают о финансах или банковском деле. Немногие из них могут выполнять даже самые простые математические операции. У них нет концепции бухгалтерского учета или кредита. Они глубоко несведущи во всех финансовых искусствах и, по большей части, в ценности денег».

— И ты бы научил их этим вещам.

"По мере. Я бы принес им банковское дело, и простую бухгалтерию, и использование кредита. Я бы научил их собирать налоги в виде современных переводов со счета, а не в деньгах или, как большинство из них до сих пор, в натуральной форме».

«Таким образом, доходы короны значительно увеличатся, — сказал я, — но лишь часть этого увеличения попадет в королевскую казну».

«Именно так, мой друг. У него было бы так много денег, что он не пропустил бы ни капельки по Иллирио.

— И по Иллирио он многого не упустит.

— Нет, — улыбнулся Иллирио, — я полагаю, что нет.

— Значит, тот факт, что Визерис — идиот, на самом деле помогает вашему замыслу.

— В какой-то степени, — повторил Иллирио, — это правда. Но мне нужен полезный идиот. Тот, кто не настолько вспыльчив, чтобы просто разжигать новые восстания против своего правления».

— Это не Визерис, — сказал я. — С такой же вероятностью он может убить себя, оскорбив не того человека в доме из подушек. Или женщина, если уж на то пошло.

— Ты мог бы завоевать Вестерос.

И в первый раз, когда я услышал эту идею, я рассмеялся.

— Я не Король Нищих, — сказал я. «Я никогда не видел Вестерос. Я не смог найти его на карте».

— Как и Визерис, — сказал Иллирио. — И, в отличие от него, у тебя есть военные навыки.

«Умение обращаться с мечом — это не то же самое, что командовать армией».

«И у вас есть то, что называется харизмой. Мужчины будут следовать за вами. Я видел это на своих стражах, даже на бесчувственных Безупречных.

И это было правдой. Каким-то образом я знал, что действительно могу вести и направлять армии. И делал так много раз.

— Если бы ты женился на принцессе, а Визерис попал в аварию, тогда ты был бы в очереди на власть.

— Я думал, у тебя есть планы насчет принцессы — обменять ее добродетель на получение одного или нескольких флотов и армий Вольных Городов.

— Нет, — сказал Иллирио. «Ту часть я сказал правду. План состоит в том, чтобы выдать ее замуж за кхала Дрого. Он возглавляет самую большую и свирепую из дотракийских армий. И он никогда не знал поражений».

"Мы встречались."

— Да, — сказал Иллирио. "Я знаю. Вы сражались и убили целое семейство дотракийских воинов, и Дрого назвал вас дотракийцем. А это значит, что ты имеешь право бросить ему вызов за лидерство.

«Поэтому я убью кхала Дрого, женюсь на принцессе, завоюю Вестерос и служу твоим счастливым, полезным идиотом».

"Более менее. Ты не хочешь переспать с принцессой?

Я ничего не говорил.

— Ну же, мой друг. Я видел, как ты смотрел на нее. Ты хочешь ее, как и большинство мужчин. Тебе невыносима мысль о том, что грубиян Дрого поставит ее на четвереньки и возьмет, как кобылу, не так ли? Кажется, ты покончил со своей потребностью в наказании.

"Ты сумасшедший."

«Я? Вы верите, что кхал Дрого сможет завоевать Вестерос?

"Нет."

— Так я и предполагал. Скажи мне почему."

«Без осады. Нет сбалансированных рук. Никакой дисциплины. Они выиграют несколько сражений, но не возьмут городов. Они будут более чем бесполезны против неизбежного мятежа, который спровоцируют их изнасилования, грабежи и убийства. Все это предполагает, что вы действительно можете переправить их через море».

— Значит, они полезны только в составе армии вторжения.

"Если это. Это был твой план с самого начала?

— Какой план?

— Что я должен быть твоей кошачьей лапой?

— Я не знаю этого выражения.

«Твоя марионетка, которая завоюет Вестерос, чтобы ты мог разграбить его сокровища».

— Эта мысль пришла мне в голову, — сказал Иллирио. «Но не думайте обо мне как о кукловоде, возможно, вместо этого, как о финансовом консультанте. Я увеличиваю доход вашей казны и оставляю, скажем, одну монету из четырех в качестве гонорара.

