Готовый перевод Перезагрузка / Перезагрузка: Глава 8. Маленькие радости

Её отшвырнуло в сторону, она пробила собой кусты и застряла, издав дикий вопль, полный злобы и разочарования.

— Ты в порядке? — крикнул он, радостно приплясывая в победном танце, пока никто не видит.

— Дьявол! — откликнулась она. — Что это было?

— Домашняя заготовка, — ответил он. — Сдаёшься?

— Никогда! — воскликнула она.

Кусты снова затрещали, кряхтя, она выползла на узкую полоску, не заросшую травой, и бессильно рухнула.

— Ты точно в состоянии продолжать? — с деланной заботой в голосе спросил он, с трудом сдерживая радостный вопль от её вида.

Посмотреть было на что — платье оказалось порвано в нескольких местах, открытые части тела были покрыты царапинами, а клок волос явно остался где-то висеть среди листвы на радость каким-нибудь птахам, которые используют его для строительства гнезда. Сквозь прореху впереди так соблазнительно выглядывал плоский животик, что Гарри почувствовал, как разрывается между желанием добить жертву или навалиться на неё сверху и задрать юбку.

— Дай руку! — потребовала она, протягивая свою.

— Ну уж нет, — возразил он. — Если не можешь продолжать дуэль, то так и скажи, и мы приступим к раздаче призов.

И потянулся к ширинке.

— Нет! — вскрикнула она и с трудом поднялась. — Я готова! Продолжим!

— Хорошо, как раньше, на счёт три, — вздохнул он, пятясь лицом к ней.

— Только считать буду я! — выпалила она.

— Чем бы дитя не тешилось, — согласился он.

— Раз, два, три! — крикнула она. — Редукто!

— Протего! — пробормотал он и развел руками: — Никакой фантазии! А я что буду изгаляться? Локомотор Беллатрикс!

С воплем она опять вломилась в кусты, проделав собой дыру в ветках.

— Ты не ушиблась? — крикнул он.

— Всё хорошо! — отозвалась она.

Послышался треск кустов, натужные стоны, потом на некоторое время стало тихо, а затем снова повторилось. Гарри двинулся туда, где слышал возню, держа палочку наготове и подрезая кусты. Беллатрикс нашлась довольно быстро, и особенно радовало положение, в котором она оказалась. Идеально, чтобы получить награду.

— Акцио, палочка! — закричала она, протягивая руку в направлении бесполезного куска дерева, торчащего из земли буквально в полуметре от её пальцев.

Сама Беллатрикс застряла в кустах так надёжно, что выдернуть её теперь можно было лишь трактором. Её зажало в районе талии, и как она ни пыталась разогнуть упрямые ветви, они её не пускали. Был, конечно, вариант аккуратного удаления ветки за веточкой, чтобы не повредить попавшуюся в капкан добычу, но в его намерения это точно не входило. Он подошёл вплотную и задрал юбку кверху.

— Ты что делаешь? — процедила она.

— Ты ведь не можешь продолжать дуэль? — поинтересовался он и смачно шлёпнул по попке, обтянутой короткими панталонами.

— Ай! — вскрикнула она и зашипела, как кошка.

В штанах стало тесно — попка на удивление была похожа на попку Андромеды, и даже такие вот штанишки та тоже частенько надевала… Точнее, когда вечерами он глазел на неё с ветки дерева, то всё-таки снимала. Воспоминания об Андромеде его затопили, и невольно пришлось поправить член, который неудобно упёрся в ширинку.

— Ты что-то хочешь сказать? — поинтересовался он.

Она в ответ лишь помотала головой. Он потянул панталоны вниз, обнажая ослепительно-белые ягодицы и стройные бёдра, а она без единого звука снова задёргалась и заскребла сапожками по земле, пытаясь вырваться. Всего-то и нужно — достать член и вставить… Гарри вздохнул и подвинулся, убирая её палочку в карман и заглядывая в лицо. Такая Беллатрикс была больше ему по душе — ни злобы, ни торжества, а лишь одна обида и унижение на лице. С одной стороны. А с другой… Он не мог поверить, что действительно собирался воспользоваться ею, как вещью, пока она беспомощно висит в ветвях кустарника. Пусть она и была гадиной и бессердечной тварью, которая убила Сириуса и малышку Нимфадору, которая пытала Гермиону… Потрепав по голой коже, на свежем воздухе покрывшейся мурашками, он опустил юбку на ноги и сунул ей в руку палочку.

— Вот, сможешь сама выбраться? — спросил он.

— Спа… — попыталась произнести она, но с первого раза не получилось. — Да, я выберусь.

— Жду тебя на лугу, — сказал он и пошёл прочь, во избежание недоразумений держа её в поле зрения.

Ждать пришлось долго. Сначала из кустов слышался треск и неразборчивая брань, потом, когда треск прекратился — всхлипы. Ещё минут на пять всё затихло, и Гарри уже решил было, что она просто надумала сбежать, что, в принципе, его устраивало — от этой сумасшедшей лучше держаться подальше! Потом послышался шорох травы, и он, выхватив палочку, откатился в сторону с примятого участка. Когда появилась Беллатрикс, он уселся так, чтобы можно было быстро вскочить или упасть, уклоняясь от атаки. Завидев его, она остановилась, разглядывая палочку в его руке, а потом достала свою и бросила ему.

— Я готова, — спокойно сообщила она. — Что мне делать?

— Проваливай, — лениво сказал он. — Убирайся с глаз моих, чтобы я тебя в жизни не видел.

— Что мне делать? — упрямо повторила она, сделав ещё шаг к нему.

Теперь было ясно, на что она потратила это время. Одежда была по возможности починена, кожа очищена от ранок, ссадин и грязи, пышные волнистые волосы расчёсаны и схвачены сзади в хвост, а сверху она вплела несколько цветков. Ворот распахнут, обнажая декольте, а юбку она подтянула кверху, чтобы было удобно идти, и затянутые в старомодные чулки с подвязками ноги были открыты до середины бёдер. Очень стройных и волнительных бёдер, от вида которых он почувствовал, как в виски стучится кровь. Под давлением вида её прекрасно сложенных ножек бешено колотившаяся в черепушку жажда убийства уступила место страсти. Желанию уронить её на траву так, чтобы эти прекрасные бёдра сжали его бока…

— Становись на четвереньки, — показал он на утоптанное место.

Она послушно опустилась на землю и замерла, глядя прямо перед собой. Когда он смог оторвать завороженный взгляд от выпяченных ягодиц, на мгновение вернулась способность соображать, и он сделал над собой ещё одно усилие.

— Послушай, — сказал он. — Мне нужно услышать от тебя, что я ни к чему не принуждаю.

— Какая разница? — напряжённо спросила она, упрямо глядя вперёд.

— Потому, что я могу тебя убить, — пояснил он. — Не задумываясь. Но принуждать не стану.

— Ты победил, — коротко ответила она в пояснение.

— И что? — хмыкнул он.

— У нас была сделка, — откликнулась она. — Я проиграла. Выигрыш твой.

