Готовый перевод Tu preciosa hermana del villano Gran Duque / Милая сестра злодея: Глава 7

Глава 7.

Какая я красивая!

— Боже мой, Боже мой, Боже мой!

Либо у Ланселя даже не было слюны во рту, либо он был слеп. Было только два варианта, почему он вел себя так будто бы я уродина.

"-Ты страшная!"

Мнение Ланселя обо мне было совершенно неправильным. Или это потому, что он ненавидит меня со дня смерти Камиллы?

Маленькая Анисса Эвклид была такой хорошенькой, что я задаюсь вопросом, может ли существовать еще один такой милый и очаровательный ребенок в мире. Была ли ее красота на высоте или это только начало? Она была такой милой, что хотелось укусить ее за щечку, которая выглядит так, будто сделана из сахарной пудры, ее розовые ещё не отросли.

"-Настоящая красота!!!"

Я кричала, про себя, от умиления и перекатывалась, чтобы, если бы кто-нибудь меня услышал, то подумал бы, что ребенок сошел с ума.

-Что!

"Ах! Мило!"

Я была очень красивым ребенком, в котором было все прекрасно от шеи до пяток. Так как я видела себя впервые в жизни, я могу судить более объективно, потому что не чувствовала, себя младенцем, который отражался в зеркале. Я никогда не хотела ребенка в своей прошлой жизни и даже не люблю детей.

"-Если бы у здесь были соцсети, то я могла бы взорвать из силой своей красоты."

Несмотря на то, что я еще ребенок, было удивительно, что глаза были такими ясными. Я ухмыльнулась, глядя в глаза с тонкими ресницами. 

Как этот ребенок в зеркале мог быть проклят. Несмотря на то, что я унаследовала кровь Евклидов, мои глаза были красными. Красноватые глаза - особая черта северян, и среди Лагранж много детей с красными глазами.

С другой стороны, дети Евклида, унаследовавшие кровь Юга, в основном жили внутри крепости. А еще существовал обычай считать, что на Юге, дети которые рождаются с красными глазами прокляты.

"-Как только мать увидела мои глаза, она попыталась задушить меня подушкой,"

«Красные глаза» это был феномен и таких людей считали отверженными на Юге. Теперь я понимаю, почему биологическая мать Аниссы ненавидела новорожденную, которая еще даже не могла говорить.

«-Проклятый ребенок! На этом ребенке лежит проклятие!"

Я щаплакала, вспоминая мать, которая пыталась меня убить. Нет, возможно, ребенок с красными глазами может родиться, но как насчет его силы? Она у меня была, но мои глаза настолько шокировали ее, что это им было уже не интересно. К тому же мои красные глаза светились, как будто я была проклята.

-Ага.

"— О, какая же я хорошенькая."

Ну, это нормально. Мне очень нравились мои глаза. У тебя глаза красные? Это так мило, что больше ничего не имеет значения. Я хлопаю и расхваливаю сама себя.

Конечно, Дитрих намного красивее Аниссы. Но так как я еще ребенок, то я в несколько раз симпатичнее, так что я должна гордиться и расти быстрее.

"— Ой, подожди!"

Внезапно на ум пришло лицо Дитриха, и я вспомнила бутылку, которую закрепила в своих колготках. К счастью, молоко было теплым, потому, что оно грелось от тепла моего тела.

«-Поскольку я отправляюсь в путь, мне нужно подкрепиться».

Глоток. Глоток.

Перед тем, как выйти в коридор, я сделала два глотка молока и поспешила из комнаты. Я не могла сильно опираться на раненую руку, как в прошлый раз, когда выходила в коридор, поэтому сегодня попыталась пройтись на ногах.

-Ба…

"Не получается"

Мне было трудно пройти по коридору, силы в ногах было еще маловато, поэтому я решила снова начать полсти. Я даже не смогла пройти коридор, а ужеочень устала.

«-Ха, как же трудно накормить брата хотя бы один раз».

Однако я все же смогла добраться до сада увядших роз. Как и ожидалось, Дитрих сидел возле фонтана, который находился посреди сада.

"Он такой же красивый, как я.

Я подошла к Дитриху и медленно моргнула. Его блестящие темные волосы выглядели такими мягкими, что мне хотелось прикоснуться к ним.

-Ппа-хейоу!

"Привет, брат!"

Он сидел на мраморных перилах и услышав меня поднял голову.

-Как ты

Фонтан никогда не ремонтировался, как и вся мебель в доме. Когда я подошла ближе, из разбитого мрамора посыпался песок, и мне стало не хватать воздуха, захотелось чихнуть.

-Ки, ппаа!

Дитрих потряс ладонью и сел рядом со мной, стараясь не испачкаться.

-Почему?

-Па!

"Брат!"

-Что ты делаешь?

К счастью, он вспомнил, что я называла его «Па». Я требовала, чтобы Дитрих не избегал и не игнорировал меня и мои слова, при встрече. На самом деле существует не так много способов, которыми младенцы могут выражать свои эмоции. У меня нет выбора, кроме как смеяться, когда мне хорошо.