«Один из десяти».

— А, Джон Картер, — улыбнулся он. «Мы договорились о том, кем вы являетесь. Теперь мы торгуемся по вашей цене. Два из десяти».

— Один из восьми, — возразил я. «Увеличения, а не текущего дохода».

"Иметь дело."

Итак, не имея ни гроша, ни солдат на свое имя, я согласился завоевать континент и править как его король.

«Расскажи мне об этих своих друзьях, — сказал я, — которые тоже надеются сделать меня своим королем-марионеткой».

Он колебался; его мысли показали большое нежелание. Он был обязан личной верностью своему сообщнику. Оказалось, что на самом деле был только один «друг».

— Они вообще существуют? Я попросил. — Или мы сами?

«Они существуют, — признал он, — но большинству платят за их службу, например тем, кто доставил принца и принцессу».

— И только один — настоящий участник.

— Да, — сказал он. — Ты понял это из столь малого?

«У меня есть опыт замечать детали. Этот участник, он из Вестероса?

— Нет, — сказал Иллирио. — Он родом из Лиса. Мы росли вместе здесь, в Пентосе, бедными мальчиками. Он воровал у магистров и торговцев дорогие вещи, а я храбро сражался с несуществующими преступниками, которые их воровали и возвращали драгоценности их владельцам. За плату, конечно. Мы разбогатели».

«В этой истории есть нечто большее».

"Да, есть. Варис, мой друг, построил систему для получения информации. Он использовал детей-сирот, чтобы подслушать или украсть документы. Это было очень эффективно и сделало нас еще богаче».

«Информация — сила». Я слышал, что это было сказано, хотя я не знал, где. Я признал, что у него есть свое применение, но истинная сила исходит из острия меча.

"Именно так. В конце концов его навыки привлекли внимание короля Вестероса Эйриса. Умышленно, конечно; никто не мог бы проследить деятельность Вариса, если бы он этого не хотел. Эйрис пригласил его в Вестерос, и с тех пор он там».

— Он служит человеку, который убил его короля?

«Роберт убил наследного принца в бою. Эйриса убил один из его собственных охранников.

— Так чего Варис хочет от этой схемы?

— Он сказал бы тебе, что делает все это на благо королевства. Он уже богатый человек, хотя и тратит мало. Он так и не принял свое детство по-настоящему: родители продали его в рабство, ему отрезали яйца, а затем бросили на улице».

— Он хочет спасти мир? — спросил я, стараясь не хихикать. — Визерис легко утроит число убитых своего отца. Он будет гораздо худшим королем, чем тот, кто сейчас у власти.

— Тогда хорошо, что Визерис никогда не станет королем. Варис захочет установить справедливое правление в Вестеросе.

— Поддерживая сначала сумасшедшего, а потом нищего, которого он никогда не встречал. Я думаю, что мне следует встретиться с этим Варисом, как только можно будет договориться.

— Ты выглядишь другой, — сказала Кейли, стягивая черную сорочку и ложась на спину. "Что-то случилось?"

— Теперь у меня есть цель, — сказал я. «План моей жизни».

"Имеет ли это . . . включает ли это меня?»

— Нет, — сказал я, раздвигая ее ноги и проталкиваясь внутрь нее. Она плакала, когда я кончил ей на живот.

— Это не моя вина, — сказала она. «Избавиться от меня было бы пустой тратой времени. Просто гребаная трата».

«Там нет места для тебя там, куда я иду».

— Это не моя вина, — повторила она. — Если бы у нас было больше денег, я могла бы гарцевать в мирийском кружеве, и ты бы все равно хотел меня.

Пожалуй, впервые я по-настоящему увидел ее крючковатый нос, мертвенную бледность кожи и странную форму груди. Я вспомнил идеальное лицо, идеальную грудь Дейенерис. Я отказался выказывать неуважение ложью, но постарался смягчить свои слова, как мог.

«Ты просто больше не удовлетворяешь мои потребности».

"Я делаю. Это не моя вина. Ты никогда не хотел видеть все, что я могу для тебя сделать. Разрешите . . . позволь мне показать тебе."