— Я не собирался играть честно, — пожал он плечами. — Если бы ты каким-то чудом победила… — она дёрнулась, и он повысил голос: — Каким-то чудом! …То я не стал бы слугой Волдеморта. Я бы просто послал тебя куда подальше.

— Для меня честь — не пустой звук, — повторила она. — Твои проблемы с совестью меня не касаются.

— Хорошо, я тебе официально заявляю, что ты мне ничего не должна, — сказал он. — Забирай свою палочку и проваливай, откуда явилась!

— Ты намеренно подвергаешь меня унижению? — спросила она. — Специально втаптываешь в грязь, чтобы показать, что я такое ничтожество, что с меня даже взять нечего?

— Во-первых, для меня ты действительно тварь, ничтожество, — выдавил он сквозь зубы, чувствуя, что снова начинает закипать, и руки уже чешутся в предвкушении от того, как он будет её душить.

— А во-вторых? — спросила она.

— А во-вторых, если тебе действительно так важно отдать этот долг, то вот моё тебе наказание — я его не принимаю! — крикнул он, вскакивая на ноги.

Она, не мигая, продолжала смотреть перед собой, и ему было видно, как дрожат её плотно стиснутые губы. Пару минут он наблюдал за мучениями, а потом опустился перед ней на корточки.

— А в третьих, ты дура, — спокойно сказал он. — Не знаю, что там тебе наплёл Малфой, который, если у него была бы честь, должен уже был повеситься со стыда, но твоя сестра должна сама решать, что ей делать. И дурацкое обещание отца отдать её человеку, который был ей настолько омерзителен…

— Я знаю, — упрямо нагнула она голову. — Но честь…

— Забудь про честь! — рявкнул он. — Твоя сестра переспала со мной, и теперь она счастлива. Я надеюсь. Если же ты сделаешь это, то ничего, кроме грязи тебе это не принесёт…

— Ты сказал, что она сама должна решать, где её счастье, и где горе, — произнесла она.

— Ну да, — радостно воскликнул он.

— Когда ты предложил мне эту низость, я могла отказаться, — заявила она. — Я могла повернуться и уйти, а могла просто атаковать безо всяких условий. Я ошиблась, и теперь стою на четвереньках. Теперь ты понял, что ошибся, и это значит, что то, от чего ты меня сейчас пытаешься отговорить, будет наказанием и тебе тоже.

Выражение лица при этом не изменилось, но в словах ему померещились мстительно-торжествующие нотки.

— Мерлин, ну и дура!!! — заорал он, вскакивая. — У тебя, что, крыша от Круциатусов Волдеморта уже поехала? Хоть какие-то мозги у тебя в черепушке еще уцелели?

Она ничего не ответила, но его тирада явно её задела, поскольку дышала она теперь, шумно раздувая ноздри.

— Хорошо, — кивнул он. — Будь по твоему. Только я хочу от тебя услышать — то что сейчас произойдёт, случится добровольно и по твоему желанию.

— Я подтверждаю, — кивнула она.

— Насколько, конечно, может отвечать за свои попытки такая законченная идиотка, — пробормотал он себе под нос. — У магглов секс с умственно отсталыми приравнивается к изнасилованию.

Тяжело вздохнув, он обошёл её с другой стороны, опустился на колени и сначала было хотел задрать юбку на спину, но потом решил, что солнце припекает достаточно сильно, расстегнул юбку, стянул её на колени вместе со штанишками и принялся, наклонившись к ней, расстёгивать рубаху, чтобы обнажить грудь. Кожа на бёдрах была упругой и гладкой на ощупь, и едва он сжал в ладонях ягодицы, член напрягся в предвкушении, наглядно давая понять, насколько ему, кавернозному, важны моральные качества партнёрши.[e][f]

— Предатель, — буркнул он, продолжая её оголять.

Когда она уже почти целиком оказалась без одежды, с особенной остротой в мозгу всплыл образ возвращающейся из душа Андромеды. От его прикосновений Беллатрикс уже тяжело дышала, убеждая, что она вроде бы совсем и не прочь.

“Что я мучаюсь? — подумал он, вспомнив, что она ещё не превратилась в ту гадину, которую он ненавидел. Если он постарается, чтобы ей тоже было хорошо, то и совесть будет спокойна. — Делай, что должен, и будь, что будет!”

Расстегнув ширинку, он достал член и шлёпнул им по ягодице.

Вопреки его опасениям, она не стала вести себя, как безразличное бревно, а сходство с Андромедой распаляло его желание настолько, что несколько раз он с трудом удержался, чтобы её не поцеловать. Едва начав, он уже не смог остановиться, пока не почувствовал, что она держится на пределе сил. К тому времени они уже оказались в одной из спален, и когда она выдохлась, он просто оставил её одну, справедливо решив, что окружать эту гадину нежностью и заботой совсем ни к чему. Было уже поздно, и он, приняв душ, отправился в постель, полностью выкинув Беллатрикс из головы. Ему опять снилась зеленоглазая молчаливая девица, а потом разбудила Нарцисса, которая и осталась до утра, откуда-то зная, что Альфарда в особняке нет.

Проснувшись достаточно поздно, он схватился за голову, когда вспомнил про Беллатрикс, и подпрыгнул на кровати, чуть не сбросив на пол свернувшуюся рядом Нарциссу. К большому облегчению, в той спальне никого не было, а кровать оказалась аккуратно заправлена, так что даже малейших следов вчерашних похождений не осталось. Нарцисса приготовила завтрак, они вместе поели, и она улетела, оставив его заниматься уборкой. Ближе к полудню он уже полностью закончил с подвалом и валялся в траве перед особняком, лениво листая каталог с меблировкой для подземелья, попутно отмечая понравившиеся предметы обстановки — пару “железных дев” по углам, “кресло допроса” в дальнем конце, рядом с ним — вертикальная дыба с жаровней, посредине — дыба колесом. Ещё в двух углах подвесить клетки, и по мелочи докупить “аистов”, “испанских сапогов” и “вилок еретика”. При закупках на тысячу галлеонов и больше — скидка от поставщика и бесплатная доставка. Он так увлёкся процессом, что даже не заметил, как прилетела сова с посланием от Сайнуса.

В поместье вместе с Сайнусом его ждал Альфард. Сайнус тепло с ним поздоровался и повёл было в дом, но на них обоих сразу же налетел маленький вихрь в сопровождении Друэллы.

— Прелесть моя! — радостно засмеялся он, целуя Нимфадору и прижимая к себе. — Ты где маму потеряла?

Она показала в сторону садика позади дома.

— Меда с утра подстригает кусты, — пояснила Друэлла. — Дора, котёнок, пойдём к бабушке, а Киса пока найдёт маму!

— Котя с Кисой искать маму! — заявила Нимфадора, крепко прижимаясь к его шее, чтобы уж точно никто не смог оторвать. — Баба подождёт?

— Подождёт, подождёт, — улыбнулась Друэлла, поправляя на внучке пальто.

