Готовый перевод Холод в сердце / Я Хаку Юки: 2

Зрение, слух, обоняние и осязание. Чувства разделены, хотя и взаимосвязаны через явления внешнего мира. Так непривычно.

Видеть чуть меньше полусферы. Слышать особыми органами, предназначенными именно для улавливания слабых колебаний воздуха. Обоняние усиливается, когда делаешь вдох. Кожа передает много противоречивой, не сочетающейся с тем, что я вижу и знаю, информации. Так ново - быть... телесным? Существовать, мыслить, воспринимать - через плоть.

Пальцы руки, чуть расслабленные и слегка разведенные, словно скользят по шелку. Именно так ощущается сопротивление воздуха, расходящегося от движущегося тела.

Я сжимаю пальцы правой руки в кулак. Никакого ощущения силы или сжатия. Видимо, тело слабое, или менее чувствительное, чем я привык. Интересно...

И все же, почему я не принес знаний о том, кто я такой?

Или, может быть, я плохо искал? Не стоит ли снова сосредоточиться и попытаться выудить знания о себе-разуме? Ведь откуда-то же я знаю, как просмотреть память, доставшуюся мне от тела. Мою добычу, мой трофей.

Может быть, в ней я найду подсказку, как себя называть?

Имя - это граница, отделяющая меня от не-меня. Я чувствую важность имени, вот только сам его не имею. Не помню. Не... и знаю: это плохо.

Это напоминает о Холоде в Пустоте.

Что ж. Если у меня нет своего имени, возьму чужое. Я хочу, чтобы от вечности без тела меня отделяло как можно больше. Одних ощущений, одного тела - мало. Я это знаю. А где есть знание - там уверенность. За ней следует вера. А последняя - лишь предвестница видения пути. Вот, собственно, и оно. Я чувствую что-то вроде сгустка теплоты, маяка в основании шеи, к которому ведет ниточка из светящегося теплом и выпечкой, света.

И я следую по нити, погружаюсь в себя.

Знания. Память о жизни ребёнка, которого заменил, появляется в моем разуме. Эти звуки, тянущиеся из прошлого, оглушают непривычный разум многоцветием сопутствующих ощущений. Как все взаимосвязано в памяти этого ребенка. Полет птицы, снижающейся к ветке далекого дерева. Запах цветущих растений, переплетающийся с отдающим коричневым запахом деревенского жилья. Солнечный луч скользит по открытому плечу, вызывая лёгкое жжение чувствительной кожи. Голос матери, зовущей по имени.

Хаку. Так вот как тебя звали.

Красивое имя. Короткое, простое в произношении. То, что нужно мне. Я не буду смотреть твое счастливое и голодное крестьянское детство, почивший ребенок. Нет нужды ворошить твою память без нужды. Пусть прошлое остается только твоим, ушедший за Реку-Трех-Пересечений, границу миров живых и ушедших. Спи спокойно, малыш. Я возьму лишь необходимое, не потревожив твой дух более, чем необходимо. Я так решил.

И тут же я проматываю перед глазами мешанину более поздних, воспоминаний. Прости, малыш, но мне это важно. Я бы не стал тревожить твою память кроме как для нужного мне. Я ведь обещал. Только последний год, только нужные подробности. Планировка дома, окружающие люди. Тайники - не твои детские, а те, где твои родители прятали что-либо, могущее пригодится уже мне.

И - особенно, жизненно важное. Тайник с урожаем - чтобы сохранить что-то после того, как соберут налоги. Второй тайник - с запасом вяленой рыбы и денег. И последнее счастливое воспоминание - как внезапный блеск монетки в серой дорожной грязи.

Сгусток воды дрожит и меняет форму, паря меж сложенных ладоней. Счастье, радость открытия.

- Мама, посмотри!

Удар по щеке - как плевок в протянутую ладонь. Протянутую для дружбы, не для подаяния.

Я смотрю на последние минуты жизни прежнего Хаку, чувствуя, как Холод снова течет внутри меня. Эмоции, чувства, приглушаются Пустотой, пришедшей из небытия, накрывшей меня своим покрывалом. И, должно быть, только это спасает меня от потрясения. Да, увидеть, кем стал твой отец... впервые я рад, что Холод прошлого отчасти остался во мне.

Маленький Хаку плачет молча, глядя матери куда-то в пояс. Его щека горит - и я чувствую это, ибо теперь это - моя щека. Должно быть, его душа болела.

Но этого я не чувствую. Не помню.

И тихо опускаются, чуть покачиваясь, точно спускаясь по спирали, снежинки. Крохотные, хрупкие, они скрывают все вокруг. Остается лишь Хаку, его мать. Снежное поле под их ногами. И их дом, превращенный падающим сверху пушистым льдом, в призрачный замок.

"Снег - слёзы спящего бога" - подумал я. И вернулся в реальный мир.

Вместо переживаний я анализирую то, что увидел. Знания раскладываются легко, словно раньше уже были разложены по полочкам - именно в таком порядке. А сейчас я просто проглядываю корешки книг.

(Интересная ассоциация. Надо будет подумать, где я мог её подхватить. Ведь, судя по отрывкам памяти прошлого владельца тела, которые я успел изучить, таких воспоминаний у него быть не должно. При слове "книга" он представляет себе, скорее, длинный свиток с концами, намотанными на бамбуковые палки. И даже таких записей он ни разу не держал в руках...

Привет из моего прошлого? Возможно).

Итак, я единственный ребенок в молодой крестьянской семье. Вернее, уже крестьянин-сирота. Я живу в крытом соломой доме. Под полом находится подвал, служащий главным тайником. Половина дома заполнена одной большой ледяной глыбой, от которой тянет теплом. Я выдыхаю пар, видимый вне зависимости от того, дышу я носом или ртом. Хотя носом не так заметно. При этом в доме тепло.

Остатки моих собственных знаний или те, что я получил в результате недавнего инцидента, говорят, что это ненормально. Если виден пар, то должно быть холодно.

Однако неплохо я освоился для первого часа в новом качестве. Хватит бесполезно думать о диссонансе в показаниях рецепторов. Хватит вспоминать, как защитился прошлый Хаку. Достаточно Холода в моей душе. Хватит морозить свою суть лишними эмоциями. От них не станет лучше миру или мне. Лучше проинспектирую имеющееся имущество. Думаю, учитывая, в чьём теле нахожусь, я являюсь его главным владельцем. Итак...

http://tl.rulate.ru/book/72319/1987275