Готовый перевод After Transmigrating into a Cannon Fodder Real Daughter, the Plot Changes / После превращения в настоящую дочь - пушечное мясо сюжет меняется: Глава 41.2

Через три дня, в выходной день, Цзян Ли снова тренировалась в спарринге с Фэн Суном. Но вскоре Фэн Сун обнаружил, что движения Сяо Цзян Ли сегодня были быстрыми и яростными, совершенно в другом стиле, чем раньше, и если бы не снаряжение, которое он носил, он мог бы пострадать.

Вот только Фэн Бай все еще уговаривал как дурак: "Брат, ты сегодня не ел? Почему ты все еще не можешь победить Сяо Цзян Ли?"

В тот момент, когда Фэн Сун хрумо посмотрел на Фэн Бай, его снова атаковала Цзян Ли, и он поспешно крикнул, чтобы остановить спарринг.

Посидев на земле и отдохнув некоторое время, Фэн Сун медленно потянулся, и Фэн Бай наконец, увидел, что что-то не так. Он посмотрел на Фэн Суна с подозрительным лицом: "Ты не потакал ей только что, да?"

Фэн Сун нахмурился: "Почему бы тебе не попробовать самому?"

Цзян Ли подошла к Фэн Суну и прошептала: "Второй брат, ты в порядке?".

Фэн Сун тут же покачал головой: "Все в порядке".

Столкнувшись с Цзян Ли, его голос и выражение лица мгновенно смягчились на несколько градусов: "Третий дядя обучал тебя в последние несколько дней?"

Цзян Ли кивнула: "Да, в эти дни дядюшка уделял время, чтобы тренироваться со мной в течение получаса".

Фэн Бай тут же воскликнул: "Ты действительно тренировалась с ним?".

Цзян Ли кивнула: "Да, но мой дядюшка сказал, что не все его приемы для спарринга, но все равно это довольно полезно для нападения на людей".

Фэн Бай нахмурился: "Тогда это действительно продуктивно".

Цзян Ли полюбопытствовала: "А ты уже практиковался с дядюшкой?".

Фэн Бай: «...»

Видя, что тот не желает говорить, Цзян Ли снова перевела взгляд на своего второго брата Фэн Суна.

Фэн Сун горько рассмеялся: "Ну, мы один раз потренировались, а потом полмесяца провели вместе в постели".

Цзян Ли выглядела удивленной: "Как ты так сильно пострадал? Вы, ребята, не носите никакого снаряжения?"

Фэн Бай издал «ха» : "Если бы на нас не было снаряжения, то ты бы нас не увидела".

Цзян Ли: «...»

В таком случае, дьявольское обучение моего дядюшки в предыдущие дни, безусловно, считалось милосердным.

Думая о прошлом, Фэн Бай почувствовал психологическую тень, он посмотрел на Цзян Ли, у которой были здоровые руки и ноги, и спросил: "Когда Третий Дядя обучал тебя, он не дрался с тобой?"

Цзян Ли колебалась две секунды и честно ответила: "Мы спаринговались".

Фэн Бай удивился: "Так какое оборудование ты использовала?"

Цзян Ли: «...»

Должна ли она сказать своим братьям, что на ней не было никакого снаряжения, когда она спаринговалась со своим дядюшкой, или нет?

Но даже если она ничего не сказала, Фэн Бай все равно догадался о правде.

Он показал недоверчивое выражение лица: " Третий Дядя относится к нам по разному!"

Фэн Сун повернул голову и посмотрел на него: "Ты посмеешь сказать такое при третьем дяде?"

Фэн Бай нахмурился: "Даже если бы ты одолжил мне свои кишки, я бы ни за что не пошел на такое".

Тем не менее, он мог понять душевное состояние третьего дяди, в конце концов, Сяо Цзян Ли была такой милой, кто захочет навредить ей?

Вскоре прошло более двух месяцев летних каникул, и Цзян Ли предстояло вступить в школьную жизнь.

Прием новых учеников в Первую школу Миньцзян начинается 25 августа, но занятия начинаются не сразу после начала учебного года, поскольку для новых учеников проводится пятидневная программа военной подготовки.

Как только он услышал слово "военная подготовка", старейшина Фэн не мог не нахмуриться: "У Сяо Цзян Ли тонкие руки и ноги, так что она определенно не подходит для военной подготовки, почему бы нам не отпроситься? "

Цзян Ли улыбнулась и сказала: "Нет необходимости отпрашиваться, в последнее время я много бегала со своим дядюшкой, и даже обучалась со вторым братом по выходным, теперь я уже не новичок".

Старейшина Фэн пробормотал низким голосом: "Тогда это наверно твой второй брат уступает тебе".

Фэн Сун: «...»

Нет, он не смеет!

Видя, что Цзян Ли настаивает, старейшина Фэн больше ничего не сказал, и только приказал людям начать готовить вещи, которые понадобятся Цзян Ли для школы.