Андромеда как раз поливала из палочки ряд кустов и газон перед ними. Кусты были выстрижены в виде разных зверушек — и обычных, и магических.

— Мама, мама! — заголосила Нимфадора. — Смотри, кто пришёл!

Андромеда сбросила садовые перчатки и фартук с инструментами и подняла голову, чтобы поправить пряди волос, выбившиеся из-под боннета, и он поймал себя на мысли, что её нехитрая уловка заставить любоваться собой удалась прекрасно — он даже с шага сбился, в восхищении разглядывая выпуклость груди и нежное ушко, виднеющееся из-под шляпки. В картинку добавилась медленно двигающаяся на нём… не Андромеда, конечно, но такая похожая девушка… собственно, всего лишь волосы в другой цвет покрасить…

— Мой милый кузен! — тепло сказала она, когда он подошёл, прижалась и приподнялась на цыпочки, целуя в щёчку.

— Я скучал, — словно оправдываясь, признался он.

— И тем не менее даже не удосужился заскочить на огонёк, — улыбнулась она.

— Я и не знал, что есть такой огонёк, — заметил он.

— Конечно, есть, — рассмеялась она. — Ночник в детской! Ну да пойдём, папа сказал, что он как раз закончил что-то, начатое несколько дней назад, и хотел тебе показать!

Что понадобилось Сайнусу, он так и не понял. В записке была лишь просьба появиться, как только он сможет, да и Андромеда ничего прояснить не смогла, а лишь радостно потащила его за локоть к особняку. Домочадцы уже зашли в гостиную и ждали там.

— Сайнус, — воскликнул он. — Энди поведала, что у тебя для меня есть что-то интересное.

— Конечно, есть, — удивленно ответил Сайнус с таким видом, что иначе и быть не могло. — Я точно знаю, кто твой отец.

— К-хм, — кашлянул Гарри.

Прижавшаяся сбоку Андромеда даже перестала дышать.

— Я не намерен обсуждать твои тайны с кем бы то ни было, кроме тебя самого, — пояснил Сайнус. — Если ты считаешь, что это лишь твоё дело, то так тому и быть.

Несмотря на его слова, взгляд Друэллы ясно говорил о том, что вовсе это не его личное дело.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Давай посмотрим на то, что ты узнал. Может, твоя догадка совсем неверна…

— Мне кажется, что время тайн прошло, Гарри, — тихо заметила Андромеда.

— Так тому и быть, — согласился он.

— Тогда пройдём на чердак, — позвал Сайнус, делая приглашающий жест.

С того времени, как он расправился с докси, на чердаке уже прибрали, вычистили грязь, проветрили и даже вымыли окна, чтобы добавить естественного света к имеющимся на стенах стилизованным под факелы лампам. Гарри даже знал, кто занимался уборкой и пожалел, что сразу не догадался позвать Нарциссу на уборку в подвале Малфоев. И не потому, что она лучше бы справилась, а просто ей не помешало бы лишнее напоминание о том, какой судьбы она избежала. Посреди чердака стоял огромный — шесть на четыре метра — стол, на котором, приблизившись, он разглядел множество мелких кружочков, и один из них горел красным цветом. Кружочки соединялись линиями, которые переплетались, убегали на дальний конец и снова возвращались. Сайнус, подойдя, ткнул в красный кружок, и стол вокруг вспучился, резко увеличивая то, что требовалось разглядеть. Кружочки выросли до размеров пятисантиметровых медальонов с подписями. Огромное генеалогическое дерево, вот что это было. Со времён Мерлина и по нынешний день, все до единого маги Британии и их предки, сквибы и магглорождённые. Красным горел его собственный портрет — “Гарри Блэк”, и к нему подходили две сияющие нити от портретов родителей.

Он почувствовал, что ноги не держат, машинально призвав стул, брякнулся на него, где стоял, и закрыл руками голову, пытаясь совладать с валом нахлынувших мыслей и вполуха слушая объяснения Сайнуса.

— Вот это настоящая реликвия, — гордо вещал тот, любовно поглаживая край стола. — Видите — кусок выбит? Это наш предок Толиман “Безбашенный” Блэк пытался мечом зарубить Локуста Певерелла, когда в тринадцатом веке в отсутствие большинства Певереллов мы напали на их замок и хорошенько там пограбили! — Сайнус довольно потёр руки. — Собственно, и стол как раз тогда упёрли! Он на самом деле бесконечный, и может уменьшаться в походное состояние или увеличиваться. Чтобы продолжал обновляться, ему нужно приносить новые образцы крови. После этого он точно вычисляет, кто были предки и наносит на Общее Дерево. Занимает это, правда, пару дней…

— Сириус, собака! — процедил сквозь зубы Гарри.

— Непонятная реакция, — заметила Друэлла. — В чём он-то виноват?

— И вообще, как так получилось, что твой отец на десять лет тебя младше? — подала голос Нарцисса.

— Это всё оттого, что я родился в восьмидесятом году, — выдохнул Гарри, выпрямляясь. С волнением, вызванным увиденным на столе, он уже справился, и был в состоянии спокойно рассказывать. — Я вкратце расскажу, хорошо? Когда мне было двадцать пять, в две тысячи шестом году, произошло несчастье, и я набрёл на артефакт в Отделе Тайн… Я попросил возможности всё исправить, и меня выкинуло сюда, но при этом превратило в зверя. Сам-то я анимагией не занимался никогда.

— То есть ты знаешь, что случится в будущем? — поинтересовался Альфард. — У меня будет много внуков? Как я назову сына?

Гарри посмотрел ему в глаза, и через полминуты Альфард, не выдержав, отвел взгляд.

— Понятно, — сказал он. — И когда?

— Я сумел собрать не очень много сведений о Блэках, — ответил Гарри. — Ты — в семьдесят шестом или семьдесят седьмом. Орион, Регулус и Дрю — в семьдесят девятом. Вальбурга в восемьдесят пятом. Поллакс в девяностом, Сай в девяносто втором. В девяносто шестом Беллатрикс убьёт Сириуса, в девяносто восьмом — Нимфадору, после чего будет убита сама. В девяносто восьмом из всех-всех Блэков останутся лишь Энди и Цисси. И я, как оказалось. Энди, Сириус и Альфи будут прокляты в семьдесят шестом-семьдесят седьмом и вымараны с фамильного дерева.

К счастью, к этому моменту все уже расселись по креслам и стульям, и в обморок никто не упал. Установилась гнетущая тишина, лишь Нимфадора на руках у матери возилась, не понимая, что такого сказал Киса, что все взрослые вдруг стали скучными и неинтересными. Нарцисса в ужасе прижала ладони к щекам, вытаращив глаза.

— Что же ты мне вчера не сказал?! — закричал Альфард, вскакивая. — Я же её с тобой оставил! Она жива, Гарри, скажи мне, она жива?

— Белла? — подняла брови Нарцисса. — Ты её видел?

— Ты её видел? — недобро произнесла Андромеда, окидывая его тяжёлым взглядом.

— Я тебе чуть позже расскажу, хорошо? — взмолился Гарри.