-….. Почему ты смеешься?

Дитрих слегка нахмурился, словно не мог меня понять. Я поспешно вытащила бутылку из-под одежды, чтобы достичь своей цели, накормить его.

-Что это?

"— Это бутылка, разве ты не видишь?"

Я подняла бутылку обеими руками и протянула ему. Но Дитрих только смотрел на меня и, похоже, не хотел ее брать.

-Па.

"Ешь!"

-И что.

-Папа!

Съешь!

-Не бормочи и не болтай странное.

"— Я тоже хочу, чтобы ты понял меня!"

Он не мог понять, того что я сказала, поэтому я поставила бутылку и ударила себя в грудь. Нет, а что бы вы сделали, если хотите дать ему бутылку? Конечно есть!

-Па!

"Смотри внимательно!"

Я один раз ударила Дитриха по спине, а затем снова подняла бутылку.

Глоток.

"Надо вот так."

Дитрих, наверное, забыл, как это делать,потому что уже давно не пил молока из бутылки. Я лично показала ему, что нужно делать, а затем вернула бутылку Дириху.

-…… ха.

-Папа?

Дитрих не был настолько тупым ребенком, чтобы не понять, что я имела в виду. Но почему бы ему не попить.

— Ты просишь меня выпить это?

-Па?

"Да все верно! Ну давай же."

Давай, ешь и привыкаю ко мне. Одавать мое драгоценное молоко было горько, но я не могла игнорировать голодающего шестилетнего мальчика. Кроме того, я должна хорошо выглядеть перед ним.

-Па!

"Пей быстрее!"

-Нет.

Дитрих отказался от молока, которым я помахала перед ним. Это может быть не очень вкусно, но это лучше, чем я думала.

-Ппааа?

Сладкий и соленый вкус был в порядке для большого ребенка. Сладкая соль — самое то, что нужно. Я решила, что должна дать Дитриху молоко. Он выглядел очень смущенным, когда я дала ему бутылочку. Серая аура, такая спокойная, но не дрожащая, тряслась, как тростник, качающийся на ветру.

-Па.

"Открыть рот."

-Зачем ты это делаешь?

-Папа!

"Бери бутылочку."

Когда я передавала бутылочку, которую крепко держала обеими руками, то дотянулась до рта Дитриха.

-Я ненавижу это!

Глупый. Это не так плохо, как кажется и если попробовать, то ваше мнение изменится относительно вкуса, но Дитрих в итоге отказался от моего молока. Дитрих ударил по моей бутылочке и она упала.

-Ой!

Бутылка в моей руке падает на землю и катится.

-Пппа…..

Это несправедливо. Как тяжело мне было добраться сюда с этой бутылочкой! Это была маленькая бутылочка, но для ребенка, моего возраста, нести ее было довольно тяжело. Я думала о долгом и трудном путешествии из комнаты в сад, и я ощутила обиду.

"— Разве ты не можешь просто притвориться, что пьешь молоко?

Какой неблагодарный и упрямый ребенок.

— Я сказал, что не хочу это пить.

Я наклонилась за бутылочкой, игнорируя последние слова Дитриха. Бутылка, которая держала в траве была похожа на меня.

«Даже о сорняках нужно заботиться!»

«Эй».

Внезапно заболела и раненая ладонь.

-Хикс.

Нельзя плакать, все будет в порядке! Я сдерживала слезы, которые вот-вот должны были хлынуть из глаз, и держала в руках бутылку, которая была в траве и грязи.

"Да, Дитрих не хотел, чтобы я давала ему эту бутылку."

Но Дитрих, я должна ему понравиться, чтобы моя жизнь стала легче. На самом деле, я не знаю, смогу ли я выжить в этой жестокой семье.

«Если бы я знала о том, что попаду в эту книгу, то читала бы книгу более внимательно».

Когда я должна была поступать в колледж в прошлой жизни, умерла от болезни. И книга, которую я читала тогда в своей больничной палате, пока была одна, называлась «Войны роз среди мужчин». Я не могла читать ее внимательно, потому что была больна.

Это была жизнь, которую нельзя назвать счастливой, но жизнь Анисы тоже была трудной, и для счастья нужно было бороться. Слишком много людей пытались убить меня, после рождения.

"— По крайней мере, дай мне шанс выжить!"

Внезапно от брошенной бутылки возникло ощущение обреченности. Однако Дитрих очень не любит плачущих детей. В романе он мог взорвать деревню, когда в ней плакал ребенок. Я боялась, что его аура станет красной, поэтому села на корточки, держа бутылку.

-Ах.

«Почему ты так ко мне относишься, плохой парень».

Я хочу спрятаться, как червь, чем глубже, тем лучше. Я не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Дитрих погладил меня по затылку.

-Плачешь?

http://tl.rulate.ru/book/78095/2349570