Готовый перевод The Obsessive Male Leads Want to Eat Me Alive / Навязчивые главные герои хотят съесть меня живьём: Глава 10.2

Больше не было проблемы с виконтом, но оставалась проблема с самим мальчиком.

Сислин понял мои слова, и на его лице появилось решительное выражение. Через некоторое время Сислин, вышедший из ванной, был мягким и сиял. Вполне достаточно, чтобы произвести впечатление.

Черные хорошо пахнущие волосы. Гладкая бледная кожа. И аккуратные ручки и ножки. Говорят, что он – часть королевской семьи, но, раз мне кажется, что у этого ребенка было достоинство, это было лишь моей иллюзией?

«Очевидно, что это предубеждение». 

Для меня Сислин был таким хорошеньким, но что насчет мадам Мимозы?

Вскоре после того, как мадам Мимоза закончила резко и бесчувственно его оглядывать, она сказала:

— Идеально.

«О, у меня получилось!»

Неописуемая радость сверкнула на моем лице.

— Как и обещала, я притворюсь, что телесных наказаний не существует.

— Да, мадам!

— Но, если ты снова нарушишь правила... — золотистые глаза строго сверкнули. — Заруби себе на носу, что больше ты у меня сухой из воды не выйдешь.

Как только я покинула комнату мадам Мимозы, я обняла Сислина и топнула ногой. Мне это было так по душе.

— Сисл, тебе больше не нужно нигде прятаться! Давай заводить друзей, вкусно кушать и ладить друг с другом.

— ... —уУши Сислина почему-то покраснели. — Спасибо тебе, Аннетт.

Я тихо рассмеялась.

— Тебе не нужно меня благодарить. Разве это было бы возможно, если бы не мужество Сисла?

Мне нравились его мягкие и чистые волосы, так что я постоянно их трогала. Мою грудь наполнило счастье.

«Мне кажется, что первая цель наконец-то достигнута?»

Я интуитивно установила себе две цели.

Во-первых, сделать так, чтобы Сислину комфортно жилось в Саду, как и другим детям.

Во-вторых, сделать так, чтобы Генрих и Сислин поладили.

Теперь, когда Сислин мог свободно жить в Саду, все, что от меня требовалось – это сфокусироваться на улучшении отношений между малышами.

«После этого статистка должна уйти».

Я просто должна была только пожелать им жить долго и счастливо издалека и наслаждаться этим.

—  Ху-ху, — от одной мысли об этом я комфортно и круто себя чувствовала. Но прежде...

— Сисл, у тебя слишком длинные волосы, так что мне нужно их обрезать. Они все лезут тебе в глаза. Я их подстригу!

— А?

— Я пойду одолжу ножницы. Сисл, пока иди в убежище.

Аннетт, бросив эти слова, поспешно побежала в коридор.

Оставшись один, Сислин взглянул в коридор, где она исчезла, и приложил руку к груди. У него сильно билось сердце... Что это было за чувство?

Аромат девочки задержался на кончике его носа. Мягкий и теплый аромат, напоминающий запах лилий. Даже когда ее тут не было, казалось, будто аромат ее тела просачивается в его легкие.

— ...

Когда он выглянул в окно, куда вдруг хлынул свет, мягкий весенний ветерок подул мимо, и длинные волосы мальчика стали развеваться. Это было в первый раз. Такой восторг.

Когда он вспомнил ее круглые светло-зеленые глаза, ему показалось, будто он слышит, как ее оживленный голос доносит ветер:

— А теперь ты останешься со мной, Сисл.

Мальчик облизнул губы и вспомнил эти драгоценные слова.

— Остаться... вместе.

Ни с того ни с сего его уши покраснели, как спелые летние абрикосы.

«И я тебе обещаю, Аннетт. Где бы ты ни очутилась в будущем, я всегда буду возвращаться к тебе...»

Мальчик попытался позвать ее по имени. Кончик его языка дважды коснулся неба и отстранился. Когда он это сказал, весь его рот наполнила сладость.

— Аннетт...

* * *

— Ну же, посетитель, прошу, садитесь. Как бы вы хотели остричь волосы?

Держа в руках серебряные ножницы, я задала сидящему Сислину вопрос.

— Не моргайте, просто прошу, ответьте, посетитель.

— Что?

— Обрезать челку, которая лезет вам в глаза? Вы хотите себе красивую и милую прическу! 

— ...Я просто.

— Да, я просто сделаю вас действительно милым и красивым!

Передо мной, разыгрывавшей парикмахера, сидел на высоких перилах Генрих.

— Обрежь как попало. Как бы ты ни постригла, он будет похож на звереныша.

— Генрих... — когда я приоткрыла глаза и взглянула на него, фиолетовые глаза Генриха посмотрели в сторону, будто ему это не понравилось.

— Сестре просто нужно обрезать мне волосы.

— Хм-м, я уже подстригала и Жульена, и Сашу?

Высокомерные непреклонные глаза под серебряной челкой сузились.

— Все не так.

Я кивнула, словно примерно поняла.

— А в чем разница?

«Ревность малышей – это...»

Затем я облизнула верхнюю губу языком и сосредоточилась на стрижке волос. Мне правда хотелось сразу обрезать эту лохматую челку.

*Щелк, щелк...*

Посреди тишины слышалось только дыхание и звук обрезания волос. Мне почему-то стало повеселее. Вероятно, потому что его черная челка падала.

Глядя в лицо мальчика с черными ресницами, вытянутыми, как веер... 

— Открой глаза.

Услышав мой тихий шепот, мальчик открыл глаза. Его ресницы медленно поднялись, а красные глаза посмотрели на меня. Я впервые видела настолько близко его открытые глаза. Мое лицо отражалось в них.

— Красиво. — В этот момент прошептал Сислин. Затем он слабо улыбнулся и взял меня за щеку. — Аннетт.

Я тупо уставилась на Сислина.

«... Господи, только взгляните на эту улыбку. Если ты самую капельку подрастешь, ты соблазнишь кого угодно на свете».

Ложечка удивления и ложечка растерянности были в моем голосе, когда я стала нести бред.

— ...Что? Ведь я вообще не красавица.

— Эй! Кудах-тах-тах! — и тут же Генрих втиснул свою задницу в кресло, где сидел Сислин.

Внезапно вышвырнув Сислина, Генрих высокомерно скрестил руки на груди и поднял глаза.

— Убирайся, теперь моя очередь.

— ...Генрих, тебе не так давно подстригали волосы.

— Нет, смотри! У меня такие длинные волосы, кошмар.

Вообще не похоже. И все же мне нужно было уделить этому парню немного внимания.

— Ладно, Генрих.

*Щелк...*

Когда Сислин увидел, как я рассекаю воздух, на его лице появилось странное выражение, но я тихо попросила его притвориться, будто он ничего не заметил. Затем я прорезала воздух с каждого бока от его головы.

— Ладно, вот так. Наш Генрих. — Я показала ему его в зеркале и улыбнулась. — Ну как?

Мальчик с серебряными волосами и фиолетовыми глазами внимательно рассмотрел себя в зеркале. Он заметил? Я немного нервничала, но Генрих довольно приподнял уголки губ.

— Теперь на это можно смотреть.

«Хе-хе, глупый дурачок».

http://tl.rulate.ru/book/80642/2738229