— Чёрт подери! — в сердцах ударил одной рукой по другой Сайнус, а потом снова схватил ладони жены в свои, как он сделал сразу, едва услышал о её судьбе.

— Я не хочу, — замотала головой Друэлла. — Я не хочу умирать! Я жить хочу!

— Конечно, дорогая, конечно! — заверил её Сайнус.

— Она жива, Гарри? — ещё раз спросил Альфард.

— Была жива в последний раз, как я её видел, — нехотя ответил Гарри. — Я её не убил и не покалечил.

— Что между вами произошло? — сунула свой носик Нарцисса.

— Действительно, — поддакнула Андромеда.

— Так, стоп! — воскликнул Сайнус, поднимаясь. — Всем молчать! Альфи, со всем уважением!

— Конечно, конечно, — откликнулся тот, усаживаясь.

— Во-первых, — произнёс он. — Вы все понимаете, что нас вырежут под ноль, не дожидаясь даже конца лета, если хоть одна живая душа… Цисси?

— Я поняла, папочка, — покорно откликнулась она, бледнея до корней волос. — Рот на замке!

— Во-вторых, мы теперь знаем, что случится, — продолжил он. — Это значит, что мы сможем переиграть события по-своему. Гарри, Цисси вышла за Малфоя?

— Да, — кивнул Гарри.

— А Абраксас? — поинтересовался Сайнус.

— Умер в девяносто шестом, — лаконично пояснил Гарри.

— Вот! — торжествующе поднял палец Сайнус. — Видите? И в третьих… Гарри, дорогой!

— Да, кузен Сай? — отозвался он.

— Давай уже по порядку всё, что знаешь! — попросил Сайнус. — Для начала, отчего ты назвал Сириуса…

— Во-первых, он анимаг, и собака — его анимагическая форма, — нехотя пояснил Гарри.

— Ты точно уверен? — хмуро спросил Альфард. — Я же с ним постоянно общаюсь…

— Во-вторых, я точно знаю, что моего отца зовут Джеймс Поттер, — продолжил он.

— Вот, — показал рукой на волшебный стол Сайнус. — Вот! Это чудо сделано невесть когда, и оно безотказно, как прямая палка. Если этот волшебный предмет говорит, что твой отец…

— Я понял, — скривился Гарри. — Мне говорили, что отцом Джеймса Поттера были Флимон и Юфимия Поттер…

— Так оно и есть, — согласился Альфард. — Они его родители, и ты можешь с ними…

— Это не важно, — перебил он. — Когда я понял, что защитные чары поместья настроены на то, чтобы пропускать только Блэков, я вспомнил старую сплетню о том, что на самом деле родителями Джеймса были Дорея и Карлус Поттер.

— Тётушка Дорея? — не поверил Альфард. — Но она же исчезла…

— Да, я помню, — кивнул Гарри. — Когда ты ещё маленький был.

— А Карлус, который, надо сказать, и вправду ухаживал за ней, когда ей было тринадцать или пятнадцать, ничуть её исчезновению не огорчился, — добавил Альфард. — Так зажёг, что в некоторых кабаках до сих пор его имя только шёпотом произносят.

— Да, я теперь уже понял, что Дорея тут ни при чём, — кивнул Гарри.

— Значит, двоюродный племянник? — переспросила Нарцисса, насмешливо на него глядя.

— Я никогда не видел Джеймса, — пояснил Гарри, — но привык думать о нём, как об отце.

— Поэтому тебя так расстроило то, что тебе показал мой артефакт? — спросил Сайнус.

— Да, и мне нужно время, чтобы это знание осело в моей голове, — кивнул Гарри. — То, что моя мать изменяла своему мужу, который даже не являлся моим отцом, меня вовсе не радует. Сириус или нет, но я твёрдо намерен предотвратить это безобразие!

— Не торопись, племяш, — с ехидной улыбкой встряла Андромеда. — Сначала нужно разобраться. Может, там замешана большая любовь?

— Ты сказал, что не знал Джеймса? — вспомнила Друэлла, всё ещё бледная от известия о скорой смерти. — Почему?

— Когда мне был год, Волдеморт убил его и мою мать, — сказал Гарри. — В смерти огульно обвинили Сириуса и безо всякого следствия его посадили в Азкабан, откуда он сбежал через двенадцать лет.

— О, Мерлин! — вздохнула Нарцисса.

— Дамблдор отдал меня в семью магглов, родичей моей матери, — продолжил Гарри.

— Чёртов старикан! — воскликнул Альфард. — Но что вообще произошло? Давай лучше по порядку с самого начала!

— Началось всё с того, что Волдеморт при попустительстве Министерства и аврората сколотил себе достаточно крупную шайку… — стал рассказывать Гарри.

Повествование заняло пару часов, а потом Сайнус, глянув на часы, хлопнул себя по лысине.

— Мерлин, мы про обед совсем забыли! — воскликнул он.

Друэлла вскочила и устремилась к лестнице вниз, и за ней поспешила Нарцисса.

— Гарри, дорогой, помоги мне переодеть Нимфадору, — ангельским голоском попросила Андромеда.

— Конечно, тётушка, конечно, — вернул он ей её же колкость, перехватив насмешливый взгляд Альфарда, который ещё и провёл себе большим пальцем поперёк горла.

Правильно, сейчас какого-то маленького беззащитного чёрного котёнка будут убивать. Скорее всего, медленно и по кусочкам!

— Что произошло? — словно между делом спросила она, когда они уже пришли в детскую, споро при этом скидывая с дочери уличные одёжки и переодевая её в длинное красивое платье с оборочками.

— В каком именно плане? — наморщил он лоб, покорно удерживая одежду, которую она навалила на его руки.

— Не прикидывайся, — попросила она. — Ты прекрасно знаешь, о чём я.

— И всё же есть шанс ошибки, — возразил он. — Вот я сейчас тебе признаюсь в чём-то другом…

— Гарри! — твёрдо осадила она его.

— Хорошо, тогда про твою бешеную сестрицу, — предположил он, а она вздрогнула и кивнула. — Она заявилась вчера, как она сказала, “отомстить за честь сестры”...

— Мерлин, какая дура! — вздохнула Андромеда.

— Дуя! — радостно повторила Нимфадора.

— Дора! — рыкнула Андромеда, и дочь захлопнула ротик, невинно улыбаясь.

И волосы, и глаза её стали голубого цвета, и она теперь выглядела совершенно невинно и умильно. Вот как на такую сердиться?

— Котёнок, сделай волосы подлиннее, я тебе косичку заплету, — попросила Андромеда. — А ты рассказывай!

Нимфадора послушно удлинила волосы так, что они доставали почти до колен, и она принялась их заплетать вместе с яркими лентами, подходящими к цветам на платье.

— Альфард присутствовал при её появлении и нас друг другу представил… — сказал Гарри.

— И хоть бы словом обмолвился дорогой дядюшка! — бросила сквозь зубы Андромеда.