Она соскользнула с кровати на пол на коленях, взяв меня на руки. Несмотря на гладкость от наших занятий любовью, она начала скользить языком по моей длине. Невольно ответил я, горячие соки моей страсти ударили ей в лицо. Она подняла голову и улыбнулась.

«Я твой раб. Держи меня. . . или убей меня. Это ваш выбор».

Я нашел полотенце и протянул ей. Она просто держала его.

«Вытри лицо». Она подчинилась.

"Что он?" она спросила. — Ты оставишь меня или убьешь? Если ты собираешься выставить меня на улицу, это убивает меня. Так что имейте приличия сделать это лезвием через мой . . . через мое сердце, как мужчина».

«Я не убиваю женщин».

— Тогда я твой, хочешь ты меня или нет. И я знаю, что ты. . . что ты хочешь меня».

И да простят меня какие бы то ни было боги, в тот момент я так и сделал. Я толкнул ее обратно на кровать и снова вошел в нее. На этот раз я кончил внутрь нее, пока она плакала.

На следующее утро я посетил Иллирио, пока Визерис выдвигал свои обычные хнычущие требования. Я еще не придумал, как избавиться от надоедливого Короля-нищего; Убить его я, конечно, не мог, а бросить ему вызов клинком было бы равносильно убийству.

— Я отдаю варвару свою сестру, — начал Визерис еще до того, как сел на надушенные подушки, расстеленные перед Иллирио. «Когда я получу свою армию?»

Иллирио сидел на небольшой куче подушек, перед ним стояла сервировка кофе и выпечка. Я стоял позади него, с мечом на бедре и большой кружкой кофе в руке, ничего не говоря.

— Терпение, ваша светлость, терпение. Мы еще даже не заключили брачный договор.

«Она принцесса Таргариенов. Она прекрасна и нетронута. Девственница, взрослая женщина восьми и десяти лет. За такой приз он должен стоять на коленях и благодарить меня».

— Дотракийцы ни перед кем не преклоняют колени, — сказал Иллирио. «Даже не последний Таргариен. Кхал Дрого будет вашим союзником, а не подданным.

«Если он не встанет на колени, тогда он узнает, что значит разбудить дракона».

Я невольно рассмеялся, подавившись кофе.

— Думаешь, я шучу? — спросил Визерис. — Кто ты такой, чтобы допрашивать дракона?

— Тот, кто видел войну, — сказал я. — И видел дураков.

— Ты считаешь меня дураком?

— Конечно, знаю, — сказал я. «Как и любой мужчина. Как и все, от слуги, опорожняющего ваш ночной горшок, до принца Пентоса.

«Я . . . Я убью тебя, простолюдин!»

"С чем? Твоя сильная рука с мечом?

Мне не следовало так издеваться над гостем моего друга Иллирио, но я не мог удержаться. Визерис умчался прочь прежде, чем мы успели увидеть слезы, катившиеся по его лицу. Иллирио вздохнул.

«Вы усложняете мой план, друг мой», — сказал он. «Теперь мы должны двигаться намного быстрее, чем я планировал, не имея времени сообщить другому моему другу».

«Что нужно сделать?»

— Я думаю, ты точно знаешь, что нужно делать.

Я провел день с Белвасом, сражаясь с несколькими видами оружия. Он был на удивление проворным, учитывая его круглую форму, и мне нравилось тестировать его металл. После этого мы сидели на одной из террас Иллирио, пили вино и наслаждались жареным ягненком с фруктами и странной лепешкой, пока мы говорили о фехтовании и битвах. Белвас многое знал об этом континенте, сражаясь во многих городах и прославившись своей доблестью.

Я покинул Стронг Белвас, чтобы вернуться в свои покои, но услышал крики, когда вошел в особняк. Быстрое телепатическое сканирование показало, что они исходили от Кейли, и я проследил их звук, чтобы найти ее в покоях Визериса вместе с Иллирио и несколькими слугами. Визерис растянулся в богато украшенной мраморной ванне с застрявшим в горле кухонным ножом.

«Я . . . Я принесла ему вина и нашла его таким, — сказала она. На ней был обнажающий грудь костюм домашней прислуги Иллирио, который смотрелся на ней несколько нелепо. «Кто-то убил его! Его . . . это не моя вина."