Самым внимательным человеком в семье, естественно, была ее вторая тетя, которая купила для Цзян Ли кучу кремов от загара и туалетных принадлежностей и велела ей выбросить все, что не использовалось более двух месяцев после открытия.

Фэн Бай игриво подбоченился: "Когда мы с братом проходили военную подготовку, ты даже не напомнила нам, чтобы мы обратили внимание на защиту от солнца".

Профессор Тан выглядела не впечатлённой: "Какая разница, если мальчик немного темнее?"

"Это на самом деле актуально, сейчас многим девушкам нравятся мальчики со светлыми личиками", – Фэн Бай помогал Цзян Ли разбирать ее вещи, одновременно кидая колкости в адрес его матери.

Профессор Тан покачала головой: "Я по-прежнему предпочитаю крепких парней, особенно мускулистых, а бронзовая кожа, конечно, лучше всего".

В этот момент в комнату случайно вошел профессор Фэн, и он слушал только наполовину, когда не удержался от вопроса: "Что за бронзовая кожа, которая лучше всего?"

Фэн Бай злорадно посмотрел на мать, желая услышать, как она разорвет отношения.

Знаете, папа - единственный ученый в семье и не имеет никакого отношения к тому, что только что сказала мама.

Однако профессор Тан не изменилась в лице: "Я говорю Сяо Бай, пусть наращивает мышцы, полезнее иметь бронзовую кожу".

Профессор Фэн повернул голову и посмотрел на своего младшего сына: "Я думаю, что твоя мать совершенно права".

Фэн Бай: «...»

Отлично! Кто позволил ему иметь такую ненадежную мать!

В день, когда Цзян Ли собиралась в школу, старейшина Фэн решил лично проводить ее. Фэн Сун и Фэн Бай, которые еще не начали ходить в университет, естественно, не могли не присоединиться к веселью.

Однако, когда они высадили Цзян Ли у входа в школу, они поняли, что школа даже не разрешает родителям входить, говоря, что они хотят практиковать способность учеников жить самостоятельно.

Старейшина Фэн был сразу же недоволен, но на чужой территории были свои правила, и он не мог сказать ничего больше, поэтому он мог только повернуть голову и посмотреть на Цзян Ли грустными глазами.

Когда новые студенты регистрировались, родители должны были следовать за ними, чтобы оплатить их взносы, но теперь, когда они платят онлайн и их не пускают, родители не могут найти никакого предлога, чтобы следовать за ними.

Цзян Ли поспешила успокоить его: "Все в порядке, дедушка, когда военная подготовка закончится, я смогу вернуться домой".

Старейшина Фэн вздохнул и посмотрел, как его внучка, которая несла сумку и чемодан, вошла в школьные ворота, а затем повернулся и посмотрел на двух своих внуков: "Почему бы вам, ребята, не притвориться первокурсниками и не помочь Сяо Цзян Ли донести ее вещи до общежития?"

Братья-близнецы выглядели беспомощными: "Школа не пускает даже тех, у кого нет письма о зачислении".

"Я просто так сказал" – сказал старейшина Фэн, а затем попросил водителя ехать обратно.

Цзян Ли несла в руках большой рюкзак и чемодан, но она совсем не чувствовала усталости. Она взяла письмо о зачислении, чтобы получить ключ от общежития, а затем поднялась со своим багажом.

Она вышла рано утром и думала, что придет в общежитие первой, но когда она толкнула дверь, двое учениц уже пришли раньше нее и уже расстелили свои кровати.

Когда они увидели вошедшую Цзян Ли, у обеих девушек загорелись глаза, потому что эта соседка была очень красивой.

Одна из девушек в белой рубашке встала и представилась: "Здравствуй, меня зовут Чжан Цинцин, я поступила из первой средней школы округа Канчэн".

Затем она указала на другую немного пухленькую девушку в общежитии, одетую в черный спортивный костюм: "Это Пан Цзюй, она училась со мной в одном классе, мы все зовем ее Фэй Чэн¹, чтобы показать близость, она получает хорошие оценки и является номером один в нашем округе".

*толстый апельсин

Когда Чжан Цинцин произнесла слово "Фэй Чэн", Цзян Ли заметила, что выражение лица Пан Цзюй на мгновение изменилось, что говорило о том, что ей не нравится это прозвище.

Цзян Ли положила багаж в руке и улыбнулась: "Здравствуйте, меня зовут Цзян Ли".

Чжан Цинцин сразу же спросила: "В какой школе ты училась, когда были в средних классах?".

Цзян Ли правдиво ответила: "Частная школа Миньцзян".

Чжан Цинцин показала удивленное выражение лица: "Ваша семья живет в городе, да?"