— Он сразу сбежал, — пояснил Гарри. — Попросил, чтобы я её не убивал и не калечил, и оставил с этой…

— Попрошу без эпитетов, — оборвала его Андромеда, — Она моя сестра и ничего из того, о чём ты нам рассказал, пока ещё не совершила. Так что…

— Это для тебя она ничего не совершила, — спокойно возразил Гарри. — А для меня это всё в прошлом. Я сам видел, как погиб Сириус, и был неподалёку в момент, когда Дора…

— Не напоминай, — буркнула Андромеда. — Этого не будет, слышишь?

— Я обещаю, — согласился он, прикрыв глаза. — Жизнь положу…

— И что дальше? — спросила она. — Ты с ней сразился?

— Я ей посоветовал убираться в… — он поглядел на Нимфадору, которая с готовностью навострила ушки, рассчитывая обогатить свой лексикон, и поправился: — …В дальние дали. Честно сказал, что, раз не могу её убить, то дуэль, как таковая, мне неинтересна. Она продолжала настаивать и даже предложила свой кулон в качестве залога…

— Какой кулон? — насторожилась Андромеда.

— А, такая цепь белого золота с подвешенным рубином размером с перепелиное яйцо, — небрежно бросил Гарри.

— Вот с… — воскликнула Андромеда и успела зажать себе рот руками. — Вот же старшая сестра! Как она могла тебе его предложить!

— А в чём проблема? — не понял он.

— А в том, что этот кулон должен был достаться мне! — рассерженно воскликнула она.

— Правда? — удивился он. — Она его у тебя обманом утащила?

— Нет, его ей бабушка подарила! — буркнула она и снова воскликнула: — Но мне он всегда больше нравился!

— Понятно, — хмыкнул он.

— Он у тебя? — сообразила она и протянула ладошку: — Давай же скорее!

— Хм, заманчиво, — кивнул он. — Он тебе так нужен, что наверняка ты мне готова что-нибудь предложить взамен?

И он игриво поводил бровями.

— Ду… — выпалила она и снова замолкла, глядя на умильно улыбающуюся дочь: — Так и быть, я тебе оставлю Дору на весь день!

— Гулять с Кисой! — обрадовалась та.

— У меня его нет, — заявил он.

— Ничего другого ты от меня не получишь, заруби себе на носу! — прошипела она.

Нимфадора, смеясь, шлёпнула его по носу.

— Но у меня его правда нет, — пожал он плечами. — Я сказал этой… что она мне заплатит собой, если проиграет.

— Ду… — гневно воскликнула она. — Да как ты смеешь? Надеюсь, она тебе достойно ответила?

— Достойно, — согласился Гарри. — Сказала, что если я проиграю, то буду служить Волдеморту.

— Вот же… — прорычала она. — Два иди… Погоди, она, что, согласилась?

— Мало того, ещё и настояла на уплате своей ставки после того, как проиграла, — пожал он плечами. — Я ей пытался сказать, что сам бы не стал присягать Волдеморту, но она опять что-то начала говорить про честь и нести прочую подобную чушь…

— Дура, набитая дура! — прорвало её, и она забегала по комнате, размахивая руками: — Идиотка! Тупая курица с мозгами улитки! А ты-то? Ты о чём думал?

— Я думал о том, до чего она похожа на тебя, когда ты сердишься, — улыбнулся он. — И что ножки очень стройные, а уж не ухватить её за круглую попку будет преступлением против человечества, которому нет оправдания!

— Да ты!.. — взвилась она, и тут её взгляд упал на Нимфадору, которая сосредоточенно мотала головой и ковыряла в ухе: — Что это с ней?

— Вместо того, чтобы слушать твои ругательства, у неё сейчас жужжит в ушах, — пояснил он. — Заклинание такое. Так что можешь спокойно дать волю своей экспрессии.

— Да какая там экспрессия! — огорчённо всплеснула она руками. — Опять ты… отличился… Ну зачем тебе нужно было…

— Я честно хотел её убить, — признался он. — Ты хоть отдалённо представляешь, как я её ненавижу? Но Альфард запретил мне причинять ей вред. Тогда я захотел её унизить…

— Унизил? — поинтересовалась она.

— Нет, — помотал он головой. — Я так не умею. Убить могу, а вот издеваться над красивой девушкой…

— Да ну, она же уродина! — надулась она.

— Она очень похожа на тебя, — вздохнул он. — Честно говоря, я тебя и представлял на её месте…

— Дурак! — обиделась она. — И что мне теперь с тобой делать?

— Дожидаться момента, когда мы окажемся в одной постели оба голые? — предположил он.

— Ах, ну да, ты же уверен, что всё так и будет! — воскликнула она. — Так вот, дорогой кузен, что я тебе скажу — ты потерял свой шанс! Я не говорю, что он реально существовал, но может я и не была бы против. Может. Ровно до того момента, как я узнала, что ты соблазнил мою сестру. А теперь, после того, как это случилось и со второй, скорее небо упадёт на землю…

— Сделаем! — уверенно заявил он.

— Что? — не поняла она.

— Небо на землю, — пояснил он. — Если так нужно для дела…

— Да иди ты! — всплеснула она руками и указала на дверь. — Только Дору забери и расколдуй уже! А то замучилась бедняжка!

Обед начался с обменов взглядами. Родители на дочек, брат на них, племянницы на него и на Гарри… Словно безмолвный разговор, в котором, впрочем, обменивались не мыслями, а чувствами. Напряжение, которое ещё висело в воздухе к концу первого блюда, почти исчезло к третьей перемене и вовсе растворилось, когда Альфард последний из всех покончил с десертом, удовлетворённо откинулся на спинку стула и сложил на животе руки.

— Я думаю, что всё будет хорошо, — сказал он.

— Я тоже так думаю, — поспешно вмешалась Андромеда прежде, чем дать ему растечься мысью по древу. — Но до того, чем обсуждать что-то ещё, я хотела бы поделиться новостью…

— Ты беременна? — встряла Нарцисса.

— Ду… — сказала Андромеда, а потом покосилась на сидящую рядом с Гарри Нимфадору и решила не договаривать. — Нет, я не столь падка на опасные связи, — тем не менее уколола она сестру. — А вот тебе бы я рекомендовала не забывать про средства…

— Девочки! — с угрозой в голосе произнесла Друэлла.

— Прошу прощения! — поправилась она. — Сегодня утром я подала прошение на развод.

— Вы что, уже успели сговориться за моей спиной? — возмутилась Нарцисса, отчего-то обратившись к Гарри.

— А я-то тут при чём? — удивился он.

— Потому, что ты всегда в чём-то замешан! — прищурившись, ткнула в него пальцем Нарцисса.

— Гарри действительно не имеет отношения к моему решению, — спокойно пояснила Андромеда. — То есть…

— Ага, я так и знала! — воскликнула Нарцисса, теперь уже тыча пальцем в неё.

Сидящий между ними Альфард, который невольно оказался на линии огня, попытался сползти под стол.