Этот кто-то грел мне постель, взял на себя обязанности по доставке вина от другого кухонного раба с явным намерением убить Визериса от моего имени. Он потребовал от нее секса, и она подчинилась, оседлав его в ванне и проткнув его собственным ножом для сыра в самый разгар его страсти. Его последним зрелищем в жизни были мертвенно-белые груди Кейли странной формы.

— Кто-нибудь видел, как кто-то еще входил в покои принца?

Прежде чем слуги успели ответить Иллирио, из дверного проема раздался пронзительный крик. Дейенерис прибыла и нашла своего единственного оставшегося члена семьи мертвым в его ванне. Дореа стояла позади нее, улыбаясь.

— Уведи ее, — сказал Иллирио Дорее. — Утешай ее, как можешь.

Я хотел броситься к ней, но Иллирио остановил меня, взяв за руку так, чтобы никто другой не мог видеть.

«Все вон», — сказал он толпе. — Все, кроме Кейли и Картера.

Они убежали, закрыв за собой двойные двери.

— Картер сказал тебе убить принца? — спросил Иллирио мою женщину. — Или это была какая-то ошибочная попытка помочь ему самостоятельно?

— Я не убивала его, — сказала она. "Это не моя вина. я . . . Я, я же говорил вам, я нашел его таким.

— Я должен был убить тебя и похоронить в саду, — сказал Иллирио. — Вместо этого ты — проблема Картера. Еще раз убьешь без его разрешения, снова трахнешься без его разрешения, будешь гадить без его разрешения, я тебя придушу».

Иллирио вышел вперевалку, вовсе не такой злой, как притворялся, и оставил нас наедине с трупом. Он поделился своим предложением с Кейли, хотя и не ожидал, что она убьет Визериса в течение часа.

— Это не моя вина, — сказал Кейли. «Я сделал это для тебя, чтобы показать тебе, что я твой, телом и душой».

— Какие сплетни вы слышали?

"Ты . . . вы с Иллирио планируете избавиться от Визериса, затем женитесь на принцессе, бросите вызов и убьете вождя дотракийцев и станете, станете королем Вестероса.

У меня сзади на поясе было лезвие. Я подумывал воткнуть его между ее грудями неправильной формы. Но я не убиваю женщин. По крайней мере, я не знал тогда.

— И чего вы ожидаете?

«Остаться рядом с тобой, как твоя женщина и твой, твой солдат. Не брошенный после того, как вы женитесь на принцессе, или запертый в позоре. Ты научишь меня драться днем, а ночью будешь трахать меня.

— У меня будет жена.

— Ты думаешь, что можешь разбрызгивать свою сперму на лицо принцессы? Или даже долбить ее ночь за ночью, как ты делаешь это со мной? Она принцесса . Ты все еще . . . ты все еще нуждаешься во мне».

Я почувствовал, как мои кишки скрутились при слове «принцесса», не зная, почему в то время. Кейли не ошиблась, но я считала, что если я женюсь на принцессе, то также приобрету Дорею и всех других служанок, которые прислуживают Дейенерис. Ненависть Дореи заставила меня еще больше возбудиться от мысли о том, чтобы войти в нее. Я мог бы использовать Дорею для своих нужд и избавиться от Кейли, а вместе с ней и от доказательств того, что Визерис был убит.

«Я не могу выставлять тебя напоказ и позорить свою жену».

«Тогда, тогда не надо. Обучите меня как одного из ваших охранников. Женщины дерутся в Эссосе, спросите Иллирио, если не знаете, вы мне не верите. Никто не будет сомневаться в этом, и ты можешь трахнуть меня, когда захочешь.

Я чуть не рассмеялся вслух, даже когда мысль о женщине, поднимающей меч, пронзила меня гневом. Кейли была маленькой женщиной, такой же маленькой, как принцесса Дейенерис. Она вряд ли сможет поднять меч, не говоря уже о том, чтобы использовать его. Но в момент слабости я сдался. Я грубо схватил ее за шею сзади и притянул к себе, глядя ей в лицо.