Увидев, что Цзян Ли кивнула, она тут же с завистью заметила: "Это действительно круто, тебе даже не нужно долго добираться на автобусе во время каникул, ты можешь просто сесть на автобус и поехать домой, в отличие от меня и Фэй Чэн, мы обе приехали вчера, потому что волновались, что пропустим регистрацию, к счастью, школьное общежитие позволило нам заселиться раньше, иначе нам пришлось бы искать гостиницу. "

Цзян Ли уже заметила, что эта Чжан Цинцин была самодостаточным человеком, и когда другой человек заговорил, она вежливо улыбнулась и подождала, пока другой человек закончит, прежде чем улыбнуться и сказать: "Девочки, вы пока поболтайте, а я пойду возьму вещи первой необходимости у учителя".

Чжан Цинцин сразу же сказала: "Есть довольно много вещей, которые нужно собрать, давай будем сопровождать тебя, мы также можем помочь тебе перенести некоторые из них".

Цзян Ли не отказалась от ее доброты и кивнула головой в знак благодарности.

Три девушки вместе спустились вниз, чтобы найти коменданта. Цзян Ли обнаружила, что принадлежности, предоставляемые Первой средней школой, были не слишком большими, кроме тазиков и ведер, были только постельные принадлежности для всех сезонов года, плюс военная форма и школьная форма.

Естественно, все постельное белье было одинакового размера, а военная форма и школьная форма не соответствовали стандартному методу определения размеров, комендант посмотрела на фигуру Цзян Ли и дала примерно подходящий размер.

Цзян Ли уже собиралась нести постельное белье, когда Чжан Цинцин сказала первой: "Ты берешь военную форму и школьную форму, Фэй Чэн возьмет тазик и ведро, давай я возьму постельное белье, оно тяжелее".

Цзян Ли решила послушать ее и спросила с улыбкой: "Вы ведь раньше были активистами класса?".

Чжан Цинцин сразу же кивнула: "Я была президентом класса раньше, а Фэй Чэн была членом школьного комитета, она не очень много говорит, но очень хорошо умеет отвечает на вопросы, мы можем спросить ее, если чего-то не знаем".

Цзян Ли уже заметила, что хотя Чжан Цинцин была немного болтлива, она была довольно теплой, но ее привычка давать прозвища своим одноклассникам была очень плохой, нужно найти возможность напомнить ей об этом позже и посмотреть, как она отреагирует.

Цзян Ли не любила быть обязанной другим, она посмотрела на Чжан Цинцин: "Мои оценки тоже хорошие, ты можешь спросить меня, если что-то не знаешь".

Чжан Цинцин улыбнулась и кивнула: "Мы все живем в одной комнате, поэтому, конечно, нам придется немного присматривать друг за другом, я все равно не буду с тобой вежливой".

Несколько девушек шутили и смеялись, поднимаясь наверх, пока Цзян Ли не заметила, что в общежитии есть еще один человек.

Когда она заметила, что кто-то открывает дверь, она сразу же обернулась, и как только она увидела Цзян Ли, ее глаза загорелись: "Цзян Ли? Мы живем в одной комнате? Это слишком большое совпадение!".

Цзян Ли: «...»

Нет, ей совсем не нравилось это совпадение.

Чжан Цинцин с любопытством спросил: "Вы знакомы?"

Шэнь Мянь тут же кивнула: "Ну, раньше мы учились в одном классе, но.... я обидела Цзян Ли раньше..."

Чжан Цинцин нахмурилась: "Вот как! Тогда почему бы вам не обратиться к учителю, чтобы поменять комнату?"

Шэнь Мянь: «...»

Чжан Цинцин также заставила Цзян Ли не знать плакать ей или смеяться, она беспомощно сказала: "Все не так серьезно".

Чжан Цинцин похлопала себя по груди: "Это хорошо, это хорошо, раньше у двух девушек в нашем общежитии был конфликт. А потом они подрались, та, что проиграла, была так зла, что встала посреди ночи и отрезала другой волосы, это было просто ужасно!"

Шэнь Мянь и Цзян Ли посмотрели друг на друга и Шэнь Мянь сразу же начала беспокоиться, что Цзян Ли может вдохновиться этой историей и совершить что-то неразумное.

Хотя фраза "волосы и кожа тела даны нам нашими родителями"² уже не в моде, люди нередко теряют волосы, не так ли?

*Эта пословица означает, что все, что есть на теле, дано родителями и не должно быть ни в малейшей степени повреждено, то есть тело и волосы любят так же сильно, как любят родителей.

Шэнь Мянь посмотрела на Цзян Ли с подозрительным и неуверенным взглядом: "Я.... уже извинилась, ты.... не должна отрезать мне волосы, даже если недовольна мной..."

Она чувствовала, что Цзян Ли все еще может делать такие вещи.

В конце концов, она осмелилась дать отпор себе перед комендантом в прошлом.

В этот момент Шэнь Мянь не могла удержаться от того, чтобы в сердце не проклясть Цзян Жо тысячу и восемьдесят раз.

Если бы не этот плохая девчонка со плохим языком, то оскорбить Цзян Ли было бы абсолютно невозможно.

http://tl.rulate.ru/book/70677/1983775