— Я хотела сказать, что сначала поделилась своей проблемой с Гарри, — невозмутимо отмахнулась от неё Андромеда. — Он мне ничего не подсказывал. Пока я ему рассказывала, сама поняла, что мне нужно. Дело в том, что мой муж не хочет детей…

— Ну и ду… — хмуро заметила Друэлла.

— Дуя! — радостно воскликнула Нимфадора.

— Дора! — с упреком посмотрела на неё мать.

— А я всё жду, когда у меня появятся ещё внучки! — вздохнула Друэлла.

— Так ты собираешься замуж за Гарри или нет? — решил уточнить Сайнус.

— Как будто меня здесь нет! — пробормотал Гарри.

— Как будто меня списали в утиль! — надулась Нарцисса. — Или крест поставили. А я, между прочим, уже два килограмма набрала!

— Ты молодец! — похвалил Альфард.

— Но он же может жениться на обеих! — напомнила Друэлла.

— Мерлин, всё, чего я прошу — даруй мне лёгкую смерть! — взмолился Гарри.

— Да чёрта с два! — злорадно ответила ему Андромеда и повернулась в сестре: — Вот ещё — делиться!

— Как по мне, так я не против, — пожала плечами Нарцисса.

— Я не собираюсь ни на ком жениться, — прорычал Гарри.

— Киса страшный! — заливисто рассмеялась Нимфадора, больно таская его обеими руками за вихры.

— А что тебя не устраивает? — удивился Сайнус. — Замечательные жёны получатся. Отлично готовят. Если девочки не против, то и на четырёх можно…

— Я против! — заявила Андромеда.

— А я согласна! — воскликнула Нарцисса.

— Всё, хватит — отрубил Гарри. — Меня сейчас удар хватит от ваших разговоров! Никаких жён и никаких гаремов! Я хотел просить, но совсем не об этом. Энди, если ты пожелаешь совсем порвать с Тэдом, я счёл бы за честь удочерить…

— Гарри! — взвизгнула Андромеда, вскакивая, обежала вокруг стола и повисла у него на шее, целуя в щёку. — Ты чудо, Гарри!

— Любовь! — удовлетворённо констатировала Нимфадора, стуча ладошкой по столу.

Восемнадцатое апреля оказалось пятницей, и именно в этот день они с Альфардом отправились на квиддич, предварительно взяв в банке несколько сертификатов по тысяче галлеонов каждый и ещё тысячу монетами в мешке. Играли “Демолишерс” из Дублина против эдинбургских “Форникейтерс”, и игра должна была стать очередным рядовым матчем чемпионата. “Демолишерс” были на голову выше противника и должны были разнести “Форникейтерс” в пух и прах, тем более, что у последних как раз в предыдущей игре ловец сдуру подставил голову под бладжер, и теперь отлёживался в северном филиале Мунго, заново учась есть жидкую пищу с ложечки и ходить на горшок. Как раз оттого, что игра была проходной и не очень интересной, зрителей было мало — в основном, истовые фанаты обеих команд, многодетные матери со своим потомством, для которых это был прекрасный шанс отвлечь детей, да ещё профессиональные борцы с букмекерами… Те самые борцы, что верили, что букмекеров можно оставить в убытке, и всеми силами пытались это осуществить. И уж точно на такие матчи никто не сгонял для видимости сотни тысяч магглов, как бывало на матчах мирового первенства или в финалах, поскольку помпезности и массовости никому не требовалось. Поэтому трибуны были почти пустыми, и даже стройные кричалки фанатов и вьющиеся в воздухе игроки не могли нарушить общей расслабленности и даже некоей фамильярности обстановки — что уж там говорить о детских воплях, которые создавали поистине домашний уют.

— Гарри, дружище! — ещё издали замахал ему руками тощий колдун в длинном чёрном балахоне. — Э, да это же старик Альфи! Альфи, тащи к нам этого придурка!

Колдун и его приятели, у которых из-под мантий виднелись толстые гольфы, клетчатые юбки и кожаные кошельки, дружно загоготали.

— Мистер Сигурдардоттир, сэр! — взволнованно откликнулся Гарри. — Мистер Блэк, это же те самые достойные джентльмены, о которых я вам рассказывал! Пойдёмте скорее, они нас зовут!

— Привет, Магнус, — кивнул Альфард, подходя к ним. — Шон, Дилан, Патрик, здорово, парни! Магнус, а не легче ли было побриться? Право, как девчонка!

Приятели Сигурдардоттира снова заржали. Борода на этот раз была заплетена во множество мелких косичек, перевязанных миниатюрными бантиками. Впрочем, её владелец не слишком обиделся и весело улыбался вместе со всеми.

— Гарри, малыш, — сказал он. — Я же тебя уже просил!..

— Простите, мистер Сигурдардоттир, больше не повторится! — заверил его Гарри.

Весёлая компания снова расхохоталась.

— Чем больше на него гляжу, тем больше жалею, что Мерлин сыновей не дал, — улыбаясь, хлопнул Альфарда по плечу Сигурдардоттир. — Как скажет что, так поневоле в смех бросает. Альфи, дружище, где ты такое чудо откопал?

— Не поверишь, Магнус, в стоге сена, — ответил Альфард, и приятели снова заржали. — Сильно дальний деревенский родственник, — даже дальше, чем мы с тобой, — прислал своего младшего внука на столичную жизнь посмотреть.

— А, так он деревенский! — уважительно прогудел тот, кто откликнулся на имя “Дилан”. — То-то он на трактирных девок так набросился — в деревне-то, небось, кроме коров да овец никого больше и нет!

— Да уж, покутили мы тогда, — согласился Магнус. — Если бы ещё знать, кто отправил на тот свет бедного Джека…

— Сам он окочурился, — перебил его Шон. — Да ещё и двух хороших парней с собой захватил!

— Ты ещё скажи, что видел такое заклинание, чтобы живая стена огня! — хмыкнул Магнус.

— Джек? — растерянно спросил Гарри. — Джек Чизом? Что? Когда?

— Да вот как раз, когда ты уволок у Патрика ту блондинку… — пояснил Магнус.

— Фиону, — напомнил Патрик.

— Вот-вот, — согласился Магнус. — Как раз, когда ты уволок Фиону, крича, что трёх тебе маловато будет, вот в то же самое время Джек, зайдя в гости к Конору, где ещё сидел Райан, и попал под это заклинание…

— Авроры сказали, что Джек это заклинание и выпустил, — сварливо заметил Шон.

— Да откуда нашему Джеку — а ты же знал Джека, правда? — откуда нашему Джеку было узнать такое заклинание? — возмутился Магнус. — У него же и Ступефай-то через раз срабатывал…

— Горе-то какое! — всхлипнул Гарри. — А мы же с ним вот только что полбочки эля раздавили! Кажется, вчера ещё было!..

— Я думаю, Магнус, нам стоит всё-таки подальше держаться от этих парней в балахонах и масках, — серьёзно заметил Патрик, потрепав Гарри по плечу. — Вон, Джек с ними связался — и что вышло?

— Да ничего не вышло, — махнул рукой Магнус. — Альфи, вы, что, на игру собрались смотреть?