— Если ты хоть слово об этом скажешь или еще раз трахнешься с другим мужчиной, я сам тебя убью.

— Покажи мне, что я все еще твоя, — сказала она. «Трахни меня сейчас. Прямо здесь, здесь, на кровати принца.

Так я и сделал.

Вместо Кейли в саду Иллирио был тихо похоронен Визерис. Его сестра плакала, и я хотел ее утешить, но Иллирио еще раз дал мне знак оставаться в стороне и предоставить эту задачу Дорее.

Четыре дня спустя Дрого въехал во двор Иллирио с четырьмя другими мужчинами. Трое были дотракийцами, а четвертый белый человек с редеющими каштановыми волосами и разбитым лицом. Иллирио и я пошли им навстречу.

Дрого обратился к белому человеку на дотракийском, сказав ему приветствовать нас любым способом.

— Кхал Дрого приветствует вас, — сказал мужчина. Его мысли свидетельствовали об ограниченном воображении. «Он жаждет встречи со своей будущей невестой и будущим королем западных земель».

— Передай ему мой собственный привет, — сказал Иллирио. — И, пожалуйста, сообщите кхалу, что с принцем произошел несчастный случай, который оказался фатальным.

Мужчина правильно перевел, но я заметил, что Дрого все понял, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица.

«Я слышал, что его убила шлюха», — сказал Дрого своему переводчику. — Уродливая шлюха. Зарезал его в ванне. Они рассчитывают аннулировать нашу договоренность?

— Кхал Дрого выражает сочувствие, — вместо этого сказал мужчина. — И надеется, что в его договор с вами не потребуется вносить никаких изменений.

— Вовсе нет, — сказал Иллирио. «Кхал Дрого женится на принцессе Дейенерис и поддержит ее притязания на Семь Королевств».

— А мое золото? — спросил Дрого на «ублюдочном валирийском» диалекте Пентоса.

— Все так, как было, — сказал Иллирио. «Случай просто устранил одну трудность».

Дрого посмотрел на меня и рассмеялся.

— Джон Картер из Вирджинии, — сказал он. — Ты теперь обслуживаешь этого толстого торговца?

— Я никому не служу, — сказал я.

— Это правда, — вмешался Иллирио. «Джон Картер у меня в гостях».

— Ты все еще собираешься убить меня? — спросил дотракийец, все еще смеясь. — И занять мое место кхала?

"Чем скорее, тем лучше. Почему не сейчас?"

«Ты должен заслужить право драться со мной, Джон Картер».

— Ты сказал, что я имею право.

«Вы победили дотракийца, но не статусного».

«Так позволь мне сразиться с одним из статусных, а потом я буду драться с тобой».

Он погладил свою бороду.

— Приемлемо, — наконец сказал он. «На свадьбе должен быть хороший бой и минимум три смерти. Ты будешь драться с моим Андалом первым. Это должно быть забавно. Если ты выживешь, ты сразишься со мной».

"Этот мужчина?"

"Да. Джора Андал, как мы его зовем. Рыцарь Вестероса. Один из тех, кто носит в бою железные костюмы.

— У меня нет желания убивать его, только тебя.

— Ты будешь драться по его правилам. Это означает, что вы можете уступить и жить в позоре. Мы, дотракийцы, не сдаемся. Когда мы говорим «смерть», мы имеем в виду именно это».

"Очень хорошо. Позвольте мне принести мой меч.

Дрого снова рассмеялся.

«Ты жаждешь умереть!» он сказал. "Мне нравится, что. Убить вас будет и приятно, и стыдно, Джон Картер из Вирджинии. Но как кхал, я должен развлекаться со своим народом. Вы сражаетесь утром, в нашем лагере. Ни лошадей, ни луков. Меч против Араха. Вы можете носить любые доспехи, которые пожелаете. Ты будешь драться с андалом до того, как мы будем пировать, и если ты выживешь, я убью тебя после того, как мы поедим. Не разочаровывай меня."

Он повернул коня и выехал, сопровождаемый дотракийцем и белым человеком, которого я убью на следующее утро. Вместо этого я решил заставить его уступить; ни один человек из высшей расы не должен умирать во имя низшей.

http://tl.rulate.ru/book/82171/2556216