— Конечно! — откликнулся тот. — Должен же наш пастушок увидеть, что такое настоящий спорт!

— Да какой сегодня спорт? — махнул рукой Магнус. — Мы как раз собирались в гадалку поиграть!

— Пат, ты в курсе, что за Хрустальный Шар на тотализаторе тебя могут в Азкабан упечь? — сразу сообразил Альфард.

— Сегодня всё круче! — поделился Дилан. — У нас есть верная наводка!

— Если гоблины узнают про “верную наводку”, то до Азкабана тебя попросту не довезут, — пообещал Альфард.

— Да ладно, ты сам, главное, молчи, — примирительно попросил Дилан.

“Наводкой”, которой он с радостью поделился с друзьями, оказалось известие о том, что загонщик “Демолишерс” должен был свалиться с метлы на тридцатой минуте. Когда компания подошла к одному из десятка букмекерских окошек, Дилан, весело подмигнув Гарри, обратился к сидящему внутри гоблину:

— Милейший, я хотел бы поставить на то, что…

— Не принимается! — отрезал тот.

— Но вы даже не дослушали! — возмутился Дилан. — Парни, правда, он не дослушал?

— Не принимается! — повторил скрипящим голосом зелёный ушастый сморчок.

— Но почему? — возмутился Патрик, подходя к окошку.

— Мало ставок, — спокойно пояснил гоблин. — Контора не играет со своими деньгами. Контора лишь берёт процент за посредничество в пари. Если честно, то пять процентов. Все, кто поставили сегодня, и так уйдут в убытке, поскольку ставок против “Демолишерс” не сделал никто. Дураков нет.

— Ну почему же нет? — возмутился Гарри. — А я? А мы, джентльмены? — он повернулся к приятелям Магнуса: — Разве вы не шотландцы? Разве не верите в победу бравых парней, протирающих трусы…

— Парень, у “Форникейтерс” под килтами нет трусов, — доверительно сообщил ему Патрик, кладя руку на плечо. — Как и у нас. Трусы под килт надевать не положено.

— Тем более! — воскликнул Гарри. — Мы должны показать, что мы верим в родную команду!

— А каковы сейчас ставки на “Форникейтерс”? — поинтересовался Альфард.

— Мы принимаем тридцать к одному при пределе в три тысячи, — ответил букмекер.

— Тридцать к одному! — восхитился Шон и полез в свой кошелёк. — Парни, была не была, всё-таки мы горцы или нет?

— Горцы!!! — радостно воскликнули Дилан с Патриком.

— Вот, — сказал, доставая золото, Шон, — десять галлеонов на победу “Форникейтерс”!

— Так просто — взял и кому-то подарил! — хмыкнул Магнус. — И ведь вроде бы сегодня ни обо что не ударялся.

— Ставки сделаны, значит, пойдём смотреть игру, — предложил Альфард.

— Постой! — взмолился Гарри и повернулся к Шону с Патриком: — Джентльмены, что это вы? Как будто вы даже и не шотландцы? Разве так можно? А может, ваша команда проигрывает только потому, что в неё никто не верит?

— В его словах есть резон, — заметил Шон, кивая Патрику.

— Я думаю, что малец опять прав, — согласился тот.

— Да вы что, тупые оба? — возмутился Магнус. — Тебя, Гарри, я и не спрашиваю. Да шанс на выигрыш один из миллиона!

— Значит, есть шанс! — воскликнул Гарри, победно вскидывая кулак.

— Вперёд, “Форникейтерс”! — закричали в один голос Дилан с Шоном и Патриком, и последние двое полезли в кошельки.

— Десять на победу “Форникейтерс”! — выпалил Шон.

— Я тоже! — вторил ему Патрик.

Потом они развернулись и все трое посмотрели на Магнуса.

— Что? — удивился тот. — Я же даже не шотландец!

— Если ты не с нами, то против нас! — пророкотал Дилан.

— Мы, горцы, обид не забываем! — радостно сообщил Шон.

— Ну парни, ну что же такое? — заныл Магнус и полез в кошелёк. — Вот, десять на победу “Форникейтерс”... Довольны?

— Вот и отлично, — потер руки Альфард. — Теперь можно…

— Альфард! — обиженно произнёс Гарри, выпячивая губу.

— Что, ты тоже хочешь поставить? — покачал тот головой и выудил из кармана несколько золотых. — Вот, пожалуйста.

— Нет! — ответил Гарри. — Я хочу, чтобы “Форникейтерс” выиграли! По-настоящему хочу!

— Гарри, пошутили — и хватит! — миролюбиво предложил Магнус, обнимая его за плечи.

— Я не шучу! — возмутился он. — Альфард, я знаю, что дедушка дал тебе достаточно!

— Гарри, не сейчас! — попросил Альфард. — Давай, вернёмся домой…

— Я всё расскажу дедушке, — пообещал Гарри.

— Это низко, Гарри! — заметил Альфард и стал рыться в карманах. — Да у меня и мелочи-то нет!

Глаза гоблина за тяжёлым зачарованным стеклом жадно расширились при виде пары мелькнувших в его руках пластинок поручений по тысяче галлеонов каждая.

— А слышали ли вы про закон больших чисел, джентльмены? — вкрадчиво поинтересовался он. — Этот закон говорит, что в каждым проигрыше вероятность выигрыша в следующий раз увеличивается. Может, как раз сегодня ваш шанс навсегда изменить судьбу чемпионата? Сделайте ставку!

— Он прав, Альфард, — сказал Гарри, которому вмешательство гоблина была как нельзя кстати — ведь именно ради самого букмекера и затевался этот спектакль. — Мне кажется, что, если и есть шанс помочь “Форникейтерс”, то он именно сегодня. И если уж помогать…

— А что поделаешь — его дед нас буквально за яйца держит! — пояснил Альфард Магнусу.

Он потянул из кармана содержимое, и три поручения выпали на стойку вместе с пригоршней золотых монет. Цепкие руки гоблина сразу же притянули всё разом.

— Нет! — воскликнул Альфард, рванувшись за пропажей.

— Да, Альфард, — с сияющими глазами воскликнул Гарри. — Я так тобой горжусь!

— Три тысячи шестьсот тридцать три, — мгновенно оценил стоимость кучки гоблин. — На “Форникейтерс”?

— Но у вас же ограничение… — обрадованно вспомнил Альфард.

— Я его только что снял, — не моргнув глазом, объявил гоблин. — Кроме того, коллеги мне подсказали, что сделанных ставок достаточно, чтобы позволить ставку один к сорока. Только для вас. Эксклюзив.

— А для нас? — набычился Дилан.

— И для вас, конечно, джентльмены! — потёр руки гоблин.

— Эксклюзив, Альфард! — возбуждённо воскликнул Гарри. — Только для нас!

— На “Форникейтерс”! — устало махнул рукой Альфард.

Над стадионом раздался звук охотничьего рога, а потом кто-то — судя по акценту, ещё один гоблин — посредством Соноруса сделал объявление.

— Дамы и господа! — разнеслось по всем уголками спортивной арены. — Только что несколько смельчаков в клетчатых юбках поклялись, что сегодняшний день будет последним для “Демолишерс”, и шотландская команда порвёт гостей из Ирландии на британский флаг. Горцы были столь уверены в победе своих земляков, что мы приняли ставку во много тысяч галлеонов с человека. Если господа из Дублина согласны с их претензиями, то пусть и дальше сидят на своих местах несмотря на то, что тотализатор будет открыт ещё целых восемь минут!

Все, что были на трибунах, болельщики “Демолишерс”, которых можно было узнать по курткам и колпакам зелёного цвета, вскочили и, затаптывая друг друга, устремились в сторону букмекерских окошек, чтобы заработать их владельцам ещё горстку галлеонов на пропитание. Провожая их сочувственным взглядом, Гарри думал о том, что Альфард всё-таки был непревзойдённым актёром, и если то, как Гарри изображал деревенского придурка, не убедило ещё гоблина и так некстати встретившегося им Магнуса с приятелями, то обречённость и страдание, с которым Альфард расставался с огромными — действительно огромными — деньгами, заставили бы поверить самого придирчивого театрального критика.

— Вот видишь, я — МакКвайет, а Пат — МакШатап, — втолковывал тем временем кузену Шон. — МакШатапы раньше, когда мы ещё воевали с МакЛаудами, были частью МакКвайетов и стояли с нами спина к спине. Потом мы вырезали МакЛаудов, и в живых остался только один, но и ему в итоге снесли голову долой, а МакШатапы…

— Тише, идут! — крикнул Магнус и захлопал в ладоши, подавая остальным пример.

На поле двумя ручейками бодро выбежали команды — одна в колготках, зелёных сапожках, куртках, мантиях и колпаках, а другая — в просторных рубахах, гольфах и юбках. Самым последним из “Форникейтерс” бежал маленький и худенький в сравнении с остальными игроками ловец.

— Это что? — не поверил своим глазам Магнус.

— Баба, что ли? — гаркнул Дилан так зычно, что безо всякого Соноруса звук раскатился по всему стадиону.

Послышался ропот и смешки.

— Эй, Магнус, прикинь, — возбудился Патрик, — а под килты-то трусы носить не положено!

— Так она без трусов, что ли? — рявкнул Дилан даже громче прежнего.

Словно в подтверждение его слов, ветер дружно взметнул килты “Форникейтерс”, и зрители разразились приветственным рёвом и аплодисментами.

— Точно, баба! — завороженно произнёс Шон, уставившись туда, где только что игриво блеснули белизной запоздало прикрытые прелести ловца “Форникейтерс”.

— Специальное предложение для поклонников команды “Демолишерс”, — раздалось над стадионом. — Вы можете сделать ставку на победу любимой команды в любое время вплоть до конца игры!

— Парни, я влюбился, — сообщил Шон, пожирая взглядом ловца в килте, усаживающегося на метлу.

Судья дал свисток и завертелась карусель игры. Отчего-то команда из Дублина выглядела деморализованной — вместо отслеживания квофлов и блаждеров их глаза неотступно следовали за сверкающими из-под развевающихся килтов ягодицами соперников в попытках разглядеть, который из них — ловец. Но на такой скорости, разумеется, все ягодицы сверкают одинаково, и “Демолишерс” оказались полностью дезорганизованы и парализованы. Лишь ловец, как ему и положено, благодаря своему цепкому зоркому взгляду абсолютно правильно определил необходимую попку, и выписывал за ней в небе немыслимые вензеля, ведомый инстинктом куда более древним, чем какой-то там квиддич. Ирландцы пропустили один мяч, потом другой и лишь к шестому было встрепенулись, но тут матч закончился — снитч бесполезно трепыхал крылышками в руке ловца “Форникейтерс”.

Судья остановил матч, и трибуны взорвались — половина болельщиков поносила другую половину, тренер “Демолишерс” препирался с судьёй, Шон почти сразу куда-то испарился, а Альфард тихонько потянул Гарри за рукав в сторону касс букмекеров. Незаметно для себя за ними увязалась остальная компания. Едва их завидев, знакомый гоблин закрыл своё окошко и через десяток секунд возник рядом.

— Благодарю, джентльмены, — довольно произнёс он. — Это было поистине плодотворное сотрудничество. Господа в зелёных куртках продолжали нести нам свои ставки до самого финального свистка, причём размеры вкладов всё возрастали. Четверым достойным джентльменам мы округлили их выигрыш, — сказал он, протягивая три пластинки поручений Магнусу, Дилану и Шону. — Что же касается уважаемого мистера Блэка, то сто пятьдесят тысяч выигрыша для удобства были положены прямо в его сейф в банке Гринготтс.

— Постойте, но ведь это выигрыш малыша Гарри! — машинально пробормотал Магнус.

— Ставка была сделана мистером Блэком, джентльмены, — пояснил гоблин.

— Все хорошо, мистер Сигурдардоттир, — улыбнулся Гарри. — Ведь “Форникейтерс” выиграли, а это главное!

— Последний из вас может получить свой выигрыш в любом отделении банка Гринготтс, — напомнил гоблин и исчез.

— Братва, мне срочно нужно выпить, — прогудел Дилан.

— И вообще, кто-нибудь мне может объяснить, что только что произошло? — взмолился Патрик.

— Я могу, — откликнулся Дилан. — Мы только что срубили по штуке на брата. Кабак и девки ждут нас!

— Ты с нами, малыш? — хлопнул Гарри по плечу Магнус.

— У нас сегодня запланирован семейный ужин, — поспешил вмешаться Альфард.

— Жаль, конечно, — с искренним сожалением в голосе произнёс Магнус, — но помни, мы всегда рады тебя видеть, приятель!

Гарри пожал им троим руки на прощанье, и они отбыли — скорее всего, искать последнего товарища.

— До сих пор не могу поверить, — признался Альфард, когда они уже шли по дорожке к особняку, где их ждал Сайнус с домочадцами. — Сто пятьдесят тысяч выигрыша!

— И всего-то дел, — рассмеялся Гарри, — вовремя вспомнить обстоятельства легендарной игры, в которой дебютировала первая женщина в истории чемпионатов по квиддичу!

— Никто же не говорил, что знание истории наперёд не может быть прибыльным делом, — добавил Альфард.

— Только лишь пока она не очень сильно изменилась, — согласился Гарри и пожал плечами: — Знаешь, мне до сих пор иногда кажется, что всё вокруг меня — всего лишь сон. Вы с Сайнусом, девочки, живая и такая смешная Нимфадора… Я тебе вот что скажу — сейчас мы войдём в дом, я посажу её себе на плечи и не отпущу, пока Энди не отведёт её спать.

— Я всё-таки завидую этой твоей способности так ярко воспринимать окружающее, — произнёс Альфард, любезно распахивая перед ним дверь.

— Вот поживёшь с моё… — откликнулся Гарри, и Альфард громко расхохотался.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/74095/2356117